«Ни́ва» — популярный русский еженедельный журнал середины XIX-начала XX века с приложениями

В 1876 году, вскоре после завоевания Российской Империей большей части территории современного Узбекистана, иллюстрированный журнал «Нива» решил познакомить своих читателей с тем, как живут в провинциях. Коснувшись военно-политической истории присоединения этих земель, автор очерка более чем вековой давности подробно рассказывает о том, что представляла собой тогда далекая и загадочная Ферганская долина.

Источник: «Нива», 1876, №14, с.238-241

«Военные события, разгоревшиеся на границах наших с Коканским ханством, по поводу известного восстания кара-киргизов и китай-кипчаков против Худояр-хана, в начале минувшего лета вызвали наше вооруженное вмешательство. Восставшие не ограничились свержением хана с его престола, глава их Абдурахман-автобачи, расширил свой первоначальный план и довел его до газавата, т.е. до священной войны против неверных. Его полчища вторглись в наши пределы и, вызванные к бою, мы принуждены были занять нашими войсками беспокойное ханство...

Первые попытки наши – держаться в пределах посредничества и покровительства законному хану – не удались. А между тем конца беспорядкам не предвиделось... Эти беспорядки, отражавшиеся вредно и на наших местностях, могли только подорвать наш кредит, уменьшить грозный авторитет нашей силы. Надо было нанести удар могучий и решительный и благодетельные последствия этого удара не замедлили бы выказаться. Личные интересы Худояр-хана и его династии, нисколько для нас не интересные, должны были быть принесены в жертву общему делу, и присоединение Коканского ханства к России состоялось.

Коканд. Дворец Худояр-хана. Гравюра 1970-х годов

Переименованное в скромное имя Ферганской области, ханство это вошло в наши пределы и весьма удобно округлило нашу, почти чересполосную, восточно-туркестанскую границу.

Все это дает нам право думать, что для читателя не будет безынтересно узнать, что это за Ферганская область, небольшой гористый клочок, значащийся на карте, стоивший нам и некоторых жертв и весьма почтенных, продолжительных усилий.

Когда вы взглянете на карту, вы увидите небольшой овал верст триста в длину и около полутора сот в ширину, резко разделенный на две части; одну часть несколько большую, южную занимают сплошные горные хребты и отроги и разветвления главной группы Тиан-Шаня, - другая часть представляет собою низменную равнину, изрезанную реками, испещренными городами и селениями. На этой местности, незначительной по своим скромным размерам, скучилось до трех миллионов населения, почтенная цифра, красноречиво говорящая за климатические и экономические удобства края... Большинство этого населения составляют производительные силы, оседлые узбеки и сарты, жители городов и земледельцы, меньшинство кочевые горцы, кара-киргизы и китай-кипчаки, бывшие вечным гнетом для оседлых, вечною причиной раздоров, междоусобиц, раздиравших хронически несчастное ханство. Сила этих хищных и беспокойных подданных Худояр-хана, страх, который они наводили на горожан и земледельцев, теперь парализованы. С прибытием наших солдат, с постройкою, где следует, грозных укреплений, водворился порядок в горах, наложена прочная узда для самых необузданных.

Что же касается до оседлого населения, то его национальная гордость не была слишком уязвлена приходом завоевателей. Узбеки и сарты весьма сочувственно отнеслись к нашему приходу, и акт присоединения встретили не без удовольствия. Ропот и озлобленный протест слышался только со стороны фанатического духовенства, боявшегося за неприкосновенность своей власти и силы; ропот этот – старая песня, давно уже слышанная нами и прежде – и в Ташкенте, и в Самарканде и на обильных водах Аму-Дарьинской дельты.

Даже у самих туземцев ропот этот теперь не вызывает ничего, кроме презрительной улыбки.

Чудную картину представляет собой низменная долина Ферганской области. Прекрасная почва, орошенная множеством рек, целою сетью арыков гонит могучую растительность. Едва только путешественник переправляется на левый берег Сыр-Дарьи, то, уже, начиная от Макрама, крепости ознаменованной двукратным боем наших войск с силами Абдурахман-автобачи, - справа и слева он видит сплошные сады и плантации, между которыми пестреют разбросанные города и селения, клочка земли нет необработанного, все взрыто прилежным плугом, все разделено в правильные грядки, все засеяно и зеленеет, на всем лежит печать труда и промышленности.

Счастливая местность, выдержавшая на себе все тяжести ударов и разорения перенесенных междоусобиц, оправилась и расцвела снова. Несколько месяцев мира достаточно было, чтобы окончательно сгладить следы годовой войны.

Справа, далеко за этом морем цветущей земли, синеют громадные горы с ярко сверкающими снежными гребнями... Приятная прохлада веет оттуда от этих вечных ледников, умеряет страшный жар здешнего солнца, благотворно влияет на климат местности, один из здоровых и лучших климатов центральной Азии.

Первая река, встречающаяся на пути, вытекает из ледников Алтайских гор, от озера Яшил-Куль, с бешенством спускается с высот, стремительно бежит стесненная ущельями и вырывается на свободу, у селения Сары-Курган (желтая крепость) с верховьев до сих пор она носит название Сох, далее, т.е. ниже разветвляется на целую сеть отдельных рукавов, каждый рукав в свою очередь кончается подобными же разветвлениями, образуя, не без помощи рук прилежного земледельца, целую сложную систему орошения города Кокана и его окрестностей.

Кроме самого Кокана, с его слишком стотысячным населением, до пятидесяти отдельных значительных селений и кишлаков пользуются водами этой системы.

Там, где ночью конный мог проехать не замоча своих ног, там теперь ни один смельчак не рискнет переправиться вплавь и терпеливо ждет вечера, когда спадет жар, снова остынет поверхность ледников и успокоятся расходившиеся реки. Вероятно вследствие этого явления один из главнейших рукавов р.Соха носит название Карим-Дувана (первое имя собственное, второе значит – юродивый, сумасшедший, бешенный).

Далее на восток от Кокана, продолжа путешествие по карте, по длине овала, вы не более как в восьмидесяти верстах встречаете следующий большой город Маршлан, почти не уступающий Кокану своими размерами и числом населения, и здесь вы встречаете новую параллельную оросительную систему. Устроенную отчасти природою, отчасти руками человеческими. Река Исфойран и Шахи-Мордан играют тут такую же роль как река Соха.

Взяв немного на северо-восток и сделав переход в каких-нибудь тридцать верст, вы снова встречаете обильно населенный пункт – это город Шарихан, а затем богатый Андижан, расположенный уже вблизи реки Кара-Дарьи, этого колоссального притока Сыра.

Немного на север, в роскошной долине, где сходятся реки Нарын и Кара-Дарья, образуя своими соединенным течением колоссальную “Сыр-Дарью”, раскинулся цветущий Наманган, со своими зубчатыми стенами и тенистыми, многолюдными базарами.

Между ним и Андижаном, по обоим берегам Кара-Дарьи, буквально нет места свободного, все занято садами и селениями, всюду кажется самая оживленная деятельность.

Узкие дороги, вьющиеся между садовых стен – пересеченные бесчисленными мостиками. Перекинутыми через водопроводные арыки, кишат проезжим людом. Поминутно слышится скрип двухколесных арб, топотня кованых конских копыт, мягкое шлепанье тяжелых верблюжьих ступней, крик и говор путешествующих и погонщиков. В базарные дни, когда к городам стекается все окрестное население, буквально нет проезда по этим оживленным дорогам.

Далее, поднимаясь вверх по Кара-Дарье, вы достигаете до города Урент, которому, вместе с его ближайшим соседом – городом Ушем, всегда выпадала незавидная роль принимать на себя первые удары воинственных полукочевых горцев. Здесь уже природа становится беднее, население слабее. Местность заметно холмится, горные отроги спускаются между притоками Ясы, Каракульджа, Джелесу, Ак-бура, - за ними видны уже ясно тяжелые, скалистые громады Кичи-Алая, с его бедными, ленивыми обитателями, предпочитающими праздную жизнь и разбой трудолюбию низменных узбеков.

Уш ознаменовался еще тем, что около него, под самыми его стенами – небольшая горсть русских стрелков-казаков под начальством генерала Скобелева, окончательно разбила на голову и рассеяла остатки армии Абдурахман-автобачи – последний оплот этого замечательного среднеазиатского агитатора. Победа эта имела своим результатом сдачу самого Абдурахмана-автобачи и бегство самозванного хана Фулат-бека, впоследствии таки пойманного и повешенного.

Вот краткий очерк долины Ферганского округа или области, бассейна верховьев Сыр-Дарьи и ее истоков, нам остается только вкратце указать на то значение, которое имеет присоединение к нашим среднеазиатским владениям этой местности – тех выгод, которые нам предстоит извлечь из этого присоединения.

Прежде всего, мы вспомним про ближайшую колоссальную соседку Кокана, отделенную от него горами и быстро обрусевшим Семиречьем – Сибирь.

Сибири было необходимо соседство юга, и она приобрела его с присоединением к ней Семиречья, а в последствии и Кокана.

Кокан недаром у туземцев заслужил название “пленительный Кокан”. Его плодоносная долина представляет собою сплошной сад, изобилующий всеми произведениями юга. Кроме хлопка и риса. Здесь может быть с большим успехом развито виноделие, шелководство и табачное производство, не говоря уже о садоводстве, которое и без того хорошо развито и дает обильные запасы фруктов, красильных и аптекарских растений. В Кокане найдены и уже эксплуатируются нефтяные источники; есть медные и серебросвинцовые руды, найдется и уголь и много других минеральных сокровищ. Через Кокан могут быть получаемы в Сибирь все произведения из-за Тянь-шаньского хребта, из Западного Китая и даже Индии. Кокан, наконец, представляет лучшую климатическую местность для имеющих надобность поберечься от разрушительного влияния северного климата. Таким образом, Сибирь приобретает в Кокане то, чем для нее служит Западная Европа, Крым и Кавказ. Для сибиряка пользоваться произведениями Кокана также удобно, как для нас произведениями нашего юга, ибо на незначительном протяжении, всего 800 верст, несмотря даже на гористую местность, можно будет улучшить пути сообщения и довести их до совершенства европейских дорог.

Такое отношение к Туркестанскому краю и Кокану, сибиряки поняли с первого же раза. В то время, когда громадные пространства Амурской и Уссурийской областей до сих пор представляют почти пустыню, когда население Оренбургского края ни на волос не подвинулось и не могло подвинуться по пути к Аральскому морю, - путь от Иртыша до Верного сразу же начали затягивать казацкие станицы, год от году разрастающиеся все больше и больше.

Само собой разумеется, что если Сибирь поспешит воспользоваться новою областью и ее обильными благами, то и трудолюбивое, способное трехмиллионное население Кокана сумеет извлечь свои выгоды из сношений с Сибирью и эти сношения благодетельно отзовутся на жизни той и другой страны, ускорят взаимное развитие, быстрее поднимут уровень цивилизации…»

Источник: «Нива», 1876, №14, с.238-241