16 ноября на первое после вынесения сурового приговора российским летчикам заседание сессии нижней палаты парламента Таджикистана журналистов пришло больше обычного. Все ждали от спикера парламента или парламентских фракций заявлений о произошедших после 8 ноября событиях, в которых была бы дана правовая оценка ситуации или высказаны мнения представителей политических партий. Некоторые журналисты были уверены, что прозвучат эмоциональные речи в защиту высылаемых из России трудовых мигрантов, сообщениями о которых пестрели все местные газеты и полнился эфир местных радиостанций.

Но, увы, столь животрепещущую тему, занимающую в эти дни умы подавляющего большинства таджикистанцев, не затронул ни один депутат.

Однако журналисты не расходились, поскольку предпоследним пунктом в повестке заседания значилось рассмотрение вопроса о внесении изменений и дополнений в Воздушный кодекс Республики Таджикистан (ВК), утвержденный тринадцать лет назад. За этот период изменения в него вносились лишь дважды. И вот сейчас, когда нормы этого кодекса, как впрочем, и уголовного, перечитываются юристами для оценки справедливости приговора таджикского суда по «делу летчиков», вдруг появилась срочная необходимость изменения ВК.

Законопроект представил директор Национального центра законодательства при президенте Махмад Рахимов, сообщивший, что инициатором внесения поправок в Воздушный кодекс является правительство Таджикистана, и касаются они, в основном, международных правил в области авиации.

Из выступления Рахимова следовало, что задача ВК несколько изменилась: если раньше ею было «обеспечение потребности граждан и экономики, воздушных перевозок, авиационных работ, обороны и безопасности государства, защиты интересов государства, безопасности полета воздушных судов, авиационной и экономической безопасности», то теперь главной задачей стало регулирование обеспечения воздушных перевозок, авиационных работ, защиты интересов граждан, обороны и безопасности государства, безопасности полетов, авиационной и экологической безопасности.

М.Рахимов также сообщил, что из текста ВК убрана статья 5 «Международные договоры Республики Таджикистан», которой ранее устанавливался приоритет правил международных соглашений над правилами внутреннего кодекса страны. Особых комментариев по этому поводу выступающий не сделал, но и без этого всем стало ясно – отныне мы сами себе хозяева. Международные правовые нормы теперь для Таджикистана не указ, и действовать будем только в соответствии с внутренними законодательством.

Впрочем, правоведы считают, что изъятие пятой статьи ничего не изменит на практике. «Есть главный закон – Конституция страны, где прописано главенство международных правовых актов, и она, в любом случае, превалирует над Воздушным кодексом», - заявила юрист Инна Садыкова.

Особый акцент Рахимов сделал на ответственности за нарушение Воздушного кодекса Таджикистана. «Физические и юридические лица за нарушение ВК будут привлекаться к ответственности в соответствии с законодательством страны, - сообщил он. – Ранее была возможна административная ответственность, но после вступления в законную силу этих поправок в Таджикистане за любое правонарушение и преступление, связанное с незаконным пересечением воздушного пространства страны, виновные лица будут нести уголовную ответственность, чего прежняя редакция кодекса в некоторых случаях не предусматривала».

Но, как правило, «закон обратной силы не имеет», да и ужесточения законодательства вроде бы не требовалось, ведь приговор летчикам удивил всех своей суровостью. Для сведения: статья 335 Уголовного кодекса Таджикистана «Незаконное пересечение государственной границы» предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 10 лет, а аналогичная статья 322 российского УК — наказания в виде штрафа или заключения на 2-5 лет.

Наверное, каждый из слушавших оратора припоминал «бесхозные» самолеты АН-72, стоящие на Курган-Тюбинском аэродроме. Многих интересует вопрос, какова дальнейшая судьба этих, как считают в авиакомпании Rolkan, эксклюзивных самолетов. Практически никто не сомневается, что в этом деле присутствует чей-то личный меркантильный интерес. Но ведь самолет не машина, не перекрасишь потом, и в собственном дворе не спрячешь.

Словно отвечая на этот вопрос, докладчик плавно перешел к статье о принадлежности имущества авиации. Если ранее кодексом устанавливалась государственная, муниципальная собственность и собственность юридических лиц на воздушные суда, аэродромы, аэропорты и технические средства, то отныне это право будет расширено: теперь и физическим лицам разрешено иметь в своей собственности гражданские и воздушные судна, а также строить частные аэродромы.

Далее Рахимов упомянул о филологической правке текста закона на государственном языке: из него были убраны слова иностранного происхождения, такие как аэропорт, экипаж и другие, а также некоторые устаревшие понятия.

В заключение Махмад Рахимов подчеркнул, что все поправки в Воздушный кодекс правительство республики предложило парламенту еще в июне 2011 года и они не связаны с «делом летчиков». Однако совпадение внесенных изменений в ВК и публичных заявлений зарубежных правоведов о нарушении таджикскими авиаслужбами и судебными властями национального и международного законодательства многим не кажется совпадением. По мнению одного душанбинского политолога, внесенные поправки – попытка таджикских властей «сохранить лицо» в процессе, получившем столь негативную реакцию.

Впрочем, российская сторона также отрицает связь всплеска интереса к таджикским трудовым мигрантам с «делом летчиков». Так, Федеральная миграционная служба России заявляет, что участившиеся после 8 ноября задержания граждан Таджикистана — итог обычной, плановой работы, хотя поначалу руководство ФМС не скрывало, что это реакция на приговор россиянину; президент Дмитрий Медведев, ранее пригрозивший таджикской стороне «асимметричными мерами», назвал случайным совпадением то, что высылка таджиков началась сразу после того, как таджикский суд вынес возмутившее российские власти решение. Его примеру последовал и глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко, выступивший вдруг за полный запрет трудовой миграции из Таджикистана, у граждан которого в последнее время, якобы, часто выявляют туберкулез и ВИЧ-инфекции. Позже Онищенко также исключил связь своего заявления с осуждением Владимира Садовничего. А 17 ноября Минздрав Таджикистана опроверг слова Онищенко, заявив, что за последние два года из медицинских учреждений России было официально получено только 11 экстренных извещений по поводу выявления туберкулеза у таджикистанцев. Кроме того, из общего числа протестированных трудовых мигрантов за последние семь лет всего лишь у 0,4 процента была выявлена ВИЧ-инфекция. Более того, в Таджикистане самый низкий уровень заболеваемости ВИЧ среди стран СНГ: 47 человек на 100 тысяч населения страны, заявил таджикский Минздрав.

Напомним, пилоты авиакомпании Rolkan россиянин Владимир Садовничий и гражданин Эстонии Алексей Руденко были признаны виновными в контрабанде авиационных запчастей, нарушении правил международных авиаперевозок и незаконном пересечении границы. Суд приговорил каждого к 10,5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, но на основании закона «Об амнистии» срок лишения свободы был сокращен до 8,5 лет. Оба самолета АН-72 и авиационный двигатель конфискованы в пользу государства. В результате бурной реакции российской стороны прокуратура Хатлонской области опротестовала приговор, назвав его слишком суровым. А 17 ноября президент Таджикистана Эмомали Рахмон поручил «положительно решить» вопрос о судьбе Садовничего.

Назар Махмудов, Душанбе

Международное информационное агентство «Фергана»