Уничтожение Усамы бен Ладена вызывает самые противоречивые толкования, версии, слухи и прогнозы. Однако вне зависимости от того, как ликвидация «террориста №1» повлияет (или не повлияет) на активность «Аль-Каиды» или на борьбу с международным терроризмом в целом, можно уже сейчас сказать, что операция американских «морских котиков» сама по себе вызвала заметные изменения в раскладе сил в центрально- и южноазиатском пространстве. Прежде всего, из-за того, как она повлияла на американо-пакистанские отношения.

Раздражение Вашингтона, мягко говоря, «двусмысленной» позицией части пакистанских правящих кругов в деле антитеррористического сотрудничества способно лишить Исламабад статуса главного регионального партнера США. Весьма показательными, если не демонстративными, стали отказ Барака Обамы от запланированного визита в Пакистан «по соображениям безопасности» и его обещание провести расследование о причастности пакистанской разведки к предшествующим случаям неудач при попытке поймать бен Ладена. В Вашингтоне все громче звучат голоса тех, кто настаивает на замене Пакистана в качестве стратегического партнера его «историческим врагом» - Индией. Дело дошло до слухов, исходящих, впрочем, пока лишь из неких «компетентных источников», о возможности проведения совместной американо-индийской операции по установлению контроля над пакистанским ядерным потенциалом.

Пакистанское же руководство в атмосфере роста антиамериканских настроений в стране было вынуждено достаточно резко реагировать как на нарушение американскими десантниками пакистанского суверенитета, так и на американские обвинения в потворстве террористам. Одновременно желание как-то «самортизировать» политические и, главное, разрушительные экономические последствия гипотетического «разрыва» с Вашингтоном толкает Исламабад на поиски геополитической и экономической альтернативы США или, по меньшей мере, на демонстрацию такого поиска. Отсюда и целый ряд политических жестов, сделанных президентом Зардари во время его недавнего визита в Россию, и показательное стремление Пакистана стать полноправным членом ШОС, но в первую очередь – новый этап военно-политического и экономического сближения с Китаем.

Пекин же, судя по всему, совсем не прочь потеснить США с места главного «патрона» Пакистана. Эксперты приходят к довольно парадоксальному выводу, что именно Китай больше всего выиграл от ликвидации бен Ладена, а потому именно ему наилучшим образом удастся укрепить свои позиции в регионе.

Представляется, однако, что делать столь однозначные выводы пока рано. Прежде всего, потому, что сами США все-таки совсем не горят желанием «списать» Пакистан и, тем более, «уступить» его Китаю.

Корни пакистанского «двурушничества»

После 11 сентября и начала войны с афганскими талибами и «Аль-Каидой» долговременное сотрудничество с Пакистаном стало для Вашингтона важнейшим приоритетом. Когда лидеры талибов и «Аль-Каиды» принялись сновать туда-сюда через весьма условную афгано-пакистанскую границу, США стали стремиться к стратегическому партнерству, которое позволило бы им разместить войска в Пакистане и наносить удары по укрытиям боевиков. Поэтому каждый год Соединенные Штаты тратили миллиарды долларов на военную и невоенную помощь Пакистану.

Однако с самого начала между партнерами начались недоразумения. Пакистанская разведка давно ведет двойную игру, считая стратегически выгодным терпеть на своей территории военизированные группировки, а порой и поддерживать их и давать им убежище – в надежде, что они в будущем смогут помочь Пакистану против Индии или послужить страховкой от прихода к власти в Кабуле враждебных Исламабаду сил.

Американские дипломаты и военные всегда были очень недовольны этим (даже если признавали, что Пакистан таким образом вынужден защищать собственные интересы). Когда же бен Ладен был убит на пакистанской земле (причем существуют веские подозрения, что часть пакистанских военных могла знать о том, что он находится в стране), то многие в Вашингтоне потребовали пересмотра отношений с Исламабадом.

«Двурушничество» Пакистана, который вроде бы действовал в качестве союзника США в войне с «джихадом», но одновременно «фактически укрывал» бен Ладена, муллу Омара, правящую шуру (совет) афганских талибов в Кветте и тысячи отдельных талибов, сильно разозлило целый ряд американских политиков. «Убрать эти 3,5 миллиарда долларов помощи!», - потребовал от Вашингтона Билл О’Рейли из Fox News. - «Скажите им, что мы хотим муллу Омара или еще кого-нибудь!» Сформировался настоящий политический лагерь во главе с сенатором-демократом от Калифорнии Дайаном Файнстайном и сенатором-демократом от Нью-Джерси Фрэнком Лаутенбергом. В этом лагере считают, что США должны наказать Пакистан, уменьшив или вовсе прекратив оказываемую ему помощь. Эта группа убеждена, что интересы Пакистана и Америки не совпадают в принципе. «Не стоит тратить столько денег на людей, которые нам не друзья», - так сформулировал эту мысль сенатор Лаутенберг.

Следует лишь добавить, что вся эта история с бен Ладеном, прятавшимся неподалеку от пакистанской столицы, еще больше усилила в США настроения в пользу переориентации на Индию: ясно же, что мощная, динамичная и в то же время демократическая Индия, упорно противостоящая исламизму, гораздо ближе Америке, чем ненадежный, погружающийся в исламистское болото Пакистан.

В то же время невозможно не признать, что Вашингтону и не следовало ожидать от Пакистана какой-либо другой политики, кроме «двурушнической» - по чисто объективным обстоятельствам. «Двурушничество» там понимают как единственный способ выжить в исключительно сложном геополитическом окружении. Пакистан граничит с четырьмя странами: со своим давним заклятым врагом Индией, с могущественным Китаем, с нестабильным и опустошенным войной Афганистаном и с идеологически агрессивной Исламской Республикой Иран.

В отношении Индии пакистанские лидеры настроены просто параноидально. Пакистан провел с Индией четыре войны. И все проиграл. Сначала он был вынужден уступить ей Кашмир по итогам войны 1947-1948 годов, а затем индийцы помогли жителям Восточного Пакистана (сегодня - Бангладеш) обрести независимость во время войны 1971 года. В Исламабаде склонны подозревать Индию в потворстве дальнейшему «членению» Пакистана, тем более, что потенциальных очагов сепаратизма там хватает. Кроме того, постоянный источник ненависти большинства пакистанцев к Индии – ситуация в Кашмире, где индийская армия весьма жестко борется с пропакистанским исламистским подпольем.

Еще одним «историческим врагом» Пакистана по существу является Афганистан. Именно Афганистан в свое время стал единственным государством мира, которое проголосовало против приема Пакистана в ООН. Причина – невозможность для Кабула признать границу между двумя странами («линию Дюранда»), которая делит на две части пуштунский народ. Советская оккупация Афганистана еще более усилила восприятие пакистанцами этой страны как источника угрозы. Но и появление западных войск в Афганистане не устранило в Пакистане опасений, что его по-прежнему могут взять «в клещи» еще и со стороны Афганистана. Регулярные антипакистанские заявления Хамида Карзая эти опасения, понятное дело, только укрепляют. В результате пакистанское руководство хочет контролировать, прежде всего с помощью «своих» талибов, ситуацию в Афганистане и перспективы афганского урегулирования, чтобы обеспечить Пакистану «стратегическую глубину проникновения» в отношениях с Индией. Вот отсюда-то и растут главным образом корни пакистанского «двурушничества».

К этому, безусловно, следует добавить традиционно сильное влияние исламистских кругов в Пакистане, который и создавался-то как чисто исламское государство, своего рода «антитеза» Индии. В условиях экономического неблагополучия, всеобщей коррумпированности и отсутствия стабильных демократических институтов позиции исламистов могут только укрепляться, а вместе с ними, естественно, растут и антизападные настроения.

И это при том, что официальный Пакистан, вообще-то, всегда позиционировал себя как союзника Запада. Особенно после советского вторжения в Афганистан. Как ни парадоксально, но антиамериканские настроения стали значительными здесь как раз после фактического ухода американцев из региона в начале 1990-х, когда советские войска уже вывели из Афганистана. В результате Запад потерял к региону всякий интерес, он остался один на один с проблемами наркотиков, опьяненных победой фанатиков-талибов и беженцев. В Пакистане пришли к выводу, что Вашингтон очень быстро бросает своих вчерашних союзников, если больше не чувствует в них необходимости. И когда после 11 сентября США обратились к Пакистану за помощью в деле борьбы с терроризмом, в Пакистане отнеслись к этому весьма скептически.

В Исламабаде посчитали, что американцы и их союзники упорно настаивают на том, чтобы Исламабад отказался от своих национальных интересов в пользу охоты за талибами и «Аль-Каидой». Однако, чтобы согласиться на активное участие в этой охоте, пакистанской армии необходимо было видеть гораздо более сильное внимание к региону со стороны США. При этом, по мнению ряда пакистанских аналитиков, Запад показал, что не готов направить в Афганистан необходимые для стабилизации войска. Да и финансовая помощь в ежегодные 3,5 миллиарда долларов, по мнению пакистанцев, отнюдь не восполняют те 24 миллиарда долларов, которые сам Пакистан тратит на войну с талибами. Добавим к этому, что пакистанцев приводят в ярость удары американских беспилотников по пакистанской территории, вызывающие потери среди мирных жителей, а также нарушения пакистанского суверенитета типа пресловутой операции по ликвидации бен Ладена.

В этих условиях управляющее Пакистаном слабое гражданское правительство, еле-еле удерживающееся у власти, все меньше готово жертвовать своим политическим капиталом, чтобы удовлетворять требования США. К тому же в Исламабаде не слишком верят в долговременные интересы Запада в регионе после анонсированного ухода войск коалиции из Афганистана в 2014 году. На этот раз Исламабад хочет гарантий того, что не останется жертвой конфликта после ухода западных войск.

Новый «патрон» - Китай?

Серьезность своих намерений Пакистан подкрепляет демонстративным поиском таких гарантий «на стороне». Отсюда его настойчивое желание получить полноправное членство в ШОС, отсюда и невиданная щедрость президента Зардари во время его майского визита в Россию. Находясь в Москве, он пообещал российским компаниям долю в строительстве газопровода Туркмения–Пакистан–Индия и предложил «Газпрому» принять участие в разработке национальных месторождений. Еще совсем недавно ни о чем подобном не могло быть и речи. Впрочем, все это вряд ли способно серьезно впечатлить США и тем более повлиять на американские действия в отношении Пакистана. Однако у Пакистана есть еще один могущественный партнер, который с удовольствием стал бы новым его «патроном». И партнера этого Вашингтон вряд ли будет пренебрежительно игнорировать. Речь идет о Китае.

Как сообщал Wall Street Journal, еще 16 апреля премьер-министр Пакистана Гилани заявил Хамиду Карзаю на встрече в Кабуле, что тот должен отправить американцев и индийцев «паковать пожитки». «Давай действовать сообща, - якобы сказал Гилани Карзаю. - Китай - наш союзник». И действительно, как подчеркивает The Times of India, Китай - единственная крупная держава, выступающая на стороне Пакистана в его нынешней затруднительной ситуации. По некоторым данным, Пекин предложил заменить собой США в качестве источника тех самых 3,5 миллиардов долларов военной помощи для Пакистана, плюс обеспечить реализацию крупных строительных проектов и увеличить инвестиции, а возможно даже - заключить взаимное оборонное соглашение.

Китай уже довольно давно проявляет стремление получить военно-морскую базу в Индийском океане. Несколько лет назад Китай и Пакистан подписали соглашение о создании совместного предприятия по строительство глубоководного порта в Гвадаре - это старый порт, расположенный прямо к востоку от Ирана, на Аравийском море, неподалеку от входа в Персидский залив. Глубоководный порт и новый двухполосный хайвей, связывающий Гвадар с основным пакистанским портом Карачи, уже завершены. Есть сведения, что Китай уже имеет в Гвадаре пост перехвата информации. Проектируемая сейчас китайская авианосная ударная группа в перспективе может действовать в районе Гвадара, существенно изменив стратегический баланс сил в Индийском океане и одновременно обеспечив Пакистану защиту от Индии. А современный хайвей, соединяющий Гвадар с Каракорумской дорогой, а также, возможно, и трубопровод, предоставят возможность транспортировать нефть из Персидского залива в Китай, что позволит ему ощутимо сократить маршрут для своего энергоимпорта (а заодно и защитить его).

Этой весной весьма быстро было подготовлено и подписано соглашение о безвозмездной поставке Пакистану 50 китайских истребителей JF-17 Thunder, подкрепленное заявлением Пекина, что «Пакистан является стратегическим партнером Китая» и обещаниями оказать Исламабаду «полную поддержку». Международные обозреватели тут же отметили какую-то поспешность и даже нервность действий Пекина. Согласно же американским сетевым источникам, Китай даже предупредил США, что «планируемое нападение на Пакистан будет воспринято Пекином как акт агрессии против Китая».

О чем идет речь?

Отнимут ли у Пакистана бомбу?

Сразу же после ликвидации бен Ладена с еще большей остротой стала обсуждаться проблема способности пакистанских властей контролировать свое ядерное оружие. Так, например, министр обороны Афганистана Захир Азими заявил: «Если пакистанские спецслужбы не знают, что у них под носом на протяжении шести лет живет самый известный террорист, как они могут защитить стратегическое вооружение? Как мы можем быть уверены в том, что завтра не будет похищено ядерное оружие?»

Масла в огонь подлили последовавшие вслед за этим теракты в Пакистане, особенно атака на авиабазу пакистанских ВМС Мехран, расположенную в черте Карачи и в 24 километрах от авиабазы Масрур, где хранится ядерное оружие Пакистана. Тут уже индийский министр обороны Араккапарамбил Энтони сообщил, что его страна «озабочена безопасностью пакистанского ядерного оружия», а индийская армия провела в районе пакистанской границы военные маневры с участием подразделений быстрого реагирования на атомные, биологические и химические угрозы.

В ответ на это из Пакистана последовали обвинения США, Индии и, естественно, Израиля в подготовке провокации по дестабилизации ситуации в стране и захвату пакистанского ядерного потенциала. Так, бывший начальник Пенджабского отдела пакистанской Межведомственной разведки (ISI), генерал Аслам Гхуман рассказал, что во время визита в США он, якобы, узнал, что «ЦРУ, привлекая к сотрудничеству экспертов «Моссад» и договорившись с индийской RAW, планирует дестабилизировать Пакистан любой ценой, а потом захватить ядерное оружие». Затем уже лондонская «Sunday Express», ссылаясь на высокопоставленного американского чиновника, поведала, что Обама, наконец, одобрил план захвата ядерного потенциала Пакистана: «Барак Обама решил реализовать этот план с помощью воздушного десанта на ключевые объекты и ударов баллистическими ракетами по объектам пакистанского ПВО».

Подобного рода сообщения, как правило, сопровождались весьма глубокомысленными комментариями о том, что на самом деле коварные американские планы по захвату пакистанского ядерного оружия имеют своей целью не обеспечение его безопасности от террористов, а «перекрытие транспортных и энергетических путей, связывающих Китай с ресурсами внутренней Азии и Индийским океаном». Интересно, подсчитывали ли эти глубокомысленные эксперты, насколько сопоставимы те выгоды, которые получат США от «перекрытия транспортных и энергетических путей», с тем политическим и экономическим ущербом, не говоря уже о жертвах, которые они понесут в результате подобной операции?

Что же до планов, то они в Вашингтоне, как и в любой другой столице, могут разрабатываться самые разные. И действительно, еще два года назад Fox News сообщал, что «США имеют детальный план проникновения в Пакистан и захвата его ядерного арсенала». Однако, если этот план и будет реализован, то действительно в чрезвычайной ситуации, грозящей катастрофическими последствиями. И совсем не ради «перекрытия транспортных артерий».

Можно не доверять, но сотрудничать

И все же, вряд ли нынешний поворот в отношениях Пакистана с США и в целом с Западом можно считать столь однозначным и необратимым. Нынешнее американо-пакистанское «охлаждение» отнюдь не вызывает восторгов, например, в Европе. Там с особенной настойчивостью подчеркивают невозможность успешного выполнения миссии НАТО в Афганистане без тесного сотрудничества с Исламабадом. Раздаются даже призывы «понять» причины пресловутого «двурушничества» Пакистана. Например, Дидье Шоде из парижского Института политических исследований Sciences Po так прямо и пишет: «Если задача состоит в том, чтобы добиться победы в «войне с терроризмом», нам лучше попытаться понять Пакистан, а не любезничать с ним или обрушивать на него град критики. Для международного сообщества подобное неприятие пакистанской логики в «войне с терроризмом» означает отказ от идеи устойчивой стабилизации Афганистана».

«Примиренческие» настроения довольно широко представлены и в самих США. «Los Angeles Times» на днях писала в своей редакционной статье: «Пакистан может либо способствовать стабильности в регионе, либо, напротив, дестабилизировать ситуацию в нем. Американские власти не обязаны любить пакистанских и военных лидеров и даже не обязаны им полностью доверять, чтобы сотрудничать с ними в интересах обеих сторон.

Пакистанцы могут говорить нам, чтобы мы шли к черту. А если мы надавим слишком сильно, придут китайцы. Поэтому лучше использовать пакистанское «замешательство» для усиления рычагов нашей позиции в Исламабаде, укрепления тех сил в пакистанском правительстве и в военной среде, которые дружественно настроены по отношению к США. Немножко подкрепить аргументацию деньгами. Вывести некоторых людей из тени. Использовать те самые беспилотники Predator… Америке следует вкладываться в политическую стабильность в Пакистане и поощрять управленческую прозрачность, права человека и гражданскую демократию. США должны по-прежнему помогать Пакистану с проектами, связанными с водоснабжением, здравоохранением и электричеством, демонстрируя пакистанскому руководству, что сотрудничество с воинствующими исламистами – это не путь к процветанию».

В Исламабаде тоже далеко не все стремятся разругаться с США. Ведь Пакистан все же очень сильно зависит от США, в особенности от их финансовой помощи, и вряд ли захочет принять на себя все последствия от ее прекращения. Даже если китайцы попытаются их компенсировать. К тому же, как показывает история, те, кто ссорился с Америкой, в большинстве случаев кончали очень плохо.

Наконец, как говорится, информация к размышлению: этот самый порт в Гвадаре Пакистан недавно отдал в лизинг, но не Китаю, а Сингапуру. Опять «двурушничество». И одно из самых последних сообщений: США и Пакистан приняли решение сформировать совместное антитеррористическое подразделение для действий в районе афгано-пакистанской границы.

Михаил Калишевский