Ирина Александровна Гончар - доцент Института русского языка и культуры филфака СПГУ, кандидат педагогических наук, автор ряда учебных пособий и комплексов по русскому языку как иностранному, около сорока лет преподает РКИ. В августе 2012 года Ирина Гончар пришла волонтером на проект «Дети Петербурга», чтобы учить детей мигрантов русскому языку. И тут выяснилось, что для детей-инофонов пока не написано нормальных учебников. Двадцать лет прошло, как распался СССР, около десяти лет в Россию идет поток трудовых мигрантов, которые приезжают с детьми, с высоких трибун постоянно говорят о том, что русский язык - это серьезный объединяющий фактор, - а учебника нет.

«Фергана» поговорила с Ириной Александровной о проблемах обучения детей-иностранцев русскому языку.

Ирина Гончар: Я работаю над учебником с ноября 2012 года. Я пыталась учить детей мигрантов русскому языку и точно знаю, что для таких детей никаких учебников нет. Я сорок лет работаю в Санкт-Петербургском государственном университете, на кафедре русского как иностранного, я работала в разных университетах мира, поверьте мне - я представляю себе рынок учебно-методической продукции по своему профилю. Пособия, которые пишутся как вспомогательные материалы для школ, где учатся дети мигрантов, - не работают. Главная причина - их пишут те, кто не знает этих детей.

С малышами работать проще - с ними можно играть и они онтологически осваивают язык. Для маленьких есть и азбуки, и игрушки. Волонтеры «Детей Петербурга» ходят с ними по музеям и театрам, и честь им и хвала. А когда к тебе на занятие приходят дети семи, восьми, десяти и шестнадцати лет, - их уже нужно учить русскому как иностранному, это отдельная специальность. Тут мало быть просто носителем языка. А учебников, в которых бы прописывалось пошагово, что нужно делать, как именно учить говорить, читать, писать по-русски, - нет.

- Но кафедра русского как иностранного издает пособия для взрослых?

- Конечно. Но учебники для взрослых не годятся детям. Лингвометодические основы общие, конечно, а форма подачи материала должна учитывать возраст. Дети мигрантов - это новый социальный заказ, до сих пор мы их русскому языку не учили. К нам приезжали студенты из дальнего зарубежья, позже - с постсоветского пространства. Но это взрослые люди, с аттестатом зрелости, мотивированные. А дети мигрантов то приходят на занятие, то не приходят, никаких обязательств! Маленького ребенка сегодня есть кому отвести на занятие, а завтра - нет, и он не приходит, зато приходит другой ребенок, который первый раз тебя видит, по-русски не говорит, но которому тоже нужно что-то дать. А если на занятии одному семь, а другому шестнадцать лет?

Трудно, когда нет возможности развести детей по возрасту и по уровню знания языка. Дети-то все разные: у кого-то в семье есть взрослые, учившиеся еще при СССР, и они худо-бедно говорят по-русски. Бывает, что взрослые что-то могут сказать, но это очень слабый «рыночный» язык: моя твоя не понимать. Это не язык, это стартовые словарные формы, которые они могут только произнести, а прочитать или написать - нет, букв не знают. У всех - разные проблемы, но на занятие приходят вместе. И что с ними делать?

Мы пытались на уроках петь, играть. Каждый раз приходилось импровизировать. Надо быть артистом и большим профессионалом, чтобы в таких условиях проводить занятие. Но чтобы системно продвигаться в русском языке, нужны специальные учебные программы.

Дети мигрантов очень хотят учиться, у них превосходная память. И надо использовать эти возможности.

- Что самое трудное в преподавании русского языка таким детям-инофонам?

- Там много трудностей. Например, как объяснить, что такое род существительных? Русский язык - язык окончаний. Дети понимают, почему Улугбек большОЙ, а Ирода большАЯ: потому что он - мальчик, а она - девочка. Но объяснить, почему «кровать» женского рода, а «диван» - мужского, логически невозможно, и им приходится все зазубривать. Конечно, у детей хорошая память, но им сложно.

(В узбекском языке нет грамматической категории рода. Отсутствует согласование в роде, падеже и числе определения и определяемого. Подлежащее и сказуемое согласуются в лице, но не обязательно в числе. В узбекском языке шесть падежей: основной, родительный, дательный, винительный, местный, исходный - ред.)

Они не улавливают элементарные семантические связи. Например, пишем предложение: «Красивая машина быстро едет по улице». Предлагаю соединить слова из предложения с вопросами: что? какая? что делает? где? как? И они не могут. Возможно, потому, что их родной язык устроен по-другому. Но логика-то жизни общая!

Трудно объяснить, почему глагол и существительное живут по разным законам. Каковы закон/нормы/правила соединения слов. И когда такой ребенок приходит в обычную русскую школу, а его просят: поставьте существительное в предложный падеж, - все, ступор, он не понимает, чего от него хотят.

Я долго думала, каким образом построить обучающий курс, и поняла, что можно попробовать пойти от неосознанного запоминания к наблюдению закономерности, и эти закономерности потом выводить постепенно в базовые понятия и базовую терминологию.

На съемках видеокурса по русскому языку. Фото из архива И.Гончар.

И тогда возникла идея снять «художественные» видеоуроки, что-то наподобие «Ералаша». Сюжеты «Ералаша» используют в РКИ (русский как иностранный), это аутентичный языковой материал, написанный не специально для иностранцев. Мы же сами написали сценарии с учетом поставленной цели - это было трудно, потому что мы постоянно упирались в языковые ограничения: это нельзя, и это рано, и этого не поймут.

На моё счастье с нами согласился работать замечательный человек и режиссер Роман Ершов («Ленфильм»), с которым раньше мы уже снимали подобные учебные фильмы. Прежний опыт и знание друг друга очень пригодились! Роман очень хорошо понимает, ЧТО мы снимаем, очень трепетно относится к нашей методике и сам предлагает много интересных «штук», которые потом на экране выглядят весело, здорово! Мы на свои деньги взяли в аренду всю необходимую кинотехнику и сняли пять фильмов по 10 минут каждый, везде играют сами дети: и узбеки, и таджики, и русские. Такой симпатичный детский интернационал! Работать на съёмочной площадке с плохо говорящими детьми было адски трудно! Но для меня это было принципиально.

На съемках видеокурса по русскому языку. Фото из архива И.Гончар.

Каждый отдельный сюжет воспроизводит типичную коммуникативную ситуацию. И это взято из основополагающих регламентирующих документов по РКИ! Русских детей так не учат, им не надо осваивать родной язык для адекватного поведения в магазине или в поликлинике. Здесь, на мой взгляд, зарыта вторая «собака» неудач наших коллег, работающих над пособиями для детей-мигрантов. Они не специалисты в области РКИ. Т.е. резюмирую: «эркаишники», получившие заказ на создание пособий, видели своего адресата только по телевизору, а школьные учителя-методисты сталкиваются с этими детьми вживую, но они НЕ «эркаишники».

В моем случае соединились эти две необходимости: я знаю детей и имею серьезный опыт преподавания русского языка как иностранного.

Сейчас мы на стадии озвучания: в учебном фильме все должно звучать образцово. Озвучивать будут русскоязычные дети. Образовался простой, к огромному моему сожалению! Мы ждем «очереди» в студии звукозаписи по остаточному, «дешевому», принципу. Когда дождемся?.. Драйв - уходит. А это же – творчество!

На съемках видеокурса по русскому языку. Фото из архива И.Гончар.

Параллельно идет работа над учебником-сопровождением. В нем будет пять тематических разделов (в соответствии с пятью видеосюжетами). В каждом разделе планируется по пять уроков. Кроме того, в каждом разделе имеются аудиофайлы – озвученные детьми специально, «в тему», написанные стихотворные тексты, которые будут сопровождаться яркой зрительной наглядностью. У нас профессиональная команда: прекрасный художник, успешный дизайнер, есть даже «своя Агния Барто»! Мой единомышленник, моя коллега, мой соавтор и сценария, и учебника, автор музыки и стихов – доктор педагогических наук Нина Леонидовна Федотова, бесценный и незаменимый член нашего сумасшедшего, по меркам многих, коллектива. Я ей очень благодарна за согласие поработать на этом проекте.

Не могу не упомянуть с огромной благодарностью и Даниила Любарова (председатель правления организации «Дети Петербурга»), который мгновенно отозвался на мою идею о создании оригинальных учебных материалов и участвовал в финансировании проекта на самом нашем старте.

Проделана очень большая, штучная работа, которая, между прочим, стоит денег. Каким бы я ни была волонтером, в мои планы все-таки не входило создание учебного комплекса «за бесплатно», в университете на эти цели дают академический отпуск. Моя команда терпеливо ждет, пока я найду деньги, - но ни с одним издательством пока договориться не удалось. Я их понимаю. Им нужен коммерческий результат, а мы хотим и учебник, и видеокурс выложить в интернет, сделать его общедоступным и бесплатным. Потребность в таких пособиях сегодня просто огромная, а денег у мигрантов на покупку учебников с видеокурсом может и не хватить. Кроме того, наших материалов ждут коллеги и в Америке, и в Италии, и в Армении, и в Бельгии, и в Израиле! Это я знаю из личных контактов со специалистами.

Получается, что своих друзей, соседей, родственников – всех, кто меня поддерживал, как мог, доверял – я обратила в волонтерство! Но ведь будет занятно, если мы за свое право быть волонтерами еще и много денег своих (!) заплатим.

- Какую сумму вы ищете?

- На учебник - 400 тысяч рублей. На фильмы - 600 тысяч. Это очень мало, по нынешним временам. Меня все вежливо выслушивают, но дальше разговоров пока дело не идет. И у меня уже нет сил биться в закрытые двери, повторю, пропадает драйв и энтузиазм.

- Но ведь в Советском Союзе в республиках учили детей русскому языку. Те, старые, учебники сохранились? Почему они не годятся?

- Когда мы начали работать над нашим проектом, естественно, провели «мониторинг рынка» учебной продукции: посмотрели, что предлагает Интернет (ужас!),обратились к коллегам из Узбекистана. Что услышали в ответ на просьбу отсканировать и прислать хоть несколько страниц из учебников, по которым они учат своих детей русскому языку? Даже не смотрите! Все скучно, серо, безнадежно устарело.

- Чем? Социалистической тематикой или методикой?

- И тематика («Вперед, к победе коммунизма!»), и методика - все устарело. И сегодня в этих странах преподавание русского языка находится в полном упадке.

Наш курс - не скучный, он веселый, для детей. Там нет никакой лобовой грамматики, методика другая, рассчитанная на запоминание цельных коммуникативных фрагментов. Мы даем образцы, ситуации употребления фраз, где и как это звучит… Но нужно завершить эту программу. А для этого, повторяю, нам нужны деньги.

Мария Яновская

Международное информационное агентство «Фергана»