В соответствии с распоряжением Центрального банка Узбекистана всем коммерческим банкам республики, равно как и Национальному банку внешнеэкономической деятельности, рекомендовано временно приостановить конвертацию национальной валюты по текущим платежам, связанным с ввозом в страну товаров широкого потребления.

Если учесть, что именно эта статья является доминирующей при взаиморасчетах зарубежных поставщиков и местных потребителей, то станет понятно, что правительство Узбекистана, понимая неизбежность нового и весьма мощного витка инфляции, опять стремится решить сугубо экономическую проблему традиционным для нее командно-административным методом.

Резкий инфляционный скачок, по неофициальным данным в октябре зашкаливший за 40 процентов, в данном случае спровоцирован резким повышением внутренних цен на бензин и дизельное топливо. Достаточно сказать, что только за один календарный месяц стоимость горючего возросла в стране на тридцать пять процентов. Добыча нефти и газового конденсата напротив резко упала, снизившись за последние пять лет с 8 миллионов тонн до 3,7 миллионов. И это по официальным данным. Реально дела в этой сфере, видимо, обстоят куда плачевнее.

Однако узбекские чиновники в упор не желают называть вещи своими именами, традиционно сваливая вину на дефицит бензина и повышение цен на него в связи с ситуацией в так нелюбимом ими Казахстане. Дескать, особливо охочие до наживы казахские братья, приватизировавшие нефтеперерабатывающие заводы, необоснованно взвинтили цены, не оставив Узбекистану иной возможности, как только поступить аналогично.

Более того, власть устами заведующего информационно-аналитического департамента по вопросам топливно-энергетического комплекса, химии, металлургии и машиностроения Кабинета Министров республики Равшанбека Мамадалиева пытается внушить населению необходимость последующего повышения цен на бензин с перспективой вывода их на уровень сложившихся в сопредельных государствах.

В принципе, население ничего против подобных действий не имеет, но только в том случае, если средний уровень его доходов хотя бы немного приблизится к тому, что сложился, к примеру, в Казахстане.

Однако именно этот аспект проблемы остается вне поля зрения узбекских чиновников. Они, видимо, считают, что установленный в стране минимальный уровень заработной платы в размере 9400 сумов, позволяет людям не только безбедно жить, но и ежедневно и еженощно благодарить правительство и президента за счастливое настоящее и не менее счастливое будущее. Для читателя далекого, от узбекских реалий, скажу, что на эти деньги, эквивалентные 8,7 доллара США, можно приобрести 20 литров бензина марки АИ-91 при качестве АИ-66…

Резкое удорожание топлива автоматически подняло в цене товары, что производят в республике, и те, что ввезены сюда из-за ее суверенных пределов. Существенно возросла стоимость продуктов питания на столичных и региональных рынках. Есть основания считать, что со дня на день привычным для Узбекистана административным решением власть поднимет стоимость муки и хлеба, проезда на городском и междугородном транспорте, коммунальных услуг и так далее…

Одним словом, хваленая стабильность узбекской национальной валюты, коей так гордилось правительство, расшаркивавшееся перед чиновниками МВФ в надежде на потенциальное кредитование своей хиреющей и коррумпированной экономики, мягко говоря, трещит по швам и расползается на глазах.

Именно этот безрадостный, но вполне ожидаемый факт, и стал причиной ограничений конвертации, лукаво названных "временными".

Стоит заметить, что Узбекистан уже прибегал к аналогичным мерам директивно-приказного характера в 1996 году. Тогда Центральный банк в одночасье отменил конвертацию по текущим платежам и перешел на систему квот. Квоты же, как водится, выделялись лишь тем, кто был либо близок к власти, либо давал банальные взятки. В результате правительство фактически подорвало финансовое состояние отечественных и зарубежных предпринимателей, лишив достойного заработка и вообще работы несколько миллионов человек.

Большая часть иностранных бизнесменов тогда покинула Узбекистан, если и не в чем мать родила, то существенно общипанными. Судиться со страной, практически присвоившей себе чужой капитал, почти никто не рискнул за исключением настырного датчанина, вознамерившегося идти до конца. Но и тот остался ни с чем, несмотря на многочисленные судебные разбирательства и очевидную юридическую правоту своих претензий. Что касается населения, то оно нищало на глазах, с завистью поглядывая за бугор, где расцветали соседи, и потихоньку за этот бугор перебираясь.

Сегодня Узбекистан, похоже, решил провести нечто до боли напоминающее экспроприацию девятилетней давности. Уже забеспокоились коммерческие банки, коим по предварительной информации, Центральный банк желает задним числом увеличить обязательные отчисления от операций, связанных с конвертацией национальной валюты. В крайне сложное положение попали предприниматели, поставившие в Узбекистан товар на условиях консигнации и те, кто им этот товар предоставил.

Словом, правительство республики, по сути, никогда не имевшее ни четкой концепции экономического развития, ни соответствующего современному уровню образования, опять наступило на те же грабли, что и девять лет назад. Причем, наступило осознанно, в надежде в очередной раз привлечь в бюджет хоть какие-то средства.

Зачем? Чтобы сохранить свои визуально скромные, но по существу, весьма кормовые места.

Правительству без разницы, что его неразумные действия, продиктованные стремлением отдельных властных персоналий бодро отрапортовать президенту о несомненных экономических достижениях, уже в ближайшей перспективе принесут куда больше вреда, нежели пользы. В принципе, недалекие узбекские чиновники, претенциозно размышляющие о преимуществах независимости, давно добились того, что солидные и порядочные инвесторы предпочитают обходить Узбекистан подальше.

Теперь, похоже, местный рынок покинут и остальные.

Если успеют, конечно…

Сергей Ежков, независимый журналист (Ташкент)