Наконец-то наступил этот день, 17 июля 2012 года - День конца связи. Незадолго до шести часов вечера МТС стала рассылать сообщения своим абонентам о том, что связь отключат на десять дней. Впрочем, по узбекским радиостанциям об этом сообщили еще с утра.

В офисах конкурентов МТС – компаниях Beeline Uz и Ucell - начался невероятный ажиотаж. Тысячи и тысячи людей стояли в длинных очередях на подключение. Про мобильный интернет через модемы МТС уже все и думать перестали, а модемы конкурирующих компаний в продаже закончились.

Шакалы в лице так называемых «дилеров» мгновенно почувствовали запах наживы и стали требовать отдельную плату за подключение. Нелегальный, не согласованный с руководством, тариф устанавливали по своему вкусу, разумеется, минуя регистрацию выручки. Впрочем, и возле офисов Beeline и Ucell появились всевозможные «жучки».

Сколько денег в виде благодарности получили узбекские чиновники, остается только догадываться. Обстановка в Ташкенте, да и в областях в этот день была весьма напряженной. Еще бы: свыше 9,5 миллионов абонентов в стране с населением в 28 миллионов человек в одночасье лишились мобильной связи и Интернета. Их неудобства и мытарства стали просто колоссальными.

Запах наживы почуяли и многочисленные правоохранители, съехавшиеся на «охрану общественного порядка» в лице инспекторов дорожного движения, начавших сбор дани за неправильную парковку. Особенно хорошо им удалось заработать в районе Алайского рынка, где по соседству с теперь уже мертвым офисом МТС находится крупнейший офис продаж компании мобильной связи под названием Ucell.

Однако больше всего поразила алчность, наглость и уверенность в полной безнаказанности чиновников ведомства связи Узбекистана, ответственных за «приостановление» лицензии. В погоне за наживой и выполняя «приказ начальства» они не постеснялись отключить связь одной трети населения Узбекистана.

Они даже не подумали о тех, кто находится за границей и пользуется роумингом, все-таки в Узбекистане тоже сезон отпусков.

Впрочем, это не удивительно: многочисленные события в прошлом показали, что ради своей наживы чиновники Узбекистана готовы идти по головам собственного населения, вне зависимости от классов, сословий и званий.

Похоже, эпопея МТС в Узбекистане подошла к своему логическому концу. После того, как компания-инвестор приобрела полный комплект оборудования, провела модернизацию и расширение сети, пришло время произвести захват этой собственности. В этом плане действия узбекской стороны ничем не отличаются от действий сомалийских пиратов. И, увы, это — далеко не первый факт отъема российской собственности, впрочем, как ранее и казахстанской, индийской, американской, израильской, британской...

То, что ситуация вокруг МТС-Узбекистан представляет собой именно целенаправленный захват собственности с нарушением властями Узбекистана собственных нормативно-правовых актов, сомнений не вызывает. Мы постарались проанализировать информацию из открытых источников, не используя инсайд, с тем, чтобы не подставлять наших информаторов.

Начнем с конца, а именно с того самого дня 17 июля 2012 года, когда лицензия на оказание услуг в сфере телекоммуникаций компании «Уздунробита», оказывающей услуги под брендом МТС, была приостановлена. Почему лицензия была приостановлена именно на 10 дней? Ответ мы можем найти, если рассмотрим «Положение о лицензировании деятельности в сфере телекоммуникаций» (приложение №2 к Постановлению Кабинета Министров Республики Узбекистан от 22.11.2000 №458).

Пунктом 45 данного Положения установлено право лицензирующего органа на приостановление действия лицензии сроком до 10 дней во внесудебном порядке, чем и воспользовался регулятор, ибо для полной приостановки лицензии следовало бы иметь на руках судебное решение. Однако, решение лицензирующего органа, в соответствии с пунктом 47 того же Положения, должно было быть доведено до руководства Уздунробиты (МТС-Узбекистан) не позднее, чем за три дня до его принятия. При этом, в соответствии с пунктом 48 того же Положения, данное решение должно быть опубликовано в средствах массовой информации.

Таким образом, уведомление абонентов о приостановлении лицензии компании МТС-Узбекистан (так ее будем называть в дальнейшем) могло было быть проведено за три дня до отключения. Какой смысл было это делать в день вынесения решения? Для организации толкотни, давки и создания дополнительных неудобств для физических лиц и корпоративных клиентов? Да, именно для этого. Именно поэтому, как мы предполагаем, это было сделано преднамеренно и небескорыстно.

На ажиотаже удалось заработать немалому числу людей, в том числе и тех, кто тесно связан с регулятором.

Юристы, конечно, могут указать, что пункт 47, в котором указан срок письменного уведомления о приостановлении действия лицензии и пункт 48, в котором говорится о публикации решения о приостановлении лицензии, не связаны между собой. Однако это будет чисто формальная отговорка, ведь людей надо было бы предупредить заранее.

По крайней мере, за три дня до 17 июля в офисах МТС все еще принимали предоплату за услуги, проводилась рекламная компания, все работало в обычном режиме...

Теперь рассмотрим вопрос об обвинениях в адрес МТС-Узбекистан в хищениях и неуплате налогов.

Для того, чтобы завести уголовное дело в соответствии со статьей 322 Уголовно-процессуального кодекса Республики Узбекистан, необходимо пять поводов. Перечислим их по порядку, так как указано в данной статье. Это:

1) заявления лиц;

2) сообщения предприятий, учреждений, организаций, общественных объединений и должностных лиц;

3) сообщения средств массовой информации;

4) обнаружение сведений и следов, указывающих на преступление, непосредственно органом дознания, дознавателем, следователем, прокурором или судом:

5) заявление с повинной;

Власти хранят молчание о том, что явилось поводом для возбуждения уголовных дел, в результате которых несколько человек из руководства МТС-Узбекистан уже задержаны и к которым, согласно оценкам международных правозащитных организаций, могут быть применены пытки.

В числе задержанных находится и российский гражданин — исполняющий обязанности гендиректора Уздунробиты Радик Даутов. К задержанным не допускали адвокатов и вели допросы в ночное время.

Сделаем небольшое отступление, чтобы проинформировать нашего читателя о том, что в Узбекистане практически уничтожен институт независимой адвокатуры. Адвокатом может быть только гражданин Республики Узбекистан (не просто резидент, а именно гражданин), имеющий соответствующую лицензию. Процедура получения этой лицензии устроена таким образом, что такую лицензию может иметь только человек, лояльный властям, а следовательно, независимость таких адвокатов находится под вопросом. Несомненно, среди практикующих в Узбекистане адвокатов немало знающих и достойных юристов, но условия таковы, что особо добросовестные адвокаты, чересчур рьяно защищающие своих клиентов по «заказным» делам, могут столкнуться с серьезными препятствиями в осуществлении своей профессиональной деятельности. А в том, что дело МТС-Узбекистан является заказным, никаких сомнений нет. Я настаиваю: именно возбуждение уголовного дела о хищениях без соответствующих поводов (в соответствии со статьей 322 УПК республики), то есть, фактически без заявления потерпевшей стороны является одним из признаков «заказного» дела и предвзятого правосудия.

Насколько стало известно из сообщений СМИ, ранее в МТС-Узбекистан уже проводились проверки со стороны контролирующих органов. При налоговой проверке были выявлены нарушения в порядке исчисления налогов и обязательных платежей во внебюджетные фонды. Однако, как следует из заявлений, Компания согласилась с актом проверки и добровольно, в течение 30 дней оплатила предъявленные налоговыми органами недоимки и пени, а значит, в соответствии со ст. 110 и 119 Налогового Кодекса Узбекистана, против ее руководства не могут быть возбуждены уголовные дела по факту сокрытия налогов.

В контексте Налогового Кодекса уголовная ответственность за сокрытие налогов может наступить только в том случае, если имели место события, указанные в статье 114, а именно - неотражение в бухгалтерских книгах выручки, наличие неоприходованных (то есть не отраженных в бухгалтерских записях товаров или подмена и подделка бухгалтерских документов).

Постановление Пленума Верховного суда Республики Узбекистан «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам о преступлениях в сфере экономики» совершенно четко увязывает определение умышленного налогового правонарушения с Налоговым Кодексом.

Таким образом, в соответствии с узбекскими законами, в том случае, если руководство признало факт нарушений и добровольно заплатило недоимки и пени, оно не может быть привлечено к ответственности по статье 184 «Уклонение от уплаты налогов или других обязательных платежей» Уголовного кодекса Республики Узбекистан.

Более того, в самом тексте данной статьи Уголовного Кодекса указано, что в случае полной уплаты налогов или других обязательных платежей на умышленно сокрытую, заниженную прибыль (доход) не применяется наказание в виде лишения свободы.

Итак, во-первых, умысла не было, во-вторых, даже при наличии умысла в случае добровольной уплаты уголовная ответственность не наступает. Тогда зачем менеджеров МТС-Узбекистан держат в заключении? Ведь налогоплательщиком, в любом случае, является МТС-Узбекистан, а не содержащиеся под стражей работники данной компании!

Теперь стоит рассмотреть вопрос о том, по каким основаниям Генеральная Прокуратура после мирно проведенной налоговой проверки требует доначисления фантастических 500 миллионов долларов, заявляя об уклонении от уплаты налогов уже после проведенной налоговой проверки и в дополнение к тому, что налоговые органы уже доначислили.

Как следует из заявлений самой Генеральной прокуратуры Узбекистана, были выявлены случаи завышения стоимости импортного оборудования, закупленного у местных поставщиков за национальную неконвертируемую валюту – узбекский сум. При этом, как следует из контекста, местные продавцы оборудования завысили его стоимость, что привело к уклонению от уплаты налогов.

Этот революционный прорыв юридической мысли следователи пытаются пришить к уголовному делу. Обратимся к статье 1 Налогового Кодекса и отметим, что там сказано: «Настоящий Кодекс регулирует отношения, связанные с установлением, введением, исчислением и уплатой налогов и других обязательных платежей в Государственный бюджет Республики Узбекистан (далее - бюджет) и государственные целевые фонды, а также отношения, связанные с исполнением налоговых обязательств». Более того, никакой иной документ, как следует из статьи 2 этого же Кодекса, эти отношения не регулирует.

То есть, налоги исчисляются и уплачиваются на основании принципов и правил, установленных этим Кодексом, а не на основании мыслей следователей или устных распоряжений «больших дядек» (или теток), которыми, по всей видимости, они руководствуются.

В 26 статье Налогового Кодекса Узбекистана вводится понятие «налогооблагаемой базы» и по большинству налогов, в частности по налогу на прибыль или налогу на добавленную стоимость налогооблагаемая база определяется, исходя из данных бухгалтерского учета, подтвержденных первичными документами. Иначе говоря, если в счет-фактуре поставщика указана стоимость в 100 миллионов узбекских сум (неконвертируемых местных денег) то и налог исчисляется, исходя из документально подтвержденных данных, а не из мифической объективной (по мнению следователей) цены.

Есть исключение из этого правила, касающееся так называемых «взаимосвязанных лиц» (во всем мире используется термин «связанные стороны»). Это исключение могло бы позволить определить налогооблагаемую базу, исходя из «правильной» цены. Однако статья 40 Налогового Кодекса республики дает всего три определения «взаимосвязанных лиц». Первое – это учредители-иностранцы и компания-резидент, второе – это компания и местные учредители, третье - это компании, у которых общие учредители.

В данном случае взаимосвязанными лицами являются ОАО МТС и ИП «Уздунробита» (МТС-Узбекистан). Однако ОАО МТС, находящееся в Москве, никак не может быть причислено к категории «местных поставщиков обрудования», о которых вела речь Генеральная прокуратура в своем противоречивом заявлении. Следовательно, вменить уклонение от уплаты налогов находящимся под стражей менеджерам МТС-Узбекистан по якобы имевшим место завышенным ценам на оборудование законным образом не удастся. Для этого нужно написать новый Налоговый Кодекс, а он пока еще представителями Генпрокуратуры не написан и не принят Олий Мажлисом (узбекский парламент). Смехотворность этой ситуации очевидна.

Разберем вопрос «завышения цен». Для тех, кто не ориентируется в реалиях Узбекистана, отметим, что узбекский сум является неконвертируемой валютой. Для того, чтобы приобрести импортное оборудование, необходимо зарегистрировать импортный контракт в банке и на таможне. Фишка в том, что Узбекистан признает только контракты определенной формы и на определенных условиях. Если некий предприниматель покупает оборудование у известной компании за рубежом, он, в принципе, вынужден подписывать контракт на условиях, диктуемых брендом и его дилером. Там могут быть заложены условия об оплате аккредитивом на установленных дилером условиях, там могут быть определены условия предоплаты, да мало ли еще что. Попробуйте например, приобрести товар у Apple, на своих условиях. Думаю, что вряд ли это получится.

Однако, вот незадача. Узбекистан сам выдвигает условия, особенно, в той части, где дело касается иностранной валюты. Что же делать компаниям-резидентам, которым до зарезу необходимо оборудование, комплектующие и товары? Они вынуждены заключать договор с посредником, с тем посредником, который сперва за свои деньги и на условиях дилера купит оборудование, затем заключит контракт с компанией-резидентом Узбекистана, которая станет в этом случае импортером.

Но кто доверит оборудование, стоящее колоссальных денег, какой-то компании из Узбекистана, которая не всегда может оперативно произвести оплату? В эти случаях используется оффшор и это не для кого не секрет, даже для многоопытных следователей Генпрокуратуры.

Таким образом, узбекский предприниматель через подконтрольный офшор и на свои деньги закупает оборудование, затем составляет контракт на условиях, диктуемых банком и таможней, затем он его ввозит на территорию Узбекистана, подвергает таможенной очистке и так далее. В общем, произвести закупку импортного оборудования, минуя такую посредническую схему, весьма сложно.

Но тут возникает еще один немаловажный вопрос - о конвертации. Если этот многосложный вопрос решен, пусть даже через дачу «шапки» (взятки), то еще можно немножко дышать. Но в основной массе случаев этот вопрос даже за «шапку» не решить. В таком случае возникают весьма сложные коллизии. Предприниматель ввез оборудование, получил за него узбекские сумы на расчетный счет. Превратить эти сумы в звонкие доллары и даже в менее звонкие российские рубли, или, к примеру, в китайские юани он не может.

Наличные деньги можно поменять на черном рынке, то есть на базаре (например на Алайском) по курсу примерно 3000 сум за один доллар. Но обращать безналичные деньги в наличные в Узбекистане все же запрещено, да и учитывая реальную стоимость узбекских наличных денег (3000 сумов за 1 доллар) и номинал самой крупной купюры в 1000 сум даже небольшая долларовая сумма имеет как минимум визуально внушительный объем. Конечно, не так как в Зимбабве, где бумажные деньги меняют на вес, но все же.

Не вдаваясь в подробности с так называемыми легитимными сумами и прочей паршивой ликвидностью, скажем, что существуют четыре курса узбекской валюты. Первый – это курс узбекского наличного сума (так называемый базарный курс), примерную цену которого уже читателям сообщили, второй – это курс безналичного узбекского сума, третий – это курс так называемого легитимного узбекского сума, и четвертый – это официальный межбанковский курс, который составляет около 1900 сумов за один доллар (без учета «шапки»).

Очевидно, когда следователи установили «завышение цен», они известную стоимость импортного оборудования умножили на те самые официальные 1900 сумов за один доллар и присовокупили туда стоимость доставки и растаможки. А почем, скажем не 3200-3300 сумов за один доллар? Учитывая фактор как минимум двух посредников при поставках и нековертируемость местной валюты, основывать свои доказательства завышения цен на таком расчете, как минимум, не логично. Вполне может быть, что для доказательства «завышения» следователи использовали расчет цены по аналогичной сделке у компании, которая имела конвертацию. Но только это совсем другая опера или две большие разницы, как говорят в Одессе. Так что большая часть «ущерба» попросту высосана из пальца.

И, наконец, рассмотрим сам процесс проведения проверок, весьма строго регулируемый узбекским законодательством. Любой проверяющий, вне зависимости от целей проверки, обязан зарегистрироваться в Книге регистрации проверок. Даже проверки в рамках уголовного дела должны проводиться только в отношении расследуемого эпизода.

Например, если расследуется дело о некоем завышении цен по контракту поставки оборудования, то должны рассматриваться и изыматься документы только касательно данного эпизода. Изъятие документов и проведение полной проверки финансово-хозяйственной деятельности в таких случаях строжайшим образом запрещается. А проведение проверки финансово-хозяйственной деятельности неустановленными лицами является нарушением вдвойне. В соответствии с узбекским законодательством проверки финансово-хозяйственной деятельности по поручению правоохранительных органов имеет право проводить только налоговые органы.

Подведем некоторые итоги и предадимся грустным (увы) размышлениям. Отвратительно, что абонентам не сообщили за три дня о решении приостановить лицензию, как это следовало бы сделать. Но не стоит обвинять в этом МТС-Узбекистан. Руководство сидит под стражей, деятельность парализована, решения, очевидно, принимают уже будущие собственники. Скорее всего, будущие владельцы (о которых весьма скоро будет известно) были заинтересованы в притоке денежных средств в виде предоплаты. Да и наложить арест на денежные средства, полученные от безответных людей, проще простого.

Приостановка лицензии на 10 дней – просто использованная возможность парализовать работу до вынесения судебного решения. Аресты менеджеров технического звена позволили получить беспрепятственный доступ к оборудованию. Все эти во многом бессмысленные аресты и угрозы позволили «наезжающей» стороне отстранить ключевой технический персонал от доступа к рабочим местам. Чего, например, стоил арест Алишера Мухамедова, директора департамента безопасности МТС, который имеет не больше отношения к деловым операциям компании «МТС-Узбекистан», чем депутат Олий Мажлиса к независимому парламентаризму!

И, наконец, чего стоил плевок в лицо миллионам абонентов, не предупрежденных заранее... Впрочем, ничего: клиенты утрутся. Власти привыкли распоряжаться карманом и временем людей, как своей собственностью. Они и воспринимают всех жителей Узбекистана ни в коем случае не как граждан, и даже не как подданных, а скорее как крепостных...

В заключение, информация о добровольном пожертвовании. Автор данной статьи - старинный приверженец сотовой компании Билайн, однако, некоторые члены его семьи являются абонентами МТС-Узбекистан. И на семейном совете мы дружно решили пожертвовать внесенную предоплату на здоровье будущих владельцев компании «Уздунробита», чиновников от связи и членов их семей. Ведь о том, что в будущем произойдет с этими верными нукерами — исполнителями высоких приказов — никому не известно.

Ведь день шакала в Узбекистане продолжается, и сюрпризов еще будет много.

Максим Бейлис, Ташкент

Международное информационное агентство «Фергана»