Фото Ivar Dale/NHC

В последние месяцы маленькая центральноазиатская республика время от времени привлекала интерес мировой общественности из-за политических и этнических волнений. При этом сами волнения были восприняты как продолжение постсоветской политической борьбы или вековых этнических конфликтов. Тем не менее, стоит бросить более глубокий взгляд на этот регион (особенно на Ферганскую долину), чтобы понять всю сложность и динамику произошедших событий.

* * *

Ферузa - узбечка. Она жила на протяжении многих лет в городе Ош, расположенном на юге страны. Десятого июня, когда начались беспорядки, Ферузa была одной из тех, кто смог бежать через границу из Кыргызстана в Узбекистан. Она бежала с двумя детьми к матери, которая живет в узбекской части Ферганской долины. Хотя большинство беженцев уже вернулись в свои дома, Феруза хотела еще подождать, как будет развиваться ситуация. Ее муж, тем не менее, вернулся в свою квартиру в Оше, потому что боялся, что ее займут киргизы, если она будет долго пустовать.

Для Ферузы и ее родных этнические различия проявлялись только на уровне культурных различий. В многоэтажном доме, где она жила со своей семьей, соседями были киргизы. Ее дядя женат на киргизке. Во время бегства знакомый киргиз помог ей достичь границы с Узбекистаном - безопасного места для нее и ее детей.

Тетя Ферузы, которая жила в деревне недалеко от Джалал-Абада, осталась в лагере беженцев на границе с Узбекистаном, так как соседняя страна временно перестала принимать беженцев. Хотя она не знала, что стало причиной беспорядков, и была удивлена масштабом насилия, но то, что узбеки - цель этого насилия, она поняла сразу. После нескольких дней, полных страха, ужаса и горя, она, как и большинство других беженцев, вернулась назад, чтобы принять участие в референдуме 27 июня и тем самым сделать власть в Кыргызстане легитимной. Она не верит, что это чисто этнический конфликт. Очень долго жили в их деревне киргизы и узбеки бок о бок, мужчины ходили в чайхану для отдыха и в мечеть для молитвы, женщины помогали друг другу в приготовлении к свадьбе, а дети играли вместе на дороге. Их этническая индивидуальность до сих пор была главным образом дополнительной культурной особенностью, которая проявляла себя в области кулинарии.

Десятого июня Ботыр, молодой киргизский солдат, нес службу в гарнизоне города Ош, как вдруг в часть ворвалась группа молодых киргизов и потребовала у него и его товарищей отдать оружие. Многих он не знал, другие были родственниками, которым он также не мог отказать, как и своим начальникам. Не было определенности, кто эти люди, большинство которых было одето в униформу, и чего они хотят. Они завладели почти всем оружием местной полиции и большим количеством оружия с находившихся недалеко казарм пограничной службы. Военные не получили приказ действовать против населения, они просто наблюдали за разграблением, а некоторые из них присоединились к толпе. В связи с массовым распространением оружия конфликт получил чудовищную кровавую динамику.

Предыстория конфликта

С тех пор как в апреле был свергнут президент Курманбек Бакиев, в Кыргызстане царил вакуум власти. Переходное правительство рассчитывало на референдум, в то же время свергнутое правительство или, точнее сказать, сын свергнутого президента Бакиева старался вызвать беспорядки, чтобы дестабилизировать ситуацию и сделать невозможным проведение референдума. К этому следует добавить, что единственный узбек, который занимал должность при Бакиеве, Батыров был разочарован в бывшем президенте. Бакиев еще во время своего правления был с визитом в городе Ош и не принял его приглашения, тем самым разозлив самопровозглашенного лидера узбеков. Батыров неоднократно устраивал демонстрации своих сторонников с требованием дать больше прав для узбекского меньшинств. Некоторые наблюдатели считают последнюю демонстрацию его группы причиной беспорядков.

Очевидным актом мести неизвестных людей из политической или преступной среды был поджог дома Бакиева, за что ответственными были сделаны узбеки. Как сообщала одна из местных газет, сын Курманбека Бакиева использовал этот случай для мобилизации «своих родственников, одноклассников и соседей», и, хорошо вооруженные, они преследовали узбеков.

Насколько этническим является этнический конфликт?

Международная пресса лишь скупо сообщила о конфликте в Оше и Джалал-Абаде, который рассматривался как «многовековой этнический конфликт» с неясными политическими мотивациями. Но насколько он действительно был этническим и историческим?

Ферганская долина на протяжении веков заселена различными группами населения, некоторые из них тюркоязычны, другие используют местные варианты персидского языка. Они идентифицировали себя в первую очередь по месту происхождения. При Сталине главным фактором стала национальность. С помощью сомнительной процедуры была определена этническая принадлежность жителей региона и Ферганская долина была разделена между тремя национальными республиками.

В советское время значение национальной принадлежности было многосторонним, но основным источником идентификации, однако, оставалось место рождения. Быть бухарцем, ошанином, джалалабадцем и так далее было важнее, чем киргизом, узбеком, уйгуром или таджиком. До тех пор, пока русский язык был языком межнационального общения, этническая составляющая находилась в культурной, а не в политической сфере. Этническая принадлежность могла также рассматриваться как свидетельство принадлежности к экономической нише - узбеки слыли в Южной Киргизии торговцами. Но такое деление не было препятствием для взаимных браков и совместного проживания. Обычной практикой было владение по крайней мере двумя-тремя языками — языком своих соседей и русским. Поэтому мы имеем здесь дело с единым обществом, которое на протяжении веков совместно населяло и обустраивало эти территории, выработав присущую региону симбиозную культурную форму.

Но там, где национальные различия культивируются в политической сфере, они могут стать источником противостояния. Местные жители согласны, что этническая составляющая стала одним из самых простых факторов мобилизации населения. К этому фактору добавились предрассудки, слухи и личные разногласия. Это как раз то, что имело место во время беспорядков. Вспыхнул не «столетний конфликт», а были использованы этнические лозунги в политической и преступной борьбе между Батыровым и сыном свергнутого президента Максимом Бакиевым. При этом сыграла свою негативную роль память о 1990 годе, когда локальный конфликт за землю и воду уже приобрел этнический характер.

В то время как этническая принадлежность все больше становится политизированной, упускаются из виду реальные проблемы в регионе. Высокий уровень безработицы и нехватка ресурсов существенно препятствуют нормальной социализации молодых людей. Импульсивные юноши с соответствующими свойствами, энтузиазмом, зовом чести вынуждены в поисках работы мигрировать в другие районы страны или другие страны. Возраст вступления в брак увеличился, разрыв между богатыми и бедными продолжает расти. Все три республики должны давать себе отчет в том, что имеют дело с youth bulge - высоким процентом молодых людей, для которых не хватает работы. Следовательно, «этнические» конфликты можно было бы рассматривать как проблему молодежи, которая за деньги и доступ к ресурсам готова пойти на многое.

Миграция молодежи из Центральной Азии в Россию приняла невероятные размеры. Официальная статистика говорит о 350.000 мигрантах, неофициально их число гораздо выше. Вряд ли есть такая семья, в которой бы по крайней мере один близкий родственник не был в России. Но конкуренция на российском рынке труда в последние годы резко возросла, для многих миграция больше не является реальной альтернативой, они хотят найти работу или приносящее доход занятие на своей родине.

Как происходит конфликт по поводу ресурсов на местном уровне показывает пример базара в Джалал-Абаде, который известен тем, что на нем можно приобрести все — сюда привозятся товары со всего мира и здесь толкутся люди со всей Центральной Азии. Но на следующий день после беспорядков на базаре был вывешен большой плакат с надписью «Смерть узбекам». Базар был опустошен, а торговые ряды, которые использовали узбеки, в настоящее время занимают киргизы. В данном случае речь идет не только о политической власти, земле и воде, но и о доступе к работе и ресурсам.

Во время погромов вооруженная толпа шла очень целенаправленно, обыскивая дом за домом, грабя и превращая все в пепел. Однако практически ни один район в Южном Кыргызстане не являлся этнически однородным, поэтому люди были вынуждены определиться и отнести себя к одной из сторон, заявить о своей этнической принадлежности. Узбеки бежали на запад - в Узбекистан, киргизы двигались на север или на восток. Во время конфликта люди должны были вновь провести ревизию своей идентичности и адаптировать ее к существующим обстоятельствам - пока неясно, с какими последствиями.

Слухи и рассказы, и их последствия

Одной из движущих сил в конфликте были слухи и рассказы, которые распространялись в регионе. Они действуют на эмоциональном уровне и могут служить средством мобилизации молодых людей. Не имеет значения, если выяснится, что этот слух был ложным. Именно таким образом слух о том, что узбеки изнасиловали девушек в общежитии, превратился в центральную историю, которая раскрутила спираль насилия. Для того чтобы сделать этот слух правдоподобным, было распространено видео к нему. Киргизская честь была поставлена на карту и конфликт получил эмоциональную основу, четко направленную против узбеков. Киргизские мальчики (некоторым из них только 14 лет), добыв оружие, выступили с целью отомстить.

Есть свидетельства, что видеофильмы подобного рода распространяются также и на узбекской стороне. Видимо в дополнение к политической, личной, уголовной, экономической и демографической напряженности сыграл свою роль эмоциональный фактор обращения к чести молодых мужчин, что еще больше подогрело противостояние.

Надежда, вера и реальность

Многие люди в Кыргызстане не знают, как оценить эти акты насилия, они не хотят признать, что нечто подобное оказалось возможным в Кыргызстане, который считался «демократическим островом» в Центральной Азии. Многие верят в демократию, в мирное государство, они не сочувствуют зачинщикам беспорядков и видят причину в политическом, внешне инициированном конфликте, организованном бывшим президентом Бакиевым, который живет в Беларуси в изгнании, или транснациональными религиозными движениями, ссылки на которых часто используют при объяснении конфликтов.

Тот факт, что солдаты не защищали мирное население, а некоторые даже принимали участие в погромах, воспринимается крайне болезненно узбекской стороной. Многие узбеки не верят в правовое государство, некоторые сомневаются в возможности когда-либо мирно жить вместе с киргизами. Означает ли это начало конца многовекового существования многонационального общества?

«Национальный» след ведет нас и к международным организациям, которые, начиная с 1990 года, предпринимают усилия для предотвращения этнических конфликтов. Признание того или иного конфликта «этническим» стало условием для потока миллионов евро в качестве помощи. Событий, которые могут быть сведены к этнической принадлежности, конечно достаточно, но их происхождение лежит в демографических и экономических условиях, а не в этнической идентичности. Но пока этнический подход будет успешным на международном уровне, этнические конфликты будут продолжаться. До тех пор, пока мы будем игнорировать тот факт, что большинство жителей Кыргызстана не отождествляют себя с преступниками и хотят строить демократическое общество, до тех пор, пока узбеки не получат конкретную помощь и безопасность от государства, а вместо этнических проблем не будет обсуждаться демографическая и экономическая ситуация, этнический фактор останется легко мобилизуемым.

27 июня был проведен референдум. Узбеков призвали вернуться с тем, чтобы отдать свой голос и легитимировать новую власть Кыргызстана. Большинство последовали призыву, потому что они были столь же заинтересованы в стабильности, как и киргизы. Для облегчения процедуры каждый имел возможность отдать свой голос там, где он находился в это время. Несмотря на многочисленные опасения, обе стороны полны надежды и хотят вместе построить будущее. Надежда на мирное будущее, кажется, живет дальше, но многие проблемы остаются, такие как безработица среди молодежи - критический фактор будущего.

Аксана Исмаилбекова (Институт социальной антропологии Макса Планка, Галле, Германия), Sophie Roche (Zentrum Moderner Orient, Berlin)