"Оранжевая революция" в Киеве почти день в день совпала с годовщиной "революции роз" в Тбилиси, между ними случились "мини-революции" в Аджарии и Абхазии. Волна перемен набирает ход и, похоже, имеет шансы приобрести в СНГ и России почти такое же значение, какое в конце 1980-х годов придавалось в Восточной Европе и СССР череде "бархатных революций". Тогда уходила целая эпоха, исчерпавшая свой исторический потенциал. Ее вождей, не способных к переменам, не захотели защищать даже самые преданные сподвижники. В ноябре 2003-го перед митингующей толпой точно так же расступились тбилисская милиция и охрана Эдуарда Шеварднадзе.

Однако как ни соблазнительно увидеть в киевском "оранжевом" и тбилисском "розовом" продолжение восточноевропейского "бархатного", ничего не получается. В отличие от Праги пятнадцатилетней давности нынешний постсоветский бунт зреет на самом деле не в кружках диссидентов-интеллектуалов и не в студенческих аудиториях. Конечно, без широкого массового недовольства политикой действующего руководства невозможны никакие перемены. Но подлинные тектонические сдвиги происходят внутри правящей элиты. Смена власти в условиях более или менее свободной конкуренции - это шанс для всех группировок и политических сил реализовать свои амбиции. Нежелание уходить или же намерение режима любой ценой продлить себя в преемнике ставят крест на этих надеждах. Осознание отсутствия перспектив порождает сопротивление, козырным аргументом в котором становится поддержка улицы. Бюрократические революции начала XXI века - не народные восстания, сметающие общественный строй. Это в каком-то смысле новые версии буржуазных революций XVII-XVIII веков, когда наиболее активной части правящего класса становится тесно в рамках существующей политико-экономической системы.

Основой власти постсоветского образца является регулируемая передача полномочий - в этом, собственно говоря, и заключается суть "управляемой демократии". Такая система по-своему очень устойчива, номенклатурные механизмы легко перетирают в своих жерновах любого харизматического дилетанта. Однако угроза чиновно-бюрократической стабильности кроется в недрах самого режима. Удел подобной власти, даже преуспевшей в деле "строительства вертикалей", - необходимость постоянно устанавливать внутренние балансы. До поры до времени это возможно, но критическим моментом становится операция "Преемник". И нет ничего более мучительного, чем отбор претендентов на эту роль. Все это оттого, что внутри системы вызревает новая элита, которая не хочет продолжать игру по старым правилам.

У одних ее представителей - наподобие Михаила Саакашвили, воспитанника и верного ученика Шеварднадзе, - просто не хватает терпения дождаться своей официальной "номинации". Другие по каким-то причинам были отторгнуты властью, как когда-то Борис Ельцин, а впоследствии экс-премьер Казахстана Акежан Кажегельдин или тот же Виктор Ющенко. Наконец, третьи, например мэр Кишинева Серафим Урекян, ощущая неустойчивость режима, переходят в оппозицию, оставаясь на высоких должностях.

Вызов, брошенный власти, может выглядеть вполне умеренным, но он становится ясным сигналом для номенклатуры, а она ждет этого сигнала тем более напряженно, чем жестче пресс и, соответственно, риск выдать свои ожидания. Экс-министра внешнеэкономических связей Белоруссии, бывшего посла в Латвии и Финляндии Михаила Маринича не допустили до президентских выборов 2001 года, а в дальнейшем и отправили за решетку не потому, что у него были шансы на победу. Просто белорусской элите дали ясно понять: даже и не думайте! Там, где нелояльность не пресекается столь жестким образом, все рушится в одночасье.

По сути, плавная передача власти удалась пока лишь в России и Азербайджане.

Шеварднадзе поплатился за то, что непростительно затянул с кастингом на роль преемника. Это должно было послужить уроком для Леонида Кучмы, но украинский президент не успел сделать нужные выводы. (…)

"Конкурс проектов", подобный украинскому, проходит практически во всех странах - участницах СНГ. И везде преимущество, пусть и разными темпами, постепенно переходит к идеологии, которую еще вчера можно было назвать национальной, а сегодня, хоть и весьма условно, - гражданско-государственной.

В конце февраля предстоят выборы в Киргизии, где оппозиция одевается в желтое, а процесс "пожелтения" чиновников идет полным ходом. И если здесь исход голосования вовсе не очевиден, то в Молдавии, кажется, только чудо может спасти правящих коммунистов от "желто-оранжевого" наступления, возглавляемого кишиневским мэром Серафимом Урекяном. Новое поколение управленцев и предпринимателей выросло и в Казахстане, где тоже нет недостатка во вчерашних представителях элиты, готовых поддержать номенклатурный бунт. Ждет сигнала белорусская номенклатура, и даже выстроив совершенную вертикаль власти, Александр Лукашенко столкнется на предстоящих президентских выборах со значительно большими трудностями, чем в ходе недавнего референдума.