В 1991 году ташкентский журнал "Звезда Востока" обрел новое лицо. Новый главный редактор "Звезды" Сабит Мадалиев пригласил Шамшада Абдуллаева на работу зав. отделом поэзии. Через полтора года в редакцию на должность редактора отдела прозы пришел Даниил Кислов.
К 1996-му году все они в обратном порядке покинули редакцию. Последний независимый русскоязычный журнал Узбекистана прекратил свое существование. Нонконформизм и талант как всегда оказались невостребованными.
На этой странице мы рассказываем о пятилетнем "ферганском" периоде в жизни журнала "Звезда Востока", о людях, которые принимали участие в его создании. Здесь размещены самые значительные публикации, прошедшие в журнале в 1991 - 1996 гг., а также отклики российских и зарубежных литераторов, знакомых с содержанием журнала тех лет.
Страница постоянно обновляется и пополняется. Если вы хотите получать извещения об обновлениях и дополнениях сайта по почте - отправьте это письмо.

Конец "Звезды Востока"
Разгром русскоязычного литературного журнала
(статья опубликована в "Независимой газете" 24.04.1996)

Узбекистан

Первого марта 1996 года в органе Совета министров Узбекистана газете "Халк сузи" ("Народное слово") появилась весьма примечательная статья под названием "Звезда Востока", или "Востоукен штерн?" Подписанная членами Союза писателей Узбекистана Бокаревым и Красильниковым, она как бы венчает кампанию травли свободной литературы, развернувшуюся в последнее время в этой среднеазиатской республике.
Журнал "Звезда Востока" существует с 1935 года. До 1991 года тираж составлял порядка 250 тыс. экземпляров, причем собственно в Узбекистане распространялось не более 35 тыс. За годы после распада СССР тираж "Звезды" значительно упал - на 1995 год он насчитывал всего 8,5 тыс. экземпляров. Авторы "погромной" (трудно определить ее другим словом) статьи ставят это в вину редакции журнала (теперь уже бывшей) во главе с Сабитом Мадалиевым. Однако, принимая во внимание, что подписка на "Звезду Востока" вне пределов Узбекистана невозможна, подобный тираж можно оценить не просто как нормальный, но и как высокий для журнала, выходящего на русском языке в государстве, в котором русский язык не считается государственным. Можно заметить, что известные некогда московские и питерские литературные журналы выходят сегодня ненамного большим тиражом.
О том, что "Звезда Востока" была (увы!) заметным явлением в культурной жизни Узбекистана, говорит хотя бы тот факт, что "прочтение всех номеров за 1995 год оставило удручающее впечатление" у товарищей Бокарева и Красильникова. Малоинтересный, чуждый культуре журнал вряд ли может рассчитывать на "прочтение" хотя бы одного номера. Кстати, в 1995 году "Звезда Востока" была в числе главных претендентов на престижную литературную Букеровскую премию, что уже само по себе должно составлять предмет гордости для независимого Узбекистана. В чем же виновата "Звезда Востока", по мнению авторов пресловутой статьи?
В первую очередь тем, что в ней "предпочтение отдается авангардизму всех оттенков и направлений, переводам с английского, немецкого, испанского и других языков". Во вторую - тем, что "широко известным писателям, живущим в Узбекистане, журнал стал недоступен". Комментарии излишни. Хотя и стоит добавить, что по старой тоталитарной традиции авторы статьи (хочется сказать "публичного доноса" ) считают писателями только членов СП. Чего стоит их замечание о том, что "в журнале один главный редактор - член творческого союза, а остальные никакого отношения к писательству не имеют"! Меж тем редактор (бывший) отдела поэзии Шамшад Абдулаев - лауреат литературной премии имени Андрея Белого, присуждаемой за серьезный вклад в развитие литературы, основатель широкоизвестной "ферганской школы верлибра".
В течение последних лет "Звезда Востока" публиковала интереснейшие, если не уникальные, тексты, открывающие для русскоязычного читателя историю и культуру народов Узбекистана. Может быть, и это будет поставлено в вину его редколлегии? Так же, как публикация философских, богословских и культурологических материалов, содержания которых авторы статьи "Народного слова" не поняли, но в злобной простоте своей предположили, что если имена авторов "на музыку иностранную переложить да хороших певцов-исполнителей подобрать, так можно этакий молодежно-ковбойский диск-шлягер записать". Им невдомек, что перевод значительного для мировой культуры произведения тоже становится значительным событием культурной жизни любого нормального государства.
К сожалению, обстановка вокруг "Звезды Востока" наводит на мысль о том, что в Узбекистане начинается кампания травли творческой интеллигенции. Конечно, борьба против "расшалившейся" "Звезды" - дело сугубо внутреннее. Даже внутриполитическое. Но тем не менее остается некое чувство сожаления. Какого советника угораздило подсунуть Исламу Каримову - а без его ведома в Узбекистане мало что происходит - "дело" несчастных пиитов и редакторов? Они ведь не имамы, способные на религиозно-политическое инакомыслие. И даже не светские диссиденты. .. Зачем трогать "неразумных" интеллектуалов? Первые секретари республиканских компартий и вторые - по вопросам идеологии - на этой ниве славы себе не стяжали. Думается, сам факт наличия в авторитарном, зато почти стабильном Узбекистане литературных оригиналов лишь способствует почету и уважению Каримова и в Москве, и в Нью-Йорке.

Алексей Всеволодович Малашенко - доктор исторических наук.
Максим Леонардович Шевченко - обозреватель "НГ".

Журнальный звездопад, обрушившийся на читателя бывшего СССР, к сожалению, имеет свойство оборачивать эту незамысловатую метафору в прямое значение: журналов рождается много, но, едва явившись наблюдателю, новые "звезды" сгорают, и не всегда даже "синим пламенем"... Что говорить о старых! Да еще с устоявшейся весьма заурядной репутацией... К тому же - периферийных.

При полном уважении к Узбекистану в качестве члена ООН, не будем лукавить: столицей литературной Ташкент не был,- и орган местной писательской организации "Звезда Востока" вряд ли освещал дорогу в большую литературу. Новая ситуация с известным набором социально-политическо-административных перемен настигла всех, но что же иное, какой дополнительный фактор превратил провинциальный журнал в одно из наиболее заметных литературных периодических изданий на русском языке?

Итоги года мы видим, разумеется, в двенадцатом номере. Публикации произведений В.Соловьева, Ренана, восточной классики, равно как Ле Карре, Хейли, Хайнлайна, Кристи и др., естественно, не произведут впечатления на профессионалов - кто только сейчас этим не кормится. И, не взирая на то, что "Звезда Востока" делает это на довольно хорошем уровне, это еще не журнал. Поэтому обратим свой взгляд к другим разделам литературы. И, отметив великолепную публикацию произведения Петра Успенского "В поисках чудесного" об учении Григори Гурджиева, сосредоточимся на более близком нам предмете.

В 1992 году поэзия была представлена в журнале четырнадцатью рубриками, из которых половина - регулярные. В просто "Поэзии" публикуются современники: А.Драгомощенко, И.Вишневецкий, Ю.Кисина, Х.Даврон и прочие, как свои, так и московские. Причем все - не из худших. Раздел "Мир един: зарубежная поэзия сегодня" - это воистину созвездие имен: Тед Хьюз, Роберт Данкен, Мишель Бютор, Клейтон Эшлеман... "Из опыта мировой поэзии": Андре Бретон, Филипп Супо, Рене Шар, Сэмюэль Беккет, Сен-Жон Перс, Уильям К.Уильямс... Прекрасная подборка эссе о поэзии: Анри Мишо, Сьюзан Нэш, Жорж Батай, Паоло Пазолини. Не обошел журнал и визуальную поэзию. А для полного читательского "кайфа" ввел рубрику "Альтернативная поэзия". Не теряет из виду "3В" и своих эмигрантов... Чем еще убедить скептика? Пожалуй тем, как начала "3В" текущий год: Сильвия Плат, Хильда Дулитл, эссе Батая и Роже Кайуа, Александр Башлачев, молитвы пророка Мухаммада...

Сознательно опускаем узбекских поэтов, удивляющих уверенной непровинциальностью, современными формами. В одном из ближайших номеров "Воум!" опубликует их тексты. Продолжим знакомство и с эссеистикой Шамшада Абдуллаева, который собственно и заведует отделом поэзии в "3В".

Вероятно, своим стремительным взлетом журнал обязан тем, кто его делает. Их смелости. Не побоялись открыть двери на все стороны света, не стали шарахаться непривычных тем и форм, не испугались гнева местной писательской номенклатуры.