Свое 66-летие ташкентский, художник, теоретик искусства, поэт и эссеист Дмитрий Александрович Яковлев отметил очередным творческим вечером. Два часа на одном дыхании читал лекцию об исторических судьбах русской литературы. Слушатели, как всегда завороженные красноречием и энциклопедической эрудицией лектора, внимали с немым почтением. Не понимая, впрочем, ни слова. Процесс мышления у него похож на обвал в горах... С точки зрения перепуганного наблюдателя. Изнутри подчиняется всем законам природы, а извне - наступательный хаос, стихийный напор катастрофы. На письме он может вдруг удивить длинным рядом метафор, нанизанных, как жемчужины. «Сидя у реки времени, на берегу наблюдений, удочкой терпеливого размышления осторожно выуживаешь из радужного потока событий серебристую рыбку смысла...» И т.п. Но целиком осилить текст любого из его многочисленных эссе не удалось до сих пор ни одному, даже самому благорасположенному, редактору. 20 книг, полностью подготовленных к печати, но так и не изданных, 20 проектов, предложенных Фонду Сороса, но вежливо отклоненных - странный итог его творчества за последнее десятилетие.

Так кто же он сам - Яковлев? Записной неудачник и графоман? Или «непризнанный гений», человек, про которых принято говорить, что этот, мол, опередил свое время?..

По мнению многих, Дим Саныч, как его почти по-родственному называют в художественных и литературных кругах Ташкента - колоритнейшая и очень трогательная фигура в культурной среде города, без которой эта среда, была бы намного беднее событиями и идеями, казалась бы менее узнаваемой, менее ташкентской. Сергей Спирихин как-то назвал его «последним представителем тоталитарного авангарда», забытым, как одинокий солдат, на дальних окраинах, канувшей в Лету, Империи.

Сам он о себе говорит так:

- Я разговариваю с вами и одновременно успеваю анализировать строй ваших мыслей, и моих собственных, изнутри и со стороны. На ходу вношу необходимые коррективы. Но вы их не отслеживаете. Очень трудно достигнуть взаимопонимания. Так же и с издателями, потенциальными спонсорами. В детстве, Евгения Сергеевна Корженевская, жена знаменитого географа, часто брала меня за руку и, показывая на прохожих, спрашивала: «Дима, что ты можешь сказать про этого человека?..» Я приучался воспринимать мир через интуицию. Первый мой неуспех был еще в пионерском лагере, когда я, укрывшись с головой одеялом, писал стихи о Товарище Сталине. Застукала пионервожатая и устроила выволочку на линейке, перед строем. Стихи были плохие. После армии прочитал все книги, какие можно было достать в Советском Союзе. Работал на заводе, но повсюду ходил с двумя авоськами, полными книг. В конце 19 и начале 20 века поэзия уже строилась не на идеях, а на интонациях. Нужно было написать правильное стихотворение и голосом выразить его смысл. Поэтому, с точки зрения текста, Гумилев мало чем отличается от Волошина. Куда двигаться дальше? Живопись апеллирует к настроению. Достигнув накала чувств, она может перейти в состояние музыки, но для этого зритель должен сам стать художником. Только художник или нервно больной человек способен разрыдаться перед картиной. Зато от музыки многие плачут. Словесное творчество подразумевает и образность, и музыкальность, ритм. Поэзией, словом, я пользуюсь не для самовыражения, а для самопознания, то есть познания мира. В мире же ничего не меняется тысячелетиями, так как не изменяется биологическое строение нашего мозга. Культура - лишь тонкий, призрачный слой. Развитие компьютерных технологий упрощает сознание, заставляя его оперировать элементарными символами. И кодированное мышление обслуживает только самые простые потребности. Я готов до конца пронести свой Крест в ситуации постоянной незавершенности, нереализованности своих проэктов. По чисто случайным или вполне объективным причинам. Сократ был защитником чистой логики. А я настаиваю на алогичных, ассоциативных и интуитивных способах отношения человека с миром...

И т.д. Типичный пример эссеистики Дим Саныча.

Из современных направлений искусства ему, возможно, подошел бы видеоарт. Но, вместо того, чтобы разрабатывать концептуальные тексто-цвето-музыкальные клипы, он клеит кубики из бумаги и пишет на их плоскостях философские стихотворения, в которых гласные буквы «а», «я», «е», «о», «и», «ы» закручиваются в пространстве, математически высчитанными спиралями, на подобие ДНК. Зрители пожимают плечами. Для акционистов - это еще не перформанс. Слишком умозрительно, холодно и безжизненно. Постмодернисты мысленно благодарят за напрасный труд. Нет факта творения, но хороша провокация. Одно слово - реликтовый авангард 20-30 годов прошлого века, каким-то чудом переживший свою эпоху. И несколько следующих.

Было время, Дим Саныч, в отчаянии достучаться до несуществующей аудитории, после монологических творческих вечеров запирался у себя дома в ванной, чтобы не тревожить соседей включал на всю мощность душ и выл во весь голос, то есть пел мантры бегущей воде. Теперь не поет. Закалился и внешне и внутренне.

- Настоящий авангардист, как нейтрино, способен пронизать Вселенную, все ее времена и пространства, ни с чем не соприкоснувшись. Без гонораров и тиражей, без признания и последователей...

Приятно видеть на улицах города его несвоевременно импозантную фигуру с гордо поднятой головой в серебристом нимбе.