Кампании по привлечению практически бесплатного детского труда к решению народно-хозяйственных задач государственного масштаба проводятся в этой стране ежегодно, давно никого не удивляют, равно как и не вызывают критического отношения к ним местной прессы.

Так, однако, было далеко не всегда. На излете советской власти стремящаяся к абсолютной власти творческая элита республики и конъюнктурно отошедшая от КПСС руководящая номенклатура, гневно клеймили коммунистов за использование детей на хлопковых плантациях. Правда, преимущественно тех, что сидели в Москве, и, как в те времена было принято говорить, "создали из Узбекистана сырьевой придаток СССР". Этот аспект взаимоотношений республики и центра был, кстати, одним из основных в популистской риторике Ислама Каримова, плавно переходящего с должности первого секретаря ЦК Компартии Узбекской ССР в новое качество - президента независимой страны.

Известная доля правды в подобных рассуждениях, естественно, была. Однако будем смотреть на вещи трезво: горбатиться на полях школьников и студентов посылала власть местная, стремясь, ради собственной карьеры и собственного благополучия, быстрее и эффектнее отчитаться перед Москвой.

Тихое возрождение былых традиций началось через пару лет после обретения страной независимости, и сегодня приобрело те же (если не большие) масштабы, что и пятнадцать - двадцать лет назад. Миллионы несовершеннолетних граждан Узбекистана каждый год безропотно ждут начала очередного "массового призыва", этого своеобразного государственного предложения, от которого нельзя отказаться. Нельзя, поскольку вслед за отказом непременно последуют репрессивные меры, в частности, могут исключить из вуза, лицея или колледжа.

И пакуют дети раскладушки (старые, оставшиеся с советских времен, новые купить невозможно), матрацы, набивают в дорожные сумки старое тряпье, пригодное для работы в поле, и готовятся переместиться в какой-нибудь заброшенный барак, а студенты, в лучшем случае - в пустующую в это время сельскую школу.

Робкие попытки некоторых родителей добиться для своих чад медицинского освобождения, почти во всех случаях изначально обречены на провал. Медикам уже дано четкое и однозначное указание: детей и подростков от сельскохозяйственных работ не освобождать.

Почему же, несмотря на то, что свыше шестидесяти процентов населения Узбекистана проживают в сельской местности, а более тридцати работает здесь, власти по-прежнему предпочитают использовать на уборке хлопка детский труд?

Дело в том, что реформирование сельскохозяйственного сектора производства при полном обилии соответствующих правительственных постановлений и указов главы государства почти не сдвинулось с мертвой точки. В первую очередь, потому, что дехканин, как и ранее, находится в полной и абсолютной зависимости от властных структур всех уровней и направлений деятельности. Он не вправе сам решать, чего и сколько сеять, когда начинать полив и уборку урожая. Он не распоряжается результатами своего труда, в частности, не имеет реального права реализовать хотя бы часть выращенного урожая хлопка. Те же, кто продает его, рассчитываться с производителями не спешат. Но даже, если это все же и происходит, то дехкане получают лишь 3-4 процента от истинной стоимости волокна.

Более того, с подачи Ислама Каримова и для острастки непокорных дехкан в рамках Генеральной прокуратуры создано специальное подразделение (с аналогами на местах), в функции которого входит дополнительный контроль за сельскохозяйственным производителем всех форм собственности. Теперь, к примеру, прокуроры вправе проверять глубину вспашки (и наказывать за несоблюдение агротехнических норм), соответствие площадей засевания той или иной культурой, спущенному сверху циркуляру...

Робкие попытки сельского населения хоть как-то уменьшить государственный прессинг в большинстве случаев успеха не имеют. Незарегистрированные в стране политические партии аграриев и предпринимателей, "Озод дехконлар" - в силу собственной нелигитимности - также не могут кардинально изменить ситуацию. Не предвидится, судя по происходящему, и открытого бунта сельского населения против диктата власти. Причем, даже в том случае, если условия жизни будут попросту невыносимы.

Коллега, возвратившаяся из Каракалпакстана, рассказывала о маленьком кишлаке Казахдарья, расположенном в девяноста километрах от Нукуса. Кроме отсутствия питьевой воды, денег, магазинов, аптеки, здесь на три тысячи человек всего один врач. Он принимает роды, рвет зубы, лечит детей и оперирует жителей, если другого выхода нет. Все его медицинское оборудование - фонендоскоп, о лекарствах речь не идет в принципе. Однако именно сюда, в Каракалпакию, между прочим, совсем недавно и с большой помпой, организованной в местной прессе, в очередной раз прибыл так называемый поезд "Здоровье". Жителям кишлака популисты (мягко говоря) номенклатурно-экологической организации "Экосан", образно говоря, привезли пару бутылок минеральной воды...

Похоже, все будет так еще достаточно долго. Тем временем, грузовики, доверху набитые нехитрым скарбом провинциальных школьников, движутся в сторону хлопковых плантаций.

Медленно и безропотно...