При всей интенсивности миграционных процессов последних двух десятилетий для большинства россиян жизнь мигрантов по-прежнему остается загадкой. Особенно это заметно в крупных городах, в частности, в Москве, где столичные жители и иностранные работники сосуществуют как будто в параллельных мирах. Как организуют свою повседневную жизнь в мегаполисе мигрантские семьи и сообщества? Где в городе пересекаются и как взаимодействуют выходцы из разных географических и социальных сред? Насколько дискриминация и насилие затрагивают жизнь людей из других обществ? Эти вопросы обсудили в Москве исследователи жизни мигрантов.

* * *

В конце июня в московском Музее современного искусства «Гараж» прошла встреча на тему «Город глазами иммигранта». На вопрос «чей же город Москва – «наш» или общий?» попытались дать ответы специалист по национальным отношениям и миграционной политике в России, политолог Утэ Вайнманн, заведующая Центром качественных исследований Института социальной политики НИУ ВШЭ Екатерина Деминцева и модератор мероприятия, социолог Александр Бикбов.

Есть ли «мигрантские кварталы» в Москве?

Екатерина Деминцева рассказала, что изначально она исследовала миграцию во Франции, где не так сложно найти мигрантов, потом что они живут в специальных кварталах. Одна из особенностей «мигрантских предместий» – это их социальная однородность, когда люди не могут вырваться из своей среды, школа не является социальным лифтом для молодых людей, потом что там они не оказываются в другой среде и, находясь с такими же мигрантами, не могут интегрироваться в общество.

- Дети и подростки замкнуты, и у них особая идентичность, которая заключается в том, что «я противостою всему остальному обществу, потому что оно не хочет меня принимать», - объяснила Деминцева.

Совершенно иная ситуация в Москве, поэтому надо критично относиться к различным картам, которые появляются в СМИ с целью показать «мигрантские кварталы» в столице. И тем более неправильно составлять эти карты, исходя из цен на жилье (неверно полагать, что мигранты снимают самое дешевое жилье) или опираясь на районы регистрации (потому что чаще всего они не живут по месту регистрации).

Выбор района проживания мигранта в Москве зависит от близости к работе. Найти жилье несложно, потому что ищется не квартира, а койко-место, и помогают в этом поиске соотечественники или интернет (подробнее об этом можно прочитать в нашей публикации «Неславянам квартиры не сдаем». Как трудовые мигранты ищут жилье в Москве»).

- Москва не похожа на европейские города. Это социально смешанный город, на который повлияла история советского распределения жилья. Наше исследование показало, что в одном многоэтажном доме может жить бизнесмен, учитель, и рядом с ними может находиться квартира, где жила пенсионерка, после смерти которой ее внуки сдали квартиру мигрантам, - сказала Деминцева.

Мигранты и насилие

Утэ Вайнманн уже много лет исследует вопросы насилия в отношении мигрантов на почве расизма. Она участвовала в составлении карты Москвы с указанием мест, в которых были зафиксированы нападения на почве ненависти. Благодаря Комитету «Гражданское содействие», который оказывает помощь пострадавшим от насилия, Утэ получила доступ к потерпевшим и смогла узнать о том, в каких частях города на них нападали.

- Я выяснила, что нападения происходят во всем городе. Пик нападений пришелся на 2008 год – тогда, по данным Центра «Сова», убили 116 человек, и это не полный список. Затем, после начала боевых действий в Донбассе, количество убийств сократилось. Это объясняется тем, что те люди, кто нападал на мигрантов, отправились воевать на фронт. Кроме того, после событий в Бирюлево осенью 2013 года в СМИ появилась негласная установка не публиковать данные о нападениях. А в тех публикациях, что выходили, мы выявили несоответствие написанного того, что рассказывали жертвы насилия. Есть мнение, что полиция не хочет огласки этих преступлений, и они замалчиваются средствами массовой информации, - рассказала Вайнманн.

По ее словам, нападения происходят в довольно многолюдных местах, например, на метро Новослободская, хотя это центр города, на автобусных остановках, в районе Чистых прудов и других.

- На Чистых прудах на протяжении многих лет собирались нацисты – вычисляли мигрантов, нападали на них, избивали. Это происходило молниеносно, за несколько секунд, никто ничего не мог сделать. На происходящее стали жаловаться местные жители, и число нападений сократилось. Надо понимать, что вы не защищены от нападения в Москве нигде, - отметила исследователь.

Александр Бикбов дополнил, что город оказывается не просто местом, где вскрываются места насилия, а используется националистами в целях проведения акций устрашения приезжих. Именно из-за нападений вопрос миграции проникает в СМИ и политику и превращается в комок неприятных смыслов:

- Какие мысли о мигрантах возникают у горожан? Что это объекты нападения, рабочие в робах, которые чинят дороги, и так далее, что совсем не соответствует действительности, - отметил Бикбов.

Мигранты и городское пространство

По данным Екатерины Деминцевой, мигранты пользуются инфраструктурой эконом-класса своего района, а вот в выходные они могут поехать куда угодно: в торговые центры, мечети, дешевые магазины одежды. В этом отличие Москвы от европейских городов, где миграционные районы замыкает людей, и люди покидают их, чтобы только добраться до работы. Аналогичная ситуация с поиском школ для детей мигрантов.

- Дети мигрантов, которые не говорят по-русски, в первый год молчат, во второй год они доказывают, что не хуже, а на третий – что они лучше. И теперь отличники в этих школах – дети-мигранты. У них мотивации больше, потому что им родители говорят: ты должен хорошо учиться и работать, тогда тебя здесь признают, - отметила Деминцева.

Здесь Александр Бикбов отметил две особенности. Первая – что СМИ представляют школы как интеграционные инструменты, тогда как в реальности получается, что школа – это дискриминационный инструмент. Дискриминация проявляется в форме сегрегации, когда в хорошую школу не берут мигрантов, так как они якобы могут испортить ее показатели.

- Это такое не расовое, а классовое маркирование. Второй важный момент – это невидимость успешных детей из среды миграции. Так сложилось из-за того, что представление о стиле жизни мигрантов связано с нелегальной и теневой сферой, мигрантов показывают как отличную от москвича фигуру. Поэтому успешные дети мигрантов, которые оканчивают школу с красным дипломом, невидимы для СМИ, - отметил Бикбов.

В свою очередь Утэ Вайнманн еще одной стороной дискриминации мигрантов назвала вопрос невыплаты зарплаты:

- Мигранты – более уязвимая часть населения, и работодатель часто позволят себе не выплачивать им деньги. Это огромная проблема, ведь без денег мигрант не может снимать жилье, помогать родственникам и просто жить. Считается, что если у человека нет российского гражданства, с ним можно поступать как угодно, и даже когда мигрант пытается отстоять свои права, ему не помогают, а дискриминируют все больше, - рассказала Вайнманн.

Досуг мигрантов

Касаясь темы досуга мигрантов, Екатерина Деминцева отметила, что он не отличается от тех практик, которые существуют у москвичей.

- Мигранты любят играть в футбол. В 2013 году мы зафиксировали несколько таких футбольных площадок, но через два месяца на них начали жаловаться местные жители, и футбол прекратился. Так бывает, что многие практики мигрантов искореняются из-за недовольства местного населения.

Существует стереотип, что все мигранты ходят на рынок. Наше исследование показало, что один из главных торговых центров, куда любят ходить мигранты – это «Афимолл Сити». Торговый центр – это безопасное пространство. Там мигранты гуляют, сидят на скамейках. Для них это возможность выйти из перенаселенной квартиры, где они живут по 20 человек, провести время в фуд-корте и пообщаться. «Афимолл» находится в районе небоскребов Сити, где можно сделать красиво фото и затем отправить его родителям, чтобы они поняли, что у тебя все хорошо, - рассказала эксперт.

Есть у мигрантов и «свои» места. По словам Деминцевой, они возникают тогда, когда возникает дискриминация, и мигрант не может войти в общее пространство. Одни из таких мест, например, – медицинские клиники для мигрантов, где врачи – тоже мигранты, и они ждут таких же мигрантов-пациентов. Аналогичные «свои» места – это киргизские дискотеки и рестораны.

Наряду с этим мигранты посещают и совместные пространства – Красную площадь, ВДНХ, рестораны быстрого питания. Кроме того, мигрантами создаются новые пространства, например, детские сады, потому что они не могут устроить детей в московские сады.

- Сложность и неоднозначность картины позволяет говорить о том, что в Москве уже формируется общее пространство. Оно хрупкое, напитано насилием и силами отталкивания, но со стороны гражданских инициатив и благодаря сфере потребления, взаимному знакомству и проникновению, отменяются этнические маркировки, и люди схожего социального положения приближаются друг к другу. Снова не раса, а класс приобретает значение. Мы наблюдаем, что для горожанина-мигранта Москва становится пространством достижений, пространством мечты, пространством риска, опасности, карьеры. В его глазах Москва – такой же сложный город, как и в глазах всех нас. Но, конечно, уязвимость положения мигрантов все еще гораздо выше, чем для постоянных жителей столицы, - подытожил встречу Александр Бикбов.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»