Представители правозащитной организации Международная амнистия проводили вчера пикет посольства Узбекистана в Москве. Они требовали от узбекских властей отменить смертную казнь в республике. Однако громко заявленных "похорон справедливости в Узбекистане" так и не состоялось: на пикет пришел один человек, и тот оказался оппозиционером, давно живущим в Москве.

Благородная акция определенно не удалась. Перед зданием узбекской дипмиссии вот уже более двух недель идут строительные работы, и пикетчикам пришлось перенести мероприятие к дверям соседнего ресторана. Никто из представителей посольства и правоохранительных органов им не мешал. Разрешение на проведение пикета было заблаговременно получено в префектуре Центрального административного округа Москвы. Однако вместо ожидавшихся 30 человек пикетировать пришли только пятеро сотрудников Международной амнистии и один из лидеров неформальной узбекской оппозиционной партии "Бирлик" Бахром Хамроев, давно проживающий в Москве. Собственно граждан Узбекистана, если не считать Хамроева, там не было. Зато было восемь милиционеров и две телекамеры. Несколько журналистов, пришедших поглазеть на пикет, эффектно смотрелись в качестве массовки.

Представители Международной амнистии с собой принесли два небольших плаката с фотографиями людей, которые были приговорены к смертной казни в Узбекистане. Правда, правозащитникам точно неизвестно, казнены эти люди или еще нет. Эту неопределенность координатор по работе со СМИ Российского ресурсного центра Международной амнистии Денис Кривошеев в беседе с корреспондентом "Новых Известий" объяснил так: "Смертные приговоры в Узбекистане приводятся в исполнение в тайном порядке, и семья и друзья не имеют возможности проститься с приговоренным. Очень часто родственники осужденного в течение многих месяцев или даже лет находятся в неведении относительно того, жив он или казнен. После им не сообщают, где похоронены их близкие. Многие проводят годы в поисках могилы".

По словам Кривошеева, "в Узбекистане ежегодно приводятся в исполнение десятки смертных приговоров, вынесенных в результате судебных процессов, не отвечающих стандартам справедливого суда. А процедура помилования и сами казни покрыты завесой тайны, в результате чего зачастую наказанию подвергаются не только сами осужденные, но и их родственники".

Однако правозащитники отмечают, что в последние годы ситуация с казнями в Узбекистане стала меняться. Так, за три года было отменено по крайней мере 11 смертных приговоров по делам, к которым привлекали внимание местные активисты и международное сообщество. Кроме того, узбекские власти заявили о своем намерении поэтапно отменить смертную казнь. С 1994 года число преступлений в Уголовном кодексе, предусматривающих высшую меру наказания, сократилось с 13 до четырех. А в 1995 году Узбекистан ратифицировал Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах (МПГПП), позволяющему узбекским гражданам обращаться с жалобами на нарушения прав человека в Комитет ООН по правам человека. По узбекским законам, высшая мера не может применяться к мужчинам младше 18 лет и старше 60 на момент совершения преступления, а также к женщинам.

Может, потому, что Узбекистан, хоть и неохотно, но все-таки пытается соблюдать некоторые права человека, обещанных организаторами вчерашнего пикета в Москве похорон "справедливости в Узбекистане" так и не состоялось. Не заметив никакого внимания со стороны московской общественности, пикетчики завершили свою акцию за 15 минут до окончания разрешенного времени.