8-9 ноября в Дубае проходила международная встреча экспертов «Афганистан в 2001—2011 годы: на пути к устойчивому государству и обществу», в которой приняли участие политологи, специалисты по международным отношениям, социологи, историки, военные аналитики, журналисты из Афганистана, Пакистана, Китая, России, Индии, Германии, Ирана, Казахстана, Таджикистана. Своим видением задач, которые стоят сегодня перед экспертами, занимающимися анализом ситуации в Афганистане и поиском пути ее стабилизации в интервью «Фергане» поделился один из организаторов международной встречи, исполнительный директор Центра политических технологий «Политконтакт» Андрей Медведев.

- Меняется ли, на Ваш взгляд, ситуация в Афганистане к лучшему? Есть ли надежда на урегулирование вооруженного конфликта в результате масштабных денежных вливаний и военных операций США и их союзников?

- К сожалению, сколько-нибудь значимых улучшений пока не наблюдается. В Афганистане так и не наступила долгожданная стабильность, несмотря на то, что в стране уже десять лет находится крупный военный контингент, включающий военнослужащих из 43 стран мира. США потерпели неудачу не только в военной сфере. В Афганистан были вложены значительные финансовые средства, но пока нельзя говорить даже о начале процесса восстановления экономики. Очевидным провалом завершились и попытки создания устойчивой политической системы. Ни принятие Конституции, ни президентские выборы 2009 года, ни парламентские 2010 года не оправдали надежд. В Афганистане так и не появилась сильная централизованная власть. Это, безусловно, самым тяжелым образом сказывается на положении афганского народа. Но социально-экономический хаос и атмосфера безвластия, установившиеся в Афганистане, угрожают не только жителям этой страны. Афганистан по-прежнему остается главным источником угроз для международной безопасности, как на региональном уровне, так и для Евразии в целом. Это ощущают все страны, так или иначе соприкасающиеся с афганским конфликтом, в том числе Россия.

- Какие шаги намерена предпринять Россия для того, чтобы добиться скорейшего урегулирования конфликта?

- Необходимо отметить, что внутри российской элиты не наблюдается единства мнений о содержании дальнейшего курса России в отношении Афганистана. И лучшее подтверждение этому тезису – выступления на данной международной встрече. Сегодня здесь присутствуют российские эксперты с разными точками зрения - как на происходящее в Афганистане, так и на то, что нужно делать. То же самое можно сказать и по поводу точек зрения на степень угроз дестабилизации ситуации в странах бывшей советской Средней Азии в случае падения правительства Карзая и ускоренного вывода американского контингента.

Можно лишь однозначно констатировать, что в российском обществе и через 20 лет после вывода советских войск из Афганистана «афганский синдром» жив и еще сохранится очень долго. В этой связи и в обществе в целом, и в политической российской элите есть четкое понимание недопустимости какого-либо участия российского военного контингента в разрешении афганского кризиса. На основе собственного опыта в российском обществе в качестве аксиомы преобладает уверенность в том, что военная победа в Афганистане невозможна. Поэтому характер дальнейших шагов России будет определяться отношениями, которые сложатся у нашей страны с главными участниками идущего в Афганистане конфликта, включая, конечно же, и действующее афганское руководство.

Пока ситуация не определилась окончательно, прежде всего, из-за того, что до сих пор неясно, какую стратегию избрали США. Однако появляется все больше оснований опасаться того, что американская администрация приняла решение законсервировать конфликт, обеспечив свое долгосрочное присутствие в регионе благодаря созданию военных баз в Афганистане и бывших советских республиках Средней Азии. Это, конечно же, может стать серьезным препятствием на пути мирного урегулирования, поскольку до тех пор, пока в стране будет сохраняться американское военное присутствие, будет существовать и вооруженное сопротивление ему.

Что касается России, то, на мой взгляд, она обязательно будет принимать участие в урегулировании афганского конфликта, поскольку он напрямую угрожает национальной безопасности нашей страны. Однако мне хотелось бы подчеркнуть, что сегодня Россия рассматривает ситуацию в Афганистане с прагматических позиций, в основном через призму угроз собственной безопасности и безопасности своих соседей из числа республик бывшей советской Средней Азии. Можно сказать и таким образом: сегодня основные цели России в Афганистане – это поставить заслон потоку наркотиков, особенно на территорию России, добиться мирного урегулирования в Афганистане и восстановления его нейтралитета. Последний особо важен для России, которая ценила существовавший нейтралитет Афганистана в ходе «холодной войны» вплоть до конца 70-х годов прошлого столетия, когда СССР после того, как возникла угроза падения левого режима и заполнения вакуума его геополитическим противником в лице США, с большой неохотой пошел на военную интервенцию в Афганистан.

Сегодня нет антагонистических противоречий по Афганистану между интересами России и других игроков. Россия сегодня старается не вмешиваться в афганские политические процессы и даже не оспаривает влияние США на администрацию Хамида Карзая. Россия подписала с США, Германией, Францией и Испанией соглашения о транзите военных грузов небоевого назначения через свою территорию по железной дороге и по воздуху.

В Вашингтоне сотрудничество с Россией считается «критически важным», так как северный путь снабжения войск НАТО – это единственный безопасный маршрут. Между Россией и США сегодня существуют определенные разногласия, вызванные соперничеством за влияние в регионе. Но ареной геополитического соперничества России с США является не Афганистан, а республики бывшей советской Средней Азии. Давая в 2001 году согласие на использование США авиабаз в Узбекистане и Киргизии, Россия подчеркивала, что это военное присутствие должно носить временный характер. Но что мы видим сегодня? На территории Афганистана США и НАТО развернуто около 30 военных баз, из которых половина - авиабазы, которые в будущем можно использовать не столько для борьбы с терроризмом, сколько в целях оказания военного давления на Россию, Китай, Иран, Индию.

- На каких принципах будет основываться политика России по урегулированию афганского конфликта?

- В России сложилось ясное понимание того, что в афганском обществе сегодня до предела обострены религиозные, национальные и региональные противоречия. Афганское общество разделено: одна его часть готова двигаться в сторону европейских ценностей, а другая ратует за сохранение уровня родоплеменных отношений. И между этими частями нет и не может быть четкой территориальной границы. Причем каждая из этих «частей» также неоднородна по своей природе, и внутриафганская проблема не сводится лишь к противоречию между пуштунской частью населения и непуштунской. Мы видим, что существуют долговременные конфликты, скрепленные кровными обидами, как между самими пуштунами, так и между иными национальностями. По всей видимости, разрешение этого комплекса противоречий является внутренним делом самих афганцев, не требующим внешнего влияния. Оно просто бесполезно. Поэтому Россия, как мне кажется, будет стремиться к уменьшению вмешательства внешних сил во внутренние дела Афганистана, способствовать началу переговоров между участниками конфликта, помогать поиску общенациональной идеи, которая будет способна объединить различные группы афганского общества, не пытаясь при этом обеспечить доминирующее положение какой-либо политической или этнической группе.

- Означает ли это, что Россия спокойно воспримет усиление «Талибана», который, опираясь на поддержку пуштунского населения, в случае прекращения американского военного присутствия в Афганистане может прийти к власти в стране? Готова ли Россия сотрудничать с «непримиримыми» талибами, или речь может идти только о взаимодействии с умеренным крылом движения «Талибан»?

- На мой взгляд, нет никаких оснований для того, чтобы представлять «талибов» выразителями интересов пуштунов в Афганистане, да еще пытаться выделить среди них «умеренных» и «непримиримых», «пакистанских» и «афганских». Под термином «талибы» я имею в виду не выпускников медресе, а исключительно членов Исламского движения талибов Афганистана (ИДТА), они появились на внутриполитической арене в качестве боевого оружия создавших это движение зарубежных спецслужб, той силы, которая на какое-то время смогла сплотить пуштунское большинство и, благодаря этому, взять власть в свои руки.

Но именно как власть ИДТА себя скомпрометировало и показало полную неспособность управлять государством. Поэтому, на мой взгляд, никакого «ренессанса» ИДТА в качестве политической силы, которой второй раз удастся сплотить пуштунское население, уже не будет.

Мне кажется, пора отказаться от термина «талиб» в том понимании, которое утвердилось сегодня. Необходимо разделить понятия «талиб» как выпускник медресе и «талиб» как член ИДТА, и тем более - «талиб» как выразитель интересов пуштунов Афганистана. Потому что если на политической арене Афганистана вновь появится сила, способная объединить пуштунов, она вряд ли будет называться ИДТА. Никакого «ребрендинга» данного названия не будет. И если даже эта сила станет новым оружием в чьих-то руках, инструментом достижения чьих-то интересов, то, скорее всего, по своему содержанию и природе она будет чем-то иным, но не возвращением «ИДТА». Поэтому сама собой отпадет необходимость деления «талибов» на умеренных, радикальных, афганских и пакистанских.

- Как Вы считаете, появятся ли в Афганистане новые политические силы, претендующие на власть?

- Не нужно быть провидцем, чтобы предположить, что на политической арене Афганистана будут появляться новые политические партии и движения. Это естественный процесс. Часть из них будет вновь создаваться внешними игроками, и лишь с той целью, чтобы получить в распоряжение инструмент для достижения собственных целей в Афганистане. И этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока в стране не появится общенациональная идея, способная объединить все слои общества, вне зависимости от национальности и религиозной принадлежности.

Важно, чтобы афганская политическая и интеллектуальная элита осознала необходимость поиска такой идеи. Поэтому мне чрезвычайно приятно, что в нашей международной встрече принимают участие представители АН Афганистана. Это, мне кажется, поможет формированию набора таких идей и социальных проектов, которые смогут быть поддержаны афганским обществом в целом. К выработке данных идей и проектов должны быть привлечены представители афганской интеллектуальной элиты из разных этнических групп, зарубежных диаспор. В такой ситуации, как мне представляется, весьма вероятным может стать создание общеафганского общественно-политического движения, выступающего под лозунгом социальной справедливости. Сегодня этот лозунг эффективно используют все без исключения радикальные силы, и не только исламские. Но при этом, еще раз подчеркну, нужно избегать какого-либо вмешательство во внутренние дела Афганистана.

Эксперты по ИРА из различных стран должны помочь началу переговоров между силами, представляющими различные компоненты афганского общества, а не пытаться вновь и вновь создавать марионеточные политические образования, действующие в интересах внешних игроков и отвергаемые афганским народом. Поэтому я полностью присоединяюсь к предложению одного из наиболее авторитетных участников нашей конференции, генерала-лейтенанта Асада Дуррани, возглавлявшего в начале 90-х годов Межведомственную разведку Пакистана, об организации международного пула экспертов, готовых помогать подготовке внутриафганских переговоров, направленных на прекращение конфликта и превращение Афганистана в многонациональное, стабильное, нейтральное государство. На мой взгляд, для Афганистана особый интерес может представлять опыт Финляндии, которая, став в 1948 году де-факто нейтральным государством, смогла через заключение симметричных договоров с представителями противоборствующих лагерей (прежде всего СССР и США) в достаточно короткие сроки стать одним из процветающих государств. И пример Финляндии не является единичным. Все это можно и нужно изучить и взять оттуда все лучшее, все, что можно эффективно использовать для утверждения мира и стабильности в Афганистане.

Записала Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»