Новый поворот в непростых отношениях центральноазиатских стран может произойти в конце апреля на саммите с участием президентов стран Центральной Азии. Ожидается, что три республики выступят с единых позиций по поводу масштабных гидротехнических объектов, сооружаемых в двух других странах. Если вспомнить, что до сих пор правомочность возведения ГЭС на региональных реках оспаривал один Узбекистан, то становится понятна значимость будущего саммита. В соответствии с его решениями определять свое место в этом споре придется и Москве.

«Шторм» в виртуальном пространстве

Два события принципиальным образом изменили статус-кво в Центральной Азии: январское заявление Дмитрия Медведева в Ташкенте о необходимости согласованных решений по строительству гидротехнических сооружений, и оглашенные в феврале во время визита в Москву киргизского президента Курманбека Бакиева российские планы инвестиций в Камбаратинскую ГЭС. Если в первом случае Москва, встав на позиции Узбекистана, поставила под вопрос развитие гидроэнергетики в Таджикистане (что сразу же отразилось на отношениях с этой страной), то во втором случае обиженным остался Узбекистан, ожидавший, в соответствии с заявлением Медведева, приглашения к обсуждению этого проекта. Таким образом, первый сигнал (о необходимости сообща планировать водохозяйственные объекты) российская сторона фактически отменила своим решением участвовать в строительстве в Киргизии. Как заинтересованные страны, Узбекистан и Таджикистан, видимо, предпринимали попытки выяснить истинные намерения Москвы по вопросу о воде. Результаты дипломатического зондажа огласки не получили. Но по полемике, развернувшейся на популярных интернет-сайтах, можно получить полное представление о настроениях активных игроков.

В последнее время Интернет исполняет роль чувствительного датчика, показывающего температуру отношений стран Центральной Азии между собой и с Россией. Авторы статей, появившихся на популярных сайтах, не стесняются своих эмоций. В письмах из Узбекистана возмущаются таджикскими планами «отнять воду», а таджикские авторы в той же манере отстаивают право строить гидроэлектростанции на своей территории. И те, и другие выражают недовольство двусмысленной политикой Москвы, которая: а) нарушает данное Медведевым в Ташкенте обещание не участвовать в проектах, не получивших одобрения всех стран региона; в) не вкладывает гарантированные ею инвестиции в строительство гидроэнергетических сооружений в Таджикистане. Кто-то грозит ответными мерами вплоть до свертывания военного присутствия Москвы и прихода страны в НАТО.

Все это очень смахивает на организованные «утечки» из соответствующих структур, призванные донести до нужных ушей то, что не совсем удобно передавать по дипломатическим каналам. Какой спрос с авторов интернетовских сайтов?

Но этот «шторм» в виртуальном пространстве свидетельствует о накопившемся конфликтном потенциале вокруг проблемы использования водных ресурсов.

Таджикистан и Узбекистан пытаются найти решения на стороне. Эмомали Рахмон в погоне за инвестициями посетил страны Европейского Союза и южных соседей. Ислам Каримов, не получив ответа от Таджикистана на свое предложение финансировать Рогунскую ГЭС (Рахмон как раз собирался с визитом в Москву, где, видимо, надеялся склонить Дмитрия Медведева к участию в строительстве этой гидроэлектростанции), обратился к Туркмении и Казахстану, жестко зависящим, как и Узбекистан, от режима и объема поступления воды.

Туркменский президент подписал совместный с Узбекистаном меморандум, в котором и находились те самые важные слова о необходимости коллективного обсуждения проектов плотин и электрических станций. С казахским президентом Нурсултаном Назарбаевым Каримов поговорил по телефону (факт, достойный внимания ввиду длительного охлаждения отношений между двумя странами), затем премьер-министр соседней страны Карим Масимов был принят в Ташкенте. После этого эксперты заговорили о формировании блока «3 против 2», который может окончательно оформиться на саммите в Алма-Ате, посвященном спасению Арала.

Вода – товар?

Реакция «двойки» не заставила себя ждать. Семнадцатого апреля, обращаясь к делегатам курултая Ассамблеи народов Киргизии, Курманбек Бакиев заявил, что принятое решение по водно-энергетическим проектам приведет к усилению внешнего давления на страну со стороны, как он выразился «глобальных политических игроков». Ни у кого не вызвало сомнений, что речь идет об Узбекистане и Казахстане. «Мы не оставим соседей без воды», - попытался сбить накал страстей президент Таджикистана.

Первый замминистра иностранных дел Абдулло Юлдашев заверил, что «вода должна быть благом для всех народов государств Центральной Азии» и что «сток воды из Таджикистана никогда не будет меньше», но при этом предупредил: «Мы будем отстаивать свои национальные интересы, которые не ущемляют интересы соседей».

Эксперты двух стран, выступая в СМИ, не устают повторять, какие выгоды принесет странам региона строительство больших плотин. Вот только примет ли во внимание эти аргументы противная сторона, имеющая свою точку зрения на справедливое использование водных ресурсов?

Несмотря на множество разногласий, до сих пор регион избегал раскола на враждующие лагеря. В течение нескольких лет напряжение сохраняется только между Узбекистаном и Таджикистаном. Все остальные противоречия не идут ни в какое сравнение с жестким визовым режимом между двумя странами, минированием границ, закрытием транспортных артерий.

И самое острое противоборство по воде тоже происходит как раз между Узбекистаном и Таджикистаном. Первая страна имеет превалирующий аграрный сектор, с доминированием такой влагоемкой культуры, как хлопок, являющей одной из главных статей дохода. Вторая страна страдает от дефицита энергоресурсов, восполнить который призвана Рогунская ГЭС. Но не только. Планируется продавать таджикскую электроэнергию в Афганистан и Пакистан, причем по тарифам, превышающим ныне действующие расценки в Центральной Азии. Как раз коммерческая составляющая проектов вызывает решительное противодействие со стороны узбекского президента Ислама Каримова, призвавшего, прежде всего, решать проблемы с жизнеобеспечением пятидесяти миллионов жителей региона.

В Киргизии и Таджикистане не склонны прислушиваться к этому доводу. Лишенные энергоресурсов, эти страны намерены получать примерно те же дивиденды от продажи электричества, которые имеют три другие страны от экспорта газа и нефти. Некоторые горячие головы предлагают продавать и воду, хотя исторически в Центральной Азии вода никогда не служила товаром. Более того, в представлении жителей региона, в подавляющем большинстве исповедующих ислам, вода наделена сакральным смыслом. На патриархальные представления о воде, как о собственности Аллаха, позволяющего людям пользоваться этим благом, и опираются критики инициатив о продаже воды. Как совместить старые ценности с рыночными механизмами, которыми уже оперируют страны в отношениях друг с другом? Ведь газ и нефть у соседей таджики и киргизы покупают, а воду им отпускают бесплатно?

Фактор Москвы

И тем не менее, раскол на предстоящем саммите вряд ли произойдет. Начнем с того, что позиции Казахстана и Туркмении отличаются от Узбекистана, настроенного весьма решительно. Казахстан примкнул к Ташкенту только после того, как Россия «отодвинула» его от проекта Камбаратинской ГЭС. Как показали предыдущие события, добиваться рычагов влияния в «водном» вопросе эта страна будет исключительно дипломатическими усилиями. Вот на днях представитель Минсельхоза Казахстана сообщил, что его страна готова вложить средства в реконструкцию Кайраккумского водохранилища в Таджикистане, подающего воду на узбекские и казахские поля.

Туркмения, не поднимавшая вопроса о строительстве ГЭС до подписания общего с Узбекистаном меморандума, вряд ли прибегнет к ультимативной риторике, вообще-то ей совершенно несвойственной. Тем более что Ашхабад как раз расширяет связи с соседними странами. Так, в начале апреля Туркмения и Киргизия договорились создать в текущем году межправительственную комиссию по двустороннему сотрудничеству. В планах – расширение связей в торгово-экономической и культурно-гуманитарной сферах, а также возобновление авиасообщения между двумя столицами. Знаменательно, что договоренности были достигнуты после присоединения Туркмении к позиции Узбекистана.

Страны региона связаны множеством нитей, разрубить которые вряд ли возможно. А значит, в Алма-Ате вполне уместен разговор о совмещении интересов «тройки» и «двойки». И тут уж точно выплывет «фактор» Москвы. Ислам Каримов, предлагая отнести решение водно-энергетических проблем к исключительной компетенции региона, назвал недопустимым вмешательство третьих стран. Каких? Из нерегиональных игроков интерес к этой проблеме проявляет ЕС, чья позиция совпадает с узбекской. Остается Москва.

Действительно, опираясь на российские инвестиции, «двойка» вполне способна обойтись без разрешения трех других стран. Но отвечает ли такой поворот интересам России, которой придется пожертвовать союзническими отношениями с наиболее важными игроками? В качестве приза выставлены не только акции предприятий, дающие Москве рычаги контроля над водными ресурсами, которые значительно усилят ее влияние в регионе. Не только военное присутствие в Таджикистане. На кону – доминирующая роль Газпрома как покупателя узбекского и туркменского газа, не говоря уже о геополитических выгодах от союзничества с Казахстаном и Узбекистаном.

Оптимистично прозвучали слова главы внешнеполитического ведомства России Сергея Лаврова телекомпании «Мир» во время его визита в Туркмению. Отвечая на вопрос о позиции России в вопросе использования водных ресурсов, министр заявил: «Необходимо искать взаимовыгодные компромиссы, и мы будем помогать центральноазиатским государствам выйти на такие договоренности».

Вот только как это будет выглядеть на деле?

Санобар Шерматова, эксперт РИА Новости