В Петербурге вышла книжка хорошего узбекского поэта, пишущего на русском языке.
Хамдам Закиров, "Фергана", 31 стихотворение.

Никто не спорит, что в этом мире есть столицы. Города, которые стягивают к себе лучшие умы, где возможности - фантастичны, карьеры молниеносны и масса событий происходит одновременно. Но если приглядеться к современной русской культуре, оказывается, что постепенно время, когда погоду в ней делали коренные москвичи и питерцы, в поздние 80-е сменилось другим периодом - эти города становятся центрами, собирающими под свои знамена мощных провинциалов.

О поп-звездах и литераторах

Обычно в столицу едут те, кто собирается сделать карьеру поп-звезды: здесь не обойтись без поддержки столичных денег и масс-медиа. Стать поп-звездой в Саратове сейчас нереально, хотя какая-нибудь хорошая рок-группа может раскручиваться и оттуда, достигнув Москвы уже со своим устоявшимся имиджем. Впрочем, это о музыке, сфере культуры, где все довольно бодро. Примерно каждый пятнадцатый музыкант может более-менее сносно существовать на свои профессиональные заработки в клубах и на фестивалях. С литераторами иначе. Хорошо, если это будет один из сотни. И близость к столичным тусовкам тут не особенно поможет. Престижных мест в крупных журналах и соросовских фондах не так много. А литература растет где хочет, как стихи - из пресловутого ахматовского "сора". Время от времени в каком-то городе вдруг появляются несколько человек, которые пишут и делают это вполне в духе своего времени. Что-то подобное произошло в Фергане. Это в Узбекистане, где сейчас наличествует довольно крепкое национальное государство, пестующее свою национальную интеллигенцию в русле ислама. Однако оказалось, что существует группа людей, которые пишут, и отлично пишут, именно по-русски. И считают себя в какой-то степени космополитами, по крайней мере по сравнению с "правоверными" коллегами.

Они называют его "учитель"

Одна из самих ярких личностей среди них - Шамшад Абдуллаев, проработавший несколько лет в начале 90-х в журнале "Звезда Востока". Этот журнал превратился в то время в любопытнейшее сочетание древних суфийских текстов и переводов новейшей английской и американской поэзии. Шамшаду уже за тридцать, и многочисленные молодые поэты вполне в восточной традиции почтительно называют его "учителем", хотя никакому подчинению он, конечно, не учит. Это, скорее, субординация мысли. В 1993 году он получил в Петербурге премию имени Андрея Белого. С тех пор больше она не присуждалась. Премия эта очень любопытная - учреждена еще в глубокие советские времена и присуждалась компанией независимых питерских литераторов за вклад в развитие художественного письма. Конечно, никакой Союз писателей об этой премии не подозревал. И была она чисто символической - яблоко, стакан водки и бумажный рубль. Так и получилось, что в том году приехавший в Питер Шамшад очень серьезно выпил стакан водки, закусил яблоком и принял рубль от критика Бориса Останина, который перед этим с большим трудом выменял его у одного из известных нищих, промышляющих на Невском (банкноты достоинством в один рубль стали к тому времени редкостью, нонсенсом). И потом Шамшад произнес речь о Фергане. Об этом существовании, в какой-то степени обреченном, когда идеалы молодого государства со старинной идеологией движутся в сторону, далекую от современной словесности на русском языке.

Азия по-русски

Но дело в том, что сама литература ферганской школы - явление значительное и выходящее далеко за рамки среднеазиатского мира. Русский человек всегда интересовался Азией, но описывал ее как бы со стороны. Ферганская школа - грандиозный эксперимент, потому что азиатская жизнь описывается изнутри, но на оригинальном русском языке. "Оторопь стен, безлюдие впадистых улиц, углы синих жилищ. Воздух запасся божьим безмолвием... Безмускульные подростки лениво сидят на травах около обшарпанной ограды, охраняя провинциальный эдем; их грубые губы уже обречены замыслить судьбу, и тишина смешана с красно-коричневым запахом анаши"... Это из эссе Шамшада под названием "Фергана как состояние". Здесь даже кошки умываются по-своему: "...Белая кошка делает "аминь", будто шиит, молящийся одной рукой..." Здесь "разметанный по степной пропасти сор прилипает к телеграфным столбам"... Конечно, Фергана - не только это ощущение вечной и лениво созерцательной Азии, но на русском языке никто еще так верно не передавал эту восточную нирвану.

Поэт всегда как бы в изгнании, это ощущение очень четко передано в книге Хамдама Закирова. Это ощущения европейского ума, скрещенного с азиатским сердцем. Это жара, которая постоянно сопутствует даже любви, это молчаливое противостояние величию и нищете Aзии человека, который мыслит по-европейски. "Когда уже на все наплевать и это не обусловлено / ежедневной измотанностью, начинаешь понимать дерево,/ вцепившееся в землю, птицу, чьи крылья судорожно/ хватают воздух, человека, в ошеломлении не способного/ произнести слово и раскрывшего глаза слишком широко". Отдых дает ночь, но на рассвете всегда "хор ангелов сменяется муэдзином". Честная и мощная книга. Стихи не как литературная эквилибристика, а как действительный способ познания жизни. И это свойственно всей ферганской школе - любопытнейшему явлению современной русской словесности, рождающейся за пределами России.