16 сентября в казахстанском городе Актау началась международная конференция «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии», организованная Институтом социально-политических исследований (Казахстан), Инфорос и Фондом А.Князева. Среди участников - исполнительный директор АНО «ЦПТ «ПолитКонтакт» Андрей Медведев, доклад которого предлагаем вниманию читателей «Ферганы».

* * *

«Нынешний раунд информационного бума вокруг перспектив Транскаспийского газопровода развивается на фоне мирового роста спроса на природный газ, еще более усилившегося после техногенных катастроф на японских АЭС, известных событий в Ливии, вызвавших коллапс ее нефтегазовой отрасли и увеличение поставок российского газа в Италию, а также на фоне решений об отказе от атомной энергетики в Европе, в частности, в Германии. И в целом укладывается в рамки геополитического противостояния между газопроводными проектами «Набукко» и «Южный поток» При этом противостояние в большинстве случаев преподносится таким образом, что победа одного из проектов автоматически означает поражение другого.

В своем выступлении я постараюсь подвергнуть сомнению последний тезис. На мой взгляд, в этом противостоянии заметное место занимает политический блеф, частью которого и является проект Транскаспийского газопровода. Но чтобы понять, в чем состоит этот блеф, необходим короткий экскурс в историю проекта. Благо, что эта история, несмотря на тот информационный шум, которым она обросла, достаточно коротка как с точки зрения ее временного отрезка, так и с точки зрения реального фактического наполнения.

Транскаспийский газопровод появился в 1996 году как проект, альтернативный российско-турецкому проекту «Голубой поток». Это совпало с объявлением со стороны США Черноморско-Каспийского региона зоной своих стратегических интересов. Был создан «Транскаспийский консорциум», в который вошли компании General Electric, Bechtel National и Shell. В 1998 году правительство США выделило $1,3 млн. на составление ТЭО проекта, который предусматривал подачу газа с восточных месторождений Туркменистана в турецкий Эрзурум. Завершить строительство газопровода, по которому ежегодно планировалось экспортировать 16 млрд. кубометров газа в Турцию и 14 млрд. - на европейские рынки, предполагалось в 2002 году. Однако в 2000-м работа над проектом была достаточно категорично приостановлена бывшим президентом Сапармуратом Ниязовым. В сентябре того же года американские General Electric и Bechtel National фактически вышли из проекта. 19 сентября 2000 года PSG объявила о закрытии своего офиса в Ашхабаде, и руководство «Транскаспийским консорциумом» официально было передано SHELL. О причинах неудачи 2000 года мы поговорим чуть ниже. Их понимание является ключевым в оценке перспектив данного проекта на современном этапе. Но сначала поговорим о том, что происходит сейчас.

Проект был реанимирован в 2006 году - после «газовых войн» между Россией и Украиной. Теперь к проекту, судя по материалам СМИ, проявляет интерес и Казахстан. Сейчас главную поддержку проекту оказывает ЕС, а США как бы отошли на задний план. Тем не менее, именно США в августе 2010 года выделили Азербайджану $1,7 млн. для подготовки нового ТЭО проекта с учетом возможности участия в нем Казахстана. На эти же средства, как ожидается, будет обновлено и ТЭО строительства нефтепровода по дну Каспийского моря для подключения казахстанской нефти к нефтепроводу «Баку-Тбилиси-Джейхан».

В декабре 2008 года австрийская компания «OMV» и германская «RWE AG» учредили «Caspian Sea Company» для оценки вариантов строительства Транскаспийского трубопровода и поиска партнеров по проекту, которые бы занимались строительством и эксплуатацией этого трубопровода. В апреле 2009 года между Туркменистаном и «RWE AG» (являющемуся также одним из участников «Набукко») был подписан меморандум о взаимопонимании, согласно которому немецкая компания может быть допущена к разработке «Блока №23» на Каспии.

В настоящее время рассматривается вариант прокладки газопровода по маршруту Тенгиз (Казахстан) – Туркменбаши (Туркменистан) – Баку (Азербайджан). Как вариант предполагается соединить транскаспийскую ветку с газопроводом Баку–Тбилиси-Эрзурум, являющимся одним из основных отрезков газопроводной системы «Набукко».

Из последних наиболее значимых событий текущего года, направленных на продвижение Транскаспийского проекта, необходимо выделить следующие:

- в середине января прошли переговоры президента Туркменистана с главой Еврокомиссии Жозе Мануэлом Баррозу, в ходе которых еврокомиссар заявил о готовности ЕС закупать туркменский газ и предложил составить и подписать межправительственное соглашение в области энергополитики. Г.Бердымухамедов, в свою очередь, рассказал о четырех способах доставки туркменского газа в Европу, назвав при этом строительство Транскаспийского газопровода по дну Каспия до Азербайджана приоритетным. Впервые он публично озвучил, что вопросы юридического оформления трубы в условиях отсутствия делимитации морского шельфа на Каспии касаются только тех стран, по чьей территории он пройдет.

- 28 февраля текущего года в Ашхабаде прошла международная конференция «Экологические аспекты транскаспийских трубопроводов». Мероприятие было организовано министерством нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана, а ее делегатами стали около 300 участников из США, Великобритании, Германии, Франции, Австрии, Норвегии, Южной Кореи, Китая, Канады, Малайзии, Турции и ОАЭ. Из прикаспийских государств, помимо самого Туркменистана, на конференции присутствовали представители Азербайджана и Казахстана. В качестве одного из выводов конференции прозвучал тезис о том, что строительство газопровода по дну Каспия несет намного меньше вреда, чем строительство завода по производству сжиженного газа и его транспортировку по морю танкерами.

Весьма показательным является тот факт, что накануне конференции, 16 февраля, в Ашхабаде прошли политические консультации между США и Туркменистаном с участием помощника Госсекретаря США по вопросам Южной и Центральной Азии Роберта Блэйка.

- 25 февраля в Ашхабаде прошло 11-е заседание совместного комитета «Туркменистан - Европейский Союз».

- В середине июня посол США в Баку Мэтью Брайза заявил о том, что США и Азербайджан приступают к новой фазе сотрудничества в сфере безопасности, которое теперь коснется защиты энергетической инфраструктуры на Каспии.

- 7 сентября прошла информация о том, что Еврокомиссия получила мандат Совета ЕС на проведение переговоров с Азербайджаном и Туркменистаном по соглашению о правовой базе Транскаспийского газопровода. Об этом говорится в документе о внешних энергетических связях ЕС, принятом Еврокомиссией и представленном комиссаром ЕС по энергетике Гюнтером Оттингером. Документ содержит энергетическую стратегию ЕС до 2020 года, в нем изложены 43 конкретных действия для обеспечения энергетической безопасности Европы. Среди основных крупномасштабных проектов, необходимых для реализации, указывается Транскаспийская газопроводная система. Отмечается, что предлагаемое соглашение по Транскаспийскому газопроводу между ЕС, Азербайджаном и Туркменистаном проложит путь для строительства необходимой инфраструктуры для поставок туркменского природного газа через Каспийское море.

Естественно, это неполный перечень событий, имеющий прямое отношение к проекту Транскаспийского газопровода.

Не нужно пояснять, что возможность реализации данного проекта, активизируемая заинтересованными силами в США и ЕС, беспокоит очень многих в России.

Однако, на мой взгляд, для того, чтобы понять, насколько такая возможность реализации ТКГП реальна в ближайшей или хотя бы среднесрочной перспективе, необходимо более подробно разобрать неудачи проекта, постигшие его в 2000 году. И понять, многое ли изменилось с тех пор.

Я сознательно не буду развивать тезис о том, что трудный рельеф дна и высокая сейсмическая нестабильность района являются главными противниками Транскаспия, хотя данный тезис никто с повестки дня не снимал. Но пусть он останется в рамках обсуждения специалистов иного уровня и области знаний. К тому же других оснований для сомнения в реалистичности данного проекта более чем достаточно:

- во-первых, необходимо все же в очередной раз повторить, что для строительства газопровода потребуется согласие всех пяти прикаспийских государств. Поэтому все чаще озвучиваемые в информационном поле заявления о том, что «для строительства транскаспийского трубопровода достаточно двусторонних договоренностей между Туркменией и Азербайджаном. Все остальное, с нашей точки зрения, - это спекуляции» (с таким заявлением, в частности, выступил в январе 2011 года в интервью Deutsche Welle Рейнхард Митчек, исполнительный директор консорциума «Набукко») видятся явно преждевременными. Ни в 2000 году, ни сейчас Россия и Иран не меняли своей точки зрения по существу данного вопроса и в ближайшее время менять не собираются. Представить то, что газопровод начнут строить в условиях отсутствия согласия на это всех пяти государств, видится утопичным;

- во-вторых, существует два варианта продолжения Транскаспийского газопровода – это либо строительство отдельной трубы и компрессорных станций вдоль действующего газопровода Баку–Тбилиси–Эрзурум, либо «врезка» его непосредственно в данный газопровод. Первый вариант предполагает значительное увеличение стоимости проекта, второй – входит в явное противоречие со среднесрочными и долгосрочными интересами Азербайджана.

В 2000 году Туркменистан и Азербайджан не смогли договориться о квотах транспортировки газа по Транскаспийскому газопроводу, после того, как он выйдет на азербайджанское побережье. Сапармурат Атаевич Ниязов настаивал на том, чтобы труба была полностью заполнена туркменским газом, Гейдар Алиевич Алиев – на том, чтобы квота азербайджанского газа составляла не менее 30 процентов. Сейчас к проекту Транскаспия якобы присоединяется и Казахстан. То есть, процесс не упрощается, а, мягко говоря, становится еще менее понятным.

Дополнительно, что касается второго варианта. Пропускная мощность газопровода «Баку–Тбилиси–Эрзурум» составляет 16 млрд. кубометров газа в год, но при условии строительства дополнительных компрессорных станций может быть доведена до 32 млрд. Эксплуатация месторождения «Шах Дениз» имеет несколько сценариев. Согласно одному из них, для того, чтобы получить с месторождения максимальную отдачу, необходимо довести уровень добычи на нем до 60 млрд. кубометров в год и поддерживать данный уровень, как минимум, в течение 15 лет. Исходя из этих расчетов, только самому Азербайджану потребуется второй газопровод, аналогичный по мощности ныне действующему «Баку–Тбилиси–Эрзурум». Да, если исходить из ситуации сегодняшнего дня, то Азербайджан мог бы сегодня безболезненно допустить в действующую трубу 7-8 млрд. кубометров туркменского газа. Но в среднесрочной перспективе и это будет невыгодным для Азербайджана.

Какой бы политический шум не сопровождал сегодня «перспективы» Транскаспийского газопровода, в определенный момент наступит ситуация, о которой 14 ноября 2007 года на заседании правительства Азербайджана говорил президент Ильхам Алиев: «Если наши партнеры захотят поставлять свои энергоресурсы с востока Каспийского моря в западном направлении через нашу территорию, то мы, конечно же, можем рассмотреть это на основе согласованных условий, и вопрос может быть решен. Однако мы не являемся и не будем инициаторами этого дела». Таким образом, Азербайджан в отношении Транскаспийского газопровода проявляет гораздо меньше энтузиазма, его строительство для республики особой выгоды не представляет. Кроме того, следует учесть мнение, ранее высказанное одним из азербайджанских экспертов: «Транзитные платежи для нас не столь значимы. Мы отдаем себе отчет и в том, что туркменский газ на рынке Турции лишь усилит конкуренцию с азербайджанским газом. Издержки же в виде обострения отношений с Москвой и Тегераном из-за Транскаспийского трубопровода нам вовсе не нужны».

В этой части выступления мне не хочется повторяться на тему существующих с 1997 года азербайджанско-туркменских противоречий по поводу месторождения «Сердар»/«Кяпаз». Однозначно, что когда-нибудь этот спор разрешится на взаимовыгодных условиях, но пока его существование не говорит в пользу Транскаспийского газопровода, для реализации которого одним из непременных условий является нормализация азербаджанско-туркменских отношений.

- в-третьих, что касается вопросов финансирования. В 2000 году С.Ниязову был предложен вариант так называемого проектного финансирования. Если в двух словах, то это тот механизм, согласно которому заключаются предварительные контракты на поставку газа, а затем под них ищется международное финансирование. Возврат инвестиций происходит за счет прибыли, получаемой от продажи газа. Так вот в 2000 году предложенная туркменскому президенту схема подразумевала, что полноценную прибыль туркменская сторона начнет получать лишь на 16-й год после вывода газопровода на проектную мощность. На что С.Ниязов тогда ответил, что он не доживет до того радостного момента. Именно после этого в СМИ появились спекуляции на тему, что С.Ниязов перед началом строительства Транскаспийского газопровода поставил условие выплатить Туркменистану единовременный бонус в размере нескольких сотен миллионов долларов, на что не был согласен вышеупомянутый консорциум «PSG». Конечно, за 11 лет цены на газ выросли в разы. Но ведь и стоимость строительства газопровода, особенно в условиях неопределенности его маршрута после выхода на азербайджанское побережье Каспия, будет отнюдь не $2,5–3 млрд., как это планировалось в 2000 году.

В начале марта 2007 года пресс-секретарь Еврокомиссии Ферран Тарранделлас публично заявил, что Евросоюз признал экономическую рациональность Транскаспийского газопровода, а авторы проекта уже приступили к поиску источников финансирования нового маршрута доставки природного газа из Центральной Азии по дну Каспийского моря в Азербайджан, оттуда в Грузию и Турцию, а затем в Евросоюз. Мне кажется, имеет смысл пожелать им удачи в этом непростом деле, так как, я уверен, вопрос о финансировании проекта останется на ближайшую и среднесрочную перспективу одним из наиболее уязвимых мест данного проекта.

- в-четвертых, видится необходимым пояснить, что скрывается за тем тезисом, что «Туркменистан продает свой газ на своей границе». Об этом неоднократно заявлял ныне действующий президент Г.Бердымухаммедов. Но появление данного тезиса также связано с 2000 годом и спором С.Ниязова с «PSG» по поводу выгодности для Туркменистана Транскаспийского газопровода. Когда переговоры зашли явно в тупик, в качестве «последнего» аргумента со стороны проводников данного проекта прозвучал вопрос, адресованный туркменскому президенту: «Как же вы собираетесь продавать свой газ, если не будете строить новые экспортные газопроводы?» На что С.Ниязов ответил, что «мы его будем продавать на своей границе, а раз у вас нет своей трубы, то покупайте его у нас ведрами». За этим курьезным лишь с виду случаем следует реальное понимание смысла, стоящего за тезисом о том, что Туркменистан продает газ на своей границе: в Ашхабаде абсолютно трезво понимают, что никто не допустит Туркменистан к продаже своего газа конечному потребителю на европейском направлении, в связи с чем выбранный подход продажи газа на своей границе стал единственно возможным и правильным с точки зрения интересов Туркменистана подходом.

Понимание данного тезиса приводит к простому выводу, лежащему на поверхности, – с точки зрения Туркменистана, для Ашхабада не существует конкуренции маршрутов, для него существует конкуренция цены. Многовекторность поставок нужна лишь для того, чтобы не зависеть от одного покупателя, и иметь возможность продавать больший объем газа по максимально высокой цене. Но, как будет сказано ниже, многовекторность не всегда дает достижение данного результата.

Из этого следует вывод: Туркменистан никогда не будет вкладывать собственные инвестиции в трубопроводы, находящиеся за периметром его границ. Он готов вкладывать средства в строительство расположенных на его территории участков магистральных экспортных трубопроводов, оставаясь при этом единоличным их владельцем. Для чего это нужно? Для сохранения контроля и влияния над работой всего экспортного маршрута.

Отсюда следует, что в условиях отсутствия статуса Каспия и признанных границ, невозможно определить, до какой отметки в Транскапии труба будет считаться туркменской. Позволить же кому-то построить свою трубу на туркменской территории – на это Туркменистан не пойдет, что наглядно показал провал в 2009 году российско-туркменских переговоров в отношении строительства внутреннего газопровода «Восток-Запад». Принципиальность отношения к данным вопросам имеет еще и другой, очень важный для Туркменистана аспект, как для страны, закрытой от мира. Наличие чужого отрезка газопровода на своей территории, возможно, потребует от собственника охранных мер по его защите, то есть вооруженного присутствия на туркменской территории, не связанного с проведением в Афганистане международной «антитеррористической» операции. Вот это уж точно Туркменистану не нужно;

- в-пятых, по поводу тезиса о том, что для Ашхабада не существует конкуренции маршрутов: для него существует конкуренция цены. Ранее в Туркменистане весьма эффективно использовался подход «одинаковая цена для всех». Данный подход был выгодно использован Туркменистаном с момента начала работы газопровода Корпедже – Курт-Куи в 90-е годы прошлого столетия. При себестоимости добычи газа в то время в среднем в районе $28 за тысячу кубометров, Россия закупала газ по $32. С появлением указанного экспортного газопровода, несмотря на то, что по нему в первые годы экспортировалось менее 4 млрд. кубометров газа, но по более высокой цене ($34), у Туркменистана появилась возможность повысить цену и для России. Основание – «наши иранские соседи не понимают нас и обижаются на то, что они покупают наш газ дороже, чем вы. Цена должна быть одинаковой для всех». Ежегодно (или через год) добиваясь от одного из покупателей повышения стоимости, Туркменистан автоматически повышал цену и для второго покупателя. Данный подход работал достаточно долго, вплоть до 2003 года, когда объемы газа, экспортируемые в Россию, стали намного большими, чем в Иран. После чего цены для России и Ирана перестали быть одинаковыми. Обоснование в переговорах с «Газпромом» изменились: «они же наши ближайшие соседи, к тому же сами потребляют наш газ, а вы его перепродаете по очень высокой цене, поэтому для них и для вас цена газа не может быть одинаковой». С появлением газопровода в Китай схема «одинаковая цена для всех» окончательно исчерпала себя. Тем более что в Китай течет несколько иной по качеству и себестоимости газ, кроме того, Китай предоставил Туркменистану значительные кредиты на выгодных условиях, и с тех пор имеет право «на особые отношения»;

- в-шестых, необходимо учесть, что самый выгодный маршрут для транспортировки среднеазиатского газа лежит через территорию Ирана. Поэтому вне зависимости от мнения России Иран никогда не согласится на строительство Транскаспия. Для Туркменистана добрососедские отношения с Ираном намного важнее, чем риск поссориться из-за Транскаспия. В случае, если когда-нибудь режим в Иране сменится на прозападный, то маршрут через иранскую прикаспийскую низменность будет намного предпочтительнее, чем Транскаспий – и с точки зрения себестоимости, и экологии, и технических решений.

Мною приведено только шесть пунктов, говорящих о том, что Транскаспийский газопровод изначально был и остается «пузырем».

На самом деле перечень серьезных контраргументов не в его пользу насчитывается намного больше, и они хорошо известны профильным специалистам. Тем не менее, «призрак» Транскаспия, а в большей степени информационный шум вокруг данного проекта уже неоднократно повлиял на ход российско-туркменских отношений.

Прежде всего речь идет о повышении закупочных цен на туркменский газ в 2007 году, связанном с подписанием предварительного соглашения по проекту Прикаспийского газопровода, и срыве переговоров в 2009 году по строительству внутреннего газопровода «Восток–Запад».

В первом случае из-за «угрозы» со стороны Транскаспия цены на газ для России были необоснованно привязаны к выгодам для Туркменистана строительства Прикаспийского газопровода, заключающихся, прежде всего, в избегании транзита туркменского газа через территорию Узбекистана. Во втором случае, российская сторона, к недоумению своих коллег, предложивших выгоднейшие, на их взгляд, условия участия структур «Газпрома» в строительстве газопровода «Восток–Запад», необоснованно требовало политических гарантий (и заявлений), о том, что газ через данный газопровод не утечет по Транскаспию, которого нет и, по всей видимости, никогда не будет.

На данный момент проект Прикаспийского газопровода остается наиболее привлекательным для Туркменистана по некоторым причинам. В частности, объем газа, экспортируемого в Иран, имеет четкую верхнюю планку – максимум 15-16 млрд. кубометров в год, но никогда не превышал 8-8,5 млрд. кубометров, что немало само по себе. Но этого уже не достаточно для того, чтобы влиять на поведение России по поводу объемов и цены закупки туркменского газа. (к тому же в Иран туркменский газ продается не выше 170 долларов за 1 тысячу кубометров, в этом году поставки будут находиться в районе 6,5 млрд. кубов).

Появление газопровода в Китай пока весьма мало влияет на туркмено-российские переговоры по цене на «голубое топливо». Как было сказано выше, в Китай течет несколько иной по качеству и себестоимости газ. Китай предоставил Туркменистану значительные кредиты на выгодных условиях и настаивает «на особых отношениях». Но взаимоотношения с Китаем также имеют верхнюю планку выгодности для Туркменистана. И в Ашхабаде прекрасно осознают, что данное сотрудничество может вылиться в то, что, как и в случае с Транскаспием, Туркменистан будет поставками своего газа по цене, приемлемой для Китая, погашать лишь новые кредиты с его стороны (4 млрд. кубометров по $125).

Именно в этой связи Транскаспий «возвращен с полки», и им на радость европейцев вновь наивно размахивают в качестве «дубинки», тратя деньги в основном на PR. Сегодня ТКГП рассматривается Ашхабадом, прежде всего, в качестве возможности увеличения геополитического веса страны. И сейчас всплеск по данной теме выгоден Туркменистану, чтобы повлиять в нужном направлении на переговоры с Россией об объемах и цене продажи туркменского газа и началу строительства Прикаспийского газопровода, необходимого Туркменистану для большей независимости от транзита собственных углеводородов через Узбекистан. В этой же увязке находится и ситуация в отношении строительства внутритуркменского газопровода «Восток-Запад».

Андрей Медведев, исполнительный директор АНО «ЦПТ «ПолитКонтакт»

Международное информационное агентство «Фергана»