Узбекские мигранты в Сибири помогают выживать не только своим землякам, но и местным жителям
Но среди приезжих узбеков есть и те, кто добился немалых успехов, работая в Сибири. Причем сегодня они в силах помочь с работой и документами не только своим землякам, но и местным жителям. Показательна в этом плане история семьи Очиловых.
Выбор пал на Новосибирск
Мехриниса Очилова решила уехать из своего родного города Шахрисабза, что в Кашкадарьинской области Узбекистана, в 1997 году. На тот момент это стало для нее единственной возможностью выйти из сложившейся непростой ситуации: дела на родине не продвигались, а долги росли. Оставив дома детей и мужа, смелая женщина в одиночку отправилась на заработки в Сибирь.
- Я сирота и поэтому с детства привыкла сама находить выход, сама решать свои проблемы, - рассказывает Мехриниса. - Не хотела, чтобы у моих детей были те же заботы, что и у меня когда-то в детстве.
Выбор пал на Новосибирск, потому что здесь уже не первый год трудились друзья из Таджикистана и их семьи.
- Я верила и всегда верю в свои силы, - говорит Мехриниса. - Да, я точно не знала, чем именно буду заниматься здесь. Но была уверена, что голодной не останусь, моей главной задачей было привезти сюда свою семью.
Первые три дня Мехриниса ходила на рынок, пытаясь выбрать для себя род деятельности. Решила зарабатывать тем, что у нее очень хорошо получается: печь лепешки, самсу и продавать на рынке. В скором времени все работники рынка, а в то время это в основном были таджики, покупали такой товар только у Мехринисы.
- Таким образом они хотели мне помочь, - объясняет Мехриниса. - Самый старший из них говорил своим землякам, чтобы те всегда только у меня покупали самсу, лепешки. А я старалась печь именно так, чтобы мои покупатели с удовольствием ели мою выпечку.
Начало семейного бизнеса
Через несколько месяцев в Новосибирск приехали члены семьи Мехринисы. К тому времени она уже успела немного заработать, снять отдельную комнату. Помогать приехал муж Одил Очилов, который не мог отправиться с ней сразу же из-за болезни своей матери, а также 15-летняя дочь Нигора и 13-летний сын Махмуд.
- Теперь, когда моя семья была рядом, мне стало проще, - улыбается наша героиня. - Я очень волновалась за них, когда они были вдалеке от меня.
По рассказам Мехринисы, в то время, в конце девяностых годов, в Новосибирске было мало трудовых мигрантов. И проще было заработать на рынке, продавая выпечку:
- Мы носили на рынок самсу в больших тазиках. Работали вчетвером. И в то время у нас это неплохо получалось. Конечно, все мы спали по 3-4 часа в сутки, но ведь тогда не до сна нам было.
- Мне было очень трудно, - говорит ее дочь.- Ведь я была ребенком, мне хотелось гулять, общаться с друзьями. Но я не могла не помочь своим родителям. Плакала, но не показывала слез. Я не знала города, только рынок и дом. Так и прошло все лето, поэтому я очень хотела уехать к себе на родину.
В скором времени самсу Мехринисы в Новосибирске уже знали многие, заказывали для своих домашних мероприятий. И с каждым днем количество клиентов увеличивалось. А позже семья начала готовить и продавать не только самсу, но другие восточные блюда. Продавали, в основном, на рынках города. Покупателями были не только таджики и узбеки, но и русские.
- В то время очень распространен был рэкет, «крыши», - рассказывает Одил, муж Мехринисы. - Они могли просто запретить тебе продавать, ходить по рынку. Но не поверите, наша вкусная самса и здесь сделала свое дело. Мы нашли общий язык с этими ребятами. Конечно, угощали их всегда. Но это поначалу, потом они стали брать самсу не бесплатно, а покупать.
Квартирный вопрос или Почему не сдают жилье нерусским?
Семья за все время своей работы сменила несколько квартир и домов. Порой им отказывали сдавать жилье.
- Я понимаю хозяев квартир, - говорит Мехриниса.- Мы ведь целыми днями печем, режем лук. Представляете себе этот запах, да? Кроме того, к нам постоянно приходят разные люди, чтобы купить поесть. Кому это понравится? Да, возникали проблемы с соседями, с хозяевами квартир. Но работа есть работа.
«Какой нации квартиросъемщик?» - первый вопрос, который интересует хозяина дома. Если в ответ звучит «узбек», «таджик», «казах», вряд ли удастся заселиться в эту квартиру. «Они заселяются вдвоем или втроем, а потом их становится в пять раз больше, - негодуют арендодатели. - И разве можно в чистоте содержать дом, где такая толпа живет?»
- Но не все жильцы нечистоплотны и безответственны. Попадаются и порядочные люди, даже лучше, чем наши местные: не пьют, не курят. Только работают, а ночью спят, – возражает Тамара Зайцева, которая уже более десяти лет живет вместе с квартирантами.
- У них всегда было чисто, - рассказывает одна из бывших хозяек квартир, которую долгое время снимала семья Очиловых. - Да, был запах, но они исправно платили, были порядочными людьми. Я поражалась, как же так? И даже дети работают?! Мне было жалко ребят, но я завидовала их родителям. У нас ведь так не принято. Мы слишком балуем своих детей. Я не представляю себе, чтобы мой сын или дочь пекли пирожки, чтобы помочь маме с папой.
По словам Мехринисы, ей самой было жалко своих детей. Но другого выхода не было. Чтобы выжить, они должны были трудиться все вместе.
«Равнодушие хуже оскорбления!»
- Моим детям, сыну и дочери, надо было учиться в школе. И я не хотела, чтобы они выглядели хуже своих одноклассников, - говорит Мехриниса. – Они все у меня учились в русских школах в Узбекистане, поэтому проблем со знанием языка у них не было.
Когда начался учебный год, ребятам приходилось совмещать учебу и работу. Новосибирская школа им показалась совершенно иной, нежели у них на родине.
- Поначалу я плакала каждый день после школы, – рассказывает дочь Нигора.- Мне все казались такими равнодушными, никому не было дела до новенькой. А у нас ведь не так! У нас никогда не оставят нового ученика, наоборот, введут в курс дела, познакомят со всеми учителями, одноклассниками. Я сидела за последней партой, чего никогда не было в моей родной школе, где я была одной из передовых учениц.
Нигора подчеркивает, что уровень образования здесь, в Новосибирске, был выше. Ей приходилось ходить к репетитору, чтобы не отставать от одноклассников. И она не отставала, была «хорошисткой», чего нельзя сказать о ее младшем брате.
- Я и дома-то учился не очень хорошо, - улыбается Махмуд, младший сын Мехринисы. - Здесь у меня было очень много друзей в школе, и мы всегда веселились, иногда прогуливали уроки. Но учителя меня любили, хоть я и был троечником. Потому что я уважал их и никогда не позволял себе грубости в их адрес, как это делали мои друзья. Учителя говорили, что этим я и отличаюсь от своих одноклассников. А такому отношению нас в родной школе в Узбекистане учили.
- «Чурка», «черномазый» и прочие оскорбительные слова от своих одноклассников нередко приходится слышать нашим землякам, - делится Нигора. – Но у нас с братом такого не было. Это все зависит от самого человека. Не надо быть тряпкой. Ведь дети очень жестоки и не думают, что могут обидеть. Но мне иногда казалось, пусть лучше хоть так обратят на меня внимание, чем равнодушно пройдут мимо. Я всегда удивлялась: неужели им не интересно, откуда я, что за страна, из которой я приехала к ним? Мне так хотелось побольше рассказать о своих друзьях, о школе. Но это никому не было нужно.
- Когда я видела слезы дочери, хоть она и пыталась скрыть их от меня, я ненавидела себя! Потому что я вынудила их переехать сюда, – вспоминает Мехриниса.- Я видела, как ей трудно с друзьями общаться. Ведь она пошла здесь в 11-й класс, в класс, где все друг друга знают по несколько лет. И до новенькой узбечки им нет дела. А страшнее всего были мысли о ее дальнейшем обучении. Ведь она должна была поступать в университет. Мне было страшно: а вдруг я не смогу ее выучить? Но я верила в наши с папой силы, да и дети ведь сами помогали нам заработать.
Местные знакомые предупреждали Мехринису, что обучение в Новосибирске дорого стоит, что не каждый сибиряк может себе позволить дать высшее образование своему ребенку. Да и поступить в вуз не так просто. Но родители были уверены, что они сумеют обучить детей, дать им высшее образование.
Нигора поступила в университет, чем обрадовала своих родных и удивила знакомых. Теперь она – дипломированный юрист.
- Я надеялась, что в университете встречу друзей, что там все будет иначе, чем в школе. Но на самом деле почти все было также. Дружить, как мне показалось, здесь не умеют, - отмечает Нигора. - Возможно, дело во мне самой и я жду другого отношения к себе, сама по-другому отношусь к людям... А они, мои знакомые, этого не понимают. И со временем я сама стала такой же, наверное, немного равнодушной что ли…
Большой город, другая страна, культура и менталитет накладывают свой отпечаток на сознание приезжего. С чем-то человек не смирится никогда, а что-то вберет в себя и станет похож на местных жителей.
- Например, у нас, в Узбекистане, принято уступать место старшим в общественном транспорте. Здесь тоже это есть, но не все следуют этому правилу,- отмечает Махмуд.- Поначалу мне было странно смотреть на то, как молодой парень или девушка спокойно сидят, а перед ними стоит бабушка, допустим. И никто его за это не пристыдит! Но я так думал тогда. А сейчас, возможно, я сам спокойно отреагировал бы на такое.
Новые возможности и перспективы
В 2000 году у семьи Очиловых появилась хорошая возможность начать заниматься тем, что они делали у себя на Родине: им предложили в аренду небольшое кафе. Мехриниса, не колеблясь, согласилась.
- Можно сказать, что именно с того времени наш уровень жизни изменился, - вспоминает Одил Очилов. – Мы начали зарабатывать больше. Конечно, не все сразу у нас получилось. Кафе до нас долгое время не работало, да и место было, на первый взгляд, не совсем удачное. И нам пришлось находить новых клиентов, зарабатывать себе имя.
Конечно же, специализацией заведения стала восточная кухня. В скором времени самса по семейному рецепту, плов и шурпа стали любимыми блюдами новых клиентов. В самом начале в кафе работали только члены семьи. Но со временем, когда появилась прибыль и возможность оплачивать труд работников, набрали персонал.
За шесть лет работы кафе в семье многое изменилось. Во-первых, количество подобных заведений теперь у Очиловых три, значительно улучшились жилищные условия семьи - сегодня они живут в собственной квартире.
- Да, все это нелегко дается. Это еще большая ответственность, чем была тогда, в девяностые, – считает Одил. - Ведь наш коллектив сегодня – это около двадцати человек. Им всем надо платить зарплату, ежемесячно оплачивать аренду. Да и потребности семьи с каждым годом растут. Вы не поверите, но до недавнего времени мы с супругой даже не думали об отдыхе. Только работа, работа... Но со временем все начинает меняться, и мы начинаем жить как «белые» люди, – смеётся глава семьи.
В то же время появились заботы, которые даже высокий доход не в силах решить.
- Моя Нигора... Ей почти 25 лет, – с легкой грустинкой говорит Мехриниса.- Она красива, умна и образованна. И ей здесь очень трудно найти равного себе человека. Ведь в Новосибирск, в основном, приезжают гастарбайтеры. А мы не хотим отдавать свою дочь замуж за строителя или торговца.
Нигора за десять лет уже привыкла к этому сибирскому городу, к себе на родину она ездит лишь в гости и оставаться там навсегда у нее нет желания.
- Если десять лет назад я плакала, тоскуя по Узбекистану, то сейчас у меня нет этого. И я только рада, что родители тогда переехали сюда, только иногда сожалею, что не в Москву, - смеется Нигора.- Конечно, я люблю свою Родину, мне не хватает моих друзей, люди у нас там другие. Но и я сейчас другая. У меня здесь работа, активная жизнь, свобода. А замуж еще успею! Хоть и считаюсь для своих земляков уже старой.
Как видно, в этой семье не все узбекские традиции сохраняются. К примеру, дома они говорят на родном языке, на этом, по словам Махмуда, настаивает отец. Но по-узбекски дети говорят лишь с родителями, а между собой общаются на русском языке.
- Признаться, мне не очень нравится это, - отмечает Нигора. – То есть то, что свой родной, узбекский, язык я знаю, хуже, чем русский. Я даже думаю на русском языке! Когда я еду к своим родным в Узбекистан, мне сложно с ними общаться. Мои русские друзья на родине и то лучше изъясняются на узбекском, чем я. Конечно, мне это не нравится. Но здесь по-другому не получается.
Несмотря на успешный бизнес в Новосибирске, в планах Мехринисы и ее супруга вернуться к себе на родину. Открыть там свое дело, купить хороший дом.
- Ведь не оставаться же нам здесь навсегда? Мы хотим нашего тепла. Здесь зимы очень мучают, забирают много здоровья. Дети будут управлять всем этим, они уже взрослые, - рассуждает Одил Очилов.
- Если мы собираемся на какие-то праздники, мероприятия, всех нас около пятидесяти человек, наверное. То есть, почти все родственники здесь. Все работают! – восклицает Мехриниса. – В наших домах в Узбекистане не осталось мужчин, одни женщины, дети и старики. А девушкам и замуж выйти не за кого! А те, что вышли замуж, все равно живут без мужей, потому что они на заработках в России и даже не видят, как растут их дети. Хорошо, что у нас в семье не так все. Мы все вместе.
