Эксперты в разных странах, том числе Центральной Азии, продолжают обсуждать нынешнюю политическую ситуацию и дальнейшее развитие событий в Узбекистане в связи с критическим состоянием здоровья, а, возможно, уже и кончиной президента Ислама Каримова. Открытым остается вопрос о том, кто сменит Каримова, который даже намеком не указал на потенциального преемника, на посту главы государства. Большинство политологов склоняются к мнению, что борьба за лидерство развернется между двумя основными фигурами в нынешней узбекской власти – премьер-министром Шавкатом Мирзияевым и вице-премьером Рустамом Азимовым. От характера этой борьбы зависит стабильность в самой густонаселенной республике региона, сказал в интервью «Фергане» таджикский политолог Парвиз Муллоджанов:

- Круг преемников уже определен. Это Шавкат Мирзияев, который является наиболее вероятным претендентом, потому что его поддерживают люди из СНБ Узбекистана, и Рустам Азимов – глава экономического блока правительства. Все зависит от того, как дальше будут складываться отношения между политическими группировками внутри руководства страны. А стабильность при переходе власти из одних рук в другие будет зависеть от того, насколько жестко и в какой форме будет идти борьба между этими кандидатами. Если силы между ними будут равны, то вполне возможно, что это может вылиться в какую-то нестабильность, но такой вариант маловероятен. Скорее всего, будет достаточно плавный переход власти в течение последующих месяцев. Кто-то из основных претендентов возьмет контроль в свои руки.

А дальше многое будет зависеть от того, как будет развиваться социально-экономическая ситуация на постсоветском пространстве, в регионе и самом Узбекистане. Любой человек, который придет на смену Каримову, столкнется с целым рядом социально-экономических вызовов, и ему будет очень трудно с этими вызовами справиться. Вызовы и проблемы связаны с тем глобальным кризисом, который охватил не только Узбекистан, но и все постсоветское пространство. Но так как в Узбекистане есть достаточно серьезные ресурсы газа, золота, хлопка, эта модель долгое время держалась. Но в дальнейшем эта сырьевая модель будет сталкиваться с серьезными потрясениями. Тяжелое экономическое наследие может подорвать будущее любого потенциального преемника.

Основная проблема в Узбекистане заключается в том, что, как и в других республиках Центральной Азии, там не видно никого, кто бы мог провести масштабные реформы. То есть сырьевая основа узбекской экономики, которая держится на продаже сырья за рубеж и на поступлениях от трудовой миграции, останется прежней. Те же Азимов, Мирзияев и все остальные люди, которых называют в качестве возможных преемников, являются представителями и наследниками той экономической политики, которую построил Ислам Каримов. Азимов 18 лет был рядом с Каримовым, Мирзияев – 13 лет. Они сами формировали эту экономическую модель и являются ее частью. Единственное, что они могут сделать – это провести какие-то небольшие реформы в рамках существующей модели, а этого будет недостаточно. Реформы должен был проводить еще Каримов, но он их не провел. И теперь его преемникам, которые, возможно, не обладают такой харизмой и такими, как он, позициями в структурах элиты, остается в наследство ворох социально-экономических проблем.

Поэтому с уходом Каримова Узбекистан ждут непростые времена. Но я бы хотел отметить, что, даже если бы Ислам Абдуганиевич оставался у власти, эти проблемы все равно бы усугублялись, и ему самому рано или поздно пришлось бы их решать. А преемнику будет труднее в том смысле, что переход власти подразумевает определенную утерю контроля, пусть даже небольшую. И вот это может оказаться существенным ударом, поэтому определенная опасность возникновения нестабильности есть.

- Можно ли сказать, что эти проблемы и вызовы обострятся, если преемник будет продолжать взятый Каримовым курс на ужесточение давления, ограничение свобод граждан?

- Преемник, который придет к власти, как я уже сказал, в любом случае будет из ближнего окружения Каримова. Это будет человек, который устраивает как семью и который сохранит за ней гарантии безопасности, так и бизнес-элиту, которая сгруппировалась вокруг семьи и для которой тоже важен плавный переход к другому руководителю и наличие гарантий безопасности. Поэтому человек из этого круга никогда не пойдет на какие-то масштабные реформы, в том числе и общественно-политического характера. Как и раньше, останутся беспредел в отношении бизнеса, давление на оппозицию, религию, свободы граждан.

- А могут ли какие-то внешние силы воспользоваться этой переходной ситуацией в Узбекистане для ее дестабилизации?

- В подобных ситуациях, конечно, следует ожидать некоего оживления деятельности фундаменталистских организаций – Исламского движения Узбекистана, «Хизб ут-Тахрир», ИГИЛ, для которых Узбекистан является ключевым государством в регионе, и построение халифата они планируют начинать именно с этой страны. Но я не думаю, что у них есть большие шансы расшатать ситуацию.

Что касается других внешних сил, то, думаю, ни одно государство не заинтересовано сегодня в дестабилизации ситуации в Узбекистане – ни западные страны, ни Россия, ни другие, потому что дестабилизация в такой крупной стране с таким большим населением неизбежно дестабилизирует весь регион. А это никому не выгодно.

- При Каримове отношения между Узбекистаном и Таджикистаном были весьма напряженными. Что может ожидать Таджикистан от прихода нового лидера?

- Я думаю, Таджикистану не стоит ожидать какого-то «прорыва» в двусторонних отношениях. Максимум, что сможет сделать следующий лидер, – это обеспечить послабление визового режима, наиболее позитивным результатом может стать открытие доступа к транспортным коммуникациям, в том числе, может быть, он захочет ознаменовать свое правление открытием авиасообщения между двумя странами. Возможно, что-то сдвинется в вопросе делимитации и демаркации госграницы между двумя странами. Но круг объективных проблем, который существует и осложняет отношения между двумя странами на протяжении последних 20 лет, никуда не денется и по-прежнему будет оказывать влияние на эти отношения. Это, прежде всего, касается претензий Узбекистана на лидерство в регионе – они всегда будут отрицаться властной элитой Таджикистана, поскольку президент, который эти претензии примет в той или иной форме, потеряет поддержку национальной интеллигенции. Этот кластер проблем останется.

Другой кластер – это водные проблемы. Они в принципе не решаемы на сегодняшний момент, потому что Узбекистан испытывает серьезный водный кризис. Население страны увеличилось в полтора раза за последние 20 лет, в то же время количество обрабатываемой земли только уменьшается. Наиболее логичной представлялась бы полная перестройка системы водопользования и ирригации не только в Узбекистане, но и во всей Центральной Азии. Но на сегодняшний день правительства стран региона не готовы ни организационно, ни ментально к такой перестройке. Поэтому конфликты на почве воды будут только увеличиваться как на общинном, так и на межгосударственном уровне.

Это подразумевает конфликт между государствами низовий и верховий. Так как реформа системы водопользования невозможна, у государств низовий не остается других путей, кроме как усиливать давление на страны, на территориях которых формируется сток воды. Для Узбекистана важным является установление влияния, а еще лучше контроля над распределением водных ресурсов. Поэтому вопрос противодействия Узбекистана строительству Рогунской и других ГЭС на реках Таджикистана и Киргизии не будет решен. Неважно, кто придет после Каримова к власти в Узбекистане, эта проблема в любом случае останется нерешенной.

Международное информационное агентство «Фергана»