В Узбекистане проходят торжества, посвященные семнадцатой годовщине выхода республики из состава СССР – Дню независимости. Пресса страны, зажатая в тиски цензуры, традиционно воспевает громкие успехи, достигнутые «под мудрым руководством» во всех областях жизни государства. На этом фоне любые сообщения о реальной жизни граждан Узбекистана оказываются все более и более ценными для зарубежных наблюдателей. Такой рассказ о краткой частной поездке в узбекский городок Ангрен мы предлагаем вниманию читателей. Автор этого рассказа - историк из Барнаула Юлия Гужвенко.

«С начала июля по середину августа 2008 года я отдыхала в Узбекистане, на родине моего мужа. Это была моя первая поездка в данную страну. Своими наблюдениями я делюсь в этой статье.

Приключения на границе

В настоящее время путь из Сибири в город Ташкент значительно облегчен, поскольку в этом году снова возобновилось сообщение поездом Новосибирск–Ташкент. Стоимость плацкартного билета приемлемая – около 2.500 рублей. Однако наиболее распространенным железнодорожным маршрутом долгое время был Новосибирск-Алма-Ата, затем в южной столице Казахстана делалась пересадка на автобус до Черняевки - пограничного поста на казахстанско-узбекской границе, в трех-пяти километрах от которого расположен Ташкент.

Прибыв казахским составом в Алма-Ату, мы сразу же отправились на новый автовокзал Cайран, где наряду с государственными автобусными сообщениями весьма успешно процветают и частные [транспортные услуги]. Наиболее распространенным направлением является южное – на Тараз, Шымкент (Чимкент), а также Сарыагаш и Черняевку.

Нам сразу сообщили, что пограничный пост в Черняевке закрыт на реконструкцию до конца года, поэтому автобус оставляет желающих перейти казахстанско-узбекскую границу на посту Майский. Стоимость проезда до поста Майский обошлась в 1.500 тенге (300 российских рублей).

Путь до границы составляет десять-двенадцать часов на автобусе. Основной массе пассажиров нашего автобуса требовалось передвижение в пределах Казахстана – Шымкент и Сарыагаш. Не доезжая Сарыагаша, водитель автобуса сообщил об остановке Майский, где должны были выйти все желающие пересечь границу.

Автобус покинули человек семь. Всех направляющихся к посту Майский сразу же встречали толпы местных валютчиков, предлагающих обменять деньги на узбекские сумы, естественно, незаконно и по заниженному курсу - 52 сума за один российский рубль (на аналогичном черном рынке в столице Узбекистана курс был 56-57 сумов за рубль).

У самого пограничного поста толпились люди, желающие перейти границу. Здесь же несколько молодых парней предлагали услуги по нелегальному пересечению границы в обход таможенных документов и деклараций - за пятьдесят-сто долларов. Причем все это происходило на глазах у пограничников!

Казахстанско-узбекский пограничный пост. Фото автора

Вход на погранпост осложнялся большим потоком людей с сумками и возникающей в результате этого давкой. А когда нас буквально внесли за забор, и мы предъявили российские паспорта, пограничники сообщили, что мы, как российские граждане, должны переходить границу на другом пограничном посту – Яллама! Оказывается, Майский – двусторонний казахстанско-узбекский пост. Яллама находится в ста двадцати километрах от Майского, а это – полтора-два часа езды.

Мы снова оказались за забором, где нас окружила толпа таксистов, которые пытались запугиванием и устрашением убедить ехать до Ялламы именно с ними. Монолог звучал примерно так: «Брат! Я тебя отвезу, у меня там работает брат, я тебя проведу. Тебя здесь все равно не пустят! Я тебе все по-нормальному сказал! Поехали». Эти слова повторял практически каждый таксист.

Когда мы стали спрашивать у казахстанских пограничников, на основании какого распоряжения нас не пропускают, на ломаном русском нам сначала посоветовал идти жаловаться в посольство России. Но так как уровень знания русского языка у пограничника был крайне низок, к нам вызвали начальника смены. Им оказался славянин – русский либо украинец, который еще раз попытался объяснить, что данный пост является двусторонним, и его могут пересекать только граждане Казахстана и Узбекистана. Но и он не смог ответить, каким распоряжением в отношении российских граждан руководствуются пограничники, почему об этом не объявлялось заранее и, самое главное, почему данное постановление до сих пор не было обнародовано.

В конце концов, нас привели к начальнику пограничного поста Майский Е.Абдрахманову. Он растерялся и не смог ответить на наши вопросы. Оказалось, что пограничники действуют на основании устного приказа. При нас он позвонил вышестоящему начальству, которое, наконец-то, назвало номер соответствующего постановления правительства - 238. Ерлан Мелдешович объяснил нам, что мог бы пропустить нас здесь, так как у них все готово - и печати, и система «Беркут» уже запущена, однако узбекский пограничный пост не оснащен нужными документами и формами. В общем, вся загвоздка оказалась в узбекской стороне. Из-за нее и приходится множество российских и зарубежных граждан отправлять на погранпост Яллама, который сегодня имеет статус международного, ранее принадлежавший Черняевке.

У нас создалось впечатление, что Абдрахманов и начальник смены весьма обрадовались, когда поняли, что они нас убедили ехать на Ялламу. Но напоследок я спросила, является ли легальным то, что возле поста крутится множество молодых людей, предлагающих свои услуги по беспроблемному переходу границы, и водителей такси, готовых довезти до Яллламы за баснословные деньги и во время уговоров клиентов использующих методы устрашения и запугивания. На это пограничное начальство ответило, что в пределах поста у них порядок, а все, что за забором, их не касается. Тем не менее, начальник смены проводил нас до такси и выбрал водителя, договорившись с ним о приемлемой цене – три тысячи тенге (около шестисот рублей), тогда как таксисты требовали сто долларов.

Через пост Яллама мы прошли быстро и без проблем, даже сложилось впечатление, что в связи с очередным потеплением отношений между Россией и Узбекистаном российским гражданам оказывались небольшие почести. Между казахстанским и узбекистанским постами расстояние приличное - около пятисот метров, поэтому за тысячу сумов (около восемнадцати рублей) мы воспользовались местным транспортом – повозкой, запряженной ослом.

Нужно отметить, что Яллама, имеющая невыгодное географическое положение, поскольку находится в пятидесяти километрах от Ташкента, оказалась пустой, и в очередях мы практически не стояли. Здесь кроме граждан Казахстана и Узбекистана переходят границу люди с таджикскими и российскими паспортами.

В целом, наслышавшись о коррумпированности узбекских чиновников и представителей власти, я ожидала больших трудностей. Однако все прошло без проблем, если не считать затратную дорогу от Майского до Ялламы.

Гужевой транспорт – приграничная азиатская «экзотика». Фото автора

По выходу из здания пропускного пункта нас снова атаковали таксисты, готовые отвезти до Ташкента, хотя работники пограничного поста предупредили нас, что «здесь дорого возьмут, лучше на этих такси добраться до трассы, а там - на попутках». Когда мы вошли в поселок, расположенный при Ялламе, разговорились с приземистым казахом. Он предложил довезти нас до Куйлюкского базара в Ташкенте. Мы уже практически договорились с ним о цене – шесть тысяч сумов (сто три рубля), - когда в разговор вмешались местные таксисты–узбеки. Несмотря на то, что мы отказывались с ними ехать, они объясняли нашему водителю, что это их место работы и не следует перехватывать их клиентов. В итоге казаху пришлось заплатить им тысячу сумов за право везти нас.

На ташкентском массиве Куйлюк мы пересели в такси, чтобы доехать до города Ангрен, куда мы как раз и держали путь. Он находится в ста километрах от узбекской столицы, на пути в Ферганскую долину. Возможно, до Ангрена есть и государственное сообщение, но более развит частный извоз – маршрутки и такси. Стоимость проезда зависит от времени суток, марки автомобиля и очень часто от того, местный клиент или приезжий, и колеблется от 2500 до 8000 сумов (45 до 140 рублей). В отличие от Казахстана, где относительный порядок и фиксированные цены, здесь стоимость проезда называлась всегда завышенная в полтора-два раза, и по реакции клиента таксисты быстро вычисляли, местный житель перед ним или нет: приезжие не торгуются или торгуются вяло. При одном только подозрении, что клиент из России, ставки вырастали еще выше.

«Заброшенный» город Ангрен

Ангрен входит в состав Ташкентской области, в советское время был знаменит своими угольными запасами. Город со всех сторон окружен горами, которые граничат с Киргизией, через него проходит дорога на перевал – в Ферганскую долину. Ангрен имеет важное стратегическое значение, так как находится рядом со столицей и отделяет Ташкентскую область от Ферганской долины. В августе 1999 года именно в этом месте боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ) планировали проникнуть в страну из Баткенской области Киргизии. После этих событий все подъезды к Ангрену были усилены блокпостами, а вершины гор - заминированы.

Ангрен был образован в 1940 году, когда профессор Академии наук СССР Г.Чикрызов открыл в Ахангаранской долине месторождение угля и высказал предположение о возможности его освоения открытым способом. Добыча угля в Ангрене производится и в настоящее время, однако процветающим и, пожалуй, единственным предприятием в городе является Ангренский золотодобывающий рудник АЗДР. Средняя зарплата электрика на золотых рудниках составляет около трехсот долларов, что для Ангрена - огромные деньги. Проходчики, чей труд является наиболее тяжелым, получают до восьмисот долларов. Так как более-менее оплачиваемая работа в Ангрене есть только на одном предприятии, то для устройства на него мало одних «знакомств» и «связей». Здесь, как и во всем Узбекистане, весьма распространена практика платить за трудоустройство, причем размер взяток очень завышен.

- Чтобы получить работу, я отдал две тысячи долларов, а через два месяца начальник велел мне написать заявление об уходе из-за планового сокращения, - рассказал Руслан, сотрудник ГАИ города Нурабад (Ташкентская область). - Я еще не вернул деньги, отданные за свое место. Пришлось поднимать «связи» в прокуратуре, и тогда начальник от меня отстал. Теперь работаю спокойно. Таких случаев очень много.

Большая часть мужского населения пытается заниматься частным извозом, эта сфера преимущественно занята таджиками и, в меньшей степени, корейцами. Цена проезда на такси по городу (800 сумов – 13 рублей) немного больше стоимости проезда на маршрутном такси (300 сумов – 5 рублей). Весьма распространенным также является занятие перепродажей овощей и фруктов.

Сфера применения женского труда очень узкая – общественное питание и торговля. Поэтому узбекские и таджикские женщины придерживаются традиционного образа жизни, посвящая все свое свободное время семье и детям.

Другая особенность Ангрена – множество брошенных домов. В кварталах на окраине города пустыми стоят целые многоэтажки. Поэтому Ангрен похож на город, разрушенный в ходе военных действий. Такая ситуация сложилась после распада СССР, когда отсюда выезжало славянское население, не сумев продать свое жилье, а в планы прибывающих из кишлаков узбеков и таджиков не входило размещаться в благоустроенных квартирах. Они предпочитают частные дома с земельными участками. К тому же многоэтажки в середине 1990-х годов не обеспечивались водой и отоплением должным образом, что и побудило жителей менять благоустроенное, по идее, жилье на частные дома.

Ангрен. Пустующие девятиэтажки. Фото автора

Минувшая зима была суровой, в ангренских квартирах отключали электричество. Жители фактически ютились в одной комнате в надежде поддержать там тепло. Местное население оказалось изобретательным: когда зимой с прилавков исчез хлеб, узбеки во многих домах построили тандыры (глиняные печи для выпечки хлеба и изготовления ряда кулинарных блюд и изделий. - Прим. ред.), которые спасали их и соседей от голода. Ангренцы предусмотрительно оставили тандыры и на следующую зиму.

Ангрен. Тандыры в общественных дворах. Фото автора

В августе в Ангрене начинается предуборочная лихорадка, все занятые на государственной службе и в бюджетных организациях люди начинают готовиться минимум к двухнедельной поездке на хлопок. Большой популярностью сейчас пользуется наемная рабочая сила – молодые люди, которым платят за двухнедельную работу на хлопковых плантациях за нанимателя. Особенно это распространено в сфере образования. Наемники могут заработать за поездку около семидесяти тысяч сумов (1.200 рублей) и полную сумку продуктов придачу.

Школы в Ангрене из-за хлопковой компании не работают весь сентябрь и октябрь.

- Мы выходим 2-го сентября на учебу (1 сентября в Узбекистане является выходным днем, так как отмечается День независимости страны. - Прим. ред.), работаем дней пять, а потом школа закрывается до конца октября, учатся только некоторые начальные классы, - рассказывает Наталья, учитель начальных классов. - А потом я стараюсь с детьми нагнать программу за год, и, в принципе, это получается. Если в этом году мои родители не откупят меня от хлопка, придется ехать, и тогда мои дети на два месяца останутся без присмотра. Платить кому-то дорого, это половина моей зарплаты.

Зато хлопковая кампания становится хорошим временным заработком для молодых безработных, которые стараются работать без выходных.

В целом Ангрен оставил у нас приятные впечатления. Он по-прежнему остается русскоязычным городом - практически все жители понимают и разговаривают на русском языке. Несмотря на экономическую разруху, узбеки поражают своим гостеприимством и радушием, отношением к гостю. С одной стороны, в сфере обслуживания на россиянах стараются наживаться, а с другой – стремятся показать все свои самые лучшие стороны.

Хайр булмаса, Узбекистон!»