Четыре тысячи чуйских гектаров распластались на территории Южного Казахстана. Из Москвы до нее можно доехать по железной дороге до станции Шу, причем, как в сказке, всего за три дня.

"Дорога, дорога, ты знаешь так много..."

Первый день пути пройдет нормально - по России. Второй - по кромке высыхающего Аральского моря, под рев дико орущих верблюдов. Еще в жарком мареве мелькнет полуразвалившийся Байконур. Третий день - это бесконечные казахстанские степи вперемежку с очумевшими лицами местных проводников, которых доконала отнюдь не сорокаградусная жара, а многодолларовый "левый" навар.

И вот почти конец пути. В раскрытые настежь окна вагона уже можно вдохнуть острый запах знаменитой на весь мир конопли. И только минут через сорок поезд медленно подъезжает к довольно помпезному вокзалу. На огромной крыше две красные буквы - "Шу" (нововведения местного правописания), затем идут мелкие зеленые буковки (дескать, железнодорожный вокзал) и снова красные буквы - "Чу". Прямо-таки какое-то "Шучу" получается.

А вагон уже окружен толпой неистово кричащих людей. Кто это - военно-революционные беженцы или, может, просто бить кого будут? Нет, это всего-навсего безбилетники-мешочники, которые с гиканьем и уханьем забрасывают в тамбур тяжелые баулы, набитые китайским ширпотребом. После "артподготовки" начинает штурм "легкая пехота", а именно продавцы восточных плодов и сладостей. Цены у них до безобразия низкие, например, красавец арбуз можно купить за 4 российских рубля, а огромную дыню-торпеду за какие-то 8. Ну, а уж килограмм моркови, картошки или лука всего за один рублик. При этих коммунистических ценах еще и торг уместен.

Малолетние лоточники со слезами на глазах, а те, что постарше, с отчаянием в голосе просят купить хоть что-нибудь. Оно и понятно, продажа овощей и фруктов - единственный официальный источник дохода для чуйских жителей. Все остальные виды заработков - строго с криминально-наркотическим душком. Правда, некоторые представительницы прекрасного пола занимаются проституцией, но только не на станции, а на дальнем объездном шоссе, чтобы никто из местных не узнал. Стыдно все-таки...

Гастрономическое решение наркопроблемы

На старом милицейском "жигуленке" минуем пыльную площадь и кучку серых административных зданий. Затем как-то внезапно, на скорости 120 километров в час, влетаем в Чуйскую долину. Пахнущий полынью и коноплей ветер врывается в раскрытые окна. С заднего сиденья машины можно услышать тихие голоса казахстанских оперов, которые поведают о мизерных получках (в месяц 8-10 тысяч тенге, то есть около 60-70 долл.), о том, что не хватает оружия, обычной и спецтехники. А еще о том, что ООН выделила несколько десятков новеньких машин "Нива", чтобы специально на этих вездеходах гоняться по песчаным барханам за наркопреступниками. И надо же, никто из местных полицейских этих автомобилей так и не увидел...

Эти мрачные мысли, которые не смогла развеять даже матушка-природа, прерывает абсолютная тишина. Движок заглушен, и нашему взору предстают обычные придорожные холмики с какой-то полувыжженной травой. Оказывается, полицейские сами предают огню заросли конопли, чтобы сборщики ни с чем остались. Правда, как потом признались опера, на испепеленном месте новая конопля растет еще лучше.

Оперативники теперь в своей вотчине и уверенно ведут в ближайшую лощину. А там, метрах в пятидесяти от дороги (и не увидишь ни за что!), в гигантских зарослях конопли важно восседает на худющей лошадке местный пастух. Рядом, словно муравьишки в травке, бегают овечки. Кстати, именно на своей шерсти они переносят семена конопли на новые места. Бездумные наркосеятели, понимаете ли... Оперативники шутят по этому поводу, что, мол, съедим всех баранов - и конец всей наркопреступности.

Пробравшись всего несколько метров сквозь густую траву, мы обнаружили на своих руках и других открытых частях тела тонкую, липкую зеленоватую пленку - это пыльца с конопляным маслом. Наркосборщики частенько используют для сбора так называемого "ручника" молоденьких девушек. Им сбривают волосы на ногах, а потом чуть ли не голышом заставляют бегать в конопляных зарослях. Затем преступники ладонями скатывают со спины и бедер наркокрасавиц шарики суперанаши. Спичечный коробок с таким продуктом на "черном рынке" России стоит от 50 до 200 долларов.

Урожай-2002

Чуйская конопля окончательно созревает где-то к середине осени, а вот свой смак, как утверждают местные знатоки, травка набирает после первых заморозков, тогда же конопля полностью подсыхает. В этот момент тысячи чуян и начинают очередной сбор урожая. Лихо накашивают по 200-500 кг отборной конопли. Затем складируют ее в потаенных местах - кто тайник в амбаре выкопает, а кто и двойной потолок не поленится у себя дома сделать. Эти шпионские хлопоты стоят того, ведь сухую соломку даже здесь, на поле, покупатели берут от 5 до 20 долларов за килограмм.

Более "трудолюбивые" заготовщики из чудо-сена делают сухую анашу, так называемую пыль. Килограмм такой "пыли" стоит уже от 30 до 200 долларов.

Заготовленную соломку и анашу местные жители сбывают не спеша и обычно оптовыми партиями. Любой покупатель проходит ряд собеседований и тщательно проверяется полевым синдикатом. Сейчас же с еще не совсем созревшей коноплей "работает" совсем другой контингент. Это молодые, в смысле стажа, наркоманы, хулиганы-романтики, и, конечно же "организаторы-кооператоры" среднего калибра. Всех их объединяет одно - они приезжие.

И косят травку "туристы" тупыми серпами прямо у дороги средь бела дня и даже не пригибаясь. А потому ловят их опера голыми руками, словно нерестящуюся рыбу на мелководье. Чаще всего попадаются бомжи, которых до этого завербовали ушлые "руководители". Оборванных бродяг подбирают на вокзалах и привозят на конопляное поле, где каждому оставляют по бутылке самопальной водочки и буханке хлеба, а заодно и план на день - накосить по 100 кг травы. Правда, она еще сочная да зеленая, поэтому ее раскладывают на земле и два-три дня подсушивают. Сотрудники ОВД находили на таких пятачках-заготовках по 500-600 кг сухой конопли (сухая "солома" примерно в 5 раз легче, чем свежевыкошенная травка). Задержанные полупьяненькие бомжи обычно произносят один и тот же "спич": мол, должны были приехать наниматели дня через три на "КамАЗе" и всю партию высушенной травы забрать. Но, как правило, после поимки жнецов на засвеченное место хозяева уже не приезжают. Чуйская "коза ностра" работает безупречно, а потому опера, отсидев несколько суток в засаде, отвозят приличный стог "соломы" в качестве вещественных доказательств.

Бывают тут и жаркие перестрелки, в которых нередко погибают местные полицейские.

Так, во время ночной засады на нескольких оперативников буквально выскочил вооруженный отряд всадников. Завязался неравный бой. Один молодой сотрудник под градом выстрелов впал в состояние шока и передергивал затвор пистолета до тех пор, пока все патроны не вылетели в траву. В это время наркобандиты убили его товарища, который, отстреляв первую обойму, пытался вставить в рукоятку ПМ второй магазин. В эти же секунды на другом фланге старший опергруппы сумел ранить двух преступников, а остальные, тут же прекратив огонь, развернули коней и вместе с ранеными скрылись в зарослях.

Был и такой случай. Двое оперативников в воскресный вечер возвращались по пыльной проселочной дороге из гостей домой. Услышав знакомый шелест в высоких кустах конопли, они, не раздумывая, бросились ловить жнецов. Но в наркозарослях работали не бедовые бомжи. Двое матерых преступников, которые собирали коноплю, вовсе не думали убегать. Они хладнокровно расстреляли безоружных полицейских из обрезов. Один из сотрудников скончался тут же на месте, другой был тяжело ранен. Утром там, где разыгралась трагедия, на примятой траве лежали разметанные конопляные стожки и гильзы, а еще рядом виднелись бурые сгустки крови и четко отпечатанные в пыли волчьи следы. Что ж, эти места притягивают лишь преступников да хищников.

Кстати, в этих наркоджунглях и вся живность какая-то несимпатичная, прямо до жути. Вот, например, огромные, с ладонь, пауки-фаланги. Кирзовый сапог, конечно, не прокусят, но вот палец - пожалуйста.

А еще знаменитые и тоже прыгучие змеи-стрелки. Когда бредешь среди темно-бурых стволов конопли, невольно оглядываешься во всегдашней готовности пригнуться, едва заслышав свист летящей живой стрелы.

И ширли-мырли тоже...

Но в жизни Чуйской долины присутствуют не только минорные тона. Случаются и смешные истории.

Так, после сбора конопли два молодца зашли в грязненькое привокзальное кафе. Бросили свои туго набитые травкой баулы под стойки и заказали себе пива и котлет, чтобы восполнить запас калорий после трудов неправедных. Видимо, забыли, что не в столичной харчевне находятся, а в чуйской, где котлеты подают далеко не первой свежести. Через полчасика наркогероев стало основательно мутить, а потом и вовсе им "скорую" вызвали. А когда стали к носилкам их вещи подносить, заодно и в набитые сумки заглянули. В общем, горе-курьеров уже в следственном изоляторе от диареи лечили.

А однажды в холодную декабрьскую ночь из соседней Киргизии прикатил на велосипеде этакий мужичок-экстремал. Отмахав по хрустящему снежку полсотни верст, велосипедист спокойно и деловито наломал сухой конопли килограммов так шестьдесят и уже стал невозмутимо прилаживать тюки к своему стальному другу, как его задержали оперативники. Оказывается, с проходящего мимо поезда наркоспортсмена заметил машинист тепловоза. Железнодорожник был так потрясен увиденным, что сообщил об этом по рации на ближайшую станцию.

Если честно, то наркокурьеры буквально задергали здешних железнодорожников. Ведь как лучше всего выбраться из степной долины? Очень просто - опытный наркопутешественник замыкает медной проволочкой железнодорожный светофор. И в то время, когда товарный поезд начинает притормаживать, остальные подельники забрасывают мешки в полувагон, потом забираются в него сами - и ищи ветра в поле...

А вот более дорогостоящий гашиш перевозят в пассажирских вагонах. Как правило, нарко-сбытчик нанимает нескольких наркокурьеров. Обычно это благообразные старушки, семейные женщины и маленькие дети. В общем, те, кто не вызовет подозрения у полиции. Далее около трех килограммов высококачественного "ручника" распределяют между курьерами, которые не знают друг друга. Ведь если оперативники возьмут одного наркокурьера и изымут у него 500 граммов гашиша, то остальные "заряженные" человечки (все рассаженные в разных вагонах) благополучно доедут и довезут до места назначения остальные 2,5 кг наркотиков.

Наркокурьеры, конечно же, боятся попасть в тюрьму, но повседневная нищенская жизнь все же толкает их на совершение преступления, за которое платят от 20 до 100 долларов за одну удачную поездку.

"Это наш выбор"

Могли бы ведь взять, да и делать канаты из конопли, говорят - крепкая вещь. Или заготавливать конопляное масло, в химической промышленности оно ценится. Но в реальной жизни нет места сослагательным наклонениям. Люди выбрали зло и наркотики.

И каждый год в Чуйской долине все подразделения местных органов внутренних дел задерживают по 500-600 наркосборщиков и наркокурьеров, изымают из незаконного оборота несколько десятков тонн наркотиков. По оценкам специалистов, в "чудо-долине" ежегодно произрастает до 5 тыс. т конопли. Куда уходит эта необъятная масса наркозелья?

Попробуйте угадайте с трех раз... Нет уж, лучше скорее отмыться от конопляного духа в общем жиденьком душе, что имеет место быть в привокзальной гостинице. Посидеть на грязных простынях напротив сломанного шкафа, а потом прикрыть дверь номера (замки почему-то везде выломаны) и уйти на скорый поезд. И, отъехав от долины за тридевять земель, невольно еще и еще раз вспоминать горячечный шепот задержанного крестьянина, который говорил: "Мы - нищие и бедствуем. Лишь эту коноплю Бог дал нам даром, чтобы мы забылись от жизни. Так нет же, за траву нас ловят и наказывают. Дали бы лучше работу. Сыну дом бы построил, да дочке бы приданое. Разве тогда б за этой дурной травой ходили бы"...