Командир афганской национальной армии в лагере Мохэд на окраине Кабула (Dar Yasin/Associated Press)

На прошлой неделе в Москве прошло очередное заседание Клуба мировой экономики и мировой политики на тему «Ситуация в Афганистане и судьба Центральной Азии», на котором выступили специальный представитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов и генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа. В обсуждении приняли участие ведущие российские эксперты по региону. Вел заседание главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов.

На заседании обсуждались последствия американского присутствия в Афганистане, возможность развития ситуации в регионе после 2014 года, если вдруг США и Объединенные силы безопасности (ОСБ), как и было обещано, выведут свои войска из страны. Поскольку обсуждение шло по правилам «Чэтем-хаус» (прямое цитирование возможно только с личного разрешения оратора), то «Фергана» предлагает читателям изложение основных идей, прозвучавших во время заседания.

Америка проигрывает - и остается

Главный парадокс, сформулированный экспертами относительно военного присутствия США в Афганистане, звучит так: «Америка проиграла войну, но уходить не собирается». Америке сегодня нужно, во-первых, минимизировать проигрыш, во-вторых, закрепиться в регионе, чтобы иметь возможность участвовать в различных региональных конфликтах и влиять на региональную политику.

В пользу аргумента, что США, вопреки заявлению Обамы, не собираются покидать Афганистан, говорит «масштаб и глубина военного строительства, которое предпринимает Америка на территории ИРА: есть информация, что США строят гигантские подземные военные базы с развитой инфраструктурой». Например, к югу от Кандагара строится подземная база на 4000 военнослужащих, с двумя взлетно-посадочными полосами.

По мнению выступавших, у США нет единого представления о том, что нужно делать в Афганистане, и как следствие, - нет четкой тактики. Российские эксперты объясняют это противоречиями между силовыми ведомствами США и отсутствием внутриведомственной координации. «Они (американцы), вроде бы, все понимают - но выводы не делают».

В Афганистане мало кто сомневается, что «Талибан» скоро снова придет к власти.

Талибы выигрывают информационную, пропагандистскую войну. Местное население больше не видит в американских солдатах «освободителей», завышенные ожидания афганцев от ввода американских сил сменились разочарованием: за время иностранного присутствия в Афганистане развилась ужасающая коррупция. Если раньше уровень коррупции был «приемлемым», то сейчас чиновники предчувствуют скорую эмиграцию (после прихода к власти талибов) и взвинчивают цены.

Сегодня только Бамиан можно назвать относительно мирной провинцией - во всех остальных идут военные действия. Талибы довольно сильны и начинают военную кампанию, которая приурочена к условному сроку вывода иностранных войск в 2014 году.

По различным оценкам, у талибов 35 тысяч профессиональных боевиков и небольшие отряды так называемой «сезонной армии», состоящей из представителей местных племен. Эти силы противостоят 90 тысячам американской армии и чуть более 50 тысячам военнослужащих коалиции.

Еще есть собственно афганская армия - это 126 батальонов, из них самостоятельно вести боевые действия, по самым оптимистичным прогнозам, могут 20-22 батальона. Но самое опасное - в афганской армии нет боевого духа, она не может противостоять «Талибану»: солдаты не верят, что сражаются с талибами «за Афганистан».

Первоначально у США и союзников была идея наращивания численности афганской армии и полиции до 350 тысяч человек, но на содержание такого количества силовиков требуется $8 млрд в год. И сегодня уже стоит вопрос, кто будет платить за эту армию и полицию? Тогда было решено сократить численность до 250 тысяч человек - это уже $4 млрд. Предполагается, что $2 млрд будут давать США, еще 500 млн наберут сами афганцы, а чтобы собрать остальные деньги, придется «пустить шапку по кругу». Например, от России ждут 10 млн долларов в год в течение десяти лет.

К слову, Россия согласна платить эти деньги - но Москва настаивает, чтобы это было не прямое донорство, а сотрудничество с Афганистаном на двусторонней основе. И тогда, возможно, ИРА будет предоставлено и более десяти миллионов.

Талибы переигрывают американцев и в партизанской войне - и российские специалисты недоумевают, почему США не могут провести эффективные антипартизанские мероприятия.

Американцы тоже допускают вероятность возвращения талибов во власть. Желание остаться в Афганистане толкает их на переговоры с талибами. Талибы, в свою очередь, тоже заинтересованы в переговорах: им нужно, чтобы мировое сообщество, и США в первую очередь, помогало Афганистану и после их возвращения в Кабул. И поэтому лидеры «Талибана» сейчас делают заявления, которые должны снять внешние опасения: так, талибы говорят, что во время прошлого правления были допущены ошибки, которые не повторятся; что «Талибан» не стремятся к экспансии в Центральной Азии, его интересы ограничиваются территорией Афганистана.

Российские эксперты склоняются к тому, что верить талибам нельзя - все эти обещания могут быть нарушены в случае победы талибов: «Победителей не судят, они могут изменить своим клятвам». Кроме того, руководство «Талибана» сегодня в принципе не может ничего гарантировать: среди талибов появились «отморозки», «джихадисты с перекошенным сознанием, которым ничего не нужно - только воевать». Тем не менее, Россия готова вести переговоры с адекватными представителями «Талибана».

Пробуксовка невоенных проектов

Неудачи постигли и два «невоенных» проекта США и союзников в Афганистане: борьбу с наркопроизводством и процесс межнационального примирения.

За год площадь посевов опиумного мака в Афганистане увеличилась на 7 процентов, а цена на опий выросла на 43 процента. Этот скачок цен похоронил все идеи борьбы с наркопроизводством: пока в Афганистане нет ничего, что привлекло бы население больше, чем выращивание опиумного мака.

Производство наркотиков «кормит» и «Талибан»: 70 процентов бюджета талибов собирается внутри Афганистана. В первую очередь, это «налоги», которые выплачивает «Талибану» наркобизнес. Во-вторых, талибам платят дань местные бизнесмены; в-третьих, натовцы тоже платят «Талибану» за безопасность транспортировки грузов: нет грузовика или бензовоза, который бы не заплатил талибам и при этом спокойно доехал до места назначения.

Буксует и процесс межнационального примирения, в основе которого должно лежать экономическое и социальное развитие страны. Но все деньги, поступающие от международных доноров, идут на военные расходы.

Кроме того, процесс межнационального урегулирования «саботируют» нацменьшинства, проживающие на севере Афганистана (узбеки, таджики, туркмены, шииты-хазарейцы): они настроены «антипуштунски» и опасаются, что пуштуны (Хамид Карзай и талибы) смогут между собой договориться в ущерб интересам северян. На это российские эксперты отвечают примерно следующее: «После 11 сентября северяне получили 75% мест в органах власти - и ничего не сделали, чтобы их начали воспринимать как региональных лидеров». Логика российского ответа на подобные претензии «северян» выглядит примерно так: да, мы сотрудничаем с пуштунами, потому что они - титульная нация в Афганистане; но титульная нация, как старший брат, должна помогать нацменьшинствам.

Такая постановка вопроса вызвала полемику в экспертной среде, на заседании Клуба: было замечено, что тема «прав и обязанностей титульной нации» довольно скользкая, особенно если проводить аналогии с российской действительностью.

Центральная Азия и ОДКБ

Ситуация в Центральной Азии сегодня благоприятна для появления в регионе экстремистских исламистских организаций - и фундаменталистские режимы, которые поддерживают талибов, уже сегодня тратят миллионы долларов на создание таких инфраструктур (речь идет о Египте, Тунисе, Йемене, возможно - о Катаре, но особенно - о Саудовской Аравии). В Центральной Азии растет количество приверженцев радикальных форм ислама (по некоторым данным, в Кыргызстане нетрадиционный ислам поддерживают 50-70 процентов населения). К этому добавляется ужасающий рост коррупции в регионе, экономические и социальные проблемы, рост межнациональных противоречий.

Сильна организованная преступность, которая часто подменяет собой властные институты. Так, на заседании было сказано, что во время июньских событий 2010 года в Кыргызстане, оказывается, можно было остановить резню, но для этого нужно было обратиться к «смотрящим»…

При этом страны Центральной Азии, по мнению Москвы, недооценивают серьезность угроз, исходящих от Афганистана: «Им кажется, что дальше все так и будет».

Россия настаивает, чтобы в Центральной Азии была выстроена мощная военная инфраструктура, которая могла бы противостоять американскому военному строительству, - но партнеры Москвы по ОДКБ озабочены взаимными претензиями и не могут предпринимать коллективные усилия по созданию такой единой «линии обороны». На заседании Клуба было открыто сказано: «Если мы хотим, чтобы в регионе была стабильность, - нужно иметь высокий уровень солидарности и взаимной поддержки, а пока у стран - членов ОДКБ национальные интересы стоят выше региональных. Если бы в ОДКБ уровень солидарности был как в Европе - многие проблемы были бы решены».

В создании своей военной инфраструктуры в Центральной Азии заинтересованы и американцы, которые - к неудовольствию Москвы - налаживают двусторонние отношения со странами региона, пренебрегая сотрудничеством с ОДКБ. Например, предлагают создавать совместные бригады наркополиции: половина - натовцы, половина - местные кадры.

НАТО не хочет работать с ОДКБ, хотя Организация Договора о коллективной безопасности предложила сотрудничество по ограничению наркотрафика и «целому ряду проблем». По мнению российских экспертов, НАТО так поступает, потому что так «удобней разводить», вбивая клин между Москвой и ее партнерами по военному блоку.

Разговор, состоявшийся в «Высшей школе экономики», был информативно насыщенным и откровенным. Однако эксперты аккуратно обходили молчанием один принципиальный тезис относительно ОДКБ.

Главная причина, по которой НАТО и США игнорируют ОДКБ, - недееспособность этой организации. Между странами-союзниками по военному блоку не может быть заминированных границ, как между Узбекистаном и Таджикистаном; союзники не могут устраивать друг другу экономическую блокаду или расходиться в голосовании по принципиальным вопросам, например, по Сирии. Противостояние стран-членов ОДКБ будет длиться, пока живы их лидеры, между этими странами существуют противоречия, которые не преодолеваются даже перед общей угрозой, - следовательно, их объединение является чем угодно, только не военным блоком. А значит, иметь дело с ОДКБ в выработке совместной военной стратегии - только время терять.

И в этой ситуации налаживание двусторонних отношений с центральноазиатскими странами - единственная эффективная тактика для США, которые стремятся оптимизировать свое присутствие в регионе. Москва же должна уравновесить нарастающее американское влияние в Центральной Азии, но вежливая «фигура умолчания» вокруг дееспособности ОДКБ, как нам представляется, препятствует формированию российской стратегии в регионе, в том числе и в области обеспечения коллективной безопасности.

Мария Яновская

Международное информационное агентство «Фергана»