Российские политтехнологи в Ташкенте: «Узбекистана не видел, но скажу…»
Как уже сообщала «Фергана.Ру», 13-15 ноября в Ташкенте состоялся международный «круглый стол» на тему «Состояние и перспективы развития демократических институтов России и Узбекистана», организаторами которого выступили Фонд эффективной политики (Россия) и Фонд региональной политики (Узбекистан). Напомним темы заседаний: «Вопросы углубления процесса демократических, социально-экономических, общественно-политических реформ: опыт Узбекистана и России», «Состояние и перспективы развития институтов гражданского общества в Узбекистане и России», «Вызовы и угрозы развитию институтов гражданского общества и пути их преодоления».
Вернувшись в Москву, участники «круглого стола» с российской стороны прилежно изложили на сайте «Кремль.орг» увиденное ими в Ташкенте и услышанное из уст президента Узбекистана Ислама Каримова.
Все интервью участников делегации российских политтехнологов отличает восторженно-почтительный тон и стремление внушить читателю, что в Узбекистане идет реальная демократизация под мудрым и дальновидным руководством его бессменного президента.
«В Узбекистане четко прослеживаются тенденции к демократизации политической жизни»

На недвусмысленную просьбу интервьюера подтвердить или опровергнуть тенденцию к демократизации, которая якобы наблюдается в Узбекистане, господин Медников не смог дать «правильный ответ» от своего имени. Он сослался на мнение коллег, «которые считают, что в стране четко прослеживаются тенденции к демократизации политической жизни, этому есть определенное количество проявлений, в том числе законопроект о повышении роли партий». К сожалению, интервьюер удовольствовался упоминанием всего лишь одного проявления демократизации политической жизни Узбекистана из туманного «определенного количества».
С удивлением открыв для себя такой институт гражданского общества, как «махалля», Медников назвал его «аналогом российских национальных проектов». Он также поделился личным ощущением того, что у России и Узбекистана «иного варианта, кроме активного сотрудничества во всех областях, не существует».
«Узбекистан - центр обеспечения безопасности в Центральной Азии»

На просьбу интервьюера поделиться впечатлениями о встречах с руководителями Узбекистана и с ведущими политиками С.Марков ограничился только восторгами в адрес президента Каримова. Очень сильное впечатление на гостя произвел президент Узбекистана, поразивший С.Маркова «своим динамизмом, энергичностью, работоспособностью». Марков утверждает, что Ислам Каримов, «несмотря на всю свою реальную популярность в стране, не допускает культа личности, и пресекает все попытки в этом направлении». Президент Узбекистана, по словам Сергея Маркова, хорошо осведомлен о происходящем на информационном политическом пространстве России. Отмечает С.Марков и очень прямые, «иногда жесткие характеристики многим политическим деятелям стран СНГ, с которыми он встречался». Кому именно раздавал глава узбекского государства такие характеристики, Марков распространяться не стал, заметив, что это «было бы некорректно».
Далее Марков отмечает, что Узбекистан является сегодня центром обеспечения безопасности и стабильности в Центральной Азии и оказывает определяющее влияние на весь регион. Именно поэтому Узбекистан должен стать политическим союзником России.
«Махалля является эффективным институтом узбекского общества»

«Централизация власти в Узбекистане необходима для противодействия нестабильности в стране»
А вот Дмитрию Александрову, научному сотруднику Российского института стратегических исследований, удалось сотворить политическую сенсацию: он заявил, что в Узбекистане «стали появляться оппозиционные партии». Правда, исходя из его утверждения, что «Узбекистан, конечно, имеет собственную специфику», видимо, надо полагать, что и оппозиция в этой стране – специфическая, из тех, что на президентских выборах голосует за соперника.
Понятно, что, по логике, после подписания законопроекта «О расширении полномочий политических партий», в котором речь идет об усилении роли партий в государственной системе Узбекистана, оппозиция вроде и должна была каким-то образом проявиться. Но, спешит оговорить Александров, «нужно учитывать, что Узбекистан находится в достаточно сложном окружении»: рядом нестабильные Афганистан и Киргизия, с событиями в которой Александров увязывает и Андижанскую трагедию мая 2005 года. Этим, по мнению российского политолога, и оправдывается «централизация власти, которую осуществляет узбекское руководство»: она [централизация] «вызвана необходимостью и эффективно противодействует попыткам создать ситуацию хаоса и нестабильности».
Мимоходом Александров затронул проблему безработицы, сообщив, что «масса узбеков вынуждена уезжать из страны в поисках работы и денег», но тут же свернул на тему радикального исламизма, сделав таким образом читателю некий посыл, косвенно указывающий на традиционный для узбекского руководства источник всех бед, который-то как раз и тормозит формирование в Узбекистане демократического общества.
***
В заключение заметим, что российскую делегацию, привезенную в Андижан спустя два месяца после событий мая 2005 года, когда в городе уже был произведен косметический ремонт, составляли, в том числе, и почти все вышеупомянутые политологи и эксперты.