Отряд боевиков так называемого «Исламского государства» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ), действующий в нескольких уездах провинции Нангархар на востоке Афганистана, постепенно становится феноменом афганской войны. Это какой-то бессмертный отряд, подвергающийся авиаударам в течение уже почти года, причем каждый раз удары наносят ему потери, но при этом отряд и не думает прекращать боевые действия. Не менее феноменально отношение к нему и со стороны афганского правительства, монотонно сообщающего об очередных убитых игиловцах, но при этом, похоже, не особо интересующегося причинами такого странного положения дел. Недавнее сообщение об очередных потерях игиловцев поступило 21 ноября 2016 года. По сведениям «Афганистан.Ру», боевиков гоняли в трех уездах провинции Нангархар и уничтожили 28 человек.

Но положение действительно интересное. Боевые действия идут не на бескрайних просторах Афганистана, а в очень ограниченном районе: с запада на восток - около 60 километров, с севера на юг - около 25 километров, юго-западнее Джелалабада, прилегающего к границе с Пакистаном. Это выступ афганской территории в сторону Пешавара, вдоль автодороги Пешавар-Джелалабад-Кабул. В южной части этого места расположен гористый район, который к северу, вместе с притоками реки Кабул, переходит в населённую степную равнину.

Некоторые версии

Афганское командование сообщало о том, что численность отряда боевиков в этом районе составляет от тысячи до трех тысяч человек. И я полагал, что игиловцы имеют в горном районе базу, с которой действуют небольшими отрядами, выходящими в степную часть уездов, к населенным пунктам.

В рамках такой версии операции против боевиков выглядели пассивно, как заслоны и зачистки проникших в населенную зону групп. Поначалу это даже соответствовало наблюдаемым фактам. Однако, чем чаще появлялись сообщения об авиаударах, тем больше накапливалось сомнений. Всё же не стоит недооценивать разведывательных возможностей беспилотных летательных аппаратов, оснащённых камерами и тепловизорами. Опыт войны с партизанами в разных странах, где применялись беспилотники, показывает, что воздушная разведка представляет собой грозного врага партизан. Беспилотники, особенно небольшие и малозаметные, могут отследить перемещение даже небольших групп боевиков. Бывали случаи, когда отслеживалась расстановка отдельных постов и вскрывалась система охранения партизанских баз, после чего наносился опустошительный удар авиацией или наземными силами спецназа. Если бы игиловцы и в самом деле имели большую постоянную базу, скажем, в уезде Ачин провинции Нангархар, даже хорошо замаскированную и укреплённую, её бы за год непременно обнаружили и уничтожили. Разгром базы сразу сказался бы на активности боевиков и в их действиях наблюдался бы большой, в несколько месяцев, перерыв. К тому же о разгроме базы отряда ИГ много говорили бы, как об одной из самых крупных побед афганских сил безопасности.

Судя по тому, что существенного перерыва в боях с игиловцами не было, как и сообщений о разгроме базы, остаётся делать предположение, что никакой постоянной базы боевики в Нангархаре не имеют. Но тогда встаёт вопрос о том, как они ведут боевые действия, откуда приходят и куда уходят.

На войну как на загородный пикник

В карте боевых действий обращает на себя внимание очень близкое расположение к этому району Пешавара. От этого города до долины, в которой, скорее всего, могут укрываться боевики, всего около 75 километров. Даже по плохим грунтовым дорогам это примерно 2-3 часа хода. Это обстоятельство позволяет предположить, что игиловцам база на афганской территории и не нужна, поскольку они дислоцируются в Пешаваре или в его пригородах, а на войну ездят почти как на загородный пикник.

Если это правда, то выходит, что командование этого отряда заседает в Пешаваре и занимается отправкой на афганскую территорию небольших групп боевиков, которые воюют там некоторое время, а потом возвращаются обратно. Группы формируются в том же самом Пешаваре, и на автомобилях едут к границе, где-то в приграничном районе спешиваются, а дальше пешком, перенося оружие, боеприпасы и запас продовольствия, переходят на афганскую территорию. Там, в горном районе, у них есть сеть временных стоянок для ночёвок и отдыха. Это могут быть какие-нибудь изолированные строения, землянки или даже просто лагеря под открытым небом. Переночевав и отдохнув от пешего марша на стоянке, боевики спускаются на равнину и ведут боевые действия. Возвращение происходит в обратном порядке. Авиаудары по ним наносятся или на марше, или на стоянках, неизменно причиняя потери. Но игиловцев это, похоже, никак не беспокоит, поскольку стоянку можно сменить, а удары не исчерпывают их пополнения.

Соответственно, сами боевые группы вовсе не обязаны быть постоянными и могут почти целиком состоять из временных наёмников. У ИГ, конечно, есть как высшие командиры, так и командиры боевых групп, возможно, некоторые специалисты. Остальная пехота - набранные за деньги наемники со всего Пакистана. Набрать их нетрудно - из числа афганцев или пакистанских граждан, желающих повоевать и заработать на боевой операции несколько сотен долларов, неплохие для Пакистана деньги. Вербовка может осуществляться как в Пешаваре, давнем центре, в котором скапливаются разного рода боевики, так и через интернет. Ранее командующий контртеррористическими операциями в Карачи Джунайд Шейх отмечал сильное присутствие ИГ в социальных медиа. А недавно пакистанские СМИ сообщили о группе из 14 человек из Исламабада и Пенджаба, завербованных игиловцами. Вообще, многие из игиловцев в Афганистане - бывшие члены пакистанской группировки «Техрик-и-Талибан».

Такой стиль ведения боевых действий действительно может объяснить, почему за год операций и авиаударов с отрядом так и не удалось покончить. И не получится. Пока существует командная структура, этот отряд будет возрождаться после любых потерь.

Что делать?

В такой ситуации стоит сменить тактику. Во-первых, само существование отряда игиловцев явно связано с попустительством пакистанских властей, без чего невозможны ни базирование, ни перемещение по пакистанской территории, ни переход границы. Потому от Пакистана нужно требовать активных мер по выявлению и ликвидации командной структуры игиловцев: если арестовать командиров, отряд распадется.

Если же требования к Пакистану останутся без ответа, то афганские спецслужбы могут сами провести операцию по поиску и ликвидации командования игиловского отряда в Пешаваре или в другом месте, где они находятся.

Во-вторых, жизнь боевым группам можно осложнить, если развернуть в гористом районе, прилегающем к границе, отряды спецназа, имеющие задачу поиска и немедленной ликвидации стоянок, групп боевиков на марше, схронов оружия (если они существуют, в чём есть некоторые сомнения). Этот спецназ, одетый и вооружённый так же, как и боевики, может просто рейдировать по району в расчёте на случайную и внезапную встречу - весьма эффективная контрпартизанская тактика, опробованная в советской практике. Так громили отряды басмачей в Средней Азии.

Сочетание истребительных отрядов спецназа с разведкой и ударами с беспилотников обещает быть весьма эффективным и поможет не допустить переход боевых групп игиловцев к боевым действиям. Операции против них могут в какой-то момент дать ценного «языка», то есть пленного, знающего о командовании всего отряда и месте его расположения.

Вообще, афганским силам безопасности стоит обратить пристальное внимание на российский опыт войны в Чечне, где сплошь и рядом решались похожие задачи по поиску и уничтожению групп боевиков. Ради общей победы над террористами стоит всё же отправить офицеров разведки, спецназа и армии в Россию, чтобы этот ценный опыт изучить и потом применить на практике. В противном случае война без особых результатов может идти до бесконечности.

Предложение изучать российский опыт вовсе не является заявкой на крупномасштабное участие войсками в афганской войне, оно не требует крупных материальных или финансовых затрат ни от российской, ни от афганской стороны. К этому способу можно прибегнуть в любое время. И, тем не менее, изучение афганскими силами безопасности российского опыта по успешной борьбе с террористами в Чечне вполне способно существенно и благоприятно повлиять на ситуацию.

Дмитрий Верхотуров

Международное информационное агентство «Фергана»