- Господин посол, год назад республика впервые в своей истории предоставила территорию для базирования зарубежного военного объекта - аэродрома ВВС США.

- Я бы хотел уточнить: речь идет только о половине аэродрома Ханабад, на второй части этого объекта базируются наши ВВС. В соглашении по данному вопросу четко прописано, что американские летчики не имеют права производить с нашей территории боевые и иные вылеты военного назначения - только поисково-спасательные и гуманитарные операции. А между тем к нам было достаточно много обращений от стран антитеррористической коалиции с просьбой предоставить аэродромы для выполнения боевых задач. Однако мы даже воздушных коридоров для таких операций не предоставляем, чтобы ни один самолет военного назначения, пусть даже с территории других государств, не пролетал над нашей землей.

- Чем вызван такой щепетильный подход?

- Здесь все очень непросто. Афганистан - наш исторический сосед на тысячелетия. К тому же там проживает около трех миллионов этнических узбеков - с этим тоже нельзя не считаться. Но, перед тем как предоставить аэродром, мы проводили консультации с различными странами, в том числе и с Россией. Участие в антитеррористической коалиции - долг всех государств, не на словах, а на деле заинтересованных в искоренении международного терроризма. Часть аэродрома - это наш вклад в общее дело.

- Присутствие США в Средней Азии - это благо для региона или потенциальная опасность?

- Та работа, которую коалиция и США провели в Афганистане, - это благо не только для стран региона, но и для России. Потенциальный источник нестабильности в какой-то степени нейтрализован, кстати, США потратили на это 16 миллиардов долларов. Но в эйфорию победы пока впадать рано. Если коалиция не выполнит своих экономических обязательств, не наладит мирную жизнь, то талибы, которые растворились среди гражданского населения, могут возродиться как движение. Это очень опасное явление, мы знаем о нем не понаслышке. Узбекистану стоило больших усилий устоять против религиозного экстремизма. Вспомните конец 80-х годов, время перестройки. На волне ослабления антирелигиозной пропаганды и усиливающегося интереса населения к мусульманской религии в Среднюю Азию стали проникать и радикальные исламистские идеи. Откуда-то появились какие-то дервиши, проповедники, тут и там возникали разговоры о необходимости возврата к шариатским законам. Возникали митинги, толпы фанатиков захватывали административные здания с требованиями устроить там мечети или медресе. Были случаи, когда в мечетях во время проповеди низвергали действующих имамов, лояльно настроенных к власти, и на их место ставили радикально настроенных лиц.

Было беспрецедентное давление на органы власти и правоохранительные структуры. Некоторые горячие головы стали призывать установить в Узбекистане шариатские порядки. Представителей власти запугивали, а порой и просто убивали. Моего товарища, председателя Наманганского горисполкома, убили дома, прямо на глазах у матери. Я убежден, что усилия международных исламистских центров были направлены на то, чтобы в первую очередь взорвать обстановку в Узбекистане, потому что мы находимся в центре региона, граничим со всеми республиками. Если бы мы сломались, посыпались бы и остальные республики. Прежнее руководство не справлялось с обстановкой, но, после того как Узбекистан возглавил Ислам Каримов, власть заняла жесткую позицию: или мы их, или они нас - это вопрос жизни и смерти. Все разговоры о создании исламской республики, которые провокаторы вели в мечетях, на базарах, в чайханах, стали жестко пресекаться. Допустить то, что произошло в Таджикистане, где погибли 180 тысяч человек, мы не могли и до сих пор ощущаем опасность проникновения экстремистских радикальных идей.

Когда президент России Владимир Путин говорит об оси нестабильности от Индонезии и Малайзии до Боснии и Герцеговины, он абсолютно прав. И у нашего президента Ислама Каримова такое же мнение. Фундаменталисты ставят перед собой цель: создание халифата на территории всех стран, где живут мусульмане.

Для нас опасность талибов - не в широкомасштабных военных операциях, как это преподносится некоторыми экспертами. Они не в состоянии их провести против оснащенной и обученной армии. Опасность - в идеологической интервенции. И еще - в наличии центров подготовки террористов. Именно там окапываются всякие отщепенцы, которые воевали в Таджикистане, Чечне, Афганистане. В феврале 1999 года было организовано покушение на все наше правительство и президента - взрывы прозвучали в нескольких местах Ташкента, в том числе непосредственно у здания кабинета министров. Нити этого теракта, я убежден, тянулись в талибанский Афганистан. Мы не могли допустить рядом с собой наличия столь опасного соседа - отсюда и наше отношение к антитеррористической коалиции вообще и к США в частности.

- На какой срок заключено соглашение о функционировании американского контингента?

- Пока коалиция будет проводить свои операции в Афганистане. Еще раз подчеркну: наличие воинских контингентов США в регионе - это фактор стабильности. Кроме того, эти пол-аэродрома вовсе не означают, что США стали оказывать какое-то давление или влияние на Узбекистан. На экономику они ощутимо пока не влияют, их инвестиции достаточно скромны - только 500 миллионов долларов из более 12 миллиардов общего объема прямых иностранных инвестиций. Это в несколько раз меньше японских или корейских инвестиций. От денег МВФ мы также особо не зависим. На нашу политику Америка тоже не влияет: курс на создание демократического светского государства был выбран давно и без участия США. И, наконец, даже если мы начнем более активно сотрудничать с США, Германией или другими государствами, это не должно автоматически восприниматься так, будто мы отворачиваемся от России. Наш подход не или-или , а и-и . Мы должны сотрудничать и с Россией, и с Китаем, и с США, и с Японией, коль это не противоречит нашим государственным интересам.

Я не считаю, что американцы настолько всемогущи, что везде проникнут, везде будут стремиться диктовать свои условия. Тем более на Востоке. А если они все-таки увеличат свои инвестиции, приведут свои технологии, то это пойдет только на пользу государствам Центральной Азии.

- А культурная экспансия - через кино, литературу, Интернет?.. Нет ли опасности, что, избежав идеологии исламского фундаментализма, Узбекистан заболеет другим вирусом - американским образом жизни , составляющими которого являются культ насилия, жестокость, бездуховность?

- Мы бережно сохраняем нравственную основу, оставленную нам предками, - культуру, обычаи. У нас более жесткий контрпропагандистский контроль, чем в европейских странах. Вы уж извините, но того, что показывают в России, на нашем телевидении вы не увидите.

- Какое место в новом внешнеполитическом курсе Узбекистана отводится России?

- По-прежнему важнейшее, к тому же русский язык у нас является языком межнационального общения. У нас с Россией установлены отношения стратегического партнерства...

- Такие же отношения, насколько я знаю, Узбекистан имеет с США и с Японией...

- Как я уже подчеркивал выше, мы вправе строить отношения с любым государством в том формате, который отвечает нашим интересам. Но связи с вашей страной у нас традиционно крепки, какой вид деятельности ни возьмите. Например, Узбекистан является крупнейшим экспортером в Россию легковых автомобилей, речь идет о продукции автозавода УзДЭУ, построенного совместно с Южной Кореей. Много совместных научных разработок, особенно в медицине. Десятки наших студентов по грантам Минобразования обучаются в российских вузах, а еще сотни самостоятельно едут туда получать высшее образование. В сентябре будет подписано крупномасштабное соглашение с российскими компаниями ЛУКойл и Итера о разведке, добыче и переработке углеводородного топлива в Узбекистане - стоимость проекта 750 миллионов долларов. А ближайшее событие, иллюстрирующее наши более чем добрососедские отношения, - это торжественное открытие в Москве на Серпуховской площади памятника великому узбекскому поэту и просветителю Алишеру Навои, оно состоится в ближайшее время. Вот далеко не полный перечень российско-узбекского сотрудничества.