Трагические события, произошедшие ровно десять лет назад в узбекском городе Андижан, до сих пор вызывают споры и разногласия среди ученых, политиков, правозащитников и журналистов. Сегодня мы задали нашим экспертам всего два вопроса: попросили охарактеризовать то, что случилось в Узбекистане 13 мая 2005 года, и поделиться мнением о том, как андижанские события изменили Узбекистан или регион в целом, каковы их важнейшие последствия.

* * *

Аждар Куртов, историк, политолог, главный редактор российского журнала «Проблемы национальной стратегии»:

- Существует, как вы знаете, официальная версия - исламистский мятеж. Можно спорить о причинах, которые толкнули людей на выступления в Андижане и о мере адекватности властей по нейтрализации угроз, которые, с моей точки зрения, те события несли. В этом отношении я и разделяю официальную версию, и признаю тот факт, что сила была использована не всегда пропорционально: стрелять по толпе из пулеметов всё-таки необходимости не было. Это можно рассматривать, в том числе, и как преступление, но я на этом не хотел бы сосредотачиваться.

Сейчас как-то в тень ушли те оценки, которые высказывались об участии внешних сил в тех событиях, в частности, американского посольства. Понятно, что официальный Ташкент в очередной раз замирился с Соединенными Штатами Америки, но это показывает, в определенной степени, и его беспринципность. Когда прозвучали требования о создании международной комиссии по расследованию событий в Андижане, Ташкент пошел на разрыв отношений с американцами, и несколько лет они были осложнены. А сейчас Узбекистан вернулся к прежнему диалогу с США, видимо, исходя из циничного принципа – пусть американцы и пытались воздействовать на режим Ислама Каримова не совсем цивилизованными методами, но власть в республике понимает, что с ними придется существовать, так или иначе. А опираться на Россию, Китай, другие страны режим не желает. Показателен и последний визит Каримова в Россию, его яркая речь с нападками на президента Белоруссии или панегириками в адрес русского народа, который победил в Великой Отечественной войне – все это хорошо, если только не знать реального положения дел с преподаванием истории в школах Узбекистана. Преподается она с совершенно других позиций. Это обычное восточное циничное лукавство, когда в России говорится то, что приятно слышать президенту России, а на американских площадках – то, что приятно слышать Вашингтону.

- Вы говорите о недавних событиях, но тогда американцы как-то достаточно быстро сняли все претензии к Каримову, спустили дело «на тормозах».

- Да, я согласен с вами, но в этом и есть суть американской линии – там, где им удается нащупать слабину, они действуют решительно, а там, где встречают отпор, понимают, что нет необходимости действовать напролом. В данном случае можно говорить о том, что режим Каримова показал, что он имеет достаточный резерв устойчивости.

Если говорить об изменении расстановки сил, переориентации внешнеполитического курса соседей Узбекистана, то я бы не сказал, что он поменялся. В конце концов, это не первое событие подобного рода. Были и Баткенские войны, еще раньше - гражданская война в Таджикистане, а после андижанских – события в Киргизии, серия знаковых терактов в западном Казахстане. Все это говорит о том, что после распада Советского Союза и формирования новых независимых государств регион вступил в зону турбулентности. Отчасти эта турбулентность обоснована тем, что, возвратившись в исламский мир, центральноазиатские страны испытали на себе все его «прелести»: существование богатых и бедных государств, более светских государств и стран, где процветает откровенный разгул исламского экстремизма и радикализма… И чем глубже страны Центральной Азии будут погружаться в этот мир, тем более характерными для региона станут эти проблемы.

* * *

Андрей Грозин, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ:

- Вокруг тех событий много конспирологии, но на мой взгляд, те видеоматериалы, которые стали доступны и западным спецслужбам, и узбекским, однозначно свидетельствуют об одном – это была попытка путча, вооруженного мятежа. А уж кто стоял за этим – тема отдельного долгого разговора. Внешние силы или внутренние клановые – есть разные версии, но это была попытка вооруженного мятежа под прикрытием исламистской экстремистской идеологии.

Вы помните, что после Андижана было много комментариев о том, что это – некий «первый звонок», вызовы будут нарастать и власть, в конце концов, не сможет их подавить. Потом все это наложилось и на «арабскую весну», но на самом деле мы видим, что Ташкент переломил эту тенденцию, и ситуация выглядит сейчас - по крайней мере, внешне - как управляемая со стороны центральной власти Узбекистана. Попыток повторения чего-либо подобного за столько лет не было, то есть силовой аппарат и административные структуры демонстрируют - они контролируют ситуацию, и в случае повторения подобных попыток будут действовать точно таким же образом. Общество знает об этом и, очевидно, делает из этого соответствующие выводы. Но исключать повторения подобного нельзя, поскольку вы сами знаете, что внутренняя ситуация в Узбекистане остается достаточно сложной и в свете неясности с транзитом власти, и в смысле общего ухудшения экономической ситуации. Что бы там ни говорила официальная статистика, но перенаселенность, нехватка массы ресурсов, вопрос Ферганской долины – все эти проблемы известны, и они, к сожалению, не решились после Андижана. Власть подавила протест, но основания для протеста не устранены.

После Андижана казалось, что дезинтеграционные процессы будут нарастать лавинообразно, и вполне серьезные эксперты – и западные, и российские, и центральноазиатские - в беседах со мной отводили политическому режиму Каримова два-три года. Но мы видим, что ничего подобного не произошло, поэтому делать прогнозы о том, когда может рвануть, никто из специалистов не решится. Это может произойти и через десять лет, и завтра.

* * *

Алексей Малашенко, востоковед, исламовед и политолог, старший научный сотрудник Московского центра Карнеги, доктор исторических наук:

- Существует много мнений, но я считаю, что ко взрыву привел комплекс проблем. Там, конечно, был замешан и бизнес – однозначно, были затронуты интересы некоторых представителей ферганского клана. Там, безусловно, была замешана и религия, и конечно политика. Сейчас, по прошествии времени, выделять какой-то один аспект очень сложно. Но если попытаться обобщить, то это был протест против той политики, которую проводил Ислам Каримов. Хоть и было это лишь региональным событием, но оно было неизбежно – слишком сильно закручивались гайки, что и привело к взрыву. Другое дело, и, с моей точки зрения, это очень важно, что у тех событий не было последствий. А я помню, как многие предсказывали, что следом рванет в Фергане, а потом и в других частях республики, но этого не произошло. Парадокс явления в том, что с одной стороны, это был открытый протест, а с другой – оказалось, что Узбекистан, в целом, не готов к подобному развитию событий. И когда сегодня говорят о революции – оранжевой или зеленой – убежден, что снизу это не пойдет, однозначно. Только когда начнутся какие-то перестановки во власти, и если им будут сопутствовать какие-либо острые противоречия, нечто подобное может произойти. Но пока все тихо.

Последствия тех событий для Ислама Каримова таковы – его простили. Может быть, не совсем удачное выражение, но к его действиям, скажем так, отнеслись с пониманием. То есть после «арабской весны», которая, к слову, до сих пор не закончилась, стало предельно очевидно, что надежным барьером на пути к нестабильности сегодня служат авторитарные режимы. Если, конечно, их поддерживать и относиться к ним с пониманием. Любой «саддам хусейн» или «муаммар каддафи» - я уж не говорю про среднеазиатских коллег – намного лучше, чем «Исламское государство» и все то, что мы сейчас видим.

В данном случае дело было не только «спущено на тормозах», но и прослеживается тенденция - мол, уж лучше наш брат-авторитарист, которого мы понимаем и которому, в том числе, не дадим сблизиться с Россией, чем кто-то, скажем, в Багдаде. Причем, когда я говорю о Саддаме, который был садистом и негодяем, надо понимать, что речь идет об альтернативе между плохим и очень плохим. Такова сегодняшняя тенденция, и в этом отношении память об Андижане ушла в прошлое, во всяком случае, для того, что называется мировым сообществом.

* * *

Мухаммад Салих, узбекский политик-оппозиционер, живущий в изгнании:

- Начало Андижанского бунта было стихийным. Андижан - самый густонаселенный и не самый экономически развитый регион Узбекистана по сравнению с другими центральными регионами. Следовательно, одна из основных причин народного бунта — экономическая.

Стержнем этого восстания были так называемые «акромисты». Решившись напасть на тюрьму, чтобы освободить своих компаньонов по бизнесу, они преследовали, в первую очередь, экономические интересы, а не политические, как их потом обвинили власти.

Существует две версии нападения на андижанскую тюрьму .Первая - эту акцию организовали сами власти, чтобы обвинить «акромистов». Вторая - во всем виноваты сами «акромисты», они вошли в тюрьму и освободили своих друзей. Я думаю, было и то, и другое: «акромистам» открыли - или способствовали в открывании ворот тюрьмы - сами власти. Вследствие чего у режима появилась возможность на долгие годы вогнать страх в сердца людей, беспощадно расстреляв сотни человек перед глазами всего мира.

И им это удалось. Андижанская депрессия все ещё жива в нашем обществе.

Последствия андижанских событий были совершенно негативными. Если помните, в конце девяностых годов прошлого века и начале 2000-х годов каримовский режим открыто называли полудиктаторским и не доверяли высокопарным словам Каримовa о стабильности. Запад был более принципиальным в суждении о правах человека в Узбекистане, нежели сегодня.

Однако после объявления так называемых «санкций» против узбекского диктатора Каримов так разбушевался против «санкционеров», что Запад (США) поспешно одумались и за кулисами начали активную дипломатию по устранению недоразумений в отношениях с Узбекистаном. Особенно усердствовали в этой закулисной игре с каримовским режимом пентагоновские генералы, и наконец, им удалось добиться у политического руководства своей страны отмены санкций против Узбекистана.

Сегодня узбекский узурпатор, как лидер, находится в лучшем положении, чем когда-либо, и именно благодаря Западу, а не терпению узбекского общества, как некоторые стараются это представить.

Права человека, демократия, свобода слова и прочие понятия - сегодня самые смешные и униженные понятия в Узбекистане. Что ещё сказать?

* * *

Баходир Сидиков, востоковед, Берн (Швейцария):

- Несмотря на многочисленные свидетельства участников событий мы до сих пор достоверно не знаем, что произошло на самом деле в Андижане в ночь на 13 мая 2005 года. Мы можем пока задаваться лишь рядом недоуменных вопросов, на которые до сих пор невозможно получить более или менее объективные ответы. Что же все-таки это было?

- Антиправительственный мятеж, организованный исламистским подпольем при поддержке Запада с целью «демократического переформатирования» Узбекистана и Средней Азии в целом?

- Социальный протест вновь возникшей мелкой и средней мусульманской буржуазии в религиозной оболочке против политического и экономического гнета правящих кругов?

- «Обычный» локальный бунт предпринимателей, членов их семей и нанятых работников против произвола властей, переросший в вооруженное выступление и подавленный центральным правительством с неадекватной жестокостью?

- Была ли так называемая «Акромийа», которую правительство Узбекистана обвиняет в организации мятежа, тайной, хорошо консолидированной и структурированной группой или просто одним из многих постсоветских идеологических течений, точнее сказать, настроений, «разлитых» в предпринимательских кругах города?

- Кто снабдил протестующих оружием и после разгрома восстания предоставил некоторым группам восставших и членам их семей«коридор» для ухода в Кыргызстан?

Попробую дать «ретроспективный» анализ с учетом более поздних по времени событий в других регионах исламского мира и в более широком контексте. Один из непосредственных свидетелей событий рассказывал мне, что после подавления протестов в Кыргызстане в продаже появились майки с надписью: «Tbilisi-2003, Kiev-2004, Bishkek-2005, Andijan - cancelled?» с намеком на то, что «цветные революции» удались в Тбилиси в 2003, в Киеве – в 2004, в Бишкеке – в 2005 году, а в Андижане – пришлось отменить?

Судя по опубликованным и доступным данным, шла многоуровневая «игра», в которую играли и правящий режим, и андижанские «протестанты», и западные технологи «цветных революций». Цели и намерения правящего режима теперь становятся более или менее ясными: верно предчувствуя, что попытка «цветной революции» после Бишкека вряд ли обойдет стороной Узбекистан, режим, вероятно, решил «сыграть на опережение» и спровоцировать «контролируемый» бунт/выступление в одном отдельно взятом районе и показательно подавить его, чтобы всем остальным было неповадно. Отсюда жесткий и неоправданный даже по местным меркам судебный прессинг андижанских предпринимателей в преддверии самих событий, который и вынудил их и сочувствующих им к протесту.

Однако, протест вышел, что называется, из берегов, намеченных как самим режимом, так, что не менее важно, и ожидаемых самими протестующими: к нему присоединились тысячи простых андижанцев (по некоторым оценкам, до 10 тысяч), задавленных небывалой нищетой и полной безысходностью. И, наконец, свою роль сыграли и само время, и контекст «цветных революций», и вполне конкретные политтехнологии: протестные настроения в Андижане стали оформляться в «цветную революцию».

Невероятно кровавое подавление выступлений в Андижане говорит о том, что режим понял, что «игра» полностью вышла из-под его контроля: почти все правительственные здания оказались в руках бунтовщиков, на площадь Бабура вышли тысячи жителей города, а мировые масс-медиа, представители которых присутствовали в городе, перехватили «дискурс» освещения событий. Восстание грозило перерасти в полномасштабный антиправительственный протест по всему Узбекистану. Тень наманганского мятежа исламистов 1991 года, безусловно, определила действия вооруженного до зубов режима, который решил больше не «цацкаться» с исламистами... И андижанские события «повторили» точь-в-точь то, что произошло в 1982 году в сирийском г. Хама: режим Асада-старшего вооруженным путем подавил исламистское восстание, организованное сирийским отделением «братьев-мусульман». Тогда погибли, по разным оценкам, более 20 тысяч жителей города...

Андижанские события, точнее, их кровавое подавление кардинально изменили Узбекистан и среднеазиатский регион в целом: непомерными жертвами среди мирного населения города была предотвращена или по крайней мере отодвинута в будущее (вероятность по-прежнему сохраняется) та кровавая вакханалия, которая происходит сейчас в Сирии при Асаде-младшем...

* * *

Надежда Атаева, руководитель Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» (Париж):

- Массовое убийство 13 мая 2005 года - преступление, на которое не распространяется срок давности. Неадекватное применение огнестрельного оружия привело ко многим жертвам. В соответствии с Римским статутом Международного уголовного суда это и преступление против человечности. И необходимость его международного независимого расследования сохраняется.

Андижанская трагедия стала закономерным следствием репрессивной политики режима Ислама Каримова. Эта политика исключает соблюдение Конституции и международных соглашений в области прав человека, ратифицированных Узбекистаном. За истекший период международные наблюдатели ООН и международные правозащитные организации выпустили более 80 документов, указывающих на повсеместную и системную практику пыток и внесудебных казней в Узбекистане. До андижанских событий в заключении находились от трех до четырех тысяч политзаключенных, а теперь - около 12 тысяч человек. Общее количество заключенных, по меньшей мере, в пять раз больше, чем по официальным данным. По данным нашей организации – 200 тысяч заключенных. Количество беженцев только растет. И впервые в истории Узбекистана режим так усиленно расправляется с оппонентами не только в стране, но и за границей. За десять лет Ассоциация «Права человека в Центральной Азии» зафиксировала 114 случаев убийств, похищений, исчезновений людей, проживающих за границей. К этим преступлениям причастны узбекские спецслужбы, дипломаты и олигархи.

* * *

Майкл Андерсен, политолог, журналист (Дания):

- То, что случилось в Андижане, было, по большей части, мирной демонстрацией, которая была грубо и цинично, абсолютно сознательно расстреляна режимом Каримова. Следует признать, что среди демонстрантов были и вооруженные люди, которые также убивали правительственных служащих. Это показывает, что даже в Узбекистане можно довести население до полного отчаяния и до такой реакции.

По моему мнению, события в Андижане в мае 2005-го демонстрируют нам три вещи. Первое: даже в Узбекистане, как всегда говорил мой ташкентский сосед, «тихом, как кладбище», люди могут быть угнетены до такой степени, что дадут ответ, иногда и в форме насилия. Второе: Каримов и бандиты вокруг него готовы на все, буквально на все, включая убийство ни в чем не повинных детей, чтобы сохранить власть. И третье: Андижан не изменил ничего. Пытки, репрессии и убийства продолжаются в Узбекистане все эти десять лет. Лишь на короткое время Запад открыл нам глаза на то, кем Каримов является на самом деле, однако вскоре наши политики закрыли свои глаза и уши снова.

Сегодня Каримов признан на Западе изгоем, но мы все равно его время от времени приглашаем. И очень мало кто из западных политиков знает о тяжелом положении узбекского народа. Это заставляет меня стыдиться, но это правда.

Международное информационное агентство «Фергана»