В Китае изменили конституцию и разрешили пожизненное правление председателя
Изменения в основной закон вносятся впервые за последние 14 лет. Первая китайская конституция была принята в 1954 году. Действующая конституция вступила в силу в 1982 году и претерпела изменения в 1988, 1993, 1999 и 2004 годах.
С 1988 по 1999 годы в конституцию КНР были внесены поправки, касающиеся реформы прав землепользования и правового статуса частной экономики. К числу принципиальных моментов можно отнести включение в конституцию теории строительства социализма с китайской спецификой и теории Дэн Сяопина. Изменения, внесенные в 2004 году, были направлены на защиту частной собственности и прав человека. Кроме того, в конституции были закреплены так называемые «важные идеи тройного представительства». В эти идеи, выдвинутые Цзянь Цзэминем, входит необходимость развития передовых производительных сил Китая, прогрессивной китайской культуры, а также защита коренных интересов самых широких слоев китайского народа.
Однако, по мнению экспертов, нынешние поправки в конституцию КНР являются наиболее радикальными за все время ее существования. Ситуацию комментирует эксперт «Ферганы» Алексей Винокуров.
«В том, что поправки будут приняты и Си Цзиньпин останется главой КНР на третий срок, а может быть, и пожизненно, мало кто сомневался. Функция китайского парламента заключается в том, чтобы легитимизировать решения партии, и ни в чем другом. Максимум самостоятельности, которую могут себе позволить парламентарии, состоит в том, что пара человек из почти трех тысяч делегатов ВСНП проголосует против и еще пара-тройка – воздержится. Так оно и случилось на этот раз. Это, по мнению китайского руководства, вполне достаточная демонстрация того, что в Китае царствует демократия.
Пока что реальная власть в КНР сосредоточена в так называемом Постоянном комитете Политбюро ЦК, состоящем на данный момент из семи человек, включая Си Цзиньпина. По традиции, в него вошли представители интересов предыдущих властных кланов – экс-председателей КНР Ху Цзиньтао и Цзян Цзэминя. Достигаемые в рамках Постоянного комитета договоренности становятся руководством для всех коммунистов, а на практике – и для страны в целом.
Однако шаги, которые предпринимает в последнее время Си Цзиньпин, ясно указывают на то, что он хочет неограниченной личной власти. При этом ПК Политбюро, вероятно, продолжит действовать, но лишь как декоративный орган. Возможно, представители кланов Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао будут оказывать некоторое противодействие Си Цзиньпину на местах, но вряд ли оно будет по-настоящему серьезным. Чиновника всегда можно переманить на свою сторону, а нет – просто посадить. Это ясно продемонстрировал Си Цзиньпин в рамках так называемой антикоррупционной кампании, которую он развернул в последние годы.
Ужесточение и концентрация власти косвенно свидетельствуют и о том, что дела в экономике КНР не так хороши, как принято считать. Во всяком случае, жизнь простого народа в последние годы явно не становится лучше. Это может быть причиной недовольства, а недовольство, как известно, проще всего подавлять авторитарными средствами.
Любопытно, что ряд российских экспертов по Китаю не усмотрел в концентрации власти в руках Си Цзиньпина ничего плохого. На их взгляд, применительно к Китаю это сделает ситуацию более управляемой. С ними можно согласиться – но лишь до какой-то степени. Даже если уравнять в правах общество демократическое и тоталитарное, в случае с Китаем это не просто внутренний вопрос страны. КНР в последние годы стремится стать геополитическим игроком номер один и активно играет на всех полях – от экономического до военного. Территориальные амбиции Китая известны давно, и со временем они только увеличиваются. Если могущественная ядерная держава будет подчинена воле одного человека, это создаст дополнительное напряжение не только в регионе, но и в мире в целом.
Принятие поправок в конституцию Китая указывает на то, что китайцы уже не видят ничего опасного в единоначалии и культе личности. Это значит, что на практике Китай окончательно расстается с так называемыми социалистическими ценностями и переходит в категорию традиционных восточных деспотий по типу центральноазиатских. Правда, возможности его несопоставимо больше, а цели – куда амбициознее».
