Туркменистан: В капкане нейтралитета
Первые дни осени преподнесли Туркменистану испытание на прочность. В течение нескольких дней силовики вели боевую операцию по ликвидации банды, засевшей на небольшом заводе на окраине столицы. По версии официальных властей, общественную безопасность в Ашхабаде подорвала группа наркоторговцев, оснащенная стрелковым оружием и гранатометами. По информации из других источников, несколько сотрудников сил правопорядка погибли в столкновении с представителями местных мафиозных кланов либо хорошо подготовленного формирования исламских экстремистов, пришедших с территории Афганистана. Кто-то считает, что кровопролитие стало результатом подавления властями попытки мятежа против действующей власти.
Как бы там ни было, трехдневная пальба на улицах Ашхабада только обострила проблему обеспечения безопасности в стране. Стало ясно: республика практически не готова отразить угрозы агрессии, от кого бы они не исходили – групп террористов, экстремистов, наркодельцов или мафиози иного толка. Беззубость туркменских силовиков, с трудом подавивших сопротивление преступников, похоже, сама по себе становится угрозой национальной безопасности. И при бездействии властей может подорвать не только стабильность внутри республики, но и спровоцировать утрату Туркменистаном его главного внешнеполитического завоевания – признанного в ООН статуса нейтралитета, выступающего сегодня залогом привлечения иностранных инвестиций, их законодательной защиты и развития экономики страны.
Плюсы и минусы дипломатии
|
После смерти Ниязова в декабре 2006 года вновь избранный в феврале 2007-го президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов подтвердил приверженность позициям нейтралитета во внешней политике страны. Западу такой статус государства, в подземных кладовых которого укрыты несметные запасы углеводородов, оказался только на руку. Заокеанские стратеги сошлись во мнении: нейтралитет, конечно, не разворачивает Туркменистан в сторону глобальных рынков потребления энергоресурсов и не ставит страну в прямую политико-экономическую зависимость от США и Евросоюза, и это «минус», но, по крайней мере, республика дистанцируется от блоковых процессов на постсоветском пространстве – это «плюс». Речь идет о неприсоединении официального Ашхабада к Евроазиатскому экономическому сообществу (ЕврАзЭС), Таможенному союзу СНГ, Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и другим подобным образованиям, где тон и правила игры, в основном, задает Россия. При этом участие Туркменистана в деятельности исполнительных органов и процессах реформирования Содружества Независимых Государств давно сведено к минимуму.
Заполучив в постсоветской зоне нейтрального партнера, а значит, и возможность вовлечения его в орбиту своего влияния, Запад поспешил закрепить этот успех, едва вновь избранный президент Бердымухамедов заявил о готовности к диверсификации поставок углеводородов из республики и предпринял первые шаги по либерализации экономики, имевшей в период правления Ниязова по-преимуществу закрытый характер. Уже в июле 2007 года Туркменистан был избран вице-председателем Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций. Представитель Секретариата ООН, поздравляя главу республики с этим событием, выразил уверенность, что «туркменский нейтралитет и в дальнейшем будет важным фактором обеспечения безопасности и стабильного развития в Центральной Азии». Тогда же ООН приняла решение об открытии в Ашхабаде штаб-квартиры регионального центра превентивной дипломатии, который призван «предотвращать противостояния, бороться с международным экстремизмом, терроризмом, наркоторговлей». Таким образом, был завершен процесс легализации нейтралитета Туркменистана, благодаря чему республика – и это действительно «плюс» – оставила за собой право выбора на участие в тех или иных инициативах как мирового сообщества, так и государств региона. И осталась, по сути, один на один – и это «минус» – с теми вызовами и угрозами, с которыми ей пожелали успешно бороться в ООН.
При этом ситуацию в региональном окружении Туркменистана – еще один «минус» – стабильной никак не назовешь. Что получится, если «плюсы» нейтралитета помножить на «минусы» в вопросах обеспечения национальной безопасности? Вот задачка, которую предстоит решить президенту Бердымухамедову.
Куда ни кинь, везде клин
В политическое наследство от «нейтралитета» Сапармурата Ниязова развивающему международные контакты нынешнему лидеру Туркменистана достались не всегда простые отношения с соседями по региону. Чтобы выстроить в новом качестве, а порой и восстановить изрядно усеченные предшественником двусторонние связи, Гурбангулы Бердымухамедов за сравнительно короткий срок предпринял целую серию встреч на высшем уровне. Отметим, в сопредельных государствах готовность Туркменистана к развитию взаимовыгодного сотрудничества оценили по достоинству. Например, заметно «потеплели» отношения Ашхабада с Ташкентом и Баку. Но дипломатия нейтралитета не избавила Туркменистан, где внимательно следят за происходящим по ту сторону своих границ, от вызовов и угроз, характерных для всего Центральноазиатского региона.
Об экстремизме, терроризме и наркотрафике, исходящих от Афганистана, где навести порядок наряду с законным правительством вот уже который год пытаются свыше 50 тысяч военнослужащих США и других стран НАТО, не стоит и говорить – ситуация известна всем. Выстроить так называемый пояс безопасности по периметру этой воюющей страны, к чему стремятся международное сообщество и соседние государства, можно только коллективными усилиями. И, как показывает жизнь, если это и случится, то очень нескоро. Граница Туркменистана с Афганистаном, несмотря на усилия сопредельных сторон и международную помощь, сегодня прозрачна, как чулок восточной красавицы. А значит, потенциально открыта всем ветрам. Как и караванам, которые доставляют через нее в Туркменистан и далее по свету не только известные всему миру афганские ковры. Эффективно противостоять натиску наркопотока и других криминальных грузов республика пока не в силах.
Еще один южный сосед Туркменистана – Иран стремительно выходит на позиции лидера в Центрально-Азиатском регионе и в качестве страны с мощной экономикой, и в роли политического оппонента западным державам, навязывающим во главе с Вашингтоном свой миропорядок. Но по этой же причине Тегеран уязвим для информационных, экономических, политических и даже военных атак со стороны своих потенциальных противников. Поэтому поле напряженности, накапливающееся вокруг Ирана, может «накрыть» и его партнеров по региону. В том числе и Туркменистан, который поставляет этому сопредельному государству, с его во многом ориентированной на нужды обороны экономикой, до 10 миллиардов кубометров природного газа ежегодно и планирует в дальнейшем расширить этот объем. К слову, сложные моменты в отношениях между двумя странами возникали в самое последнее время. Например, когда минувшей зимой Туркменистан вдруг прекратил поставки газа Ирану, сославшись на технические неполадки. В Тегеране тогда заподозрили Ашхабад в попытке ценового давления на партнера. Уладить конфликт и восстановить поставки газа удалось несколько недель спустя, а торговые переговоры по этому энергоносителю не имеют успеха по сей день. Если вдруг Иран окажется втянут в военный конфликт с Западом, о чем так много говорят в последнее время, приграничные и приморские города Туркменистана подвергнутся непосредственной опасности, а Ашхабаду придется взяться за ревизию своей концепции нейтралитета.
На западе Туркменистан от другого сопредельного государства – Азербайджана отделяет Каспийское море. И оно же объединяет интересы этих двух стран, по которым еще предстоит договариваться. Яблоком раздора здесь служит газовое месторождение «Шах-Дениз» (по туркменской версии названия «Кяпаз») – крупнейшее из разведанных, расположенное на морской границе двух государств. Суть в том, что линия раздела все еще не определена и остается спорной. И это создает очередной вектор напряженности для Туркменистана. Ведь именно это месторождение может стать источником ресурсов Транскаспийского газопровода, проект прокладки которого по морскому дну в обход территории России лоббируют США и Евросоюз. Но тем ценнее разведанные запасы, сулящие в случае успешного освоения и транспортировки немалую прибыль, и ожесточеннее схватка за обладание ими. Впрочем, тем больше будет и упущенная экономическая выгода, если переговорный процесс окажется сорван. И не обязательно по инициативе одной из договаривающихся сторон…
Вместе дружная семья?
С севера и востока Туркменистан окружает эшелон постсоветских стран – Казахстан и Узбекистан, в дальнем приближении – Таджикистан и Кыргызстан. В нейтральном Ашхабаде, надо полагать, не без интереса все последние годы наблюдают за тем, как, словно малые дети за сарафан матери, эти молочные братья по СНГ одной рукой крепко держатся за державного соседа – Россию, а другой периодически приветственно машут Западу, который замечает эти сигналы только тогда, когда ему выгодно.
Но и нейтральный Туркменистан по части пресловутой многовекторности – с оглядкой в действиях на Россию, Соединенные Штаты и Китай, когда внешнеполитическому компасу так и не задано приоритетного направления, – ни в чем этим республикам региона не уступает. «Сохранение отношений с нашими ближайшими соседями, с которыми нас связывают общие исторические, культурные и экономические корни, является одним из наших внешнеполитических приоритетов», – подчеркивает в этой связи Бердымухамедов. «Одновременно с этим мы будем развивать партнерство с такими странами, как Россия, Китай, Соединенные Штаты и государства Евросоюза», – заявляет он.
С постсоветскими соседями, надо признать, Туркменистан роднит и еще одно обстоятельство: для всех этих стран характерна авторитарность правящего режима и наличие порожденной им коррумпированной элиты, взявшей верх в системе отношений власть – народ. Развитие глубоких межгосударственных и интеграционных связей в таких условиях несет дополнительные риски. Ведь заигрывания обладающих богатыми сырьевыми запасами республик с крупными внешними игроками с целью выгодно запродать имеющиеся природные, экономические и гуманитарные – дешевый труд! – ресурсы, что вполне характерно и для Туркменистана, не могут продолжаться бесконечно. Рано или поздно режимы ослабеют, а высвобожденный потенциал станет объектом чьих-либо захватнических интересов.
Такой глобальный передел собственности и сфер влияния в одной стране может породить вихрь разрушений в соседних. Эту истину хорошо усвоили в Центральной Азии после «тюльпановой революции» в Кыргызстане и последовавших за ней кровавых событий в узбекском Андижане. Поэтому в Туркменистане избегают идти на решительное сближение со странами региона, где президенты просыпаются утром с одной мыслью: при власти они все еще или нет? Для Гурбангулы Бердымухамедова этот аспект означает и необходимость диверсификации газовых потоков из страны, что позволит минимизировать потери от таких внешнеполитических рисков.
Планов громадье
|
Россия со своей стороны уже предприняла очередную превентивную атаку на центрально-азиатского партнера. В августе побывавший в Ашхабаде первый заместитель правительства РФ Виктор Зубков в рамках подписания соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве двух стран озвучил и готовность «Газпрома» инвестировать в экономику Туркменистана 700 миллионов долларов. В случае обеспечения защиты таких капиталовложений их объем, как было заявлено, может возрасти многократно. А затем в дело включился прибывший 1 сентября с официальным визитом в Ташкент премьер-министр России Владимир Путин. По итогам переговоров с главой Узбекистана Исламом Каримовым он сообщил о грядущем строительстве в этой республике нового трубопровода в РФ, по которому на экспорт пойдет и туркменский газ. При этом были гарантированы закупки природного топлива по формуле цены для стран Евросоюза. Остаются в силе и договоренности о строительстве с участием России, Казахстана, Узбекистана и Туркменистана Прикаспийского газопровода. В комплексе с действующими новые ветки дадут возможность РФ приобретать основную часть из 80 миллиардов кубометров ежегодно добываемого в Туркменистане «голубого топлива».
Параллельно возросшие ресурсные аппетиты продемонстрировал Китай. В ходе официального визита в Ашхабад лидера КНР Ху Цзиньтао 29 августа 2008 года было подписано соглашение об увеличении мощности строящегося трубопровода из Туркменистана в Поднебесную с 30 до 40 миллиардов кубометров газа в год. «Будущую газовую магистраль, по которой в КНР будет ежегодно поставляться не 30, как планировалось ранее, а 40 миллиардов кубометров природного газа, по праву называют проектом века. И не только по причине ее действительно беспрецедентной протяженности, составляющей около 7 тысяч км, но и в силу той роли, которая ей отводится на мировом энергетическом рынке и в интеграционных процессах на всем азиатском геопространстве», – так оценил важность этого проекта Гурбангулы Бердымухамедов.
Не сбрасывают со счетов в Ашхабаде еще один перспективный маршрут. В минувшем мае Туркменистан, Афганистан, Пакистан и Индия подписали рамочное соглашение о строительстве с 2010 года Трансафганского газопровода по доставке природного топлива в Южную Азию. Предполагается, что его мощность составит около 30 миллиардов кубометров в год.
Центральную Азию в целом и Туркменистан в частности не упускают из зоны внимания в Европейском союзе. О том, что это жизненно важный регион для стран ЕС, шла речь на днях на парижском форуме по безопасности в ЦА. «Этот регион для Евросоюза является центральным в стратегии и диверсификации энергетических маршрутов. Мы будем удваивать наши усилия по развитию энергетических связей между ЦА и ЕС путем диверсификации наших маршрутов и трубопроводов, включая и Nabucco», – например, заявила в ходе диалога комиссар ЕС по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер. С точки зрения Брюсселя, совместные проекты по транспортировке нефти и газа в обход территории России отвечают и интересам самих центрально-азиатских государств. Судя по итогам форума в Париже, вопросы топливных поставок и внешней политики стран региона сегодня становятся для ЕС ключевыми. А традиционно актуальные темы совместной борьбы с терроризмом и организованной преступностью, в частности контрабандой наркотиков и оружия, отходят на второй план.
Удавка для нейтралитета
Но диверсификация газовых маршрутов ставит перед Туркменистаном еще одну стратегическую задачу – обеспечения безопасности инфраструктуры газопроводов. Ведь Ашхабад готов изменить сложившийся паритет транспортировки и потребления углеводородов на Евразийском пространстве. И планирует направить потоки природного газа на подпитку конкурирующих экономик. Речь идет о соперничестве по осям Россия – Евросоюз, Россия – Китай, Китай – Индия, Иран – Пакистан, Пакистан – Индия и другим.
Не все участники этих проектов воспримут такой подход инертно. Кое-кто может попытаться осложнить жизнь потенциальным конкурентам. А значит, прокладка новых газопроводов по направлениям к северу и югу, востоку и западу только увеличит вовлеченность разновекторных политических сил в регионе и мире в события в Туркменистане и усилит внешнее и не всегда благоприятное давление на страну.
Нейтралитет только тогда чего-нибудь стоит, если он умеет защищаться! Похоже, перефразировав Ленина, этот постулат в соответствии с заявленными страной дипломатическими позициями и взял на вооружение президент Бердымухамедов. Туркменистану отчаянно нужны партнеры, сотрудничество с которыми позволит вывести систему обеспечения национальной безопасности республики на качественно новый уровень. Заграница нам поможет, – решили по этому поводу в Ашхабаде и обратили взоры в сторону США и НАТО.
Еще Сапармурат Ниязов незадолго до своей смерти проявил готовность сотрудничать с американскими военными в обмен на материальную помощь и содействие в обучении силовых структур борьбе с террористами и контрабандистами. А поскольку Туркменистан имеет общую границу с Афганистаном, это сделало его стратегически важным для Вашингтона после террористических атак 2001 года. В последнее время все больше туркменских военных, полицейских и офицеров разведки получают возможность посещать военные учебные заведения и семинары в США и Европе, а подразделения Национальной гвардии штата Невада помогали в обучении туркменских пограничников. Кроме того, Сапармурат Ниязов по запросу Пентагона разрешил военным самолетам НАТО пролетать через воздушное пространство Туркменистана, а также совершать экстренные посадки на бывшем советском военном аэродроме в окрестностях города Мары. Затем было дано добро небольшой группе американских техников обслуживать заправку военных самолетов на аэродроме в пригороде Ашхабада. Такой режим сотрудничества продолжается и поныне. Но от американцев в Туркменистане ожидают и другой поддержки.
За ней, в частности, отправился Гурбангулы Бердымухамедов в апреле этого года на саммит НАТО в Бухаресте, где провел встречу с президентом Соединенных Штатов Джорджем Бушем. «США видят в Туркменистане солидного и перспективного партнера, занимающего важные позиции в формате двустороннего и регионального взаимодействия», – заверил своего визави американский лидер. В свою очередь, президент Бердымухамедов отметил, что его страна располагает колоссальным энергетическим потенциалом, который стремится «поставить на службу всему человечеству». Стороны также подтвердили приверженность сотрудничеству в вопросах обеспечения региональной безопасности. А НАТО получило от главы Туркменистана согласие на транспортировку по его территории своих невоенных грузов.
На сентябрьской встрече в Ашхабаде с заместителем помощника государственного секретаря США по вопросам Южной и Центральной Азии Джорджем Кролом Гурбангулы Бердымухамедов вновь подчеркнул значение обеспечения безопасности международной трубопроводной инфраструктуры как неотъемлемого условия успешного сотрудничества в этой стратегической сфере. Со своей стороны гость отметил «значение и актуальность всех миротворческих инициатив Туркменистана, чья политика выступает ключевым фактором мира и стабильности в регионе».
А затем готовность республики, располагающей «огромными, планетарного масштаба» запасами природного газа, осчастливить «все человечество» прозвучала на встрече в Ашхабаде президента Бердымухамедова и специального представителя Генерального секретаря ООН, руководителя регионального Центра ООН по превентивной дипломатии в Центральной Азии Мирослава Йенча. Глава Туркменистана прямо отметил, что рассчитывает на поддержку ООН, «последовательно выступающей за объединение усилий во имя благополучия людей», в деле обеспечения безопасности энергетической инфраструктуры и сотрудничества во всеобщих интересах.
Сбор всем частям
Трудно ожидать, что стратеги США и НАТО, заинтересованные силы Евросоюза со всех ног кинуться оказывать поддержку Туркменистану в ситуации, когда он первым делом наращивает поставки природного газа в направлении России и Китая. На содействие в вопросах обеспечения безопасности со стороны постсоветских государств региона республике тоже особо рассчитывать не приходится.
Во-первых, Туркменистан не входит в ОДКБ – военно-политическую организацию, укрывающую коллективным зонтом безопасности Армению, Белоруссию, Казахстан, Кыргызстан, Россию, Таджикистан и Узбекистан. Во-вторых, после пятидневной войны на Кавказе страны ОДКБ с подачи Кремля резко усиливают военно-техническую составляющую своего сотрудничества. Это означает, что вооруженные силы Туркменистана вскоре перестанут быть конкурентоспособными по боевому оснащению, войсковой подготовке и другим аспектам с армиями центрально-азиатских государств. В-третьих, прокладка газопровода из Туркменистана в Китай подрывает интересы Москвы, которая может пойти на развитие сотрудничества с Ашхабадом в вопросах безопасности только в ответ на существенные уступки в бизнесе. Есть во всей этой ситуации и такой нюанс: чем успешнее страны ОДКБ будут коллективно блокировать региональные угрозы, исходящие, к примеру, в их направлении из Афганистана, тем с большей силой эти вызовы обрушатся на Туркменистан. И тогда кордон безопасности будет выстраиваться соседями уже по границам с этой республикой.
Угодившему в капкан нейтралитета Туркменистану ничего не остается, как собственными силами и на основе своей ресурсной базы реформировать систему национальной безопасности. На заседании Государственного совета 16 сентября 2008 года, где подводились горькие итоги перестрелки на улицах Ашхабада, Гурбангулы Бердымухамедов заявил, что «тем, кто посягнет на мирную и спокойную жизнь туркменистанцев, не будет пощады». Президент потребовал от руководителей силовых структур открыть в республике специальную среднюю школу полиции, выпускники которой могли бы продолжить образование в высших военных учебных заведениях страны, а в каждом велаяте – административной области – еще и средние военные школы Министерства обороны. Кроме того, решено создать центр подготовки специалистов по борьбе с наркотиками и приступить к организации на его базе мероприятий регионального масштаба. Будут сформированы и целевые специализированные подразделения по борьбе с терроризмом. Подобные силовые структуры предписано оснастить самыми современными средствами и привлечь к подготовке контингентов высококвалифицированных инструкторов. Объявлено и об увеличении финансирования спецслужб и строительстве в республике двенадцати современных погранзастав. Кроме того, в соответствии с указом президента на службу в армию зачисляются призывники, достигшие 17 лет, - конечно, по желанию самих юношей.
Пли!
…Помнится, в конце августа Гурбангулы Бердымухамедов посетил погранзаставу «Битараплык», о чем писала местная пресса, где поразил всех меткостью стрельбы из автоматического оружия. «Глава государства лично опробовал один из автоматов, дав очередь по мишеням, установленным на учебном стрельбище. Пули легли точно в цель, что вызвало немалое удивление и искреннее восхищение присутствующих. Как заметил один из офицеров, меткости и твердой руке Президента могут позавидовать даже бывалые стрелки», – сообщало одно из изданий. За сутки до этого, если верить прессе, глава государства участвовал в составе экипажа танкистов в военных учениях, а еще несколько ранее совершил полет на боевом истребителе МиГ-29.
По каким мишеням и из каких орудий придется впредь вести огонь дипломатии нейтралитета Туркменистана и будет ли так же тверд и успешен нынешний автор этого курса в достижении поставленных внешнеполитических целей, – покажет время.
Сергей Арбенин (Бишкек)
