Осень в Узбекистане наступает не по календарю, она не спеша вызревает из летней жары, почти так же неуловимо, как наливаются сладким соком плоды в пыльных садах, не спешащих ронять листву с густых крон, еще не тронутых желтизной. В первые дни сентября вездесущий, назойливый, липкий зной улиц Ташкента, наконец разбавляется маленькими островками прохлады под сенью чинар и акаций. Днем пока +35, к вечеру +25, ночью +15-18.

На полуденном солнцепёке у новых ворот реконструированного минувшим летом Фархадского рынка скопилась толпа - очередь в банковский киоск, где обменивают валюту - узбекские сумы на доллары США и обратно. Продажа и покупка происходят в одно окно, с той разницей, что продают валюту свободно, а приобретают строго по предъявлению паспортов. Процедура продажи долларов занимает до 3 минут, покупки - до часа. Нахватавшиеся мелкой наличности, торговцы с базара и, прилегающей к нему, ярмарки, стараются превратить ее в денежные знаки, в отличие от отечественных, имеющие популярность и за границами страны, куда мелкие предприниматели вскоре отправится за товарами. Сумы, простите за каламбур, сдают сумками, полными пластиковыми пакетами. Очередь злится, нервничает в приближении обеденного перерыва.

Пункты по обмену валюты не работали даже все дни празднования 13-й годовщины независимости Узбекистана - с 30 августа по 2 сентября. И это, конечно, был не самый лучший из праздничных подарков гражданам, по их собственному же мнению. Но и после открытия обмен идет нервно. То скажут, что сумов больше нет, то сообщат о прекращении выдачи долларов по неизвестным причинам. Толпа волнуется, крайние в очереди периодически совершают неблизкие перебежки между киоском и близлежащим отделением банка. Обе категории граждан - приобретающие и продающие - поглядывают друг на друга с глухим раздражением.

- Вы тоже доллары хотите продать? - спрашивает женщина с авоськой у, затесавшегося в толпу местных обывателей какого-то иностранца, похожего на туриста.

- Да, - вздыхает иностранец, утирая со лба пот, - И я тоже. Просто так стоять здесь, по-моему, не интересно?..

- Нима кивасан? (Что задумала?), - мигом осведомляется у женщины милиционер, который с виду лениво, но, как оказалось, бдительно надзирал за развитием ситуации у киоска. Женщина лишь пожимает плечами с брезгливой гримасой.

Чёрный рынок валюты, по крайней мере, в столице Узбекистана, за последний год почти сошёл на нет. И не только благодаря карательным мероприятиям. Искусственный дефицит наличности, вызванный многомесячными задержками зарплат и негласными банковскими ограничениями, создал баланс курсов не в пользу чёрного рынка. Официальный банковский курс в обменных пунктах $1 = 1038 сумов. Менялы же за свой риск предлагают теперь не больше 1000.

Седобородый старик лет шестидесяти, толкаясь в очереди, цепко держит между пальцами десятидолларовую банкноту. Откуда она у него?

- Пенсию опять задержали, - говорит, - Должны были дать 2 сентября, а теперь обещают через неделю. Мне сын присылал в прошлом месяце из Свердловска 70 долларов - он там на заработках уже полгода. Вот, решил поменять, пока дождусь от государства...

Размер пенсий в Узбекистане, увеличенный с августа месяца по правительственному постановлению в среднем в 1,3 раза, остается в пределах от 15 до 30 тысяч сумов ($15-30), а зарплат у бюджетников - от 15 до 120, в среднем же по стране - $30-40.

Фархадский базар, как известно, - самый дешевый в Ташкенте, и, как остальные рынки страны, он в это время года предоставляет покупателям максимум даров с дехканских наделов, полей и садов Узбекистана. Следуя вдоль торговых рядов за пожилым мужчиной - Каримом-ака, наконец разменявшим свою десятку, посмотрим, чем можно разжиться здесь в благословенную пору сбора урожая.

Итак,

Покупатели говорят, что в прошлом году из-за необычно холодной весны все помидоры были совершенно не сладкие, а в этом - уже ничего, если только не выросли из генетически модифицированных семян, уже проникших и в Узбекистан. Мелкие помидоры, как замечено, вкуснее крупных. А более ранние сорта на вкус куда лучше осенних, более водянистых.

Наконец, один килограмм говядины с костями стоит 2300-2500 сумов - $2,3 - $2,5. говяжья вырезка - до $4

Мясо заметно подорожало за лето, особенно после того, как в связи со вспышками чумы в Туркменистане, был введен карантинный запрет на ввоз скота в Ташкентскую область. Теперь продавцы рассказывают о вспышках сибирской язвы в Киргизии. Жалуются на высокие цены у оптовиков. Говорят, что из-за продолжающегося карантина в области скоро зарежут последнюю корову. Карим-ака их внимательно слушает, но, похоже, не верит - вздыхает, охает, покачивает головой и трясет бородой. Торгуется до последнего. Тщательно выбирает.

Есть на Фархадском базаре и рыба. Свежий сазан - $1,2 за кг. Копченый жерех - $2,3 за одну рыбину. Копченые вырезки осетрины и копченый усач - $6-$8 за кг.

Сентябрь - месяц уже с буквой "р". Русская примета как нельзя подходит для Узбекистана. Рыба на базарах продаётся все лето, но в июле-августе она начинает невыносимо вонять, всего час полежав на жаре. Теперь её покупать и есть можно.

Старик выторговал себе с полкило икры из только что выпотрошенного для привередливого покупателя сазана. Отдал за все 300 сумов - $0,3.

Набрав всякой разности, в основном - зелени, лепёшек, немножко фруктов и 2 кило мяса, Карим-ака купил еще кусок хозяйственного мыла за $0,27 и пачку стирального порошка за $1,3. Взял два брикета мороженного по $0,25 и пачку сигарет за $0,25. С виду довольный, старик зашел под навес выпить кружку кибрайского пива за $0,3. (Зеленый чай он будет пить у себя дома.) Говорит, сэкономил на пиво, сходив на базар пешком. Проезд на автобусе в одну сторону стоит $1,25. А дорога каждая копейка. Пенсию чуть подняли, но сразу же подскочили и цены, особенно на коммунальные услуги. Плата за отопление с сентября поднялась до $0,114 за квадратный метр жилой площади, за горячую воду - до $1,565 с человека, за электроэнергию - до 0,023 за 1 киловатт.

Проезд на маршрутном такси с Фархадского базара на рынок Чорсу - самый крупный в Ташкенте, стоит $0,15, на такси - $1,2. На Чорсу цены почти те же, хотя ассортимент больше, особенно всяких пряностей и приправ, миндаля, фисташки, национальных сладостей.

Здесь же, за оградой базара, возле магазина "Детский мир" раскинулся вещевой рынок, больше похожий на барахолку. Именно на его территории 29 марта 2004 года в 8 утра террористки-смертницы взорвали на себе пояса шахидов. Следов этой трагедии, унесшей жизни милиционеров и нескольких ранних прохожих, теперь не видно. Утром 28 августа, здесь, по слухам, были людские волнения. Накануне Дня Независимости власти пытались запретить уличную торговлю вещами, ожидая приезда то ли хокима города, то ли кого-то из членов Кабинета Министров, но, натолкнувшись на протест толпы, не рискнули разгонять торговцев силой. Высокие гости, собиравшиеся посетить открытие нового торгового павильона, так и не прибыли, ни в тот день, ни на следующий. Хотя 29 августа, по словам торговцев, их все-таки не пускали к рынку до полудня. А после обеда здесь, говорят, было забавное происшествие - всем миром ловили взбесившегося быка, который вырвался на свободу в ближней махалле.

А торговый павильон, по размерам значительно уступающий соседним величественным куполам крытой части рынка, открылся сразу же после праздников. Он не чета куполам-памятникам каримовского ампира - похож на аналогичные павильоны на загородном оптово-розничном рынке Урикзор, заменившем собой Ипподром, пустеющий из-за высоких цен на аренду. В павильоне уже торгуют одеждой. Хотя еще не все помещения арендованы. Власти который год борются со стихией базара, пытаясь её цивилизовать. Торговцы же следуют простой логике выживания, стараясь снизить собственные затраты, чтобы и цены на их товары реально соответствовали более чем скромным возможностям покупателей. В одной из секций павильона выставлены на продажу брюки по цене от $10 до $40 долларов китайского, разумеется, производства. Вокруг - никого. А дальше - до самой станции метро разложено прямо на асфальте совсем уж дешёвое барахло - майки, рубашки, трусы и носки, бюстгальтеры целыми рядами. Тут пока не до цивилизации - лишь бы продать. Но покупающих или приценивающихся не намного больше, чем самих продавцов.

Солнце соскальзывает к закату, и в тишине пустых парков встают между темных стволов столбы светящейся пыли янтарного цвета - сентябрьское явление в полном безветрии. Скоро осень в Ташкенте станет совсем уж мёдоточивой, а сумерки будут приятно царапать душу прохладой и смутной тревогой, как после нежданного и незаслуженного освобождения от чего-то, тяжело, но привычно довлевшего.

На скамейке у озера перед Консерваторией явно подвыпивший уличный поэт среднего поколения во всю глотку декламирует совсем не слушающим его длинноволосым юнцам с гитарой какие-то гнусные вирши на злобу дня:

Лето вызрело. В полях и огородах

И вдруг он заканчивает с неожиданно зловещим пафосом:

Только я, по-прежнему пустую

Или моя осень - впереди.

Но его все равно не слушают.

Проезд на такси от центра Ташкента до Фархадского базара стоит 1500 сумов ($1,5). На метро - даром, если бюджетная организация выдает месячный проездной талон. С открытием 1 сентября нового автомобильного моста на Бодомзаре, перед зданиями отеля Интерконтиненталь, НБУ и УзЭкспоЦентра, почти завершилось строительство Малой кольцевой автострады, пользуясь которой, лихие таксисты в считанные минуты довозят, минуя центр города, своих пассажиров с Дархана на Чиланзар, а оттуда, через Чапан-Ату и Кукчу в Старый Город, на Юнусабад. В осенних сумерках, без жары, ездить по Ташкенту становится здорово.