Политолог, эксперт Российского института стратегических исследований Аждар Куртов – один из участников конференции «Внешнеполитическая ориентация стран Центральной Азии в свете глобальной трансформации мировой системы международных отношений», которая состоится в Кыргызстане на следующей неделе. В преддверии представительного политологического форума Аждар Аширович согласился письменно ответить на предложенные нами вопросы. По мнению эксперта, для усиления своего влияния в Центральной Азии Россия, прежде всего, сама должна стать сильной и экономически развитой, а так называемая «многовекторная политика» некоторых государств региона – во многом дань кочевой традиции населяющих их этносов.

«Фергана.Ру»: - Теперь уже понятно, что страны Центральной Азии – члены СНГ – не будут признавать независимость Южной Осетии и Абхазии. Может ли Россия трактовать это как предательство ближайших союзников? Изменит ли это непризнание отношения России с ее партнерами по СНГ: странами Центральной Азии и Казахстаном?

Аждар Куртов: - Начнем с того, что я не согласен с категоричным утверждением, что государства Центральной Азии не будут признавать независимость двух новых государств Южного Кавказа. Как пел наш известный бард – «еще не вечер». В том смысле, что процесс признания или непризнания на практике растягивается часто на долгие годы. Тот же Советский Союз многие страны не признавали десятилетиями. В этом для Москвы на самом деле нет никакой трагедии, и я не рассматриваю в этом отношении позицию партнеров Кремля по СНГ как предательство.

Хочу специально отметить, что в России прекрасно понимали, что никто может и не поддержать Москву в ее признании Южной Осетии и Абхазии. Говорю это вполне ответственно, поскольку я ведь еще и эксперт по Кавказу. За последние годы на разных форумах и круглых столах мы не раз обсуждали именно этот вопрос. Иллюзий у грамотных экспертов не было. Но здесь важно другое: Москва не могла поступить иначе в ситуации грузинской агрессии. Дело было не в том, чтобы учитывать мнение других стран в пользу их признания или нет Абхазии и Южной Осетии, а в том, чтобы учитывать мнение собственного народа – населения России. Не разбей российский военный кулак носы грузинских агрессоров, не защити Россия эти народы, большинство людей в моей стране перестали бы уважать Кремль. Власть, которая закрывает глаза на убийство своих граждан, не может заслуживать уважения.

Я, кстати, бывал в Южной Осетии, знаком и с ее президентом, и с министром иностранных дел (он историк по образованию), и со многими рядовыми гражданами этой республики. Поэтому у меня на этот счет свое мнение. Меня никто не убедит в том, что Москва покушается на бедных грузин, на их территорию, что она, якобы, алчет чужих богатств и т.п. Когда я был в Южной Осетии, там обезвредили диверсионную группу грузин. Они были переодеты в российскую военную форму, имели взрывчатку и другое оружие: готовили диверсии, чтобы затем в них обвинить Россию. Бывал в сельских школах, где в классах стоят парты, мне хорошо знакомые потому, что я сам на таких учился в 60-ые годы. Такие, знаете, сколоченные из толстых крашенных досок, с углублениями, куда ставятся чернильницы. Бедность… На что там зариться. Помню разговор с одной из старух. Ее сына – строителя похитили грузины, убили, а матери предложили выкупить его труп за большие деньги. Такой вот был у них бизнес. И после этого кто-то на Западе рассчитывает, что эти два народа могли мирно и быстро поладить? Весной этого года я был в Ташкенте. В ходе конференции один из американских участников упрекнул Россию в том, что она, де, плохо себя ведет, не может быстро урегулировать конфликт грузин с абхазами. Мне пришлось выступить с ответной репликой. Американцы плохо знают окружающий мир, историю других стран. Представьте, сказал я тогда, что к вам в США вторгнется вражеская армия. Она сожжет знаменитое здание в Филадельфии, где проводился исторический конвент, сожжет Декларацию независимости Соединенных Штатов. Как после этого американцы будут к ним относится? А ведь в Абхазии грузины в период войны 1992-1993 годов поступили подобным образом: они сожгли государственный архив в Сухуме, хотели уничтожить не только абхазов, но и их историю, память предков. Надо понимать, почему между абхазами и грузинами сейчас нет мира, а не просто упрекать Москву в вымышленных грехах.

Но я отвлекся от основной темы. Непризнание странами Центральной Азии вслед за Москвой новых государств не изменит отношений между этими странами. И пусть в Центральной Азии кое-кто из националистически настроенных политиков и экспертов поднимает вой, что де Москва может поступить также и в этом регионе – ввести свои войска под предлогом защиты своих граждан. Все это – бред воспаленного сознания. Никто в Москве не покушается на территориальную целостность стран Центральной Азии. Если бы Москва стремилась завоевать Грузию, то она бы это сделала. Напомню, что те же большевики без всяких танков, ракет и авиации в 1921 году заняли Тбилиси всего через четыре дня после перехода границы меньшевистской Грузии.

- Как вы оцениваете сегодня влияние России в центральноазиатском регионе? Будет ли оно расти? Какие шаги должна предпринять для этого Россия? Что Россия может предложить сегодня странам региона?

- Россия, нравится это кому-то, или нет, - это знаковая величина не только в этом регионе, не только в Евразии, но и в мире. И пусть мы сейчас экономически не так сильны, как в период Советского Союза, все равно с Россией считаются. Мне не так давно приходилось высказываться на эту тему. В отличие от того же Казахстана, Россия вершит мировую политику, активно участвует в решении важнейших ее вопросов, а не просто проводит помпезные конференции на своей территории, выдавая их за всемирно-исторические свершения. Да, влияние России в регионе сегодня не так сильно, как сто или даже двадцать лет назад. Но вот сокращается ли оно, или наоборот, растет – это спорный вопрос. Есть эксперты, такие как Алексей Малашенко, которые считают, что сокращается. В чем-то они безусловно правы, ведь наравне с Россией здесь стали активно действовать иные игроки, которых при большевистском железном занавесе не было. Но, с другой стороны, - давайте вспомним: что в Центральной Азии говорили и писали после событий 11 сентября 2001 года. Все тогда в одну дуду только и пели о том, что все, отныне в Центральной Азии настала эра Соединенных Штатов, что Россия и ее влияние ушло безвозвратно. Ну и где теперь эти кликуши? Помалкивают! Мы все стали жить в иных измерениях, чем при коммунистах. Рыночная экономика предполагает конкуренцию. Монополизм для нее вреден. Так и в сфере мировой политики. Если на сцене постоянно солирует только один актер, этот концерт надоедает зрителям. Москва совсем не против того, чтобы в Центральной Азии присутствовали другие страны. Но присутствие присутствию - рознь. Кому понравится, когда у тебя под боком появляются военные базы государства, расположенного за многие тысячи километров, с которых, как показывает практика, вполне может прийти военная беда. Будет или нет расти влияние России - зависит не только от Москвы, но и от самих стран Центральной Азии. Если их население считает, что американские военные, практикующие атаки против иракцев и афганцев, или китайцы, которые в последние полтора десятилетия практикуют стратегию экономического пылесоса, вытягивая ресурсы отовсюду, даже из Африки, - милее их сердцам, то, как говорится, Иншалла! У французов есть хорошая поговорка на этот счет: «человек, стремящийся искупаться в холодной реке, имеет право заработать насморк».

Но Россия будет продолжать свой курс, пытаться жить со всеми своими соседями, не допуская ущемления своих национальных интересов. Внешняя политика, - это не сфера женских пересудов о том, что кто-то кого-то любит или не любит. Москва в истерику впадать не будет. Но и пресмыкаться перед сильными мира сего тоже не собирается.

Что делать для усиления ее влияния в регионе? Собственно, тут никакого велосипеда изобретать не надо. С моей точки зрения, веками к России тянулись народы по двум основным причинам. Во-первых, Россия могла обеспечить их защиту от других внешних врагов. Вспомним, почему вошел в Россию тот же Бадахшан – ведь он страдал от набегов афганских ханов. Во-вторых, Россия тогда давала возможность более быстрого экономико-социального развития новых территорий. Мои казахские визави могут сколько угодно скрежетать зубами и проклинать период СССР, но ведь за все годы независимости в Казахстане не построили и десятую часть того, что было построено в период Союза. Отсюда вывод, который далеко не всем понравится: Россия прежде всего сама должна стать сильной и экономически развитой. Хочет кто-то в Центральной Азии быть на этом пути вместе с моей страной - милости просим. А если кто-то хочет пока постоять в сторонке, а потом, как в той сказке заявиться со своей ложкой к готовому столу, то как бы не прогадать в такой стратегии. Мы ведь в России такими азиатскими хитростями сыты по горло.

Но надо признать, что пока Москва плохо ведет конкурентную борьбу за регион. Я считаю, что не надо стесняться, надо учиться у тех же американцев. Они подарят какую-то безделицу на несколько тысяч долларов то Киргизии, то Таджикистану, но как умело обставят это. Пригласят журналистов, телевизионщиков с массой телекамер, политиков. В итоге складывается впечатление, что вот какие они хорошие, как заботятся о Центральной Азии. А наши дипломаты? Я утверждаю: если посчитать честно, то российская помощь за годы независимости ни в какое сравнение не идет ни с американской, ни с чьей-либо другой. В том числе и в отношении Казахстана. Мы только взятых кредитов простили на многие миллиарды долларов. Но делалось это в тиши кабинетов, без публичности. А зря. Надо, чтобы все знали, что делает Россия и чем ей обязаны. И еще: американцы и европейцы очень грамотно и, я бы сказал, цинично себя ведут. Они не радеют за все население. Они покупают лояльность тех, от кого зависит решение важных государственных вопросов: политической, военной элиты, средств массовой информации. И те начинают работать на них. Примеры, я полагаю, жителям Центральной Азии приводить не надо, их и так все знают, но молчат.

- Можно ли реанимировать СНГ, и если можно, то как? И нужно ли это делать?

- В отношении СНГ я пессимист. Его печальная судьба была ясна уже давно. В 1996 году, когда отмечали пятилетие СНГ, я опубликовал в «Независимой газете» свое мнение о том, что при продолжении той линии, которая проводится в сфере интеграции, СНГ будет деградировать. Так и получилось. Впрочем, дипломаты и политики продолжают твердить о каких-то успехах СНГ. Где они? Нам морочат голову. Очередную порцию лапши навешали после последнего саммита СНГ в Бишкеке. Я не утверждаю, что СНГ не нужно. Но судить надо не по громким заявлениям, а по реальным делам. Любой предмет, любое явление или процесс могут быть чем-то полезными. Тот же слесарный верстак можно использовать и как обеденный стол и как танцплощадку. Но ведь у верстака иное предназначение. Так и с СНГ. Советую всем потрудиться и внимательно почитать учредительные и уставные документы СНГ. Для чего его создавали? Для интеграции, а вовсе не для того, чтобы президенты на саммитах любовались конными скачками. Цель интеграции достигнута? Безусловно, - нет. И не надо маскировать этот факт красивым враньем. Сейчас СНГ - это площадка для встреч лидеров наших стран. Но будем откровенны: такой площадкой может быть и другая структура. СНГ реально выступала в роли своего рода фирмы-прикрытия, под ширмой которой политически элиты решали свои делишки, главным образом распиливая ранее общенародную собственность и деля власть, создавая прочный пьедестал для собственного правления. Риторика СНГ – это сплошное лукавство. Тот же президент Казахстана всегда предлагал разные реформы преимущественно ради того, чтобы прикрыть неблаговидные дела в своей внутренней политике. В начале 1994 года он предложил проект Евразийского союза именно потому, что надо было отвлечь внимание от того, что незадолго до этого, в декабре, в Казахстане антиконституционно разогнали парламент, и Назарбаев узурпировал всю полноту власти, провел совершенно несправедливые выборы в парламент, итоги которых через год сам же велел конституционному суду отменить. Печальный итог СНГ – это свидетельство виновности нас всех, это мы позволили деградировать этому объединению, смотря сквозь пальцы на действия наших лидеров. Интеграция – это не восточный базар, где все отчаянно торгуются друг с другом. Это тяжелая совместная работа в общем кооперативе. У нас же развелось сверх всякой меры разных профессиональных торгашей, а вот работников – дефицит. При такой ситуации камень с места не сдвинуть. Так и будут продолжать судить да рядить: кому начинать, кому что делать и что кому за это будет причитаться.

- Кто сегодня заинтересован в Центральной Азии, кроме России? Есть ли у Китая или Ирана интерес к региону, и насколько он взаимен?

- Конечно, к Центральной Азии есть внимание со стороны и США, и ЕС, и Китая, и Ирана, и Турции, и той же Индии, да и Японии тоже. У каждого из них свои интересы. У Китая, в частности, как я уже говорил выше, интерес, прежде всего, в том, чтобы за счет ресурсов Центральной Азии поддерживать высокие темпы экономического развития КНР. Нормальный такой эгоистический бизнес-интерес. К России они, кстати, также относятся. А почему бы и нет? Что мы от них хотели, благотворительности? Сейчас у нас в России один акционер-миноритарий судится с российской нефтяной компанией – «Роснефть». Он утверждает, что эта структура заключила с китайцами совершенно невыгодный, кабальный договор, по которому поставки российской нефти шли по неизменной, фиксированной цене в 40 долларов за баррель. В итоге компания недополучила доход в 3,6 миллиарда долларов, и соответственно этот акционер также потерял. Правда это или нет, точно не установлено, но китайцы всегда упорно добиваются своих выгод за счет своих партнеров. Насколько я знаю, даже водители их трейлеров ездят по Центральной Азии, возя с собой все необходимое: свои продукты, палатки для ночлега и прочее. Короче, они стараются не тратиться на расходы непосредственно в стране пребывания. И кредиты они щедро дают странам Центральной Азии только на то, чтобы у них покупали китайскую же продукцию. Хотят в Центральной Азии быть сырьевым придатком Поднебесной, ругая за это же прошлую практику «старшего брата», - как говорится флаг им в руки.

Есть, правда, еще один интерес. Китай не хочет видеть у своих западных границ ни американцев, ни каких-либо иных натовцев. Понимают, что те будут интриговать в Синцзяне. В этом отношении позиции Москвы и Пекина совпадают.

Иранцы – иное дело. Им с Китаем не тягаться в области экономики. Правда, они все равно это делают, пытаясь продвинуть на центральноазиатский рынок свою продукцию. Когда дело касается продуктов питания, то это получается, а когда автомобилей «Саманд» - не очень. У иранцев есть другой потенциальный козырь. Их направление – южное – на самом деле одно из самых выгодных для транспортировки на внешний рынок и нефти из Центральной Азии, и даже, с некоторыми оговорками, природного газа. Но пока это направление перекрыто американцами, слишком уж оно рискованно. Вашингтон то и дело грозит войной Тегерану.

В этом отношении «азиатская хитрость» многовекторной политики нынешних элит Центральной Азии дает сбой, выказывая свое истинное лицо. Слизывать карамельки с ладоней сверхдержавы здесь многие готовы, а как помочь своим же братьям по вере, - так все в кусты бегут прятаться. Я к иранцам хорошо отношусь и принадлежу к тем российским экспертам, которые не поддерживают американского мифа о злобных шиитских клерикалах, только и думающих о том, как бы им уничтожить весь мир с помощью ядерного оружия. Иран – это страна древней культуры, и даже только в силу этого я не хочу, чтобы великолепные здания Шираза, Исфахана и Тебриза постигла бы судьба сокровищ междуречья, уничтоженных американцами в Ираке. Россия, сегодня защищая Иран от злобных нападок, делает по сути дела то, что должны были бы делать элиты Центральной Азии. Стоять в стороне – оно, конечно, удобнее, стыд, как говорят русские, глаза не ест.

- Существует ли единый сценарий, по которому – с теми или иными нюансами – развивается Центральная Азия? Насколько это единый регион, как представляется многим из Москвы и из Европы? Если единый сценарий существует, то куда он ведет? И можно ли рассматривать Афганистан как неотрывную часть региона, как на этом настаивают американцы? И если можно, то какие выводы отсюда следуют?

- Да, отбрасывая нюансы, можно сказать, что такой сценарий просматривается. В экономике – это эволюция по пути превращения региона Центральной Азии в сырьевой придаток более развитых экономик, неважно - Запада или Востока. В политической сфере – это трансформация по авторитарным лекалам. Потрепыхавшись, к этой же дороге сегодня вернулся и Кыргызстан. Прямо на глазах его СМИ потеряли свое лицо, стали серыми придатками власти. Конституционный референдум и парламентские выборы прошлого года показали, что все, власть покончила даже с имитацией демократического курса.

Но естественно, что регион не надо представлять как некую гомогенную массу. Все республики разные, по-своему уникальные, к ним нужны разные подходы. Но судьба у них может быть одинаково нерадостной, хотя степень бед, конечно, не будет абсолютно совпадать применительно к Казахстану или Киргизии. Ведь ресурсы, которыми располагают эти страны, - разные. Иные трепыхаться могут дольше, а у других кислород может кончиться внезапно.

Я рассматриваю Афганистан не так, как предлагает Фредерик Старр. Это не часть региона Центральной Азии. Американцы - мастера изобретать разные красивые обоснования в тех ситуациях, когда они либо чего-то очень хотят, либо когда у них что-то не получается. Ну не выходит ничего в Афганистане ни у «Международных сил содействия безопасности» (ИСАФ), ни в ходе операции «Несокрушимая свобода». Доминирование режима талибов на государственном уровне в Афганистане американцам и натовцам ликвидировать удалось. Но талибы не были разгромлены, поэтому говорить о том, что даже чисто военные, а, тем более, политические цели операций были достигнуты, нельзя. Военные отряды талибов по-прежнему способны на проведение активных боевых действий, что они и постоянно демонстрируют. Их базы, в том числе в так называемой «зоне племен» соседнего Пакистана, продолжают функционировать. Поддержка со стороны местного афганского, и, прежде всего, пуштунского населения, не уменьшается, отчасти в силу того, что натовцы постоянно сами способствуют этому, нанося удары по мирному населению, в результате чего гибнет огромное число афганцев. За три последних года талибы увеличили и число, и масштаб своих военных операций против сил Альянса. Они успешно освоили тактику минирования дорог, заимствованную от повстанцев Ирака.

Но они упрямо продолжают воевать, сжигая в топке афганской войны все новые и новые ресурсы. И это не сумасшествие, а циничный расчет. Им и не нужна победа в Афганистане. НАТО заинтересован в продолжении своего присутствия в этой стране в силу целого ряда причин. Дело не в международном терроризме.

Во-первых, НАТО искусно создает эффект тлеющего конфликта в одном из весьма важных узловых пунктов Азии. Продолжение войны в Афганистане между талибами и Альянсом помогает американцам в их стратегии ссорить между собой трех важных региональных игроков: Китай, Индию и Пакистан. Все они, так или иначе, имеют свои, иногда конкурирующие интересы в Афганистане, осуществление которых невозможно, пока в этой стране доминируют военные из НАТО.

Во-вторых, продолжающийся конфликт создает зону нестабильности непосредственно вблизи от границ государств СНГ, заставляет последних отвлекать ресурсы на нейтрализацию возможных негативных влияний этого очага беспокойства. Тем самым ослабляются возможности СНГ, и прежде всего России, действовать на других участках: на Южном Кавказе, в Приднестровье и на Украине. Неслучайно поэтому и США, и НАТО постоянно игнорируют очевидную истину: невозможно стабилизировать, а тем более восстановить страну, не привлекая к этому процессу государства, расположенные по ее границам. Ни Узбекистан, ни Таджикистан, ни Китай, ни Пакистан, ни Иран, ни Туркменистан серьезно не допускают к решению важных политических вопросов, связанных с Афганистаном.

В-третьих, большинство военных, наверное, согласится со следующим моим утверждением: хороший полководец выберет из двух армий не ту, что вооружена лучше, а ту, что обстреляна, уже побывала в боях и имеет практический опыт военных действий. Новобранец, впервые попавший на передовую, слыша вой канонады и разрывающихся где-то рядом снарядов, является ограниченно боеспособным. Поэтому, как я полагаю, Североатлантический Альянс использует Афганистан (равно как и Ирак) в качестве военного полигона для «обкатки» своих солдат, повышения их боевых качеств, а вовсе не для того, чтобы помогать афганцам восстанавливать их страну. И поэтому американцы на самом деле не стремятся уйти из Афганистана.

Есть еще один фактор, работающий в том же направлении. За прошедший с 2001 года период не раз и не два на разных международных форумах принимались решения о выделении огромных средств на восстановление Афганистана. Речь шла о суммах в несколько десятков миллиардов долларов. Для Афганистана, государственный бюджет которого составляет около 650 миллионов долларов, это огромные деньги. Но они не преобразили облик одной из беднейших стран Азии. Почему? Да потому, что чаще всего эти деньги попадают не в те руки, не тому, кто действительно заинтересован в возрождении Афганистана. Расходование средств государств-доноров осуществляется бюрократическими структурами либо стран НАТО, либо стран-доноров, например Американским агентством международного развития (USAID). В итоге больше половины от выделенных денег, так или иначе, возвращается обратно. Независимые эксперты утверждают, что на нужды афганцев на самом деле идет не более 20% от выделенных средств. Контракты на реализацию различных объектов распределяются в узком кругу «своих» компаний. Происходит то, что мы могли наблюдать в самой России в 90-ые годы прошлого века, когда львиная часть иностранной помощи шла на оплату разного рода экспертов, курировавших программы предоставления такой помощи, на их комфортную по западным меркам жизнь в стране осуществления «благородной гуманитарной миссии». Иными словами, натовцы участвуют в тривиальной распилке средств собственных государств. Кто же откажется добровольно отойти от такой кормушки!

- Почему странам региона так трудно найти баланс между национальными и региональными интересами? Почему им так трудно между собой договариваться?

- Это трудный вопрос. У меня нет однозначного ответа. Приведу лишь свою версию. В демократической системе все построено на переговорах, на уважении мнения друг друга. А в авторитарной системе все подчинено мнению одного центра. Только он считается правым и непогрешимым. Отсюда и конфликт: ведь в регионе Центральной Азии сплошь – авторитарные режимы. Они не привыкли жертвовать своими интересами ради других. Не хотят делиться властью с оппозицией внутри своих стран, не хотят делиться и своим суверенитетом со своими соседями. Оттого и проекты центральноазиатской интеграции провалились. Меняли, меняли названия структуры, то ЦАС, то ЦАЭС, то еще что-то в этом духе. Как в восточной пословице: ишак не превратится в резвого иноходца, если на нем переменить седло. В конце концов, покойника закопали с миром. Прикрыли лавочку. Но теперь в Казахстане все колдуют над этим трупом, стремясь его оживить.

- Влияет ли на отношения стран региона с Россией эхо «имперской политики»? Если нет, то почему. Если да, то уйдут ли эти антиимперские настроения, когда к власти в странах региона придут люди, родившиеся после развала Союза?

- Конечно, влияет. Прошлое всегда с нами. Но это именно эхо, а не реальность сегодняшнего дня. В Центральной Азии очень многие власть предержащие заинтересованы в том, чтобы объяснять свои собственные промахи и неудачи имперскими поползновениями Москвы. Так проще, так понятнее, а главное - так выгоднее. И ведь получается. Выросло целое поколение, воспитанное на мифах о прошлом. Печально наблюдать, что многие действительно верят в эти искусственно созданные мифы. Все хорошее, что было в прошлом, намеренно предается забвению, зато всю грязь специально откапывают, поднимают на щит и демонстрируют. Поэтому, когда уйдет мое поколение, которое видело, что такое был СССР собственными глазами, - будет еще хуже. На моей памяти профессор в Москве и Ташкенте получал одну и ту же зарплату – 450 советских рублей, очень неплохую сумму по тем временам. И минимальная зарплата была одной и той же, что в Рязани, что в Оше или Согде. А сейчас как они различаются? Кому от этого стало лучше?

- Насколько для Востока и мусульманства органична многовекторность, которую провозглашают некоторые страны Центральной Азии? Не вызывает ли эта многовекторность конфликта между прозападными элитами и традиционными обществами? Можно ли сказать, что стремление к многовекторности и симпатии к демократической Европе – специфичные осложнения мусульманских государств, которые «в анамнезе» имеют советское - светское и атеистическое - прошлое?

- Я бы в этом отношении подметил другую закономерность в качестве версии. Я об этом, кстати, буду говорить на предстоящей конференции в Киргизии, и уже говорил на только что прошедшей конференции в Москве. На ней я в присутствии своих казахстанских коллег фактически говорил обидные для них вещи. Эксперты - не политики, говорят то, что думают, вернее, некоторые эксперты так поступают. Те, позиция которых не проплачена заранее заинтересованными субъектами. Так вот: дело не в мусульманской вере. В Центральной Азии для некоторых проживающих здесь этносов многовекторная политика – это дань их кочевой традиции.

Пару лет назад в Монголии праздновали юбилей Чингиз-хана. Отсняли несколько художественных фильмов на эту тему. Когда-то давно, несколько десятилетий назад, я как историк писал работы по чингизидам, штудировал источники: «Сокровенное сказание» монголов и «Собрание летописей» персидского историка Рашин-ад-Дина. Поэтому мне было весьма интересно посмотреть эти кинофильмы. Российский «Монгол» и японская версия оказались весьма слабоваты. А вот китайцы сняли хороший тридцатисерийный фильм о Чингиз-хане. Его не случайно в штыки приняли в Казахстане, раскритиковали в пух и прах. И дело, как я полагаю, не в том, что китайцы, естественно, не привели аргументов в пользу популярной сегодня в Казахстане версии, что Чингиз-хан был, якобы, казахом, а не монголом. Суть в ином: китайцы со стороны верно подметили одну черту номадов Центральной Азии. Сколько бы Чингиз-хану не клялись в верности его родственники, соплеменники и даже побратимы, - все предается, когда возникает в этом корыстная надобность. Верностью торгуют, нисколько не стесняясь. От одного вождя переметнутся к другому, предать своих в пользу врагов – это в порядке вещей. Это прекрасно показано в фильме.

Подготовила Мария Яновская

Узбекистан: Отмена санкций ЕС никого не удивила, 13.10.2008

Аждар Куртов: «Оснований для выводов о переменах во внешней политике Ташкента я не вижу», 06.03.2008

Аждар Куртов: «Почему Киргизия - не Швейцария и даже не СССР?», 17.10.2007

Узбекистан: Пять наивных вопросов о выборах президента, 10.10.2007

Аждар Куртов: «Язвы средневековья в конституционных системах Центральной Азии», 17.10.2006