Выборы нового президента Туркмении, прошедшие 11 февраля текущего года и позволившие легитимировать полномочия Гурбангулы Бердымухаммедова как главы государства, породили серьезные ожидания как внутри страны, так и за рубежом.

Общественно-политический режим, сформировавшийся с момента обретения Туркменистаном независимости и экономическая система, порожденная этим режимом, были ориентированы на неизменяемую форму авторитарной власти.

Схема перехода контроля за её институтами, осуществленная 21 декабря 2006 г. после смерти С.Ниязова, дала многим высказывавшимся о происходящих в стране событиях основания считать, что, во-первых, в Туркменистане отныне главной силой являются руководители военизированных ведомств (прежде всего службы охраны президента) и, во-вторых, пришедшая к власти группа, ставленником которой полагали Г.Бердымухаммедова, пойдёт на некие реформы и постарается закрепить за собой определенные сектора власти и контроль над определенными отраслями экономики. Данные выводы были обусловлены во многом закрытостью страны и слабой информированностью о происходящем в высшем политическом эшелоне Туркменистана.

В свою очередь, его инициативная группа использовала сложившуюся ситуацию для реализации стратегического замысла, обеспечиваемого тактическими приемами, способными создать благоприятную внутриполитическую и внешнеполитическую обстановку в интересах определенного круга лиц.

Стратегической целью была лигитимизация нового главы страны и недопущение любой общественно-политической активности, её затрудняющей. В тактическом отношении предпринимались шаги, направленные на: 1) создание в стране и за рубежом атмосферы ожидания перемен при сохранении стабильности; 2) подтверждение объявленного ещё в период правления С.Ниязова внешнеполитического курса «нейтрального Туркменистана» и заключенных ранее межгосударственных экономических договоров; 3) усиление контроля над общественно-политической ситуацией.

В рамках избранной тактики проводилась информационная деятельность через каналы официальных СМИ, а также путем организации различных «утечек» сведений о якобы существующих у руководства страны планах политической либерализации и иных изменениях, ожидаемых как в туркменском обществе, так и за рубежом. Широкое распространение получила информация о скором освобождении политических заключенных, социально-экономических реформах и намерении официального Ашхабада «открыть страну».

Одновременно предпринимались усилия по недопущению любого участия политической оппозиции во внутриполитических делах Туркменистана и создании условий, позволяющих лишить конкретных представителей оппозиции поддержки за рубежом. Создаваемая руководством Туркменистана картина происходящего придала импульс «позитивному прогнозированию» как на уровне общественных настроений внутри страны, так и в кругах журналистов и политологов за её пределами.

Однако реальная ситуация, оставаясь для большинства наблюдателей малоизвестной, существенно отличается от представлений о ней, сознательно формируемых самим Ашхабадом и ожидающих от него для себя определенных преференций иностранными партнерами.

Прежде всего, уже на первом «предэлекторальном» этапе произошло нарушение конституции, когда председатель Меджлиса (парламента) Овезгельды Атаев, являвшийся также вице-председателем Халк Маслахаты (Народного Совета) был смещён со своего поста в «стиле Ниязова».

Следующим шагом стало изменение Конституции и фактическое превращение Дёоулет ховупсузлык геньеши (Государственного Совета безопасности) в высший государственный орган исполнительной, а в ряде случаев и законодательной власти.

Наконец, само проведение выборов свидетельствовало о том, что ни о каком реальном электоральном процессе не стоит даже говорить. В рамках этого хронологического периода проявилась солидарность членов высшего руководства Туркменистана – и.о. президента Г.Бердымухаммедова, министра обороны А.Мамедгельдыев, министра национальной безопасности Г.Аширмухамедов, министра МВД А.Рахманова, главы Службы безопасности Президента А.Реджебова и министра иностранных дел Р.Мередова.

В то же время, близкий к Бердымухаммедову Мамедгельдыев не смог, как это обсуждалось между двумя представителями этой группы занять пост председателя Халк Маслахаты, так как большая часть «узкого круга» посчитала подобный шаг «ненужным с учётом внутренней ситуации и внешнего восприятия происходящего в стране». На повестке дня в дальнейшем должен был актуализироваться тезис создания двухпалатного парламента, частью которого мог стать и Халк Маслахаты.

Однако эти уже ставшие историей события нашли своё продолжение после 11 февраля и утверждения 14 февраля Президентом Туркменистана Гурбангулы Мяликгулыевича Бердымухаммедова. Роспуск 15 февраля кабинета министров и формирование нового правительства, состав которого, как ожидали в самом Туркменистане, так и за рубежом, должен был продемонстрировать хотя бы частично начало нового курса или дать, в самом крайнем случае, сигнал об этом.

В действительности, состав кабинета не позволяет делать подобные выводы, но, в тоже время, является по-своему примечательным, если иметь ввиду не только правительственные назначения.

Одним из первых кадровых шагов Г.Бердымухаммедова было назначение на пост главы президентской администрации Юсупа Ишангулыева, которого он хорошо знает лично по министерству здравоохранения. В отставку был отправлен прежний глава – Мухамметберды Бяшиев, выходец из Службы охраны президента и протеже её начальника Акмурада Реджебова (в российских СМИ он упоминается как Реджепов).

До статуса вице-премьера повышен глава МИД Рашид Мередов, который в начале марта 2005 года был лишен вице-премьерских полномочий лично С.Ниязовым за ошибки «в решении визовых вопросов и предоставлении информации международным организациям».

Буквально на следующий день после этих назначений был опубликован указ Г.Бердымухаммедова «О создании Государственной комиссии по рассмотрению обращений граждан по вопросам деятельности правоохранительных органов при президенте Туркменистана», воспринятый рядом наблюдателей как «начало оттепели». Тем более, что главой комиссии становился лично президент.

В действительности, содержательная часть этого документа не даёт оснований считать, что действия соответствующих министерств и ведомств будут отличаться от того, что происходило во времена С.Ниязова. Ведь на своих постах остались министр национальной безопасности Г.Аширмухамедов, министр МВД А.Рахманов, глава Службы безопасности Президента А.Реджебов, Генеральный прокурор Мухаммедгулы Огшуков, Председатель Верховного суда Яшгельды Эсенов, а бывший министр адалат (справедливости), т.е. юстиции, А.Гулгараев был заменен на Мурада Каррыева, известного своей репрессивной деятельностью по «религиозной линии» и отнюдь не только против каких-то экстремистов. В середине января 2006 г. С.Ниязов оценил работу Мурада Каррыева и назначил на пост главы Центральной комиссии по выборам и проведению референдумов, которую он совмещал с председательством в Совете по делам религии при Президенте. Данное назначение говорит о многом.

Не менее примечателен нынешний состав правительства, возраст членов которого колеблется от 33-х до 55 лет. При этом большинство министров и их замов – это чиновники 44-48 лет, из которых больше 90% закончили высшие учебные заведения в Туркменистане.

Возвращение во власть отдельных функционеров, попавших в немилость С.Ниязова и лишенных своих высоких постов, проходит в условиях кадрового голода и в момент, когда нынешнему Президенту необходимы лично ему преданные люди. Тактика Г.Бердымухаммедова заключается в создании собственного кадрового потенциала и формирование лично связанной с ним бюрократии. Именно поэтому Секретарем Государственного совета безопасности продолжает оставаться министр обороны А.Мамедгельдыев и его замена на А.Реджебова могла бы ослабить позиции нынешнего главы государства.

При этом, формальным аргументом, использовавшимся в данной ситуации, был тезис – глава Службы охраны Президента «продолжает помогать при подборе кадров и пока не стоит менять это». В данной связи делается многое для того, чтобы убедить членов «узкой группы» в нецелесообразности публичности начальника Службы охраны как с точки зрения внутренней ситуации, так, прежде всего, и с учетом так называемого международного фактора.

На данный момент следует говорить о том, что, с одной стороны, продолжает существовать так называемая «группа 21 декабря», а, с другой, идёт формирование номенклатурного контингента, тесно связанного с главой страны и рядом коллег по этой группе, не желающих зависеть от «теневого влияния».

Насколько стратегическая цель – легитимизация нынешнего главы государства - будет расходиться с тактическими шагами, покажет будущее; однако, говорить о смене самого режима пока не следует.