Пиар по-киргизски: Страшна не чума, а информация о ней
4 сентября стало известно, что руководитель пресс-службы Министерства здравоохранения Кыргызстана Елена Баялинова ушла со своего поста: пресс-служба правительства обвинила Баялинову в «порче имиджа страны». «С одной стороны, не хочу и не могу отступиться от своей позиции в отношении бездарных действий и указаний, исходящих от Пресс-службы Правительства, у которой ЧУМА в голове, - объяснила она свое решение в «Фейсбуке». - С другой, - не могу подставлять уважаемого мною министра здравоохранения Динару Сагинбаеву. Служить бы рада, прислуживаться тошно». Произошедшее - не простой конфликт двух пресс-служб, а столкновение цивилизованных и «совковых» представлений о том, что есть репутация страны и что может ее испортить. «Фергана» поговорила с Еленой Баялиновой о случившемся.
- Елена, решение об уходе было неожиданным для вас или все к этому шло?
Елена Баялинова: Скорее, второе, все к этому шло.
- Как развивалась история?
- Наши отношения с пресс-службой правительства с самого начала не сложились, они практически не работали с пресс-службами госструктур: не было ни постоянных встреч, ни тесных контактов. Пресс-службы предыдущих правительств обращали на нас больше внимания, мы ощущали заботу и поддержку.
- А в чем должна выражаться поддержка пресс-службы правительства?
- В идеале - нас так учили, когда институт пресс-секретарей только начал складываться в нашей стране, - должно быть дружелюбное взаимодействие: координация всех наших действий, помощь в продвижении наших идей и инициатив. Мы раньше могли и за советом обратиться в пресс-службы президента и правительства. А нынешние выбрали другую форму работы: минуя нас, они звонят руководителям наших ведомств и выражают недовольство. А чтобы заранее скоординировать работу, посовещаться, встретиться - это нет.
Но проблема еще в другом. Институт пресс-секретарей в Кыргызстане еще не состоялся, пиар-специалисты неохотно идут в госучреждения: там и зарплата маленькая, и нормальных условий для работы нет. Профессионалы стараются госорганы обходить стороной, и текучесть кадров в пресс-службах довольно высока.
- То есть пресс-служба правительства считает себя рупором не для журналистов, а для министров?
- Видимо, да. Я была удивлена, узнав, что многие вопросы нашего функционирования решаются напрямую с министром здравоохранения, с нами никто даже не разговаривает. Но у наших руководителей и без того забот много.
- Это известная тактика - идти напрямую к начальству, чтобы добиться своего.
- Да. Я почувствовала давление. Ущемлялись наши профессиональные права, за которые мы долго боролись.
- Давление пресс-службы правительства началось с момента первого выпуска релиза по чуме?
- Да. 23 августа я была в больнице по личным делам, госпитализировала родственника, и вдруг мне с десяти утра начинают звонить журналисты: «У нас что, бубонная чума?!» Мы часто узнаем о происшествии от журналистов, так и в этот раз. И нам ничего не оставалось делать - нужно было отвечать на вопросы, которыми меня засыпали журналисты: сколько пострадавших, правда ли, что умер ребенок, есть ли точный диагноз… Минздрав, срочно отвечайте!
Как правило, в чрезвычайных ситуациях именно пресс-службы берут на себя ответственность первыми объяснить произошедшее. Я полетела в Минздрав, в отдел общественного здравоохранения: «У нас что, чума?» - «Да, - говорят, - есть один подозрительный случай, но чума пока не подтверждена, анализы отправлены в лабораторию, ждем ответ». И я поняла - вот та информация, которая может снять нарастающую панику.
Возможно, было неправильным не согласовывать релиз с пресс-службой правительства. Но я по профессии журналист, и работа на национальном телевидении научила меня, что в таких ситуациях на счету каждая секунда. Слухи-то уже расползаются, и необходимо заполнять информационный вакуум. И я выпускаю релиз о том, что чума пока не подтверждена, результаты первых исследований отрицательны. Мы в Минздраве решили, что не будем давать фамилию умершего подростка, но потом я увидела, что она все же была опубликована, и подробностей в том журналистском материале было больше, чем в нашем релизе…
У пресс-центра Минздрава есть рассылка, которая создавалась в течение 12 лет. Среди адресатов - отечественные и международные СМИ, новостные агентства, различные международные и неправительственные организации. Одновременно мы отправляем информацию в пресс-службы президента и правительства. И этот релиз я лично отправила на адрес Нурзады Токтогуловой, заведующей отделом информационной политики правительства, чтобы поставить их в известность.
С 23 по 28 августа мы работали, и НИКТО не позвонил нам и не сказал: ребята, зачем вы рассылаете эту информацию? Может, не будем говорить правду, давайте закроемся?
Мы ведь сами по себе информацию не даем. Главный наш источник - мнение официальных руководителей отделов министерства. Я обращаюсь к специалистам, а они согласовывают эту информацию с правительством, так что все, что мы выпускали, выходило с позволения первых лиц.
Мы информировали о работе Минздрава, какова ситуация в эпидемическом очаге, насколько качественно поставлен контроль, что происходит с госпитализированными контактными пациентами и так далее.
28 августа раздается звонок, и пресс-службы МЧС, МИДа и Минздрава приглашают «на ковер» к заведующей отделом информационной политики правительства. Я пойти не смогла - мы как раз готовили очередной релиз, а я - единственный «пишущий» сотрудник в нашем пресс-центре, мне приходится самой выполнять литературную работу. На встречу пошел наш сотрудник. И выясняется, что там на нас «наехали»: мол, какого черта вы даете информацию, почему вы ее не согласовываете, занимаетесь самодеятельностью? Почему вы дали пресс-конференцию 26 августа?
А нужно сказать, что накануне мы дали пресс-конференцию по ситуации с чумой, исчерпывающую, причем эта пресс-конференция была проведена с одобрения председателя Республиканской противоэпидемической комиссии, которую возглавляет вице-премьер Кыргызстана Камилла Талиева. Нам и в голову не пришло, что пресс-служба будет делать нам замечания, а наоборот, считали, что мы молодцы…
Но 28 августа нам было велено впредь напрямую никакой информации (по чуме - ред.) не давать, а только через фильтр пресс-службы правительства. Но у меня уже был опыт сотрудничества с пресс-службой: когда случались неприятности с выступлениями возле Белого дома, были волнения и пострадавшие, я помню, что мы пытались согласовать данные с правительственной пресс-службой, но на это уходило от трех часов до целого дня, так сложно было выудить из них хоть какую-то реакцию. А в такой ситуации мы же не можем ждать, нам звонят - и мы должны быстро дать реальную информацию, иначе распространится искаженная, не выверенная…
Но с 28 августа нам было велено замолчать. Это была первая капля.
Второй каплей стал приезд к нам съемочной группы НТВ. Поздним вечером 27 августа мне позвонила продюсер НТВ и сказала, что они хотят приехать, дайте разрешение. Я объяснила, что это не в моих полномочиях: приезд иностранных СМИ должен согласовываться в МИДе. Но она попросила меня помочь.
Я тут же перезвонила Кадыру Токтогулову, пресс-секретарю президента: мол, давай посоветуемся, собирается приехать НТВ. А он: «А что случилось?» - «Бубонная чума». И тут он спрашивает: «А что, она разве подтверждена?»
- Пресс-секретарь президента? Прелесть.
- Честно говоря, я даже не сразу нашлась, что ему сказать. Напомнила, что накануне мы провели пресс-конференцию, что с 23 августа мы об этом шумим… Токтогулов выслушал, снова переспросил, подтверждена ли чума, - а после сказал, что не решает вопросов со съемками, звони, мол, начальнику отдела информации информационной политики президента. Звоню. Спрашиваю, что делать: НТВ хочет приехать, кто будет решать этот вопрос. Он говорит: дай время. Проходит еще час, уже ночь.
В итоге мне перезванивают: «Отказано». Я сообщают нтвшникам, что им отказано, но это не мое решение. А на следующий день вдруг мне позвонили «сверху» и стали советоваться, разрешать все же или нет. Я считала, что нужно разрешить: показать российским СМИ, что мы не сидим сложа руки, а проводим мероприятия по противодействию чуме, что у нас единственный случай, а все остальные контактные здоровы и в прекрасном настроении, пережидают свой инкубационный период. В результате поездку разрешили, но мне сказали: «Под вашу личную ответственность». И мне это не понравилось, я возразила, что это неправильная формулировка. Я уже стала сопротивляться. Как я могу отвечать за действия съемочной группы?
- Никак.
- Да. Я попросила министра лично присутствовать на месте, распечатала для Елизаветы Листовой информацию, которую готовил отдел общественного здравоохранения, дала ей материалы о том, как произносятся и пишутся названия населенных пунктов, как проводится вакцинация, что такое чума, какие данные по очагам в Кыргызстане…
Елена Баялинова. Фото с ее страницы в «Фейсбуке»
Нурзада Токтогулова тоже позвонила министру и спросила, почему Баялинова согласовывает приезд НТВ не с пресс-службой правительства, а напрямую с пресс-секретарем президента? Министр в ответ позвонила мне: «Что ты творишь? Зачем ты пригласила НТВ?» А что я творю? Я и так каждый свой шаг согласовываю! Но министр попросила «прекратить», потому что я ее «подставляю».
Я открыто высказала Кадыру Токтогулову все, что о нем думаю. Попросила его не вести себя так чванливо и высокомерно и не вмешиваться так активно в наши дела: у вас есть свой объект, президент, вот им и занимайтесь. А он мне отвечает: «Зря вы, Лена, это все сказали». И я увидела в этом угрозу. Мне еще ни разу не угрожали.
Я много лет работаю в пресс-службе, я сама журналист, и я потратила много лет на то, чтобы у пресс-центра был авторитет, чтобы ему доверяли. И наша позиция была такова, что чем более открыто мы взаимодействуем со СМИ, тем больше поддержки получаем от гражданского сектора, от журналистов. Что нам скрывать, мы же не Министерство обороны? Каждый гражданин Кыргызстана имеет право на информацию, касающуюся его здоровья.
Но в этом мы с пресс-секретарем президента разошлись.
- А что за история с отменой пресс-конференции?
- Это уже было последней каплей. С 28 августа мы перестали рассылать информацию. Иногда только давали краткие комментарии тем СМИ, которые нам звонили. А 3 сентября где-то в правительстве было принято решение, что нужно провести пресс-конференцию: 4 сентября заканчивается карантин в селе Ичке-Жергез Ак-Суйского района, где жил погибший мальчик.
Но мы не оповещали журналистов до вечера, думали - а вдруг передумают? Но примерно с половины пятого мы начали обзванивать СМИ и дали анонс, что на пресс-конференции, которая состоится 4 сентября, будет оглашено решение Республиканской чрезвычайной противоэпидемической комиссии о снятии карантина или его продлении.
Параллельно мы готовили еще часовое ток-шоу на национальном телевидении, где должны были обсудить ситуацию с чумой: как справились медики, насколько проинформированы люди… Эпидемии нет, и слава богу, инкубационный период заканчивается, карантин скоро снимут - но опасность-то в природном очаге сохраняется, очаговая зона есть и будет. Мы подняли на ноги всех для этого ток-шоу, кого-то попросили приехать с Иссык-Куля, несколько часов потратили на обсуждение всех вопросов…
И вдруг поздним вечером 3 сентября, когда мы уже все подготовили, мне звонит министр: все отменить, не будет ни пресс-конференции, ни ток-шоу. И - без комментариев. Пришлось так и объяснять журналистам: решение об отмене принято наверху, никаких комментариев. Ток-шоу тоже не состоялось.
Днем 4 сентября мне снова позвонила министр: «Сколько можно, ты меня подставляешь!» Я только спросила: «А почему вы, Динара Зарлыковна, не замолвите за меня хоть словечко? Я же все свои действия согласовываю с вами!» - и услышала в ответ, что не мне это решать. И тогда я сказала, что могу уйти: у меня есть позиция, и я не хочу ею жертвовать. И министр ответила: уходи.
В два часа я написала свой пост в «Фейсбуке» и ушла.
Я до сих пор не понимаю, что я сделала антинародного и антигосударственного .
- Ничего. Вы спасли репутацию страны и предотвратили панику среди населения.
- Мне обидно за Кыргызстан, за представление, которое о нем складывается. И портим это впечатление не мы - те, кто каждый день что-то пытается изменить к лучшему, - а те, кто сидит у власти и пытается управлять и влиять на события.
- Чем займетесь сейчас?
- С меня словно груз свалился, стало так легко… Я много лет проработала в госструктуре, со всеми ограничениями, и можно сказать, похоронила себя как журналиста. Но я мечтала о свободе - и возможно, господь послал мне этот случай, чтобы вырваться. И я рада.
От редакции. Редакция международного информационного агентства «Фергана» благодарит Елену Баялинову за профессиональные, честные и оперативные релизы по ситуации с бубонной чумой в Иссык-Кульской области. Мы благодарны пресс-службе Минздрава Кыргызстана за спокойное и быстрое разъяснение ситуации.
Мы уверены, что не пресс-служба Минздрава, а именно пресс-служба правительства изо всех сил «портила имидж» Кыргызстану, запрещая публиковать информацию по чуме. Именно пресс-службы правительства и президента выступили непрофессионально, продемонстрировав полное неуважение права человека на жизненно важную информацию. Для репутации страны губительно было именно замалчивание ситуации с чумой, и Нурзада и Кадыр Токтогуловы сделали все, чтобы эту репутацию испортить.
Хорошо, что не успели: 4 сентября карантин в селе Ичке-Жергез был снят, и острая потребность в информации спадает. Правда, теперь, после ухода Баялиновой, в СМИ поступают довольно противоречивые данные со ссылкой на Минздрав: Интерфакс утверждает, что в настоящий момент в территориальной больнице все еще находится четыре человека, контактировавших с умершим подростком, ИА 24.kg - что трое госпитализированных из числа последних и контактировавших с умершим, уже выписаны.
Ситуацию с чумой Минздрав преодолел. А с давлением трусливых пресс-секретарей не справился.
И поэтому поздравлять пока рано.
Мария Яновская
