Ущелье Акташ, расположенное в 62 километрах к северо-западу от Ташкента в отрогах хребта Каржантау, выделяется среди горных курортов Западного Тянь-Шаня особенным, чрезвычайно мягким микроклиматом. На этих сравнительно небольших высотах - 1120-1137 метров над уровнем моря - лето никогда не бывает сухим и жарким, как на равнине, а осень приходит не слишком рано. Когда на склонах Чимгана уже лежит снег, густые леса вокруг Акташа не теряют неистово яркой расцветки крон, ослепляющей взгляд даже в пасмурную погоду.

Буйная растительность, плотными галереями обвивающая круглые, куполообразные вершины, сегодня местами, особенно издали, выглядит дикими и первозданными дебрями, если бы искусственные террасы, взбирающиеся от подножья холмов, не выдавали рукотворного происхождения здешнего леса, в котором местные породы фруктовых деревьев - яблони, грецкого ореха и алычи смешались с дубами, ясенями и кленами. Кое-кто из местных жителей еще помнит, что здешние бедные водой скалистые холмы и осыпи, среди которых каменотесы в средние века добывали белый поделочный камень агальматолит («акташ»), превратил в лесное урочище первый российский генерал-губернатор Туркестана Константин Петрович фон Кауфман.

Назначенный в Ташкент в 1867 году, фон Кауфман, после блестящих военных побед присоединив к Российской Империи Самарканд и Хивинское Ханство, усмирив мятежный Коканд, с не меньшим энтузиазмом принялся и за благоустройство вверенного ему края, в частности, развивая в нем хлопководство и виноградарство. А приглянувшиеся ему окрестности Акташа решил превратить в огромный парк. По его приказанию местные дехкане начали равнять на склонах гор земляные террасы, рыть вдоль них оросительные арыки, питающиеся из родников, и сажать деревья. Но этот хашар - традиционный для среднеазиатских народов коллективный труд, не был административной повинностью или бесплатной работой. Каждому крестьянину, участвовавшему в посадках, чиновники платили золотыми монетами, за что сам фон Кауфман получил в народе прозвище «Тилла Тура» - «Золотой Господин».

Россыпи губернаторского золота, быстро и бесследно растворившиеся в небогатом и многотрудном дехканском быту, спустя годы будто бы выступили на поверхность ландшафта рукотворных лесов, превратившихся в природно-климатическую курортную зону, самую близкую к столице Узбекистана, активно действовавшую во времена СССР и не пришедшую в запустение после обретения страной независимости.

Курортный сезон в Акташе заканчивается к середине октября, еще до окончания довольно долгого в Узбекистане «бабьего лета». Еще тепло, хотя вниз по ущельям уже сползают туманы и зябкий ветер. Обезлюдевшие пространства, расчерченные частоколом древесных холмов в потоках неяркого света, делаются похожими на живописные полотна оттенков - земли, листвы и воздуха.

В шести километрах ниже Акташа в кишлаке Хандайлык цветные узоры осеннего пейзажа сворачиваются к «энергетической точке» - исполинскому древу чинары, растущей на берегу ручья, может быть, не одну тысячу лет. Основание ствола этого растения занимает площадку диаметром в 21 метр, а торчащие из материнского пня семь отростков - «Етти огайны» или «Семь товарищей», толщиной по 3 метра в диаметре каждый, на высоте вновь сплетаются в купол зеленой башни. Это дерево, у корней которого археологи обнаружили курганные захоронения кочевой культуры, возможно, II-IV веков, отличается еще и тем, что позже всех роняет листья и зеленеет до декабря.

Неподалеку от дерева, в центре поселка возвышается небольшой холм - тепа, высотой 7 метров и площадью около 300 кв.м. - остатки древнего городища или крепости. В 2001 году председатель здешнего сельсовета, узбекский писатель Асад Асилов убедил сход односельчан организовать на вершине тепы музей их земляка, писателя - Хандайлики. Пригнанным бульдозером стали ровнять верхушку холма, но неожиданно ковш провалился в яму, заглянув в которую бульдозерист обнаружил идущий глубоко вниз подземный ход.

Так прояснилось название кишлака Хандайлык, в переводе означающее приблизительно «Место с подземным ходом», и вспомнилась старая легенда, что будто бы этот ход, по которому древние земледельцы спасались от постоянных набегов степных кочевников, уводил за многие километры от гор, чуть ли не в долину реки Чирчик. Но археологам, специально вызванным из Ташкента, не удалось пробраться по нему дальше, чем на 30 метров вглубь холма, потому, что узкая наклонная галерея оказалась дальше засыпанной рыхлым глинистым грунтом. Зато были извлечены на поверхность осколки старинных хумов – керамических сосудов, на стенках которых до обжига была процарапана тамга - характерный знак, встречающийся на монетах цивилизации Чача, существовавшей в ташкентском оазисе в первых веках нашей эры.

Ученые, впрочем, не спешат делать из находок в Хандайлыке сенсации, осторожно оценивая их подлинную историческую важность. Спорят специалисты с местными аксакалами и относительно возраста дивной чинары, бесспорно - одной из самых больших в Средней Азии. Предание определяет возраст дерева в 3 тысячи лет, а данные ботаники склоняются 1,5 - 2 тысячам. Как бы там ни было, здешние места удивительно хороши сами по себе, благодатны, овеяны славой.