Смертная казнь в Узбекистане: за и против
Международная Ассоциация "За демократические реформы и права национальных меньшинств в Узбекистане" и неправительственная правозащитная организация "Матери против смертной казни и пыток" начали бессрочную акцию за отмену смертной казни в Узбекистане. В сети Интернет, по адресу http://www.uza.belgweb.com/prosim.html любой желающий может отдать свой голос в защиту приговоренных к смерти.
Смертная казнь представляла и представляет собой самое строгое из уголовных наказаний, которое когда-либо применялось государством к преступникам. Оно по своей сути радикально - его применение бесповоротно как в отношении самого осужденного, так и для общества в целом. Именно поэтому особую значимость приобретает вопрос о назначении наказания в виде смертной казни. О некоторых вопросах назначения наказания в виде смертной казни в Республике Узбекистан, мы попросили рассказать доктора юридических наук, профессора М.Х.Рустамбаева.
ВОПРОС: Вопрос об отмене наказания в виде смертной казни как один из ключевых этапов на пути построения демократического общества очень актуален. Однако этот вопрос вызывает разногласия у "сторонников" и "противников" отмены смертной казни.
М.Х.РУСТАМБАЕВ: Прежде всего, проанализируем обоснования "сторонников" и "противников" смертной казни.
Сторонники отмены смертной казни обосновывают свою позицию следующими аргументами: 1) отсутствие связи между ростом преступности и отменой смертной казни; 2) отмена смертной казни позволяет избежать лишения жизни невиновных; 3) смертная казнь противоречит религиозным и нравственным нормам; 4) пожизненное заключение обрекает преступника на муки больше, чем лишение жизни; 5) расходы на пожизненное содержание заключенных покрываются их каторжным трудом; 6) живой преступник - живой укор, его не будет - о преступлении забудут и др.
Противники отмены смертной казни, в свою очередь, указывают, что: 1) отмена смертной казни - мера необходимая, но преждевременная (некоторые государства к ним не готовы); 2) ее отмена захлестнет страну волной преступности; 3) наказание должно быть адекватным преступлению; 4) права жертвы убийства не менее важны, чем права преступника; 5) родственники жертвы убийства должны как налогоплательщики содержать преступника; 6) у живого преступника всегда есть возможность уклониться от отбывания наказания; 7) смертная казнь - явление историческое (в США применяют смертную казнь - и ничего); 8) появятся "мстители" и "самосуд"; 9) страны, отменившие смертную казнь, уже пожалели об этом и готовы ввести её снова и др.
Доводы и тех и других не новы. Смертную казнь как вид наказания назначили, и будут назначать до ее полной отмены во всех государствах мира. Приводить эти доводы в данном интервью, думаю, будет бесполезно, а те, кому они интересны, могут обратиться к специальной литературе.
ВОПРОС: Проблема смертной казни давно уже перекочевала из чисто юридической сферы в сферу политическую.
РУСТАМБАЕВ: Действительно, в настоящее время она не случайно именуется "самой политизированной мерой уголовного наказания". Ибо постановкой данного вопроса можно привлечь определенные голоса на выборах (например в США), либо оказать давление на политику государства (Россия, для которой законодательная отмена данного вида наказания была поставлена в качестве условия её членства в Совете Европы). Политический акцент, характерный сегодня для проблемы об отмене смертной казни, приобретает все большее озвучивание, что негативно сказывается на процессе положительного решения данного вопроса. Наказание в виде смертной казни является инструментом политической борьбы - умелое и неумелое использование которого будоражит общественность, придает несвойственную данному виду уголовного наказания болезненность для общества.
ВОПРОС: Президент Республики Узбекистан Ислам Каримов отмечал: "В Узбекистане уголовная политика в части применения смертной казни в полной мере соответствует мировому процессу и последовательно отражает принцип гуманизма, пронизывающий Конституцию Узбекистана и традиции нашего народа, который во все времена относился к человеку, его жизни как к величайшей ценности, данной Всевышним". Как ученый-правовед, что бы Вы могли сказать по этому поводу?
РУСТАМБАЕВ: У меня, как гражданина своей страны, не возникает ни тени сомнения в отношении истинности этих слов, подтверждением которых является проводимая политика либерализации действующего уголовного, уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики в целом, и уголовной в частности. Согласны со мной в этом вопросе многие, если не все. В связи с этим, особую озабоченность вызывают голословные утверждения "уважаемых" международных организаций, таких как Международная Амнистия, безапелляционно заявляющих, что "Узбекистан игнорирует мировую тенденцию в направлении отмены смертной казни".
ВОПРОС: Какие конкретные факты выступают против этих заявлений международных правозащитных организаций ?
РУСТАМБАЕВ: Обретение государственной независимости Республикой Узбекистан происходило в сложных исторических условиях, когда суверенитет строился на обломках прежнего единого государства, экономика и весь строй которого были диаметрально противоположны поставленным целям. В наследие нам досталась не только разрушенная экономика, порочные методы хозяйствования, но и правовая система, в частности, советский Уголовный Кодекс. Уголовный Кодекс эпохи тоталитаризма на тот момент содержал тридцать три преступления, предусматривающих наказание в виде смертной казни.
Принятый в 1994 году новый Уголовный Кодекс независимого Узбекистана был основан на имплементации общепризнанных принципов и норм международного права в национальное законодательство, ориентирован на соответствие требованиям международных стандартов, как на момент принятия, так и на будущее. В новом уголовном кодексе наказание в виде смертной казни предусматривалось лишь за совершение одного из 13 преступлений: умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах (ч.2 ст.97), изнасилования (ч.4 ст.118), насильственного удовлетворения половой потребности в противоестественной форме (ч.4 ст.119), агрессии (ч.2 ст.151), нарушения законов и обычаев войны (ст.152), геноцида (ст.153), терроризма (ч.3 ст.155), измены государству (ч.1 ст.157), посягательства на Президента Республики Узбекистан (ч.1 ст.158), шпионажа (ч.1 ст.160), организации преступного сообщества (ч.1 ст.242), контрабанды (ч.1 ст.246), незаконного сбыта наркотических средств и психотропных веществ (ч.2 ст.272).
Однако уже в 1998 году Олий Мажлис Республики Узбекистан сократил число этих преступлений до 8 (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ч.2 ст.97), изнасилование (ч.4 ст.118), агрессия (ч.2 ст.151), геноцид (ст.153), терроризм (ч.3 ст.155), измена государству (ч.1 ст.157), организация преступного сообщества (ч.1 ст.242), незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ (ч.2 ст.272).
В 2001 году до 4 (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ч.2 ст.97), агрессия (ч.2 ст.151), геноцид (ст.153), терроризм (ч.3 ст.155), в связи с принятием Закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Кодекс Республики Узбекистан об административной ответственности в связи с либерализацией уголовных наказаний". Данный законодательный акт не просто нормативно сократил число деяний, за совершение которых может быть назначена смертная казнь, а обозначил собой принципиально новые позиции общественно-правового развития Узбекистана. Этот закон концептуально оформил переосмысление населением и судейским корпусом смертной казни как вида уголовного наказания, о чем свидетельствует тенденция к сокращению количества приговоров, по которым назначена смертная казнь.
ВОПРОС: Вы можете привести некоторые цифры, которые свидетельствуют о тенденции к сокращению количества приговоров? Поясните, пожалуйста, термин "убийство с отягчающими обстоятельствами"?
РУСТАМБАЕВ: Вот некоторые конкретные данные. В 2000 году количества приговоров, по которым назначена смертная казнь, вынесено на 22,7% меньше, чем в 1999 г.; в 2001 году меньше на 21,8%, чем в 2000 г; в 2002 г. меньше на 44,8%, чем в 2001 г.
В декабре 2003 года смертная казнь как вид наказания была оставлена лишь за совершение убийства при отягчающих обстоятельствах и терроризм. И если в отношении последнего из названных преступлений все более или менее понятно, то в отношении убийства с отягчающими обстоятельствами следует отметить, что эти обстоятельства охватывают: убийство беременной женщины; убийство, сопряженное с изнасилованием; убийство двух и более лиц и другие отягчающие умышленное убийство обстоятельства.
Таким образом, за 13 лет существования независимого Узбекистана возможность назначения наказания в виде смертной казни была сокращена более чем в 15 раз. Преступления, предусматривающие возможность назначения наказания в виде смертной казни, сегодня составляют менее 1% от общего количества деяний, наказуемых согласно Уголовному кодексу Узбекистана. В настоящее время наказание в виде смертной казни может быть применено только к самым безжалостным, жестоким и циничным личностям, само существование которых угрожает нашему обществу - убийцам и террористам.
ВОПРОС: Каким лицам в Узбекистане не может быть назначена смертная казнь?
РУСТАМБАЕВ: Независимо от тяжести совершенного преступления, уголовным кодексом запрещено назначение смертной казни: 1) несовершеннолетним (не достигшим 18 лет); 2) женщинам независимо от возраста; 3) лицам старше 60 лет. Это шаг, который еще только предстоит сделать не только некоторым из стран СНГ, но также и цивилизованным, демократическим, экономически сильным государствам (например, США, Таиланд).
ВОПРОС: Приведенные цифры действительно свидетельствуют о постепенном, поэтапном снижении назначении наказания в виде смертной казни в Узбекистане в соответствии с общемировыми тенденциями. Мы можем надеяться, что Узбекистан уже в ближайшем будущем полностью откажется от данного вида уголовного наказания?
РУСТАМБАЕВ: Помимо уже достигнутых результатов отмечу, что последовательно проводимая правовая реформа позволит нам уже в ближайшем будущем полностью отказаться от данного вида уголовного наказания. Однако, такое положение не устраивает некоторые правозащитные и международные организации, такие как Международная Амнистия, требующие немедленной и окончательной отмены наказания в виде смертной казни, указывая, что только таким образом Узбекистан может рассчитывать на признание его в качестве цивилизованного.
ВОПРОС: Неужели отмена смертной казни играет столь важную роль на мировой арене?
РУСТАМБАЕВ: Хотя я абсолютно убежден в обратном, однако, не могу не осознавать всей опасности данных утверждений. Ведь сказать людям, что есть такой несложный и скорый путь построения демократического, цивилизованного правового государства, дать им надежду - значит дезориентировать, попросту обманывать их.
ВОПРОС: Что Вы можете сказать об опыте развитых стран по этой проблеме? Если можно, коротко о положении с отменой наказания в виде смертной казни в мире.
РУСТАМБАЕВ: Смертную казнь применяли практически в каждом государстве, как в считавшихся цивилизованными, так и в варварских, как в государствах Европы, так и на Востоке. Данный вид наказания имел многочисленных сторонников в древности и находит их среди наших современников. Наказание в виде смертной казни универсально применялась как мусульманами, так и христианами. Колонны с невинными жертвами инквизиции известны многим, если практически не всем. Но сегодня число сторонников наказания в виде смертной казни падает - растущее признание ценности человеческой жизни заставляет по-иному смотреть на этот вид наказания.
В течение последних 10 лет в среднем более чем по три страны ежегодно отменяют смертную казнь за все виды преступлений. В настоящее время 112 стран отменили смертную казнь в законодательстве или на практике, а 83 страны по-прежнему прибегают к высшей мере наказания. Среди последних такие государства, как Китай, Иран. Одна из самых демократических стран - США - предусматривают наказание в виде смертной казни в 38 из 50 штатов. Перечисленные страны резко отличаются друг от друга по степени политической свободы, традициями и культурой, степени цивилизованности, развития экономики и правовых систем, но их всех объединяет одно - сохранение смертной казни.
ВОПРОС: Способна ли смертная казнь остановить преступность и укрепить нравственные устои общества?
РУСТАМБАЕВ: На своем большом опыте человечество все более убеждается, что смертная казнь не способна остановить преступность и укрепить нравственные устои общества. В основе подобного решения вопроса о смертной казни в вышеперечисленных развитых государствах не лежит необходимость ограничения преступности. Все проводимые в данной сфере исследования констатируют - нет зависимости между ростом преступлений, как насильственного (например, убийства), так и ненасильственного (например, хищения, участие в террористической организации) характера, и назначением смертной казни. При совершении убийств, как показывает анализ уголовных дел об этих преступлениях, преступники не размышляют о наказании, а если и размышляют, то надеются уклониться от уголовной ответственности вообще, и в том числе и от смертной казни.
ВОПРОС: Некоторые специалисты констатируют такой факт, что в странах, где смертная казнь не применяется, убийств многократно меньше, нежели в государствах, использующих практику применения данного вида наказания. Так ли это на самом деле?
РУСТАМБАЕВ: Рост преступности во всех странах находится в русле общемировых тенденций нарастания криминологической напряженности. Так, за последние 30 - 40 лет в США преступность выросла в 7 - 8 раз, в Великобритании - в 6 - 7 раз, во Франции - в 5-6 раз. Таким образом, наличие либо отсутствие смертной казни как инструмента уголовной политики существенным образом на преступность не влияет. Признание в качестве аргумента сохранения смертной казни ее "дешевизны" по отношению к другим видам наказания абсурдно по своей сути. И если данный признак формально приемлем для таких стран, как Иран и некоторых государств Африки, то нельзя сказать этого о США и Японии.
Стоимость смертной казни в США в среднем в три раза выше, чем расходы на пожизненное содержание осужденного в тюрьме. Даже несмотря на это, эти государства считают необходимым лишить жизни преступника и это при том, что ими широко реализуется на практике институт пожизненного лишения свободы. Следовательно, не "дешевизна" применения смертной казни лежит в основе ее назначения судами. Как известно, "дешевое правосудие - самое дорогое".
ВОПРОС: Но тогда почему многие страны, которые по праву можно назвать цивилизованными, которые называют себя "оплотом демократии", прибегают к столь "недемократическим" способам наказания как смертная казнь, позволяя сравнивать себя с государствами одиозными, тоталитарными. Почему США сегодня стоят на одной планке с Ираном, Китаем в вопросе лишения государством жизни преступника?
РУСТАМБАЕВ: По какой причине, например, США сохраняют применение данного наказания при высокой угрозе возможности судебной ошибки, допускают ее применение к несовершеннолетним (сегодня такую возможность допускает законодательство 24 штатов), психически больным, а равно сохраняют квалифицированные виды применения данного наказания (умерщвление путем введения летальной инъекции, на электрическом стуле, в газовой камере, посредством повешения и расстрела), что признается абсолютно недопустимым по международным стандартам, в т.ч. и в Республике Узбекистан?
Сохранение или отмена смертной казни - это не вопрос цивилизованности демократичности государства. В основе решения этого вопроса не лежат какие-либо финансовые аспекты, в частности, и для Узбекистана. Суть назначения наказания в виде смертной казни лежит глубже, можно сказать на уровне подсознания, что невозможно передать законодательными формулами, ограничить каким-либо внешним образом. Сохранение смертной казни - это вопрос справедливости. Как правильно отмечается, уголовное наказание является "своеобразным уголовно-правовым способом восстановления социальной справедливости", и чем острее у народа это чувство, чем сильнее оно затронуто, тем строже наказание. Именно поэтому государства сохраняют смертную казнь только за наиболее тяжкие преступления, именно поэтому они совместными усилиями ограничивают возможность применения данного наказания за иные преступления.
ВОПРОС: Некоторые узбекские правоведы считают, что отмена сегодня смертной казни приведет к эскалации насилия внутри республики, обесценению человеческой жизни. Насколько Вы согласны с этими выводами?
РУСТАМБАЕВ: Сегодня Узбекистан сохраняет смертную казнь только за совершение убийства при отягчающих обстоятельствах и терроризм, которые, несомненно, являются самыми тяжкими преступлениями, что признается всем мировым сообществом. К примеру, убийство при отягчающих обстоятельствах карается смертной казнью практически повсеместно. По иному сегодня быть не может - общественное мнение, наш народ не позволит. Исторически присущее нашему народу обостренное чувство справедливости не позволит преступнику избежать заслуженного наказания. Сегодня исключительно политико-юридический, "искусственный" отказ от смертной казни не будет означать, что она автоматически исчезнет из сферы общественных отношений. Такие явления вдруг не исчезают. Просто они будут осуществляться в других формах и в иных плоскостях.
Если сегодня мы отменим смертную казнь как уголовное наказание, она станет вершиться фактически без суда и следствия, как например, это происходило в США (суды Линча), происходит в отдельных регионах, население которых руководствуется обычаями кровной мести и т.д. К примеру, введение моратория на исполнение смертной казни в России привело к тому, что сегодня в отношении чеченских боевиков вопрос в основном ставится таким образом, что "либо взять в плен, либо ликвидировать", причем события последних месяцев указывают, что военнослужащие предпочитают в основном последнее.
ВОПРОС: Если положить на чаши весов, с одной стороны, стабильность в Узбекистане даже за счет применения наказания в виде смертной казни, а с другой - необходимость лишь внешне соответствовать требованиям некоторых международных организаций, что вы считаете предпочтительным?
РУСТАМБАЕВ: На мой взгляд, предпочтительнее стабильность. Те силы, которые сегодня подталкивают Узбекистан к немедленной отмене смертной казни, наверное, забыли, как им самим дался этот шаг, сколь продолжительно они шли к этому институту. Если позабыли, то напомним - вопрос об отмене смертной казни возник в Европе в конце XVIII века и был окончательно решен только с середины XX века. В США, где впервые в новой истории смертная казнь была исключена из законодательства, данное наказание не отменено до сих пор.
В течение всего этого периода европейцы постепенно "привыкали" к мысли о необходимости отмены смертной казни. За истекшие годы независимости нами было сделано больше, чем европейцами за весь этот период. И достигнем еще большего, но только не надо нас торопить, не надо требовать отмены наказания в виде смертной казни сразу и окончательно. Ведь, как известно, даже лекарство в больших количествах и принятое одновременно, уже не является лекарством, но становится ядом. Что же тогда говорить о такой проблеме, как наказание в виде смертной казни. И хотя наше общество в целом согласно с необходимостью отмены смертной казни (в ближайшей перспективе), однако решение данного вопроса не может быть столь быстрым и прямолинейным, как на том настаивает Международная Амнистия и им подобные организации.
ВОПРОС: Какие ключевые факторы и условия играют главную роль в решении этого серьезного вопроса?
РУСТАМБАЕВ: В решении этого вопроса важны гибкость и поэтапность. Ведь в государстве должны предварительно сложиться необходимые условия для отмены данного вида наказания - нормализация социально-экономической обстановки в стране, рост благосостояния населения, сокращение числа насильственных преступлений, особенно сопряженных с убийством, повышение правового сознания и правовой культуры населения и др. Именно так, включая в действие все новые и новые элементы общей превенции смертной казни, занимая все новые и новые позиции, необходимо настойчиво и постепенно двигаться в направлении сужения уголовного наказания в виде смертной казни. Важно качественно перестроить юридическую политику нашего государства, которая сопровождалась бы введением дополнительных гарантий от осуждения невиновных, проведением судебно-правовой реформы, обеспечивающей более оперативную и эффективную деятельность всей системы уголовной юстиции, что будет способствовать большей раскрываемости преступлений и неотвратимости наказаний, о чем неоднократно указывал президент И.А. Каримов.
В развитых странах, например, в США, на протяжении вот уже 20 лет, независимо от изменений в динамике преступности и других факторов, число выносимых смертных приговоров оставалось весьма стабильным. В среднем ежегодно в этой стране суды приговаривают к смертной казни 260-270 преступников, при этом количество приговоров, приводимых в исполнение, в последние годы сохраняет тенденции к стабильному росту. По некоторым оценкам, проводившимся общественными организациями, ежегодно в Узбекистане может выноситься около 200, по другим - около 400 приговоров о смертной казни. Однако эти данные - не более, чем предмет догадок и спекуляций, так как уже в 2002 году смертных приговоров было вынесено приблизительно на 90% меньше, чем в 1999 г., что является конкретным шагом на пути поэтапной отмены данного вида уголовного наказания. Но в любом случае, приводимая статистика только внешне выглядит значительной, чем умело пользуются различные силы.
ВОПРОС: Что вы можете сказать об институте помилования в Узбекистане?
РУСТАМБАЕВ: Количество вынесенных смертных приговоров - не показатель, не барометр состояния правозащищенности либо "беспредела" власти. За этими цифрами скрывается статистика помилованных лиц, к которым в силу тех или иных обстоятельств наказание в исполнение не приводится, а также лиц, к которым смертная казнь была применена. При этом хотелось бы отметить, что помилование в нашем государстве - это отдельный институт, вопросы которого разрешаются не только Президентом, но также специально созданной комиссией по помилованию, которая обладает консультативным статусом при Президенте. В данную комиссию входят самые разные люди, начиная от представителей трудовых коллективов и заканчивая министром юстиции. Это очень важное обстоятельство, позволяющее комиссии высказывать независимые и объективные суждения, принимать справедливые решения.
Не менее важно и то, что назначение судом смертной казни сопровождается целым рядом гарантий правомерности и обоснованности ее применения. В первую очередь, следует указать на то, что дела о преступлениях, по которым может быть назначена смертная казнь, рассматриваются не "обычными" районными судами, а судами областей, г. Ташкента, Республики Каракалпакстан. Таким образом, апелляционная и кассационная инстанция может быть представлена не ниже, чем Верховным Судом Узбекистана. В отдельных случаях и уровень суда, который рассматривает дело по первой инстанции, может быть максимально высоким, то есть быть представлен непосредственно Верховным Судом Республики. Кроме того, Верховный Суд систематически обобщает и анализирует практику назначения уголовных наказаний вообще, а смертной казни - тем более. Результатом таких исследований становятся рекомендации, которые для нижестоящих судов фактически имеют обязательную силу.
ВОПРОС: Какими документами регламентируются сложные вопросы назначения наказания в виде смертной казни?
РУСТАМБАЕВ: Наиболее сложные проблемы назначения наказания в виде смертной казни разъяснены в следующих постановлениях Пленума Верховного Суда: "О практике назначения мер уголовного наказания" от 19 июля 1996 г., "О судебной практике по делам об умышленном убийстве" от 20 декабря 1996 г., "О судебном приговоре" от 2 мая 1997 г. и в ряде других. В последнем из указанных постановлений указывается, что "при решении вопроса о применении к виновному смертной казни суды обязаны учитывать, что этот вид наказания является исключительным и может назначаться лишь тогда, когда по делу имеются особые обстоятельства, отягчающие ответственность, а лицо, совершившее преступление, представляет чрезвычайную опасность для общества и нет возможности для его исправления. Принимая решение о применении смертной казни, суду следует в описательной части приговора привести исчерпывающие мотивы, раскрывающие конкретное содержание тяжести совершенного преступления и сведения о личности виновного".
Такая позиция Верховного Суда Узбекистана, подтвержденная им не в одном постановлении, подвергает сильному сомнению голословные утверждения Международной Амнистии о том, что "смертные приговоры [в Республике Узбекистан], в том числе и по делам с политическим контекстом, выносятся в результате судебных разбирательств и апелляционных процессов, проведение которых не соответствует международным стандартам справедливого суда". И в этой связи неоднократно указывалось якобы на нарушения общепризнанных принципов и норм международного права, таких, как положения Международного пакта о гражданских и политических правах.
ВОПРОС: Республика Узбекистан присоединилась к Международному пакту о гражданских и политических правах в 1995 году. Отвечает ли наше уголовное законодательство всем требованиям этого основополагающего для международного сообщества документа?
РУСТАМБАЕВ: В 1994 году, т.е. за год до присоединения к Международному пакту о гражданских и политических правах, в Узбекистане был принят новый Уголовный Кодекс. Но уже тогда национальное законодательство, в частности, в области применения смертной казни, отвечало всем требованиям этого основополагающего для международного сообщества документа. Полностью соответствует оно ему и сейчас - ни одно из положений Пакта никогда не нарушалось и не будет нарушено Узбекистаном, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что все формулы этого документа фактически включены в национальное законодательство, оно имплементирует его.
Например, пункт 2 ст. 6 Международного Пакта о гражданских и политических правах устанавливает, что "в странах, которые не отменили смертной казни, смертные приговоры могут выноситься только за самые тяжкие преступления". Так, в соответствии со ст. 15 УК преступления, по которым может быть назначена смертная казнь, относятся к особо тяжким. Ещё раз напоминаю, что действующее законодательство предусматривает возможность назначения смертной казни только за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах и терроризм.
Также и в отношении положений пункта 2 ст. 14 данного Пакта, закрепляющей, что "каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону". Аналогично этому ст. 23 Уголовно-процессуального Кодекса Узбекистана гласит, что "подозреваемый, обвиняемый или подсудимый считается невиновным пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда". И таких примеров множество, что свидетельствует о фактической имплементации положений Международного Пакта в национальном законодательстве.
Следует подчеркнуть, что, во-первых, отказ от смертной казни еще только ставится целью для государств-участников международных соглашений. Во-вторых, им предоставляется некоторая свобода в принятии решений, направленных на отмену смертной казни. В-третьих, имеется в виду именно поэтапный характер действий в рассматриваемом направлении. При этом каждая страна-участник соответствующего соглашения принимает рекомендованные меры в те сроки, в том порядке и объеме, насколько это соответствует национальным интересам, в том числе исходя из состояния правопорядка на данном этапе. Нельзя также исключать значение национальных традиций, уровень правосознания населения и пр. До тех пор, пока существует подобное положение, нельзя говорить об обратном - это не только требование чести, но и банальное соблюдение этических норм поведения.
ВОПРОС: В настоящее время Узбекистан, равно как и другие государства Центральной Азии, переживает возрождение ислама. Мечети республики "полны во время молитв, исламские школы (медресе) не могут принять всех желающих". Поэтому серьезную озабоченность вызывают обвинения Узбекистана в том, что сегодня "высшая мера наказания играет важную роль в подавлении религиозного экстремизма". Что Вы можете сказать по этому поводу?
РУСТАМБАЕВ: Да, мы не скрываем, что в современном Узбекистане получили распространение отдельные формы религиозного экстремизма, который уже своим существованием угрожает мирному существованию, тормозит процесс построения демократического государства. Так, например, идеология организации "Хизб-ут-Тахрир" предусматривает установление жесткого исламского государства, а также воссоздание средневекового арабского халифата. Для достижения поставленных целей допускается использование любых средств и методов: "бороться с врагом на расстоянии и с оружием в руках либо бороться лицом к лицу без наличия оружия или же без прыжка с парашютом, направив самолет в место скопления неверных". Потому, Узбекистаном прилагаются определенные усилия по противодействию его распространению, ведь, как справедливо отмечают эксперты, "группы, подобные "Хизб-ут-Тахрир", пока не прибегают к актам насилия, тем не менее, они готовят среду, ведущую к насилию...". Но несправедливо, даже противозаконно обвинять Узбекистан в том, что им используются исключительно уголовно-правовые средства в борьбе с этим злом современной цивилизации, в том числе путем применения высшей меры наказания - смертной казни.
Действующее законодательство Узбекистана, как бы его не критиковали, в категорической форме не допускает привлечения к ответственности за взгляды и убеждения, как бы неконституционны и противозаконны они не были. Привлечение к ответственности вообще, а тем более к уголовной, осуществляется только за деяния, которыми являются преступления. К уголовной ответственности привлекаются только преступники, которыми зачастую становятся и религиозные экстремисты. В этом косвенно соглашается и Международная Амнистия, которая указывает, что она "использует термин "политический заключенный" для лиц,... лишенных свободы за уголовные преступления, совершенные по политическим мотивам". Однако независимо от мотивов налицо - совершение преступления, от тяжести и строгости которого, но не от взглядов и убеждения религиозного фанатика, и определяется строгость наказания.
Конечно, у нас, как и в других государствах, существуют недостатки в системе отправления правосудия, которые нуждаются в дальнейшем совершенствовании. Однако это не позволяет ставить в один ряд несовершенство названной системы и необходимость отмены смертной казни, полагая, что последнее сразу решит все наши проблемы. Это явления разного уровня. В современном Узбекистане, как и в любом другом государстве, решение вопроса о полной отмене смертной казни должно проистекать естественно, а не под истерику различных объединений и организаций. Только в таком случае, у общества не возникнет желания в некоторых критических ситуациях сразу "браться" за данный вид правового ограничения.
Такого решения можно добиться после глубокого убеждения в том, что подобная мера наказания неприемлема в гуманном и демократическом обществе. Поэтому, полная отмена смертной казни возможна лишь при становлении гражданского общества и демократического правового государства, при наличии их эффективности и функционирования. В этих условиях сдерживающая роль смертной казни не выдержит "конкуренции" с другими средствами, более цивилизованными, гуманными и справедливыми, когда можно будет наказать человека, не лишая его права на жизнь. И хотя мне, как человеку, истинно жаль тех людей, которые теряют своих родственников, братьев, детей в результате применения смертной казни, но мне еще более жаль родственников погибших от рук осужденного на казнь преступника. И как сказал один человек: "Вы, друзья мои, за отмену смертной казни? Я тоже. Так пусть же перестанут нас убивать".
