Грядущий «уход» Украины под эгиду ЕС стал тем сюжетом, вокруг которого выстроился весь сценарий последних «интеграционных» посиделок в Минске. За вроде бы единогласным одобрением будущего присоединения к Таможенному и Евразийскому союзам Армении и Кыргызстана, не говоря уже о сенсационном анонсировании якобы высказанного Турцией и Индией желания присоединиться к интеграционным процессам на постсоветском пространстве, довольно прозрачно просматривался такой посыл: дескать, плевать нам на Украину, вон у нас сколько желающих в прихожей толпится, а украинцы еще пожалеют.

Кто на новенького?

Правда, при ближайшем рассмотрении оказывается, что приветствуя заявки Еревана и Бишкека, те же Лукашенко и Назарбаев сопровождают это такими оговорками, которые переводят полноправное членство Армении и Кыргызстана, пусть даже только в Таможенном союзе, в чисто гипотетическую область. Вот, например, Лукашенко счел необходимым напомнить, что «у Армении есть один нерешенный территориальный вопрос с Азербайджаном, значит, вопросы со стороны Азербайджана будут». Отсюда вывод: «Мы должны считаться с мнением Азербайджана». В итоге, по словам Лукашенко, «Армения не сможет вступить в ТС «ни завтра, ни послезавтра, ни в этом году, ни, может, даже в следующем». Учитывая лишь одно «мнение Азербайджана», с которым «должны считаться», можно предположить, что Армении не быть членом ТС гораздо дольше. А ведь для полноправного членства Армении в Таможенном союзе существует еще целая куча препятствий, главнейшее из которых – отсутствие общей границы со странами-членами. Впрочем, для кремлевских «интеграторов» все это дело второстепенное. Главное, что теперь Армении наверняка не светит подписание соглашения об ассоциации с ЕС, аналогичное украинскому.

Не менее откровенен относительно перспектив присоединения к ТС своих соседей был и президент Назарбаев. Предложив ликвидировать ЕврАзЭС как уже не нужную «параллельную организацию», он без обиняков заявил: «Кыргызстан и  Таджикистан можно присоединить как наблюдателей в Таможенный союз». Другими словами, даже разговоры о полноправном членстве Бишкека и Душанбе в ТС вести еще рано. Если учитывать объективные экономические реалии как основу для любой более-менее осмысленной интеграции, то позиция Назарбаева бесспорна. Слабость экономик этих двух стран просто не дает им возможности выполнить самые элементарные требования, предъявляемые странам-членам. Ведь при форсировании вступления, например, Кыргызстана пришлось бы достаточно оперативно закрыть оптовых рынки, которые обеспечивают работой до 400 тысяч человек, занятых торговлей с Китаем. Понятно, что это грозило бы непредсказуемыми последствиями.

Поэтому Путин не мог не согласиться с Назарбаевым и тоже предложил пригласить Кыргызстан и Таджикистан «в качестве наблюдателей, чтобы они не терялись, чтобы они были всегда вместе с нами, чтобы понимали, что происходит, и отчасти пользовались бы этими инструментами». В противном случае, то есть при ускоренном приеме Киргизии и Таджикистана в Таможенный, а затем и в Евразийский союз, предложенная Кремлем модель интеграции фактически лишилась бы «респектабельной» экономической составляющей и уже совершенно отчетливо стала бы угадываться как всего лишь ширма для реализации его имперских вожделений.

А вот озвученную Назарбаевым заявку Турции на присоединение к Таможенному Союзу Путин никак не комментировал. Может быть, дело в российско-турецких разногласиях из-за Сирии, может быть, просто в чрезвычайной экзотичности такого поворота событий, требующего тщательной проверки и анализа. Зато российский президент выступил с не менее экзотичным сообщением, как бы соревнуясь в этой области с Назарбаевым: по словам Путина, «наш большой друг, премьер-министр Индии, просил рассмотреть возможность подписания договора о зоне свободной торговли с ТС». При этом Путин сопроводил это сообщение «фрейдистской» проговоркой в духе «почему Евросоюзу с Украиной можно, а нам с Индией – нельзя». Что не помешало ему там же, в Минске, стращать Януковича: если Украина все-таки подпишет соглашение с Евросоюзом, то Россия лишит ее торговых льгот.

Тот факт, что Турция давным-давно подписала соглашение об ассоциации с ЕС, участников Таможенного союза, судя по всему, не колышет. Лишнее подтверждение тому, что экономическая логика у евразийских «интеграторов» совсем не на первом плане.

Главное – «не под Россией»

Озвучивание Назарбаевым турецкой заявки на присоединение к ТС вызвало множество комментариев относительно мотивов Анкары. Здесь и рассуждения о демонстративном выпаде Анкары в сторону Брюсселя, всевозможные прогнозы новых геополитических комбинаций, прямо-таки тектонических сдвигов в геополитике Ближнего и Среднего Востока, Закавказья, Каспия, Центральной Азии. Однако все это носит пока, мягко говоря, чисто теоретический, а грубо говоря, очень мутный и где-то фантастический характер. В данном же случае гораздо более интересна «мотивация» в пользу присоединения Турции к ТС, которую привел президент Казахстана. А мотивация эта такова: дескать, подключение Турции к постсоветской интеграции лишит смысла обвинения в том, что «мы создаем СССР или что-то под Россией, – может, Турцию принять, большая страна, и разговор закончится». Тут самое главное вот это - «не под Россией». Надо сразу же вспомнить, что Турция и Казахстан – ведущие члены Совета Сотрудничества Тюркоязычных Государств (ССТГ), в который входят также Азербайджан и Киргизия. И вспомнить также прошлогодние выступления Назарбаева в Анкаре и Стамбуле, где президент страстно говорил о тюркском единстве, противопоставляя светлое общетюркское будущее мрачному прошлому казахского народа под колониальным гнетом Российской империи и СССР. Ясно же, что даже виртуальная возможность присоединения Турции к ТС позволит Назарбаеву достаточно убедительно опровергать обвинения казахских националистов в том, что участвуя в «евразийской интеграции», он разрушает независимую государственность Казахстана и отдает его под новое «иго» Москвы.

Впрочем, справедливости ради следует сказать, что Назарбаев всегда четко обозначал пределы этой самой «интеграции». Например, выступая в январе этого года в Алма-Ате, он заявил: «Мы идем на интеграцию - экономическую, не политическую. Вопросы политического суверенитета страны не обсуждаются. Из любого объединения, которое будет угрожать нашей независимости, мы будем выходить».

Казахстан: интеграция как новый «Карфаген»

В русле этой установки Казахстан последовательно выступает против создания в рамках Евразийского союза наднациональных политических структур. Так, осенью прошлого года Астаной была решительно отвергнута инициатива спикера Госдумы РФ Сергея Нарышкина о создании Евразийского парламента. Секретарь правящей партии «Нур Отан» Ерлан Карин заявил тогда: «Создание наднациональной политической структуры нами не может обсуждаться в принципе, поскольку это напрямую затрагивает суверенитет нашей страны. А принцип суверенитета четко закреплен в конституции, и, более того, согласно законам нашей страны, такого рода вопросы даже не могут выноситься на общенациональный референдум».

Однако это и аналогичные заявления других официальных лиц совершенно не воспринимаются оппозицией, а заверениям Москвы, что о воссоздании СССР и речи быть не может, оппозиционеры просто не верят. Вхождение Казахстана в Таможенный и Евразийский союзы рассматривается оппозиционерами как прямой путь к потере государственного суверенитета.

Так, Общенациональная социал-демократическая партия «Азат» еще в ноябре 2011 года распространила заявление «Об участии Казахстана в интеграционных процессах на постсоветском пространстве», отметив, что «у многих наших сограждан вызывает тревогу еще не забытый прошлый опыт отношения России к Казахстану с позиции «старшего брата», в связи с чем экономическую интеграцию следует осуществлять с учетом национальных интересов и без ущерба суверенитету страны».

Еще радикальнее позиция незарегистрированной, но все равно запрещенной партии «Алга». Внешнеполитический раздел ее программы (2009 год) требует «обеспечения реальной независимости страны» за счет «отказа от участия в военно-политических блоках и союзах, проведения политики нейтралитета и экономического курса, который позволил бы свести к минимуму внешнее давление». Понятно, что реализация этой программы привела бы к выходу Казахстана не только из Таможенного союза и ЕЭП, но и из ОДКБ.

Еще в августе 2012 года группа, в которую вошел 21 оппозиционный политик, в том числе Булат Абилов, Амиржан Косанов, Михаил Сизов, Мухтар Шаханов, Бахытжан Торегожина и др., заявила о намерении провести всенародный референдум, который должен решить вопрос о неучастии Казахстана в Евразийском союзе. Поскольку Евразийский союз вроде бы должен появиться только в 2015 году, главный вопрос референдума был сформулирован следующим образом: «Поддерживаете ли вы выход Казахстана из Таможенного Союза и Единого Экономического пространства?».

Оппозиционный деятель национал-патриотического толка Мухтар Тайжан объяснил, почему Казахстан должен выйти из этих организаций: «Основная причина в том, что Казахстан с момента членства в ТС и ЕЭП перестал вести самостоятельную экономическую политику, передав данные полномочия в наднациональный орган. Это неприемлемо».

Участие в ТС и перспектива создания Евразийского союза удивительным образом повлияли на присущие многим гражданам страны опасения по поводу Китая. Весной этого года группа общественных деятелей распространила письмо «Всем гражданам Казахстана! Президенту, Правительству и Парламенту Республики Казахстан». В нем есть, в частности, есть такие слова по поводу интеграционных процессов: «Чтобы оправдать вхождение, по сути, в состав Российской Федерации, некоторые пугают нас якобы страшным и коварным соседом - Китаем. Мы считаем это избитым популистским приемом. Китай - торговец, и он скупает у нас только то, что мы сами ему по-компрадорски продаем. Спасаться от него, присоединяясь к другому огромному соседу, это как лучше сгореть, чем утопиться. Даже двухмиллионная Монголия показывает нам пример суверенного существования возле и России, и Китая!»

Даже казахстанские коммунисты, традиционно ностальгирующие по СССР, стали высказывать скептицизм относительно евразийских проектов. Первое заявление нынешнего лидера компартии Алдамжарова было посвящено Таможенному союзу. Он отметил, что коммунисты не говорят, что такой союз не нужен, но настаивают, что это должен быть союз равных государств. «Мы не знаем, когда экономика Казахстана получит отдачу от этой структуры. Считаем, что было бы желательно с этим шагом повременить: встать на ноги, поднять производство, уйти от правового нигилизма, обеспечив борьбу с коррупцией. И после этого комплекса мероприятий уже создавать союз», - сказал г-н Алдамжаров.

В августе появилось обращение 95 представителей общественности, в котором со ссылкой на «невыгодность Таможенного союза для Казахстана» и угрозу, которую представляет для независимости Казахстана создание Евразийского парламента, единой валюты (внедрение российского рубля), прочих наднациональных структур, содержались следующие требования:

1) Полностью отказаться от вступления в Евразийский союз;

2) Не принимать никаких действий в интеграционных проектах без предварительного обсуждения и согласия со стороны населения: «Не идти на поводу у Кремля, как это происходит сегодня»;

3) Кардинально пересмотреть условия вступления Казахстана в Таможенный союз, и в случае невыгодности в экономическом плане немедленно поставить вопрос о выходе Казахстана из него. Авторы обращения призвали сограждан энергично противостоять «кабальному для нас Евразийскому союзу и имперским амбициям путинской России».

В сентябре началась масштабная кампания за выход из ТС, ЕЭП и, соответственно, за невступление в Евразийский союз. В Алма-Ате состоялось собрание инициативной группы за проведение референдума, в котором приняли участие 500 делегатов со всех регионов республики. Теперь надо собрать не менее 200 тысяч подписей для того, чтобы просьба о проведение референдума была рассмотрена компетентными инстанциями.

Особой активностью в этом направлении отличается молодежное движение «Рух пен тил» («Дух и язык») во главе с Жанболатом Мамаем.  Он, в частности, заявил, что в Казахстане «даже у провластных экспертов открылись глаза на сущность ТС», особенно из-за того, как ведет себя «коррумпированная Россия» для «принуждения Украины вступить в этот союз», где «под маской экономической интеграции прячутся отвратительные имперские амбиции Кремля». В общем, наверное, следует согласиться с обозревателем Ярославом Разумовым из ZN,UA, который констатировал: «Интеграция для значительной части казахской политически активной интеллигенции стала тем, чем был Карфаген для Катона Старшего: «…кроме того, ТС и ЕЭП должны быть разрушены!» 

В чем претензии

Разумеется, влияние оппозиции на реальную политику Казахстана и общественные настроения в стране по известным причинам очень ограничено. Есть, мягко говоря, сильные сомнения в том, что оппозиционерам удастся собрать искомые 200 тысяч подписей. Не говоря уже о большем, хотя бы потому, что официальные опросы показывают неизменную поддержку большинством казахстанцев евразийских проектов. Впрочем, казахстанские опросы – вещь весьма специфическая. Есть и опросы, согласно которым казахстанское общество раскололось по этой теме примерно пополам. Однако в любом случае гораздо более продуктивно будет прислушаться к замечанию вышеупомянутого г-на Мамая, что «даже у провластных экспертов открылись глаза на сущность Таможенного союза».

Не берусь судить, кто из нижецитируемых экспертов является «провластным», а кто – нет, но, по крайней мере, их трудно назвать маргинальными радикалами. Впрочем, гораздо важнее, по-моему, получить представления о тех претензиях, которые они предъявляют евразийскому «интеграционному проекту». Прежде всего потому, что подавляющее большинство россиян, как мне кажется, искренне убеждены, что казахстанцы едва ли не поголовно, под предводительством России, радостно маршируют к светлым интеграционным вершинам.

Вот, например, претензии общего, так сказать, институционального порядка. Политолог Расул Жумалы: «90 процентов тарифов Таможенного союза играют на интересы России, большинство членов Таможенной комиссии - представители России, председатель Таможенной комиссии - россиянин. То есть не соблюдаются в ТС наши интересы как независимого государства. Если обратиться к европейскому опыту, то в структурах ЕС должности делятся поровну. А наш опыт будет правильно расценивать не как интеграцию, а как процесс неоколонизации, ведомый Россией».

Примерно того же ряда - тезисы руководительницы Центральноазиатского фонда развития демократии Талганай Умбеталиевой: «Россия доминирует, поэтому у нас очень сильный протест против Таможенного союза внутри страны… Казахстан, вступая в Таможенный союз с перспективой дальнейшей евразийской интеграции, всегда надеялся, что он там будет играть определенную роль. Но три года в Таможенном союзе ярко показали, что Казахстан не является равноправным партнером».

Сам факт, что на родине автора идеи Таможенного и Евразийского союзов (то есть Нурсултана Назарбаева) началась кампания за выход из одного союза и невступление в другой, - показатель весьма симптоматичный. Проще всего, конечно, свалить вину за это на «происки деструктивных националистических и русофобских сил, спонсируемых из-за рубежа». Однако это будет не только не продуктивно, но и просто глупо. Совершенно очевидно, что молодые постсоветские государства еще не успели насытиться своим суверенитетом и практически все вопросы экономического характера увязывают с вопросами политическими. В отличие, скажем, от многих стран ЕС, уже довольно давно добровольно расставшихся со значительной частью суверенитета и потому не очень «комплексующих» по поводу доминирования «главных игроков» (хотя и там случаются «рецидивы»). В постсоветских же условиях слишком явная поведенческая и, конечно же, сущностная, вытекающая из «понятий» негибкость главного претендента в «гегемоны» - России – только усиливает эти «комплексы». Не говоря уже о том, что гражданам стран СНГ Россия просто не может предъявить привлекательной модели интеграции, в первую очередь потому, что сама не является государством, на которое хотелось бы равняться.

Правда, в Казахстане называют и конкретные причины недовольства участием в «интеграционных» структурах. Так, по мнению известного казахстанского политолога,  директора Группы оценки рисков Досыма Сатпаева, в случае с ТС «реалии таковы, что все плюсы в итоге превращаются в минусы». В частности,  не оправдалась надежда Астаны на то, что Таможенный союз откроет для казахстанских предпринимателей 153-миллионный рынок сбыта. Сатпаев приводит данные, согласно которым доля Казахстана в ТС в 2012 году составила чуть меньше 17%, тогда как в 2011 году этот показатель составлял 20%. «Казахстан по-прежнему активно продает России и Белоруссии сырье, а взамен получает готовую продукцию, которую в том числе из нашего сырья и делают», - считает Сатпаев. Ссылаясь на данные агентства статистики, согласно которым экспорт Казахстана в страны ТС в 2012 году сократился на  3,7%, а экспорт России и Беларуси в Казахстан, напротив, вырос на 12%, ряд казахстанских специалистов заявляет: «На рынке Таможенного союза некоторые производства России и Беларуси находятся в хороших позициях, а Казахстану создание Союза ничего хорошего не принесло».

Ладно, если бы все ограничивалось лишь одними экспертами. Нечто похожее на разочарование в Таможенном союзе стали высказывать высшие госчиновники. В частности, вице-министр экономики и бюджетного планирования Тимур Жаксылыков отметил, что республика от интеграционных процессов ожидала увеличения сбыта своих товаров, «бешеного» роста занятости и загрузки промышленных мощностей, но этого пока не случилось. Министр финансов Болат Жамишев тоже с унынием констатировал: экспорт казахстанской продукции в Россию и Беларусь существенно сократился, и торговое сальдо республики после создания ТС обернулось не в пользу Казахстана.

Наконец, сам Назарбаев, выступая на саммите в Минске, в достаточно резкой форме заявил, что Казахстан сталкивается с проблемами доступа своих товаров в страны ТС, и прежде всего, в Россию. По его словам, создаются заведомо непроходимые нормативные условия, в результате чего «отмечается снижение поставок белорусской продукции и товаров на рынок России так же, как и нашего мяса». По мнению Назарбаева, все это идет вразрез с заявлениями лидеров трех стран об улучшении условий для ведения бизнеса. В Астане также подчеркивают, что Россия покупает у Казахстана природный газ по «смехотворно низкой цене», в то время как другим государствам Центральной Азии она платит за него гораздо дороже. Отсюда предложения переориентации экспорта газа с России на другие страны и создания собственных газоперерабатывающих  мощностей.

При этом многие казахстанские критики евразийских проектов подчеркивают, что главным стимулом для Казахстана при вступлении в ТС был даже не рост взаимной торговли. Ведь Назарбаев всегда формулировал главную задачу евразийской интеграции как, прежде всего, создание обширной области технологического и промышленного прорыва, включая запуск через общий рынок новой индустриализации в Казахстане. Говорили, что «в конечном итоге все это должно позволить странам союза конкурировать на мировом рынке со своей продукцией». Понятно, что об успехах казахстанской промышленной продукции на мировом рынке говорить весьма затруднительно.

Все это приобретает особое значение в свете грядущей в Казахстане «смене элит». Как и в других странах СНГ, происходящая там борьба элитных группировок неминуемо выдавит из власти деятелей, вышедших из общей советской «шинели», тесно связанных с Россией, симпатизирующих ей, отлично знающих русский язык и так далее. На смену неизбежно придут политики, сформировавшиеся в другой ментальности, получившие другое образование и не испытывающие теплых чувств ни к советскому прошлому, ни к России как таковой. Перспектива, отнюдь не благоприятствующая кремлевским «интеграционным» планам. Тем более, как подчеркивает уже упоминавшийся Досым Сатпаев, что для Казахстана, кроме Евразийского союза, есть еще три альтернативных интеграционных проекта: «Большая Центральная Азия», или «Новый Шелковый путь» под патронажем США; зона свободной торговли в рамках ШОС, лоббируемая Китаем, и «Новый османизм» или идея пантюркизма, которую пытается реализовать Турция.

Альянс елбасы и «батьки»?

Обозреватели все чаще отмечают наметившееся тесное взаимодействие Назарбаева с другим знаменитым «интегратором» постсоветского пространства – Александром Лукашенко. Причем взаимодействуют они, главным образом, в том, чтобы сдерживать «интеграционные» аппетиты Кремля - прежде всего, в политической области. Так, 1 октября, перед визитом в Астану, Лукашенко заявил телеканалу «24 KZ»: «Кто-то из политиков, особенно в России, привыкли подкидывать в повестку дня то, что сегодня нереально. Допустим, все кричат о какой-то унификации, в том числе и в политической сфере. Но мы ведь создаем экономический союз. Кто-то говорит о какой-то политической надстройке. Кто-то сегодня говорит о введении единой валюты. Мы еще к этому не пришли, мы еще не ощутили жесточайшую необходимость этого». Еще раз отметив, что в Евразийском союзе не будет ни единой валюты, ни «наднациональных надстроек», Лукашенко специально подчеркнул: «Кстати, это позиция Нурсултана Абишевича: давайте делать то, что сегодня нужно, чего требуют от нас народы. При этом политическая независимость, суверенитет, стабильность государства - это главное. Мы должны быть независимыми и суверенными государствами». Нельзя не заметить, что ссылки на Нурсултана Абишевича стали неотъемлемым элементом почти всех высказываний «батьки» по интеграционной проблематике.

Эксперты, соглашаясь в том, что условный «антиимперский» альянс между Назарбаевым и Лукашенко либо уже сложился, либо постепенно складывается, сейчас пытаются проанализировать глубину и долговременность наметившегося взаимодействия. Вот, например, мнение Талганай Умбеталиевой: «Казахстан попытался оказать мягкое сопротивление России с помощью Белоруссии. В частности, было принято заявление о том, что экономический проект не может превратиться в политический. Конечно, этот голос звучал очень тихо, но все равно я в этом вижу определенные позицию. И второй момент, на котором я акцентирую внимание, - это попытка Казахстана выстроить отношения с Белоруссией в рамках ТС без России. Насколько я знаю, ранее Белоруссия и Казахстан общались там через Россию. А сейчас была сделана попытка договориться между собой без посредника».

Научный сотрудник Института философии Академии наук Белоруссии Арсений Сивицкий оценивает ситуацию более категорично: «Можно говорить о том, что был создан некий альянс против попыток России навязывать нам политическую форму интеграции, но этот альянс образовался еще тогда, когда ТС только начинался. Поэтому нельзя говорить о том, что он только сейчас формируется. Вопрос в том, что сейчас упреки со стороны Минска и Астаны были сформулированы явно».

Руководитель аналитических проектов компании БелаПАН Александр Класковский рассматривает ситуацию, прежде всего, через призму традиционной модели межгосударственных отношений, уже сложившихся на постсоветском пространстве: «Доминирующая позиция России в этом альянсе делает отношения между Лукашенко и Назарбаевым очень шаткими. Мы говорим о чем-то таком эфемерном, что может в определенных ситуациях прозвучать в виде таких смикшированных заявлений. Может, за кулисами это будет и более четко артикулироваться, но прежде всего и Лукашенко, и Назарбаев играют каждый за себя. В этой ситуации очень трудно понять, где партнер, а где противник. В этом вообще смысл всей постсоветской интеграции, когда каждый хочет объегорить партнера или партнеров. Для белорусской политики - это вообще фирменный стиль. <…> Нужно получить больше энергоносителей из России по низким ценам, плюс хороший очередной кредит... Короче, получить такой аванс за евразийскую интеграцию… А что касается надстройки, то это очень знакомые нотки, потому что, хотя белорусский лидер всегда хотел выглядеть наилучшим интегратором, но вместе с тем у него была и остается такая фраза, что не нужно начинать строить общий дом с крыши, нужно сначала создать фундамент, а это равные условия хозяйствования. Просто это требование выглядит таким образом: пусть Россия даст нам нефть и газ по внутрироссийским ценам, и тогда будем смотреть дальше. Я думаю, что и сейчас Лукашенко будет стараться, прежде всего, получить такой аванс, будет давать обещания, документы он, как и Назарбаев, подпишет, не отвертеться, а дальше будет борьба бульдогов под ковром».

Шумим, братцы, шумим!

Вот как раз в «смысле всей постсоветской интеграции» и можно найти ответы на все или почти все вопросы. С тех пор как СССР пытаются заменить мутноватыми интеграционным конструкциями, изобретаемыми для имитации бывшей империи, каждая встреча «интеграторов» становится поводом для широковещательных обещаний, явно не соответствующих экономическому и политическому потенциалу объединителей. Ну, возьмем тот же ТС – две преимущественно сырьевые страны, сидящие на экспортной «трубе», плюс «сборочный цех» бывшего СССР, постепенно утрачивающий старый технологический потенциал и безнадежно отставший от новых технологий. Да и вообще, причем здесь экономика, когда по существу «соображают на троих» даже не три страны, а три человека? И как эти страны могут делегировать какие-то свои полномочия, если каждый правитель сосредоточил всю власть в своих руках, отобрав конституционные полномочия у парламентов, судов и т.д.? «Делегирование» при таком раскладе может произойти лишь в случае, когда более сильный и крупный задавит и поглотит более слабого и мелкого.

Если еще до появления нового интеграционного объединения и Назарбаев, и Лукашенко критикуют правила игры в ТС, так и не ставшем равноправным объединением, то вряд ли и Евразийский союз станет таким объединением, а не ширмой для неоимперских устремлений Кремля. Стало быть, на добровольный отказ от таможенных изъятий, санитарных и технологических барьеров, прочих бюрократических вывертов, которыми «интеграторы» защищаются друг от друга, рассчитывать не приходится.

Вот и получается, что вместо реальных усилий по экономическому развитию своих стран и формированию конкурентоспособной, а не феодально-коррупционной модели сотрудничества, «интеграторы» тешатся прожектами в духе репетиловского «Шумим, братцы, шумим!». Благо, большой опыт имеется. Можно вспомнить, например, как в далеком декабре 1991 года, на учредительной конференции СНГ в Алма-Ате, Ельцин громогласно объявил, что в Содружество якобы хотят вступить не только страны Балтии, но и Болгария с Румынией. Можно также вспомнить, с каким энтузиазмом лидеры стран СНГ в 1994 году приветствовали ту самую идею Назарбаева о пресловутом Евразийском союзе. Стоит ли считать, что анонсированное присоединение к постсоветской интеграции Турции и Индии, а, по Лукашенко, еще и Новой Зеландии с Сирией (!), имеет более реальные перспективы?

А вот перспектива того, что будет много захватывающих дух прогнозов, помпезных саммитов и подписанных документов, вполне реальна. Так же, как и перспектива взаимных претензий и преткновений, а потом «калийных» и «молочных» войн, пока всем не станет ясно, что из постсоветской интеграции ничего путного не выходит. И проект по-тихому спустят на тормозах. Пусть даже формально он и будет продолжаться (существуют же до сих пор СНГ и «Союзное государство России и Белоруссии»).

Михаил Калишевский

Международное информационное агентство «Фергана»