«Граждане переселенцы, кто хочет посмотреть видеопрезентацию Алтайского края, записывайтесь на бланке заявления и подавайте в окошко. Презентация состоится сегодня в полпервого». У слепого окошка с динамиком две прорези: для микрофона и лоток для передаваемых бумаг. К окошку очередь. Народ, большей частью женщины, занимающие очередь с раннего утра, отчего-то считает, что окошко имеет магическую силу и туда обязательно нужно записаться, поэтому они достают бумагу и записывают друг друга, чтобы ко времени открытия всё было «как полагается» и никто без очереди не влез.

Пройти чуть дальше по старому разбитому проулку в центре города, куда выходит задняя стена посольства России, - и увидишь будочку возле входа, в которой сидит местный милиционер и тоже вручную записывает в толстый журнал тех, кто пришел в посольство. Зачем он это делает, надо ли у него записываться, не знает никто - и даже, кажется, он сам. Те, кто приходит в посольство не в первый раз, уже понимают, что записываться не нужно. Но новички думают, что это повлияет на то, смогут ли они сегодня зайти в посольство. Милиционер записывает, аккуратно перерисовывая каждую букву фамилии, имени, отчества, а также когда, где и кем выдан паспорт, и обязательно интересуется местом работы. К концу дня записей набирается много. Очень много. И журнал куда-то уносят.

Надо сказать, что здание посольства России в Узбекистане великолепное, огромное, серое. Очень большое. Фасад выходит на одну из центральных улиц города, неподалеку от исторического Госпитального рынка и главной православной церкви региона. На подступах к посольству покой и безопасность граждан охраняют люди в форме и в штатском – через каждые десять метров, возле каждого столба и дерева.

Возможно, тяжелые центральные двери в посольство тоже кем-то используются. Но все консульские вопросы тут решают исключительно с заднего хода - причем как граждане России, так и те, кто хочет ими стать, или переехать в Россию как переселенец, или поменять паспорт, или просто задать вопрос российским дипломатам. Со всеми этими проблемами нужно идти на разбитую узкую улочку, где напротив светло-серой, обшарпанной стены посольства стоят обычные для Ташкента частные одноэтажные дома, скученные среди многоэтажек. Домишки эти, находящиеся в одном из самых дорогих и престижных районов города, либо разваливаются на глазах, либо в них идет бесконечный ремонт. Да и кто ж разрешит построить рядом с иностранным посольством что-нибудь, что отвечает возможностям состоятельных узбекистанцев, тем более этажа этак в два и, не приведи господи, с балконом…

Вот тут и в 50-градусную жару, и на продувающем осенне-весеннем ветру, и в другие непогоды стоят люди по многу часов. Три маленькие скамеечки и никакого навеса – вот почти весь предлагаемый сервис. Чтобы подняться на раздолбаное узенькое крылечко, боком, мимо пропускающего милиционера, осенью, зимой и весной приходится преодолевать небольшую, но неизбывную лужу с грязью.

У посольства России в Узбекистане

Внутри вас обязательно встретит и облает хамоватый российский служивый с синими погонами. После вежливых и помогающих, чем могут, узбекских милиционеров, этот представитель российской власти выглядит, пожалуй, грозным предупреждением. Но человек, который наконец-то попал в посольство, разве будет обращать внимание на какие-то предупреждающие знаки?

Вот только что ты видел, как узбекский милиционер отодвинул заграждение и помог слепому человеку, инсультнику с парализованной рукой, и сопровождающей его старушке пробраться без очереди сквозь скопище людей к заветному окошку, и они спросили обо всем. Вот шумит очень нервный, явно психически нездоровый девяностолетний ветеран войны, который требует немедленно поставить перед ним российского посла, иначе будут санкции: все его забыли, за весь год ни с одним праздником, даже с днем победы, не поздравили, а он орденоносец, на Белорусском фронте кровь проливал… Узбекские милиционеры помогли и ему, пропустив вперед, потом громко повторяя все, что сообщала из окошка девушка через динамик. Старика, слава богу, внесли в какие-то списки. Потом милиционеры в десятый, двадцатый, пятидесятый раз терпеливо объясняли каждому, что с телефонами в здание посольства нельзя, что их необходимо оставить в шкафчике: три ряда шкафчиков расположились тут же, неподалеку от крашенной железной двери, – у входа в консульский отдел.

У посольства России в Узбекистане

Странное зрелище – очередь. Любая. Но очередь в российское посольство в Ташкенте - особенно. Она молчаливая, напряженная, словно ждущая беды, но вдруг все расплываются в улыбках, радостно сбрасывая напряжение, - вкатывается большое семейство с тремя разновозрастными белобрысыми детьми, от нескольких месяцев до пяти лет от роду, и такими же белобрысыми родителями и бабушками-дедушками.

А радости у очереди действительно немного. Все знают, даже те, кто здесь впервые, что каждый день приходит к посольству более ста человек, большинство из которых хотят уехать по программе переселения соотечественников, потому что другого шанса уехать и легализоваться на исторической родине у многих русскоязычных просто нет. У этих людей, мечтающих вернуться в Россию, нет родителей, живущих в РФ, нет высшего образования, полученного в России после 2002 года, и лицами без гражданства они тоже не являются. И пусть они сами и их дети родились в России, и пусть высшее образование у них тоже российское, пусть и полученное при советской власти, - никакой роли это не играет.

У посольства России в Узбекистане

Очередь - а люди приходят сюда не по первому и даже не по второму разу, - начинает обсуждать общие проблемы, люди делятся «ужасами», о которых им пишут уехавшие раньше: невозможно зарегистрироваться, потому что никто нигде не прописывает, а значит, не найти работы; пугают друг друга замкнутым кругом, напоминают, что нужно не забыть перед выездом подать заявление о выходе из узбекского гражданства, потому что посольство только в Москве и туда не наездишься, а узбекские консульства, кажется, где-то в России есть, но никто не знает, где именно и так ли это на самом деле; говорят в очереди и о том, как повезло крымчанам: хотят, не хотят - а уже в России. Возникают разговоры и о том, почему же нас – городских жителей – так стремятся загнать в умирающие деревни, кому от этого лучше? Почему не дать возможности получить гражданство всем, чтобы ехали, кто и куда хочет, пусть на свой страх и риск, но не мурыжили так подолгу здесь, а потом еще и там. И за что нам все это? За то, что при советской власти советскую родину строили? А кто-то дал другую?

Еще говорят, что можно ускорить процесс переселения, если каким-нибудь волшебным образом в области или крае, которые ты выбрал, найдется альтруист-работодатель, в которого будут квоты на иностранную рабочую силу… И все говорят, что нужны деньги. А если будут деньги, и немалые, то может, удастся найти кого-то, кто поможет собрать невообразимую кучу бумаг и получить сначала РВП, а потом и гражданство… Но сколько это денег, никто не знает…

У посольства России в Узбекистане

Однако очередь не смакует негативную информацию, наоборот - жадно впитывает хорошие истории. Рассказывают, как кто-то, уехав по программе, даже домик в Калуге купил, да так отремонтировал, что теперь продаёт дороже и переезжает в Екатеринбург, потому что дети теперь там учатся и им там больше нравится. Говорят, что наших – ташкентских, навоийских, самаркандских, ангренских - теперь везде много, и они, в отличие от россиян, помогают друг другу лучше родственников. Объясняют, что РВП (разрешение на временное проживание) лучше получать там, пусть и переплатив, потому что здешние справки там не принимают. Очередь ожидает…

Ожидает, когда фамилию назовут в мегафон и можно будет попасть к заветному столу с сотрудником консульства, который вежлив и холоден, как Норильск. И даже если он примет ваши документы, потому что они будут в порядке, и даже если он вежливо ответит на все вопросы, полной информации вам все равно никто не даст. Вы так и не узнаете, куда ехать, чтобы точно приняли; вам не скажут, как избежать на родине всех кругов чиновничьего ада, о котором все наслышаны; не научат, как действовать – шаг за шагом, чтобы после переезда быстрее влиться в нормальную российскую жизнь.

Очередь ожидает своей конечной участи, понимая, что это только начало долгого, непростого пути возвращения туда, где никто не ждёт.

Соб.инф.

Международное информационное агентство «Фергана»