За годы войны в Афганистане наблюдался подъем национального самосознания нацменьшинств, они идентифицировали себя как народы со своими национальными интересами и хотят получить полные права. В стране усиливается раскол, есть немало различных факторов, которые мешают проживающим в ИРА этносам прийти к единому мнению. Не могут договориться по афганской проблеме и страны региона. У них настолько отличаются режимы и внешнеполитическая ориентация, что пока не то что об интеграции, а просто об элементах коллективного сотрудничества, общих политических проектах говорить не приходится, считает заведующий сектором Афганистана Института востоковедения Российской академии наук Виктор Коргун, с которым побеседовал корреспондент «Ферганы».

- Что Вы считаете главным итогом Стамбульской конференции по Афганистану, прошедшей 2-3 ноября?

- Стремление региональных держав выработать единую позицию, которая могла бы если не исключить совсем, то хотя бы ограничить попытки Запада, в первую очередь, США, навязать свои модели развития региона, свои модели сотрудничества, свои формулы, в частности, проект «Новый шелковый путь», который является американской же идеей Большого Среднего Востока.

Региональные державы не преследовали именно такой цели, но шли к ней. Я бы даже назвал это стремление «попыткой», так как страны шли немного вразнобой: Пакистан выступает резко против навязывания американцами их идей, Афганистан, наоборот, «за». Но, тем не менее, никому не хочется, чтобы Запад постоянно имел в регионе политическое, геополитическое, стратегическое, экономическое влияние. В итоге ни Западу, ни региональным странам не удалось выработать единый документ, который бы объединил интересы всех участников этой встречи. Они издали коммюнике, но оно носит скорее декларативный характер, ничего серьезного в нем нет.

- Почему же странам не удалось договориться?

- Во-первых, из-за давления Запада, которое имело место даже непосредственно на конференции. Во-вторых, что гораздо важнее первого пункта, пока страны региона вообще не имеют единых позиций ни по одному вопросу. Хотя объединяющие факторы и структуры есть, например, Организация экономического сотрудничества, Организация Исламская Конференция и так далее, но у стран региона настолько разнятся режимы и внешнеполитическая ориентация, что пока не то что об интеграции, а просто об элементах коллективного сотрудничества, общих политических проектах говорить не приходится.

Например, возьмем афганских и среднеазиатских таджиков. Да, они говорят про общую историю и язык, но они никогда не будут интегрированы, а наоборот - все дальше и дальше расходятся. Потому что это разные народы и у разные задачи: среднеазиатские таджики тяготеют к России, а афганские в рамках собственной государственности – к Западу, потому что помощь им идет оттуда.

- Тенденция к интеграции все же есть?

- Между странами региона больше разъединяющих факторов, чем объединяющих. Влияние Афганистана как международного центра, генерирующего угрозы стабильности и безопасности не только для региона, но и всего мира, пока остается. И хотя лидеры всех держав прекрасно понимают, что пора заканчивать с афганской проблемой, потому что она мешает им развиваться, они не могут сойтись в одном мнении.

- На каких еще итогах Стамбульской конференции Вы хотели бы заострить внимание?

- Одним из важнейших итогов я бы назвал то, что Россия выступила со своими инициативами, и они противоречат Западу. Есть принципы сотрудничества и взаимодействия, но пока они не соблюдаются в достаточной мере. Нам не нужны новые конструкции, потому что за всем этим опять же просматривается попытка Запада навязать свою волю и вытеснить Россию из этого региона - не физически, а ослабить ее влияние.

- Эти попытки могут повлиять на расстановку сил в регионе?

- Нет, пока баланс и соотношение сил останутся такими же, потому что у США нет рычага давления на все страны региона. Некоторые из них достаточно влиятельны, например, та же Турция играет роль региональной державы, она сильный игрок. Несмотря на членство в НАТО, она уже давно перестала быть марионеткой. Далее Пакистан, у которого с США вообще очень сложные отношения.

Страны настолько разноплановые, что нет ни внутреннего, ни внешнего фактора, который бы мог поменять баланс сил. Этот баланс очень хрупкий, но есть: каждая страна знает свое место и свои возможности влияния на ситуацию, но за рамки возможного не выходит, так как понимает, что это может нарушить баланс только в худшую сторону. Но, по крайней мере, на стамбульской встрече все страны-участницы этого, так сказать, общего регионального конфликта обозначили свои позиции, и это я считаю третьим важным итогом конференции.

Пока я не вижу никакой возможности позитивно повлиять на нынешнюю ситуацию. Даже сейчас, когда США признали, что Пакистан - ключевое государство в решении афганской проблемы, Исламабад занимает очень осторожную позицию, он не будет инициатором каких-либо крупных шагов, а будет присматриваться и прицениваться, искать, где он выиграет. Пакистан не пойдет на прямые уступки мировому сообществу. Он и дальше будет поддерживать талибов, тем более сейчас, когда США уходят. Исламабад начнет прямой диалог с талибами, ведь это - его давние протеже. Тем не менее, даже Пакистан не сможет изменить баланс сил.

Я думаю, что пока этот баланс и не надо менять. Посмотрим, как будет уходить из Афганистана НАТО, какую форму примет прекращение военного присутствия.

- Что Вы можете сказать о прошедшем в Дубае экспертном совещании? Почему в ходе его работы выявилось так много противоречий между самими афганцами?

- Противоречия всегда были и будут, у афганцев никогда не будет единого мнения. Они друзья вне пределов официальных мероприятий, а когда дело касается политических взглядов, они всегда разнонаправленны. Это племенное общество с традиционно племенными этническими противоречиями.

Сейчас раскол только усиливается. Почему? Потому что за все время существования государства Афганистан политически всегда господствовали пуштуны, занимая места в государственном аппарате, армии, в какой-то мере даже в финансах. Таджики были на вторых ролях, а узбеки, хазарейцы и так далее – на десятых. Но за годы этой войны поднялось национальное самосознание нацменьшинств. Они идентифицировали себя этнически, как народ со своими национальными интересами, которые, конечно, должны вписываться в интересы общенациональные. Но, тем не менее, они впервые нашли себя в этой политической, общественной, экономической жизни афганского общества. Это самодостаточная часть, у которой есть свои партии, лидеры, пресса, языки. Это касается не только таджиков, но и узбеков, хазарейцев. Сегодня второй вице-президент Афганистана — хазареец!

Они хотят получить полные права. Какие-то позиции они уже получили, но хотят, чтобы это было конституционно, чтобы они управляли страной так же, как и пуштуны. Есть политические, исторические и национальные факторы, которые мешают им прийти к единому мнению.

Национальное неравенство, несмотря на все декларации, конституцию и льготы, все же существует. Однако это не мешает им договариваться. Например, когда развалилась Народно-демократическая партия Афганистана, тут же многие члены НДПА ушли к моджахедам, а после прихода талибов они стали талибами.

- На Ваш взгляд, нужны ли проводить конференции по Афганистану?

- В целом, такие мероприятия очень важны, это хороший обмен мнениями. Мы больше узнаем, что афганцы думают о себе, что намерены делать дальше. Не надо ожидать каких-то решений, многие предлагают какие-то шаги, но большинство из них реализовать нереально. Например, предложение посадить весь Афганистан за один стол. Это, конечно, невозможно.

Важно то, что мы подходим если не к решению проблемы, то к общему пониманию путей решения конфликта. На этих конференциях мы нащупываем общие интересы. И самое главное, на подобных мероприятиях мы влияем друг на друга. Хорошую долю вносят наши пакистанские и индийские коллеги, иранцы. Афганцы очень внимательно прислушиваются к мнениям, особенно к пакистанцам, потому что понимают, что во многом именно от Пакистана зависит их судьба. И они надеются, что Пакистан повернется к ним лицом. Экспертное совещание показало, что такая возможность есть, пусть не со стороны правительства, а со стороны экспертного сообщества, которое, в принципе, выражает общественное мнение.

Кроме того, это народная дипломатия, мы нужны друг другу, мы люди одного круга, говорим на одном языке понимания проблемы, хотя и придерживаемся разных позиций.

Записала Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»