Чего хочет Эрдоган: напугать своих врагов или просто заслониться от них? Фото: AP

До последнего времени считалось, что турецкому правительству во главе с Реджепом Эрдоганом более-менее серьезные неприятности не грозят, по крайней мере, до весны, когда по площадям Стамбула и Анкары может прокатиться новая волна молодежных флеш-мобов. Однако грандиозный коррупционный скандал, последовавший вслед за серией арестов, проведенных в ходе операции «Большая взятка», вверг страну в острейший политический кризис. Исход этого кризиса сейчас отваживаются предсказать только самые самоуверенные обозреватели.

В ходе трех дней по подозрению во взяточничестве были арестованы по меньшей мере 84 человека, среди которых оказались сыновья министра внутренних дел Муаммера Гулера, министра экономики Зафера Чаглаяна и министра экологии Эрдогана Байрактара. Среди других задержанных - сотрудники министерств экономики и экологии, другие высокопоставленные чиновники, строительные магнаты, азербайджанский бизнесмен Реза Заррэб (коррупционный скандал может распространиться и на Азербайджан), а также ряд лиц, связанных с государственным банком «Халк банкасы». Часть задержанных, правда, отпущена под подписку о невыезде, но имеется информация, что в министерство юстиции уже направлены запросы на новые аресты, в том числе на арест четырех министров, чьи сыновья были задержаны в ходе операции. Реакция премьера Эрдогана на действия правоохранительных органов лишь повысила градус политической полемики. Прогнозы делаются разные, вплоть до падения нынешнего кабинета. Однако пока ясно одно – премьеру и его Партии справедливости и развития пришлось столкнуться с самым серьезным испытанием за всю историю пребывания «умеренных исламистов» у власти.

«Заговор» и «зарубежный след»

Поначалу турецкое правительство и правящая партия отреагировали на аресты очень осторожно, если не сказать невнятно. Так, замглавы Партии справедливости и развития Гусейн Челик заверил, что в Турции все равны перед законом, а борьба с коррупцией является одной из важнейших задач власти, но отметил, что говорить о причастности к коррупции арестованных по этому делу людей пока рано. «Все возможное будет сделано для того, чтобы раскрыть правду. Однако не стоит забывать, что до вердикта суда подозреваемых нельзя считать виновными», - отметил Челик.

Пошли слухи, что премьер Эрдоган вообще запретил членам кабинета и депутатам от ПСР хоть как-то комментировать события. Сам Эрдоган 17 декабря высказался примерно в том же духе, что и его заместитель по партии: дескать, сведения о причастности к коррупционным делам членов правительства будут тщательнейшим образом проверены, причем «поблажек не будет даже для брата родного». Как заявил премьер: «Мы сделаем это не потому что об этом говорит оппозиция. Мы сделаем это для отчета перед народом». Но на следующий день Эрдоган, можно сказать, взорвался.

Он заявил, что действия полиции – это «происки врагов» и «грязная западня», цель которой – дискредитация власти перед весенними выборами. «В то время, как мы боремся за то, чтобы Турция вошла десятку ведущих стран мира к 2023 году, некоторые предпринимают усилия, чтобы остановить этот быстрый рост» – именно так премьер прокомментировал антикоррупционные «чистки». Выразив негодование тем, что правительство не информировали об операции «Большая взятка», премьер, который несмотря на весь свой гнев, выглядел, по оценкам наблюдателей, весьма растерянным, тем не менее, ни слова не сказал о поведении своих министров и не дал оценки фактам коррупции. Зато, как и во время массовых протестов, связанных с парком Гези, постарался выявить «заговор» и «зарубежный след» в последних событиях. «Это была грязная операция, некоторые круги внутри и за пределами страны стремятся помешать быстрому росту Турции. Они также стремятся навредить банкам. Это самое примечательное. Они имеют влияние в Турции, и имеют международные связи. Мое правительство не допустит политических заговоров. У нас есть и подозрения, и доказательства на сей счет. Это дело будем расследовать до конца», - пригрозил глава правительства.

И тут же пять комиссаров стамбульской полиции и около 10 офицеров среднего звена, задействованных в операции «Большая взятка», были сняты со своих постов (к 22 декабря от работы только в Стамбуле было отстранено двадцать пять офицеров полиции, а во всей стране - более семидесяти полицейских чинов). В турецких СМИ сразу же заговорили, что правительство Эрдогана мстит полицейским, которые выявили и арестовали десятки человек, причастных к коррупции, контрабанде, отмыванию денег и пр. Однако гонения на полицию не прекратились - так, в Измире со своих постов были сняты 6 офицеров, которые тоже вели расследование по коррупционным делам.

Видимо, для того, чтобы уменьшить негативную реакцию общества на эти действия, судя по всему, начавшие вызывать опасения, а, может быть, и недовольство в рядах самой правящей партии, вице-премьеру Бюленту Арынчу было поручено несколько смягчить «резкость» громогласных заявлений премьера. Говоря о мерах против полицейских, Арынч утверждал, что речь идет всего лишь «о перестановках в связи с данными о превышении должностных полномочий, а также о перемещениях, вызванных административной необходимостью». Он также попытался развеять подозрения в том, что правительство покрывает злоупотребления арестованных чиновников: «Пусть никто не ожидает, что наше правительство займет сторону коррупционеров. Если они были замешаны в этих преступлениях со своими сыновьями, они должны подать в отставку или премьер-министр Турции может потребовать их отставки», - сказал вице-премьер на свой пресс-конференции в Анкаре. Арынч также добавил, что правительство будут уважать суд, призывая в свою очередь СМИ уважать на тайну следствия. «Судебный процесс должен быть проведен быстро и тщательно. Мы примем любое решение суда и не будем прилагать каких-либо усилий для блокирования этого процесса», - отметил Бюлент Арынч.

Вместе с тем, вице-премьер разделил негодование Эрдогана по поводу того, что полиция целых 14 месяцев вела слежку за арестованными, а «правительство ничего не знало об этом». В целом же Арынч охарактеризовал последние аресты как «хорошо спланированную операцию, включающую в себя методы психологической войны, имеющей цель бросить тень на правительство». Он подчеркнул, что правительство выявит тех, кто пытается дискредитировать администрацию. «Если в государстве есть нелегальная организация, мы ее обнаружим. Если есть организация, члены которой используют свои полномочия в своих собственных интересах, то мы выявим ее в кратчайшие сроки», - сказал вице-премьер.

В этой связи Арынчу был задан вопрос, имеет ли он ввиду международное движение «Хизмет» во главе с исламским богословом Фетхуллахом Гюленом, ведь версия о том, что именно он стоит за операцией «Большая взятка», имеющей целью свергнуть Эрдогана, стала едва ли не главной во всех дискуссиях, посвященных причинам нынешнего кризиса. Вице-премьер ответил на этот вопрос следующим образом: «Неверно придавать моим комментариям этот смысл, что создало бы конфронтацию с движением Гюлена».

Тень богослова

Тем не менее, многие эксперты продолжают считать, что инициаторами «антикорупционной» атаки на правительство Эрдогана являются именно Гюлен и его приверженцы, которых, по некоторым данным, довольно много в правоохранительных органах Турции.

Надо сказать, что Фетхуллах Гюлен, пользующийся большой популярностью в турецких религиозных кругах, имеет весьма неоднозначную и даже противоречивую репутацию. Он считается последователем и идейным продолжателем Саида Нурси, основавшего движение «Нурджулар» - весьма специфическое исламистское течение, в организационном плане сочетающего в себе ряд черт суфийского братства и современных ваххабитских группировок. Имеется своего рода кодекс в виде книги «Рисале-и-Нур», признанной во многих странах - в том числе и в России - экстремистской.

Со временем Гюлен и его сторонники стали проповедовать сложную комбинацию идеологических доктрин, которые стали основой для современной идеологии неоосманизма. В Турции «Нурджлар» получило полулегальный статус еще до прихода к власти исламистского правительства и, как считает ряд экспертов, по сути проложило Партии справедливости и развития дорогу к власти - в идеях Гюлена правящие круги Турции увидели подходящий инструмент для продвижения своего влияния в тюркоязычных странах.

Сам богослов был вынужден в 1999 году покинуть родину и обосноваться в США. 72-летний Гюлен возглавляет международное движение «Хизмет», имеющее большое количество сторонников в Турции, Центральной Азии и в других частях мира, последователями Гюлена считают себя более 4 миллионов человек. Под эгидой «Хизмет» открыты не менее тысячи частных и государственных учебных заведений. В Турции такие школы считаются одними из лучших. Кроме того, движению фактически принадлежит до 30% турецких СМИ, включая и ведущий медиахолдинг «Заман».

Являясь приверженцем исламизма, Гюлен вместе с тем активно выступает против терроризма, который, по его мнению, является «таким же презренным, как атеизм». По оценкам экспертов, он проповедует традиционный турецкий вариант ислама, не выдвигая каких-то новых теологических концепций, а предлагая их современную интерпретацию и настаивая, что мусульманское сообщество «обязано служить общему благу общины и нации, а также мусульманам и немусульманам во всем мире». По его мнению, исламское сообщество должно вести межконфессиональный диалог как минимум с «людьми Писания» (христиане и иудеи). Гюлен, постоянно подчеркивает роль науки и образования в развитии общества. Он уверен, что демократия и ислам — совместимые понятия, одобряя также заявку Турции на вхождение в ЕС. Тем не менее, Гюлен является сторонником активного вмешательства государства в экономику и достаточно критически относился к неолиберальной экономической политике Эрдогана.

Но не более того. Долгие годы движение Гюлена и Партия справедливости и развития являлись политическими союзниками. Есть даже сведения, в частности, об этом говорит глава Национальной организации русских мусульман (НОРМ) Харун Сидоров, что «гюленисты в турецких силовых структурах помогли Эрдогану нейтрализовать несколько заговоров воинствующих секуляристов, которые могли закончиться его свержением или даже убийством».

Однако, по словам того же Сидорова, в движении Гюлена стали происходить определенные идейно-политические изменения: «Гюлен возглавляет транснациональное движение, центр которого расположен в США, где он сам и живет, и связанное с Ватиканом. Поэтому гюленистам свойственны экуменические установки и либерально-демократическая ориентация в политике. Эрдоган же делает ставку на более консервативный, собственно, турецкий ислам и является символом проекта восстановления Османской империи в новом виде. Эти планы вызывают противодействие не только у воинствующих секуляристов, но и исламских модернистов, которые в последнее время стали сближаться друг с другом».

С определенного момента отношения между Гюленом и Эрдоганом начали портиться. Гюлен стал критиковать, как совершенно неприемлемую, политику турецкого правительства по отношению к Сирии, считая, что Эрдоган ориентируется на сотрудничество с откровенно террористическими элементами в рядах сирийской оппозиции. Жесткие действия правительства во время летних молодежных волнений также вызвали неприятие у гюленистов, которые стали обвинять Эрдогана в скатывании к авторитаризму. Вскоре последовал ответ: в ноябре правительство приняло решение закрыть частные школы (образовательные курсы), действовавшие под эгидой «Хизмет». Тогда прогюленовская газета «Тараф» опубликовала оказавшийся в ее распоряжении принятый Советом национальной безопасности секретный план действий против движения «Хизмет». За эту публикацию власти возбудили уголовное дело против газеты и журналиста Мехмета Барансу. Прошло совсем немного времени, и разразился коррупционный скандал.

Совместная атака гюленистов и кемалистов?

Как только по Турции поползли слухи, что операция «Большая взятка» инициирована Гюленом, богослов сразу же выступил с опровержением. Через его адвоката Орхана Эрдемли было обнародовано следующее заявление: «Тяжелые обвинения некоторых информационных источников в адрес Фатуллаха Гюлена в связи с арестами являются несправедливыми. Эти обвинения совершенно нелогичны и необоснованны. Коррупция и взяточничество есть в каждой стране. Некоторые люди в мире живут по законам, а другие их нарушают. И правоохранительные органы существуют для предотвращения правонарушений. Аресты нужно воспринимать хладнокровно. Неправдоподобные обвинения, озвученные в адрес Фатуллаха Гюлена, могут повлиять не только на следствие, но и ввести в заблуждение общественное мнение».

В заявлении отмечается, что обвинения в адрес Гюлена типа «не начинай войну с правительством», «не начинай операции», «не играй в грязные игры», «не создавай ловушку», «не притесняй», являются не более, чем фантазией: «Фатуллах Гюлен – верующий человек, не имеющий материальных и политических интересов».

Похоже, однако, что это опровержение мало кого убедило. В Турции помнят, как еще в 2003-2004 годах по телеканалам показывали выступления Фатуллаха Гюлена, суть которых была такова – «мы проникнем в госорганы, будем ждать своего часа». К тому же газета «Taраф» стала угрожать, что обнародует новые «документы» и «кассеты», дискредитирующие уже лично премьера. Комментаторы также обратили внимание на тот факт, что в числе задержанных по коррупционным делам оказались лица, связанные с банком «Халк банкасы», осуществлявшим финансовые операции между Анкарой и Тегераном. По мнению ряда экспертов, на фоне откровенной враждебности сил, связанных с Гюленом, по отношению к Ирану аресты этих лиц можно расценить как «самый сильный удар, нанесенный гюленистами по кабинету Эрдогана и правящей партии». Кроме того, как отмечает, например, Харун Сидоров, операцию «большая взятка» и последовавшие вслед за ней события «в консервативно-исламском лагере многие склонны воспринимать как «сговор людей Гюлена с кемалистами и их совместную атаку против Эрдогана».

Основания предполагать существование подобного альянса, в принципе, есть. Так, главная оппозиционная сила – кемалистская Народно-республиканская партия (НРП) – мягко говоря, без энтузиазма отнеслась к закрытию гюленистских школ. Как только разразился коррупционный скандал, кемалисты очень энергично обрушились на правительство Эрдогана. А репрессии против занятых в расследовании полицейских немедленно вызвали требования отставки кабинета и самого премьера. Лидер НРП Кемаль Кылычдароглу, назвав действия Эрдогана и его правительства недопустимыми и незаконными, заявил: «Мы на стороне тех полицейских, которые изобличили коррупционеров, и не дадим их в обиду. Это - самый большой скандал в истории республики. Премьер-министр должен уйти». Есть предположения, что на муниципальных выборах 2014 года сторонники Гюлена отдадут свои голоса не ПСР, а именно кемалистам в лице НРП.

Эрдоган «сошел с ума»?

На этом и без того скандальном фоне премьер Эрдоган неожиданно предпринял совершенно «нетривиальный» шаг – вдруг заявил, что Турции должны полностью принадлежать Босния и Герцеговина, Македония и Болгария, а также – Западная Фракия, которая сейчас является частью Греции. На Балканах все оторопели, а потом последовала ожидаемая гневная реакция. Многие турецкие и зарубежные наблюдатели предположили, что налицо некий «нервный срыв».

Другие эксперты объяснили поступок Эрдогана «обидой» на решения последней встречи министров иностранных дел ЕС, где в повестке дня стояли вопросы о вступлении в ЕС Турции, Хорватии, Сербии и Исландии. В итоге решено, что начало переговоров с Сербией о вступлении в Евросоюз состоится в январе 2014 года. В том же году Брюссель примет заявку Боснии и Герцеговины на получение официального статуса кандидата в члены Европейского Союза. А вот Анкару, добивающуюся членства в ЕС с 2005 года, Брюссель вынудил подписать соглашение о принудительном возвращении (реадмиссии) в Турцию нелегалов, проникших в ЕС с турецкой территории. Взамен обещали безвизовый режим, но после подписания Анкарой соглашения о реадмиссии Брюссель перенес отмену виз для турок на три года.

Предъявление Эрдоганом претензий на территорию балканских стран пришлось как нельзя «кстати» - с 2014 года председательский пост в ЕС займет Греция, которая, конечно же, Западную Фракию туркам не забудет. И, естественно, на свой манер «поспособствует» продвижению Турции в члены ЕС. В этой связи в турецкой оппозиции, припомнив ряд других экстравагантных заявлений Эрдогана (в числе которых – декларация об имеющемся якобы желании вступить в Таможенный союз) предположили, что премьер «сошел с ума».

С другой стороны, ряд турецких политологов подметил некое сходство, якобы имеющееся между Эрдоганом и Путиным. Например, директор Института Евразии Стамбульского университета Бекир Гюнай видит это сходство в следующем: «Они могут сделать нечто выходящее за рамки общепринятого поведения, в том числе в дипотношениях, чтобы скорее добиться желаемого результата. Несмотря на то, что это может нарушать протоколы, такое поведение, схожесть их нравов, психотипов способствует искренности и пониманию в личных отношениях».

Трудно сказать, помогут ли Эрдогану способность «сделать нечто выходящее за рамки общепринятого поведения» и готовность «нарушать протоколы» в нынешней непростой ситуации. Коррупционный скандал разразился в условиях растущего недовольства «европеизированной» части турецкого общества «итогами многолетнего демократического процесса» - так Эрдоган шифрует мероприятия типа снятия запрета на ношение мусульманских платков в общественных учреждениях, что многие в Турции расценивают как «ползучую исламизацию». Кемалисты, как ведущая оппозиционная политическая сила, безусловно, тоже будут наращивать противодействие политике, подрывающей светские принципы, заложенные основателем Турецкой Республики Кемалем Ататюрком. Кроме того, кемалистам, а также правым националистам, явно не нравятся уступки Эрдогана нацменьшинствам, и, прежде всего, курдам (восстановление исторических названий их поселений, разрешение использовать родной алфавит и чтение в негосударственных учреждениях лекций на курдском языке).

Правда, Эрдоган не выполняет главное требование курдов — выпустить из тюрем десятки тысяч политзаключенных. Это может стать серьезным препятствием на пути примирения c Рабочей партией Курдистана, имеющей в Турции статус террористической организации. Наконец, политический климат в стране явно не улучшают репрессии, обеспечившие Турции сомнительное первенство по числу журналистов, брошенных в тюрьмы. Кроме того, кризис в турецком обществе, разделяющий его на сторонников светского и умеренно-клерикального пути развития, дополнился расколом по вопросу поддержки исламистских группировок, воюющих с режимом Асада.

Многие эксперты отмечают, что Эрдогану предстоит столкнуться и с ростом недовольства в собственных рядах. Еще во время летних волнений появились сведения о противоречиях между Эрдоганом и главой «умеренного» крыла партии во главе с президентом Абдуллой Гюлем. Сейчас же есть мнения, что разногласия внутри правящей партии уже вышли на уровень, близкий к кризисному. Как важный показатель этого процесса расценивается выход из Партии справедливости и развития бывшего футболиста, депутата Хакана Шукюра, который резко осудил закрытие гюленистских школ. В любом случае Партии справедливости и развития пророчат большие электоральные потери на муниципальных выборах следующего года. Под вопросом оказались, казалось бы, бесспорные перспективы самого Эрдогана на президентских выборах 2014 года.

Да что там выборы – в нынешних условиях многие наблюдатели предрекают как минимум отставку правительства и, возможно, и самого Эрдогана. Уже сейчас считается практически неизбежной коренная перетряска всего кабинета, включая отставку по меньшей мере десяти министров. Однако было бы наивным полагать, что такой «волевой» политик как Эрдоган испугается присланной ему «черной метки» и сдастся. Вопрос, способен ли он действительно «сойти с ума» и пойти на «нарушение протокола» ради удержания власти. Это все-таки маловероятно: во-первых, турецкая демократия считается вроде бы «устоявшейся», во-вторых, любые «нетривиальные» шаги, безусловно, лишат Эрдогана международной легитимности, в первую очередь, на Западе, где ему и так не очень симпатизируют. А это, как говорится, чревато. К тому же до относительно недавних пор единственной силой в Турции, которая брутально вмешивалась в политический процесс, была армия. Но Эрдоган сам лишил ее этой роли, засадив за решетку сотни действующих и отставных военных. Что, естественно, не прибавило ему симпатий в армейских кругах. Во время летних волнений выведенные на улицы солдаты явно симпатизировали протестующим, а дубинками демонстрантов била в основном жандармерия - единственная силовая структура, которую Эрдоган полностью контролирует и где он пользуется абсолютной поддержкой. А этой опоры для настоящего «нетривиального» шага, наверное, маловато.

Михаил Калишевский

P.S. ОТ РЕДАКЦИИ:

В субботу в Стамбуле, Кайсери, Карсе, Измире и других турецких городах прошли многотысячные антиправительственные митинги с участием оппозиции, молодежи, студентов, профсоюзов. В свою очередь, Эрдоган продолжал искать «иностранный след»: премьер-министр пригрозил высылкой некоторым высокопоставленным диппредставителям зарубежных посольств, по его мнению, вовлеченным в «провокационные действия» в рамках расследования коррупционного скандала.

Международное информационное агентство «Фергана»