ОБ АРЕСТАХ, СУДАХ, ЗАПРЕТАХ И ПРОПАГАНДЕ

События последнего времени, так или иначе связанные со стремлением власти обезопасить себя от возможного повторения андижанских событий, наводят на мысль о том, что существующий в стране режим действует, мягко говоря, недальновидно, говоря откровенно, прямолинейно и бесперспективно.

Начну с ареста Санжара Умарова, в какой-то момент решившего совместить бизнес и политику, и весной нынешнего года номинативно возглавившего так называемую "Солнечную коалицию". Вчера, судя по сообщениям прессы, арестована и Надира Хидоятова, не скрывавшая своего стремления сделать Узбекистан "демократическим и правовым государством" в рамках того же, упомянутого мною политического движения.

Понятно, что и Хидоятова, и Умаров преследуются не за причастность к коалиции и не за попытку насильственного свержения конституционного строя, а за конкретные действия, связанные с хищением средств, а посему от политики крайне далекие. Однако, заключив под стражу предпринимателей, демонстративно активизировавшихся на бледном и однообразном политическом поле Узбекистана, власть, вряд ли того желая, сделала из них узников совести, пострадавших за свои убеждения и свое желание сделать узбекский народ счастливым и богатым.

Я не берусь судить, было ли такое желание в действительности, могу лишь констатировать, что оно присутствовало в заявлениях и для прессы, и для плебса.

Волнует другое. Кому и зачем нужны эти демонстративные аресты, предоставляющие бескрайний простор для деятельности всех без исключения правозащитных организаций, равно как зарубежных политиков и радиоголосов, мягко говоря, не испытывающих симпатий к узбекскому режиму и человеку, его олицетворяющему? Неужели те, кто принимает решения о выдаче санкции на арест, не понимают, что тихо и ненавязчиво ведут подкоп и без того не особо крепкого государственного фундамента, опосредованно способствуя увеличению в стране оппозиционного социума?

Даже если предположить, что данные Генеральной прокуратуры республики действительно свидетельствуют о нанесении обоими фигурантами экономического ущерба государству, зачем же применять к ним меру пресечения, связанную с лишением свободы? Уголовно-процессуальный кодекс, либеральность которого власть подчеркивает при каждом удобном случае, допускает это лишь в исключительных случаях. Или это и есть тот самый исключительный случай, и пребывание господ бизнесменов и политиков на свободе крайне опасно для государства и населения?

Понятно, что нет. Как понятно и желание правоприменительных ведомств наглядно показать остальным, что игры в политику в Узбекистане возможны лишь в русле поддержки президента.

Да, именно игры, я не оговорился, поскольку говорить о том, что "Солнечная коалиция" представляла реальную силу или реальную опасность для существующего режима, не приходится. Она, по моим наблюдениям, больше напоминала клуб по интересам или кружок кройки и шитья для единомышленников, отчасти объединенных родственными отношениями и интересами бизнеса. Так и вышивали бы гладью, кроили бы планы переустройства Отечества, тем более что это никому не мешало.

Более того, будь власть гибче и осмотрительней, она бы вполне могла принять эту коалицию в качестве публично-фасадного партнера, с мнением которого могла и не считаться в принципе. Однако при этом соблюла так любимую Западом форму, всегда и везде упоминая о легитимном существовании в стране политической оппозиции, а значит и наличия существенных элементов демократии. Скажу без тени сомнения, что лидеры, претендующие на роль потенциальных вождей трудового народа, даже гипотетически не могли повести за собой этот народ. Считать иначе, значит абсолютно не знать этот народ. Предполагаю, что, возбудив уголовные дела в отношении Санжара Умарова и Надиры Хидоятовой, власть преследовала еще одну цель - на конкретных примерах продемонстрировать населению, что те, кто якобы заботился о процветании страны, на самом деле, думал только о личном обогащении. Скажу больше, я не исключаю, что еще до вынесения приговора суда в какой-нибудь коммерческой или некоммерческой газетенке появятся статейки, рассказывающие "о грязных финансовых махинациях" обвиняемых. Причем, несмотря на противозаконность подобных публикаций.

Впрочем, чего это я? О каком правосудии можно говорить, если оно практически не выносит оправдательных приговоров? По неофициальной статистике (легитимной не существует) удельный вес оправданий в уголовных судах составляет 0,06 процента от общего объема рассмотренных дел. В Узбекистане, чтобы добиться оправдания невиновного, надо быть неимоверно настойчивым и столь же неимоверно принципиальным.

Лариса Владимировна Кузнецова два года потратила на то, чтобы ее сына оправдали за отсутствием состава преступления. Для оплаты услуг адвокатов ей пришлось продать квартиру, и сегодня она мыкается по съемным ташкентским углам, регулярно отправляя жалобы на сотрудников прокуратуры, трижды заведомо необоснованно возбуждавших уголовное дело в отношении ее сына. Трижды, потому что пресловутая честь мундира для них всегда была выше, нежели соблюдение законности и справедливости.

Сейчас Л. Кузнецова настаивает на том, что ей обязаны возместить ущерб, которого хватит на покупку другой квартиры. Безрезультатно, замечу. Лариса Владимировна резонно считает, что компенсировать неоправданные, но вынужденные материальные потери должны сделать конкретные работники прокуратуры - С.Алиев, Г.Давлетов и В.Пириев.

Проблема в том, что сама прокуратура так не считает...

К чему я рассказал этот случай? Да к тому, что суд в Узбекистане чаще всего дискредитирует принцип правосудия, априори принимая версию следствия в качестве безусловного и бесспорного доказательства. Закрытость последних судебных разбирательств над большинством участников андижанского мятежа и теми, кто его допустил и не пресек, классический тому пример. Власть не любит неожиданностей и не терпит огласки собственных действий, а посему, вряд ли стоит рассчитывать, что суд над приверженцами очередной "оранжевой революции", создавшими "Солнечную коалицию", будет объективным и беспристрастным.

Впрочем, я и не исключаю, что эти процессы сделают убедительными и доказательными. Как не исключаю и вероятности самих экономических преступлений, быть может, совершенных теми, кого власть почему-то предпочла изолировать от общества задолго до судебного разбирательства.

Вопрос, кто судьи? В Узбекистане, как и на всем постсоветском пространстве, больше всего воруют те, кто разрешает, запрещает, регулирует, надзирает и отслеживает. Но они, и это принципиально важно, в самостоятельную политику не играют.

Даже на уровне кружка по интересам...

* * *

Сергей Ежков, независимый журналист