100 лет назад. Бухара: «Страна песка и солнца»
На фото: Минарет Калон в Бухаре. Снимок 1909-1915 годов, автор – С.М.Прокудин-Горский. Подборка уникальных цветных фото С.М.Прокудина-Горского доступна в Галерее «Ферганы».
В пору летнего информационного затишья «Фергана» продолжает серию публикаций исторических материалов. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей очерк, опубликованный в популярном русском журнале «Нива» сто лет назад – зимой 1911 года. Его автор делится своими представлениями о «своеобразной, красочной и дикой стране» - Бухаре. Это среднеазиатское ханство было подчинено России за сорок лет до описываемых событий. Однако для многих жителей Санкт-Петербурга и Москвы далекие южные края оставались загадкой, экзотической землей с необычным народом, ее населявшим, и со странными порядками, этими народами практикуемыми.
«Кончина эмира бухарского, Сеид-Абдул-Уль-Ахад-Хана, и вступление на престол нового эмира Сеид-Мир-Алима, вызвали у нас новый интерес к оригинальной и самобытной «стране песка и солнца» - ханству Бухарскому.
Бухарское ханство или, как его обыкновенно зовут, просто Бухара, лежит бок о бок с нашими закаспийскими владениями. Оно граничит с южной частью нашего Туркестана и восточной частью Закаспийской области. В общем, это довольно ограниченный участок земли, равняющийся по своей величине одной из наших центральных губерний.
Несмотря на такую незначительную величину, Бухара разделяется на две, резко отличающиеся одна от другой, части: восточную и западную. Восточная часть (Бухарский Памир) с величественной скалой Ак-Таш гориста и изобилует прекрасной растительностью, особенно в период дождей (весной). По склонам гор, где расположены немноголюдные кишлаки (селения), растут абрикосы, фисташки, яблони, миндаль, гранаты. Еще гуще и разнообразнее растительность по берегам протекающей здесь реки Аму-Дарьи с её пятью притоками. В весеннее время в восточную Бухару тянутся отовсюду караваны кочевников и находят здесь обильный подножный корм.
В этой песчаной пустыне, опаляемой лучами солнца в течение всего года, не могло бы возникнуть никакой жизни и культуры, если бы не искусственные водяные сооружения, доставляющие этой части Бухарского ханства необходимую влагу. С незапамятных времен вся западная Бухара пронизана сетью так называемых «арыков», то есть, искусственных каналов, питающихся из реки Зеравшан. Берега арыков представляют собой настоящие оазисы в песчаной пустыне: тутовые деревья, роскошные тополи, зеленые бахчи представляют странный контраст с выжженной палящим солнцем остальной равниной. Этим бесчисленным арыкам Бухара обязана всем своим материальным благосостоянием, своим садоводством, скотоводством и иными хозяйственными отраслями.
Эту страну жгучего солнца, сыпучих песков и мутных арыков населяют темнолицые люди, одетые в пестрые халаты и чалмы. Одни из них походят на персов: у них тонкие черты лица, темная борода, стройный стан. Другие имеют типичные монгольские физиономии. Это - таджики и узбеки. Таджики – коренное население ханства, узбеки – пришлые азиаты, завоеватели таджиков. Кроме этих основных племен, Бухару населяют еще сарты – смешанное племя, происшедшее, по-видимому, из помеси аборигенов с завоевателями. В настоящее время сарты и таджики представляют собою все оседлое гражданское население Бухары, тогда как узбеки преимущественно кочуют. Немало встречается в Бухаре персов, индусов и, разумеется, завоевателей края – русских.
Иллюстрации к статье из еженедельника «Нива»
Селения бухарцев имеют своеобразный вид, особенно весною: так как мазанки местных жителей, похожие по своей конструкции и способу изготовления на гнезда ласточек, посыпаются сверху землею, то в период весенних дождей в этой земле прорастает трава, и все мазанки кажутся тогда покрытыми яркозелеными коврами. Большинство «домов» не имеет окон на улицу, и почти в каждом доме строго соблюдается разделение мужской половины от женской, при чем последняя всегда выходит во двор, обнесенный со всех сторон жилыми помещениями. Посреди двора обыкновенно течет арык, а на берегу его расположен очаг.
Внутреннее устройство и убранство комнат весьма напоминает собою кибитки башкиров и киргизов. Столов и стульев нет и в помине. Едят и пьют прямо на полу, на коврах и кошмах. Спят тоже на полу, на тех же коврах, пользуясь многочисленными, разбросанными там и тут, подушками. Характерною особенностью каждого бухарскаго жилья является комнатный очаг – «сандал». Это – небольшая квадратная яма в полу, выложенная кирпичом. Туда кладут горящие уголья, а сверху над ямой ставят табурет и покрывают его одеялом. Желающие погреться подсаживаются к табурету и просовывают ноги под одеяло. Зимой сандал играет особенно важную роль в семейном обиходе и еще более видную роль в развитии разных болезней. Ложась в зимнее время спать, все члены бухарской семьи закутываются с головой в то самое одеяло, которое покрывает сандал, а в сандал на ночь всегда кладут пылающие уголья. В результате спящие бывают принуждены дышать угольным чадом, и получают тяжелые заболевания глаз и дыхательных путей, не говоря уже об обычном угаре...
Туземцы - большие любители покушать, и любят принимать и угощать гостей. Для европейски воспитанного человека их хлебосольство, однако, не всегда приятно, тем более что хотя пища, согласно заповеди Магомета, приготовляется довольно чисто, самое потребление её пирующими нарушает примитивнейшие требования гигиены и наши общепринятые привычки.
Европейскому вкусу прежде всего [удивительным] кажется самый порядок бухарского меню. Прежде всего гостям предлагаются сласти: фрукты, миндаль, конфеты и зеленый чай. Одним словом, начинают с того, чем мы обыкновенно кончаем. Затем «малайка» (мальчик), т.е., мужская прислуга (женской прислуги в Бухаре не знают), приносит с женской половины громадный таз с жирным пилавом. Ни тарелок, ни ножей, ни вилок не полагается, и гости должны следовать примеру хозяев, т.е., брать кушанье с блюда пальцами. Любезный хозяин нередко простирает свою внимательность к гостю до того, что захватывает в свою пятерню наиболее жирные куски, например, бараний хвост, и собственноручно запихивает их гостю в рот. Во время обеда хозяин и гости то и дело затягиваются кальянным дымом из одной общей трубки.
Типичная азиатская нечистоплотность и завещанная Магометом обязательная, вошедшая в религиозный ритуал чистота самым странным образом перемешиваются в обиходе бухарцев. С одной стороны, бухарцы моют руки перед принятием пищи и каждую неделю ходят париться в баню, а с другой стороны – не знают употребления полотенец и салфеток и употребляют вместо них полы своего халата и чрезвычайно неохотно меняют рубахи. Простой народ обыкновенно обновляет их только тогда, когда они уже окончательно истлеют на теле. В результате бухарцы часто болеют накожными болезнями, из которых особенно свирепствуют экзема, проказа и так называемая «сартовская болезнь», надолго лишающая человека трудоспособности.
Бухарский водонос. Начало XX века. Фото С.М.Прокудина-Горского
Главными занятиями бухарцев являются сельское хозяйство, некоторые ремесла и производства - мануфактурное, ковровое, маслобойное - и торговля. Система арыков с их постоянно доставляемой влагой позволяет разводить в стране редкие сорта плодовых деревьев и хлопок. Хорошо родятся здесь также арбузы и дивные бухарские дыни. Охотно культивируется и «кок-чай» – зеленый чай, до которого бухарцы такие охотники. В каждом кишлаке, в каждом мало-мальски населенном местечке непременно имеется «чайхане», т.е., чайное заведение, обыкновенно устраиваемое в стене сада с крытой терраской на улицу. Около терраски ставятся одна или две широких деревянных кровати, покрываются войлоком – и внутреннее убранство чайханы готово. Обстановку его дополняют большой тульский самовар, огромный глиняный кувшин, врытый в землю, в котором отстаивается мутная вода арыка, и один или два сандала. Такие чайханы охотно посещаются туземцами, которые также, как и мы, русские, любят побаловаться чайком в хорошем обществе...
«Фабричное» производство в Бухаре стоит на низкой ступени развития. Шелковые материи (иногда очень красивые по рисунку), хлопчато-бумажные ткани (аладжи), кожи и т.п. приготовляются в жалкой обстановке, в мрачных и маленьких сараях и лачугах и при помощи самых первобытных орудий производства. Устройство «шелковой фабрики» в Бухаре так просто, что ее можно оборудовать с самыми незначительными материальными и физическими усилиями в какие-нибудь два-три дня. Еще проще «оборудование» гончарной «фабрики». В Бухаре не имеют понятия даже о тех примитивных вертушках, с которыми управляются наши кустари-горшечники. Бухарец попросту надевает на руку ком вымешанной глины, как рукавицу, и придает другой рукой этому кому желаемую форму того или иного сосуда.
Любопытно, что бухарцы сумели выработать такую обстановку для своего труда, которая гармонирует с климатом и иными местными условиями. Так, например, плотники обтесывают бревна особым похожим на кирку, топором, настолько длинным, что при работе им не приходится наклоняться. Это очень целесообразно, если вспомнить, что в знойном климате, под немеркнущими палящими лучами солнца было бы не безопасно работать в согнутом положении, когда неизбежны приливы крови к голове. Лопаты землекопов также длинны, чтобы работающий постоянно оставался в прямом положении.
Но самым любимым занятием населения является торговля. Бухарцы усердно торгуют с Россией, Персией, Индией и Афганистаном. Торгуют хлопком, шелком, сушеными фруктами, кое-какими металлами в руде. Много способствовал развитию внешней и внутренней торговли покойный эмир.
Сейид Мир Мохаммед Алим-хан (узб. Said Mir Muhammad Amirhon; 3 января 1880 — 5 мая 1943) — последний эмир Бухары, взошедший на бухарский престол после смерти своего отца в декабре 1910 года и правивший до захвата Бухары большевиками 30 августа 1920 года.
Главным городом бухарского ханства является, как уже сказано, город Бухара. Это – типичный азиатский город с узкими и грязноватыми улицами, со своеобразными постройками, плоские крыши которых и лишенные окон стены производят странное впечатление. Ни тротуаров, ни мостовых нет и в помине. Улицы по большей части крыты для защиты от нестерпимых солнечных лучей и поэтому довольно мрачны. По ним снуют разноязычные пестро-одетые люди: сарты, узбеки, индусы, персы, русские, проходят важные верблюды, скрепят несмазанными колесами грязные арбы. По обеим сторонам улицы всевозможные «магазины», т.е. попросту навесы с прилавками. Торговля производится почти прямо на улице, и только на ночь каждый такой магазин закрывается деревянной рамой. Хозяин лавки сидит на полу, на войлоке. Так же «прозрачны» и доступны для всеобщего обозрения мастерские медников, шорников, кузнецов и т.п. Передней стены и у них нет, словно на театральной сцене, и ремесленники работают прямо на виду у прохожих.
В столице Бухары насчитывается около 80 тысяч жителей, 360 улиц и 360 мечетей. Бухара считается центром образования: в ней имеется свыше ста медрессе, т.е. мусульманских школ. Одно из медрессе, Ир-Казар, построено в прошлом веке на средства императрицы Екатерины II, которая хотела этим привлечь в союзники бухарского эмира.
На видном месте в бухарской столице возвышается каменный дворец эмира. Впрочем, настоящая резиденция эмиров не здесь, а в г. Кермине, в 80 верстах от Бухары. В Кермине имеется несколько дворцов, прекрасный парк; здесь и проживал со своими женами и царедворцами покойный эмир, устроивший свой обиход на европейский лад.
С 1868 года Бухарское ханство, как известно, стало вассальным государством, подчиненным России, но сохранившим свой внутренний уклад и порядок. Россия выговорила в мирном трактате 23 июня 1868 года полноправие в Бухаре всех русских и предложила эмиру воспретить торговлю невольниками, которая до этого времени была сильно распространена в Бухаре. В 1872 году был построен в пределах Бухарского ханства русский форт Георгиевский, а 1885 году, со вступлением на бухарский престол покойнаго эмира Сеид-Абдул-Хана, в Бухаре было учреждено русское политическое агентство.
Русское влияние в Бухаре сказывается на каждом шагу, начиная с мелочей, например, с того, что всякого русского в Бухаре зовут «хозяин», и кончая несомненным культивирующим влиянием России на государственный и общественный быт бухарцев. По русскому образцу (по крайней мере, с внешней стороны) организована и немногочисленная бухарская армия. Военная команда производится во многих случаях на русском языке. Серьезного значения эта армия, конечно, не имеет, и главная ее задача - несение караульной службы при дворцах, казенных зданиях и тюрьмах. Трудно в самом деле представить себе, чтобы маленькому вассальному государству пришлось серьезно воевать с кем-либо...
Типичная мешковатая фигура бухарского воина в неуклюжей «форме», из-под которой нескромно выглядывает синий халат, и со странным - нередко фитильным - ружьем производит довольно комическое впечатление. Но совершенно противоположное впечатление получается от того учреждения, около которого чаще всего можно встретить бухарского вояку... Мы говорим о пресловутом «клоповнике» - о бухарской тюрьме, которая по справедливости считается одною из самых главных местных достопримечательностей.
Бухарский клоповник напоминает по своему устройству каменный мешок с решетчатою дверью и таким же окном вверху. Арестанты, закованные в кандалы и иногда в колодки, отбывают свое заключение в невероятной грязи, сырости и духоте. Прогулок не полагается. Не полагается и прокормления, так что арестованные всецело зависят от общественного милосердия. Подследственные арестанты подвергаются совершенно одинаковому режиму с осужденными преступниками и сидят в клоповнике целыми годами. Легко представить весь ужас такого сиденья, если вспомнить, что никакого выхода из тюрьмы до поры до времени нет, и что арестанты иной раз не могут ни встать, ни сесть - до такой степени переполняется людьми каменный зловонный мешок. Рассказывают ужасы о людях, просидевших на цепи в таком мешке по 20 лет и более и потом казненных для того, чтобы опростать место новым сидельцам...
Влияние России всего сильнее сказалось на смягчении этих административных нравов. И можно надеяться, что новый бухарский эмир, получивший образование в России и свыкшийся с нашей культурой, положит конец самим воспоминаниям о подобных ужасах.
Такова в общих чертах эта своеобразная, красочная и дикая страна, прорезанная, словно кровеносными сосудами, мутными журчащими арыками... Страна, в которой так много солнца, голубого неба, ярких красок. Мы, «хозяева» этой страны, почти ничего не знаем о ней, а между тем знакомство с нею не лишено большого интереса и поучительности и не сопряжено ни с какими особенными неудобствами и лишениями. Благодаря Средне-Азиатской железной дороге, в Бухару можно попасть из центра России в какую-нибудь неделю»...
Нива, 1911, №9, с. 171-175
