На прошлой неделе, 13 июля, казахстанские спецслужбы в лице Комитета национальной безопасности (КНБ) без особого шума встретили собственное 25-летие. Разве что на официальном торжественном мероприятии президент Нурсултан Назарбаев отметил «героизм» их сотрудников.

О количестве

В тот же день в главном печатном рупоре государства – газете «Казахстанская правда» – вышел материал за подписью последнего председателя КНБ, бывшего премьер-министра Казахстана Карима Масимова. Как сейчас заведено, большая часть статьи посвящена главенствующей роли президента, в том числе и в создании спецслужб независимого государства. В статье также выделяется одно из важных «трендовых» направлений работы силовой структуры – борьба с экстремизмом и терроризмом.

«Были сорваны попытки создания в стране террористической инфраструктуры, на стадии подготовки пресечен ряд терактов. Только за истекшие 10 лет Службой антитеррора КНБ предотвращено около 100 насильственных акций террористического характера. Нейтрализованы устремления к Казахстану со стороны международных террористических организаций. Проведены уникальные по сложности операции – ликвидация структур «Жамаата моджахедов Центральной Азии», «Джунд-аль-Халифат», «Хизб-ут-Тахрир» и других. Совместно с партнерскими спецслужбами разысканы и экстрадированы десятки террористов и экстремистов», - говорится в статье Карима Масимова.

При этом первое полугодие 2017-го не было омрачено ни одним терактом. Зато сотрудники КНБ возбудили 277 новых уголовных дел по экстремистским и террористическим статьям (данные Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генпрокуратуры. – Прим. «Ферганы»). Если условно считать, что каждое дело тянет за собой в среднем трех человек, то получается, в этом году уже почти тысяча лиц оказалась под следствием. По этим статьям им гарантированно светят серьезные сроки лишения свободы. Рост «посадок» начался в 2016-ом, но, приплюсовав все прошлые годы, можно предположить, что в местах заключения сейчас вполне могут находиться 3-5 тысяч «радикальных» элементов. Так что, если отталкиваться от количества, результаты работы казахстанских спецслужб впечатляют.

О качестве

По совпадению в день рождения КНБ в Алма-Ате прошла пресс-конференция адвоката Айман Умаровой и правозащитника Евгения Жовтиса, директора Казахстанского международного бюро по правам человека, посвященная теме привлечения к ответственности по экстремистским и террористическим статьям на основе последних вполне типичных примеров.

«Борьба с радикальными идеями в виде уголовных дел началась со второй половины 1990-х годов, и первые уголовные дела против последователей «Хизб ут-Тахрира» появились в начале 2000-х. Мы занимаемся профилактикой, и сажаем всех «как бы чего не вышло», борясь по существу не действительно с угрозами, которые кто-то представляет (что не исключается), а борясь со всем, что попадает в какую-то сферу интересов», - дал свою интерпретацию общему процессу Евгений Жовтис.

Он отметил, что количество заключенных по трем статьям – «возбуждение розни», «участие в деятельности экстремистской организации» и «пропаганда терроризма» – стало расти в геометрической прогрессии. «Все три статьи написаны таким языком, что под них подвести можно все, что угодно. А сроки там до 12 лет», - сказал Евгений Жовтис.

Действительно, по итогам прошлого года, ставшего самым «урожайным» по привлечению к ответственности за преступления против «общественной безопасности», возбуждено 446 дел (опять же с доминированием статей «возбуждение розни», «пропаганда экстремизма и терроризма» и «создание экстремистской или террористической организации»). В этом году, если исходить из имеющихся данных, будет еще больше.

Сохранить лицо при сомнительной экспертизе

Еще две особенности преследования по таким обвинениям. Первая – рассчитывать на относительно мягкий приговор, а тем более на оправдание не приходится. Пусть даже обвинение максимально притянуто за уши и может вызывать недоумение. Вторая – большинство таких дел расследуется (или формируется) в обстановке секретности, а судебные процессы проходят в закрытом режиме. Нет возможности даже ознакомиться с полным обвинительным приговором, и приходится лишь уповать на порядочность и профессионализм спецслужб и казахстанских судов. Но, если честно, репутация, что у одних, что у других, давно подпорчена.

Алма-атинский адвокат Айман Умарова за последние полгода вела 6 дел, связанных с обвинениями в экстремизме и терроризме. Сейчас у нее два процесса: один – на стадии вынесения приговора, второй только начинается.

Вернувшийся после обучения в Саудовской Аравии Сатымжан Азатов был арестован вместе с четырьмя другими молодыми казахстанцами, обучавшимися в этой стране. Понятно, что вопросов к выпускникам богословских заведений государства, где официальная религия – ваххабизм, может быть предостаточно. Но здесь «триггером» послужила его встреча в кафе с единоверцами (предположительно сторонниками салафизма), после чего последовало обвинение в «пропаганде экстремизма» и «возбуждении религиозной розни».

Однако адвоката Умарову возмущает не сам факт привлечения к ответственности ее подзащитного за разговоры, но то, как проводилась экспертиза, и обстоятельства появления в суде засекреченного свидетеля.

Экспертизу делали двое экспертов – Рабилов (психолог) и Акбарова, которым удалось сделать заключение не по текстам, как таковым, а по стенограмме, подготовленной оперуполномоченным КНБ. При том, что в распоряжении Комитета имелась и аудиозапись той встречи, по словам адвоката, она значительно расходится с представленной стенограммой. Остается под большим вопросом компетентность приглашенных экспертов, поскольку в таких делах должно быть обеспечено участие профессиональных религиоведов, чего разработчики спецопераций не допускают. Но явно неспроста во множестве дел по возбуждению разного рода розней в заключениях экспертов стоят двусмысленные «признаки возбуждения». Другими словами, сами эксперты далеко не уверены во вменяемых преступлениях и таким образом пытаются сохранить лицо за возможное осуждение невиновного (о том, как в Казахстане проводится экспертиза по «экстремистским» делам, «Фергана» писала в статье «”Они неадекватны”: Экстремистов в Казахстане плодят безграмотные эксперты»).

Дела, подобные делу Азатова, в Казахстане идут потоком, и доказательства вместе с экспертизами создаются по схожим лекалам. Ноу-хау в этом случае, как говорит Айман Умарова, заключалось в приводе засекреченного свидетеля. Несмотря на то, что таковым заявлен мужчина, на закрытый процесс завели фигуру в хиджабе и перчатках. После чего мужским голосом главный свидетель обвинения заявил, что якобы на том собрании Азатова хотели сделать «смотрящим» по Казахстану среди приверженцев салафизма.

Из осведомителя в обвиняемые – легко

Второе дело тоже выбивается из общего русла. Сейчас в Атбасаре (Акмолинский район) перед судом предстал Айдын Алипкалиев, арестованный 25 января этого года. Его также обвиняют в пропаганде терроризма с использованием соцсетей и возбуждении религиозной розни. Отличает его от других то, что с 15 или 16 лет он мог являться осведомителем КНБ и действовал, как рассказывал адвокату, по их установкам. За размещение в соцсетях соответствующих призывов под своим именем работники спецслужб обещали ему свое покровительство и ежемесячные 55 тысяч тенге (около $150), гарантировав, что его виртуальных собеседников будут наставлять на путь истинный исключительно душеспасительными беседами. На деле же тех, кто откликался на эти посты, отдавали под суд.

Более того, у кураторов Айдына были логины и пароли от его аккаунтов в соцсетях, так что теоретически те могли обходиться и без юноши. Денег Айдын, по всей вероятности, так и не увидел. Покровительство заключалось в разовых услугах, когда нужно было кого-то «развести» с полицией за нарушение правил дорожного движения. Когда же парень понял, что с его помощью несколько человек загремело на «зону», то высказал недовольство своим «сослуживцам» и вскоре сам оказался фигурантом уголовного дела.

Его мать Гульжан хотела получить объяснения у руководителя департамента КНБ по Атбасару. Натолкнувшись на оскорбления и причисление ее к религиозным фанатикам, она обратилась с жалобой в прокуратуру и за это сама предстала перед судом по частному обвинению в клевете. Благо, суд вынес решение в ее пользу, посчитав, что обращение в надзорный орган пока еще не является преступлением.

Кстати, комитетчики не открещиваются от того, что они «встречались» с парнем, разве что пытались перекинуть срок начала встреч с 2011 на 2013 год, и самого Айдына они, оказывается, все это время «вели», но не привлекали в качестве секретного сотрудника.

«Если вы видите, что он с 2013 года ведет эту пропаганду, почему вы не зарегистрировали уголовное дело? Почему вы тогда не отреагировали?» – задается логичными вопросами адвокат.

Сейчас Айдыну Алипкалиеву реально светит от 7 до 12 лет. Возможно, дадут скидку на его сотрудничество со спецслужбами, хотя те и обошлись со своим, как с отработанным материалом.

«Проблема экстремизма и терроризма существует, угроза радикализации существует, и с ней нужно бороться. Но нельзя бороться только силовыми методами, и силовые методы нужно применять в строгом соответствии с законом», - констатирует правозащитник Евгений Жовтис.

Такое положение дел он назвал «бумерангом», поскольку несправедливость радикализирует не только непосредственно тех, кто попал в зону внимания спецслужб, но и их окружение. «Когда есть социальная несправедливость, люди начинают думать о другой идеологии, и количество осужденных, и количество таких несправедливых приговоров увеличивается», - поддерживает точку зрения Жовтиса адвокат Умарова.

Праздник с нервным тиком

Между тем 18 июля страна вспоминала прошлогоднее нападение «алма-атинского стрелка» Руслана Кулекбаева на отделения полиции в южной столице, продемонстрировавшие полную неготовность силовиков к действительно серьезным вызовам. В ходе допросов Кулекбаев заявил, что выйти на тропу войны его заставила ненависть к полицейским, зародившаяся в нем во время первой отсидки.

Не только воспоминания о прошлом нападении, названном в Казахстане терактом, должны заставить призадуматься сотрудников грозного ведомства. В некоторых случаях с ними самими могут поступить так же, как и их коллеги с Айдыном Алипкалиевым. Так, 17 июля, практически в годовщину одного из крупнейших провалов в истории борьбы с казахстанским экстремизмом, начался процесс над бывшим заместителем председателя КНБ Нартаем Дутбаевым. Его подозревают в разглашении государственных секретов, превышении власти и должностных полномочий. Разумеется, суд проходит в закрытом режиме.

Можно вспомнить, что еще один бывший председатель КНБ Альнур Мусаев сейчас находится в бегах, получив на родине заочно 35 лет за попытку насильственного захвата власти, измену Родине в форме шпионажа, разглашение государственной тайны, похищение людей и чужого имущества. Наконец, самый известный глава спецслужб – бывший зять президента Рахат Алиев – также был заочно осужден у себя в стране на 20 лет по обвинению в создании и руководстве организованной преступной группировкой, в злоупотреблении властью, разглашении госсекретов, действиях, направленных на насильственный захват власти и еще в полудюжине преступлений.

Загадочная гибель Рахата Алиева в камере венской тюрьмы явно не должна была прибавить оптимизма тем, кто стоит на страже безопасности Родины. Как и один из самых памятных скандалов, когда в руки закона «слили» бойцов подразделения КНБ «Арыстан» (оставив в тени вероятного заказчика) после того, как те расстреляли оппозиционного политика Алтынбека Сарсенбаева и его спутников.

Но бьют не только по тем, кто наверху. Чистки на низовых уровнях проводятся систематически и по самым разным поводам: и когда наглость работников органов, занятых в различного рода криминальных проектах, переходит все границы, и когда отдельные силовики переходят незримые границы дозволенного, привлекая к ответственности тех, кто имеет еще более весомых покровителей.

Еще одним явлением в рядах КНБ являются суициды их работников разного уровня. Пик самоубийств пришелся на период после событий на заставе Арканкерген, где официально солдат-первогодок Владислав Челах расправился с 14 опытными сослуживцами. Как завершение этой странной истории в декабре 2012 года произошло фатальное крушение самолета практически со всей верхушкой пограничной службы КНБ.

Обо всем этом, наверняка, тоже вспоминали в ходе празднования круглой даты, но, конечно, не на публике и не на страницах государственной прессы.

Международное информационное агентство «Фергана»