Известный писатель-постмодернист и теоретик современного искусства Сергей Спирихин, проживающий сейчас в Вене, в 2004 году получил премию Андрея Белого за роман "Зеленые холмы Австрии". После поездки в Петербург на церемонию вручения премии, он собирался встретить Новый Год в кругу старых друзей в Ташкенте, где были написаны и впервые напечатаны большинство его произведений, оказавших большое влияние на литературу русского постмодерна в Узбекистане - "Бульварный роман", "Музей", "Философия Се", "Возможно, Беккет", "Конина". Но стечение непредсказуемых обстоятельств, почти как в фильме "Ирония судьбы", перепутало все маршруты воздушных лайнеров, и уже оказавшись дома, на Мюнихрайтерштрассе, Спирихин дал виртуальное интервью «Фергане.ру».

* * *

Фергана.ру: За что ты все-таки получил Премию Андрея Белого? В 2002 году за «Конину» тебе ее так и не дали…

Спирихин: Как в дипломе написано: «За бесстрашные эксперименты с Тупостью. За «Зеленые холмы Австрии». За то да Се»

Фергана.ру: За то самое Сё? За Философию чистого искусства в наше прагматичное время?!..

Спирихин: За то самое питерское искусство жить для искусства. В Питере мы жили в то самое революционное время, когда было возможно все. Власти нет, художники и народ предоставлены самим себе. Бог из машины, вернее, идеологическая машина рассыпалась, и обнаружилось, что ее колесики - это и есть «отдельные суверенные сё». Проще говоря – субъекты, самопричиняющие себя и несущие за себя ответственность перед собственным жизненным проектом. Премия Белого как раз поощряет подобные рисковые эксперименты. Вот Виктор Соснора получил по заслугам: «За Безупречную Судьбу Поэта». Или Елизавета Мнацаканова – «За ритуальное расчленение слова, смыкающее в музыкальном единстве архаику с постфутуристской поэтической космогонией». Это достаточно уникальный опыт и в то же время очень сильный по воздействию…. Кстати, сказать, ДимСаныч Яковлев «последний представитель тоталитарного авангардизма» еще у вас, в Ташкенте?

Фергана.ру: Конечно, здесь, и охотно дает иногда интервью Фергане.ру…

Спирихин: Он, кстати, очень похож на Мнацаканову… Кстати, Андрей, я тут слышал, что в на прошлом Фестивале Ташкентской поэзии раздавали Премию имени Спирихина. Это правда?

Фергана.ру: А ты только что узнал?.. Палку конской колбасы и бутылку портвейна «Чашма». Кстати, премию эту получил очень хороший поэт из Новосибирска Александр Светласанов…

Спирихин: Вот я и сам стал классиком?..

Фергана.ру: Дудки! Одну премию Спирихина в 2003 году вручить успели, а весной 2004 года из Узбекистана изгнали Фонд Сороса - главного спонсора фестиваля, и больше это недоразумение, в смысле – премия им. Спирихина- не повторится.

Спирихин: А как ты думаешь, ДимСаныч был бы рад хорошей колбасе и бутылке?.. Наградим его «За безукоризненное служение методам авангардного искусства». Поддержим ташкентский творческий андеграунд?.. Ташкентскую школу жизни. Я тебе специально пришлю на закупку ингридиентов пару ойро (евро – по австрийски).

Фергана.ру: Для наших читателей расскажи, почему ты причисляешь себя к «Ташкентской школе», если ты из Питера, книжку о Вене написал в Вене, Премию Белого получил в Петербурге.

Спирихин: Я не ту «Ташколу» имел в виду, про которую пишут в московских журналах, а ту, в которую мы с тобой ходили на Катартале, каждый день просто выходя из дома за пивом. Потому что так называемый «исток» всего – и Философии Се и нынешних моих книжек, как ты сам знаешь, был в Ташкенте. Это сейчас он по течению Дуная парадоксально или припадочно впал в Неву. Моя Ташкентская школа началась с литературного перформанса - когда я сидел на Броде (кажется улица Сайиилгох сейчас, а тогда была – К.Маркса) с печатной машинкой. До этого были одни выдумки из головы, литературщина, а Бульварный роман – это был первый поступок – залезть на сцену с машинкой и начать стучать на проходящую действительность. Был праздник какой-то, Навруз, и просидел там до Праздника урожая. И проза моя вышла на определенный стиль именно Бульварным романом. И за что дали премию Белого – за концептуальное отношение к литературе. Это был такой же Монмартр, как Невский, где собирается просто… богема. В Ташкенте благоприятный климат для подобных занятий – лето круглый год. Как говорил Х. – климат определяет искусство. Совпало место, климат и время (имеется в виду суббота-воскресенье), ну, и перестройка – свобода самовыражения, свобода творчества. Потом Карим и Шамшад Абдуллаев напечатали мой первый роман в журнале «Звезда Востока» и весь Брод читал его как Реальную Книгу о собственном Бытии – типа Зайн унд Цайт. В Питере такое просто невозможно. Хотя там возможно многое другое… И так случилось, что все мои последующие публикации впервые состоялись в Ташкенте, в разных полуживых раритетных журналах, неизвестно как существовавших, но существующих и по сей день, говорят.

Фергана.ру: А в чем отличие Ташкентской школы, раз ты думаешь, что она реально существует, от Ферганской школы?

Спирихин: Что значит, «реально»? Конечно, никакого здания с колоннами нет. Просто духовные, личностные связи. Нужно Три человека - чтобы была школа. Два – это пока группа. Четыре-пять – будет художественным течением. Десять-двадцать – направлением. Ферганская школа – литературная, философская, эстетическая, поэтическая, метафизическая, Ташкентская – антиэстетическая, антипоэтическая, прозаическая и... мистическая. Но это различение лишь типа «для газеты». В реальности культура (реальная) иррациональна и крайне нестабильна. Возьмем Карима Султанова - он как семь белок в одном колесе, а останови

это колесо – в колесе-то окажется кот. (Это метафора, коан…). Или мы с Ингой Нагель: уехали в Вену, а первое впечатление, что приехали в… Стамбул.

Фергана.ру: Расскажи про Вену.

Спирихин: В смысле: Вена – город контрастов? Это Питер – город контрастов. Хотелось бы сказать: Вена город маленький и уютный… Но не больно-то он уютный, «гемютлихь», в смысле душевный. В первый год. Когда ты еще ничего и никого не знаешь. Все чужое. Синдром переселенца. Повышенная конфликтность с окружающим. Чувствуешь себя полным отморозком. Вся эта открыточная архитектура – если ты сам не архитектор – вызывает страх и ненависть, как у бедного Евгения из Пушкина: столица Империи! Она для туристов, для японских любознательных клерков и фотографов. Другая Вена – это люди, - как любят, я слышал, говорить у вас там сейчас, «менталитет». У писателей всех поколений вообще нет такого понятия как «хорошее отношения к людям» – только критика: иногда мягкая ирония, но чаще злорадное высмеивание или убийственный приговор. Разные нации, разные религиозные корни, определяющие современное положение дел, включая культуру. Каждый художник желает знать, как быстрее стать капиталистом. Отсюда и расклад цветов на палитре. Общего культурного и эмоционального пространства нет (как, например в Ферганской школе). Новые художники вынуждены все начинать заново, повторяя те же банки Уорхола, но с новыми наклейками и безнадежно запускать их в Интернет. А какой тихий ужас творится в Академии Убожеств!.. Ладно, Художеств! В общем, худ. процесс Вены не отличается от других столиц. Просто в Германии художники поумнее и поизобретательнее, а в Англии еще и повеселее. Наконец, третья Вена – это чем я в ней занят.

Фергана.ру: Да, чем ты там занят. Судя по Зеленым холмам, околачиваешь… груши на социальных пособиях.

Спирихин: Как бы не так! Груши! Ничего себе! Я же – переживаю.

Фергана.ру: Что именно ты переживаешь?

Спирихин: А что можно переживать? Только… экзистенцию.

Фергана.ру: А как ты лично ее переживаешь?!.. Да, Спирихин, трудно с тобой. Через что ты ее переживаешь?

Спирихин: Хороший вопрос. Как всегда, через словесность. Через русскую. Через немецкую, украинскую и итальянскую пусть переживают другие.

Фергана.ру: Значит, третья Вена для тебя остается русским городом?

Спирихин: Вопрос - еще лучше! Даже отвечать не надо. Еще вопросы есть?

Фергана.ру: Тогда самый главный вопрос: как тебе вообще, жизнь?

Спирихин: Точно - как кому повезет. А вообще, читай чаще Фергана точка ру. Типа: «тут подошла официантка и мы заказали ….. играла музыка…. Ходили прохожие…

Записал Андрей Кудряшов.

В качестве приложения к данному интервью мы предлагаем читателям ознакомиться с одним из ранних текстов Сергея – «Телевизор». Сам Спирихин называет этот текст «концептуальным юмористически и политически».

Открыть «Телевизор» в формате Document Word (149Kb)