Узбекистан: «Эзгулик» попросил Всемирный Банк провести работу над ошибками
Правозащитная организация «Эзгулик» направила вице-президенту Всемирного Банка по Европе и Центральной Азии Шигео Катсу (Shigeo Katsu) доклад, в котором анализируется проект Всемирного банка по поддержке сельских предприятий - Rural Enterprise Support Project, фаза 2 (RESP-2). Согласно этому проекту, Всемирный банк выделяет Узбекистану 67.96 миллиона долларов на поддержку сельского хозяйства.
RESP-2 является продолжением проекта RESP-1, который кредитовался Всемирным банком в 2001-2008 годах. Согласно проекту, RESP-2 осуществляется с начала 2010 по 2015 год и должен охватить 7 областей и 7 районов Узбекистана.
RESP-1 обошелся Всемирному банку в 36.14 млн долларов; проект был реализован в течение 2001-2008 в пяти районах Узбекистана: Ахангаран (Ташкентская область), Эликалинский район (Каракалпакстан), Мархаматский район (Андижан), Нишанский район (Кашкадарьинская область) и Шерабадский район (Сурхандарьинская область). Положительную оценку проекту дали правительство Узбекистана, Всемирный банк, а также Организация ООН по сельскому хозяйству и продуктам питания (Food and Agriculture Organization). Единственная сфера, где достигнут успех во время реализации проекта, - это ремонт ирригационных и дренажных систем и предоставление фермерам кредитов в пяти отобранных районах. Однако приватизация не была завершена, фермеры не получили реальную автономию и свободу от прямого вмешательства государства
По утверждению «Эзгулик», финансирование сельского хозяйства Узбекистана Всемирным Банком основано на двух утверждениях, которые, по мнению правозащитников, сомнительны и нуждаются в корректировке. Во-первых, ВБ признает, что в Узбекистане успешно идет реформа сельского хозяйства, а во-вторых, применение детского труда можно считать отдельными и несистемными нарушениями. Эти утверждения ВБ правозащитники характеризуют как «полностью расходящиеся с реальностью», однако ВБ, продолжая осуществлять финансирование, вводит в заблуждение мировое сообщество и доноров проектов, осуществляемых в Узбекистане.
Вторая фаза проекта RESP была инициирована правительством Узбекистана, и поэтому Всемирный банк, по мнению «Эзгулик», «имел в своих руках рычаг давления, чтобы поощрять узбекское правительство выполнять свои международные обязательства в отношении фермерских прав и прав детей». Однако ничего подобного сделано не было.
Правозащитники уверены, что Ташкент не прислушивается к критике, потому что не все в мире осведомлены о ситуации в Узбекистане, а «некоторые уважаемые международные организации не только проявляют равнодушие, но и поддерживают версию правительства о состоянии этой проблемы». Правозащитники напоминают, что ЮНИСЕФ поначалу тоже поддерживала правительственную версию о незначительном использовании принудительного детского труда, но потом, выслушав критику, изменила свою позицию и признала наличие проблемы.
Цель доклада «Эзгулик» - еще раз открыто обозначить проблемы и объяснить авторам проекта RESP-2, что деньги, выделяемые Всемирным Банком, не помогают решать проблемы в сельском хозяйстве, а лишь загоняют их вглубь и тем самым усугубляют и без того тяжелую ситуацию.
«Фергана» предлагает краткий обзор утверждений Всемирного Банка, которые, по мнению правозащитников, нуждаются в корректировке и открытом обсуждении.
Замена колхозов частными хозяйствами не привело к реформе
Всемирный банк утверждает, что замена колхозов частными фермерскими хозяйствами является свидетельством фундаментальной реформы, осуществленной в аграрном секторе Узбекистана.
Правозащитники считают это утверждение «слишком оптимистичным». Отмена колхозов лишь имитировала реформу, во взаимоотношениях между сельхозпроизводителями и государством мало что изменилось. Фермеры не получили в Узбекистане ни реальной автономии, ни свободы предпринимательства.
Как правило, частные фермерские хозяйства были созданы базе бывших колхозных бригад, которые стали юридическими лицами, бригадирам разрешили открывать банковские счета. При этом фермерами по-прежнему руководят местные администрации и различные провластные структуры, в аграрном секторе действует административно-командная система управления.
Председатели колхозов теперь занимают руководящие должности в различных ассоциациях вроде Союза водопользователей или Ассоциации частных и дехканских хозяйств. Руководство этих ассоциаций, по данным правозащитников, контролирует фермеров от имени власти и занимается «сбором взяток с фермеров в обмен на различные льготы или доступ к таким ресурсам, как лучшие земли, поливная вода, горюче-смазочные средства, снижение директивных планов сдачи продукции».
Правительство по-прежнему устанавливает нормы (директивные планы) по сдаче продукции, и фермеры с трудом справляются с выполнением заданий. Причем за невыполнение плана фермеру грозит наказание, вплоть до конфискации земель.
Фермеры не могут самостоятельно распоряжаться своими средствами и активами. Большинство фермерских хозяйств зависит от монополистов, предоставляющих услуги колхозных машинно-тракторных парков или торгующих минеральными удобрениями, семенами и проч.
Новый класс фермеров и старые проблемы
Как отмечается в документах Всемирного банка, реформы в Узбекистане создали новый класс частных фермеров, который теперь не подлежит прямому государственному управлению.
По убеждению правозащитников, «это совершенно ошибочная оценка текущей ситуации». Фермеры остаются объектом прямого государственного управления, власть диктует, «что сеять, кому продавать», и централизованно устанавливает цены на фермерскую продукцию, которые не покрывают производственных расходов. Невыполнение госзаказа чревато конфискацией земель и уголовным преследованием, были случаи и физического насилия над фермерами: «местные хокимы (главы администраций) регулярно избивают и оскорбляют фермеров на общественных собраниях». По сообщению правозащитников, эти многочасовые собрания проходят чуть ли не каждый вечер и явка на них обязательна для фермеров.
Если раньше бригадиры были освобождены от проверок, с инспекторами имел дело лишь председатель колхоза, то теперь фермеров постоянно проверяют милиция, следователи прокуратуры и налоговые инспекторы, и почти каждый раз фермеры вынуждены «откупаться». «Дача взятки и другие принудительные поборы со стороны государственных органов стали неотъемлемой частью бюджета фермерских хозяйств», утверждают правозащитники.
С каждым годом от фермеров требуют все больше выращенного хлопка, причем ни состояние земель, ни доступ к воде, ни погодные условия не учитываются, когда приходит время подводить итоги. Широко распространена практика принудительных «хашаров» («субботников», якобы добровольного и бесплатного труда на благо общества). При органах прокуратуры созданы отделы, контролирующие фермеров.
Всемирный банк пребывает в уверенности, что «директивные планы (квоты) были сокращены для хлопка и пшеницы».
Правозащитники это отрицают: «по сравнению с советскими временами, план валового производства хлопка практически не изменен и остается на уровне 1,5 миллиона тонн хлопка-волокна. При этом площади посева значительно уменьшились, а состояние земель ухудшилось. В результате реальная урожайность хлопка и получаемые фермерами доходы не покрывают его себестоимости». Почти весь урожай принудительно сдается государству по низким закупочным ценам, фермеры работают почти без получения прибыли.
Лучшие закупочные цены на хлопок устанавливаются во время первого периода сбора урожая, когда фермеры все еще выполняют государственный заказ. К концу сбора урожая хлопкозаводы уже берут хлопок по низким ценам, и поэтому фермеру важнее сдать максимальное количество хлопка в первые 2-3 недели.
Закупочные цены повысили, но убрали субсидии и не списали долги
Всемирный Банк уверен, что «государство повысило закупочные цены на хлопок и пшеницу. Хотя закупочные цены на хлопок по-прежнему существенно ниже мировых цен, они увеличились в долларовом выражении на 70 процентов с 2000 до 2007 года период, в то время как мировые цены возросли лишь на 17 процентов» .
Эта оценка неверна, так как во времена колхозов государство предоставляло коллективным хозяйствам субсидии, субвенции и периодически списывало колхозам долги. Теперь же фермерским хозяйствам субсидии не предоставляют, при этом цены на цены на горючее, семена, удобрения, химикаты и услуги резко возросли. Долги бывших колхозов легли на плечи фермеров.
Все это привело к тому, что разбогател совсем небольшой процент фермеров - те, кто связан родственными и деловыми узами с местной администрацией: они имеют возможность продавать выращенный урожай по закупочным ценам, установленным для хлопка первого сорта.
«Детский труд не используется широко»
Проблемы принудительного использования детского труда Всемирный банк касается только в одном разделе документа, где говорится, что «Социальная оценка» (оценка социальных аспектов итогов проекта) не выявила широкого использования детского труда в тех областях, где были проведены консультации». Сам факт сезонного найма детей ВБ не отрицает, но признает, что правительство Узбекистана предпринимает шаги для искоренения такой практики; при этом ВБ требует, чтобы фермеры, получившие кредит, соблюдали национальное законодательство, ограничивающее использование детского труда.
Кроме того, правозащитники потребовали раскрыть списки фермеров, получающих кредит ВБ, чтобы независимые эксперты могли удостовериться, что детский труд этими фермерами не используется, как того требует ВБ.
По мнению авторов «Социальной оценки», на которую ссылается Всемирный Банк, школьники не используются для производства хлопка, а в сельских районах Узбекистана отсутствуют «наихудшие формы детского труда». «Социальная оценка» утверждает, что дети от 12 до 18 лет не использовались в фермерских хозяйствах на прополке, сборе хлопка и гузапаи (стеблей хлопчатника), детей использовали, только когда районы и области не могут выполнить план по сбору хлопка. По утверждению «Социальной оценки», дети не привлекаются к работам по очистке ирригационных и дренажных систем. «В некоторых провинциях, где была нехватка рабочей силы, школьники пятого класса и старше собирали хлопок. В других областях, где нет нехватки рабочей силы, работали только старшеклассники. Там, где имеется избыток рабочей силы, дети не принимали участия в сборе хлопка совсем. Женщины и школьники считают, что могут хорошо заработать [на хлопке], семь и более долларов в день, т.е. примерно 300 долларов в месяц».
Однако, по мнению правозащитников, эти утверждения «совершенно не отражают реальной картины использования детского труда в сельском хозяйстве Узбекистана».
«Социальная оценка» ссылается на доклады ЮНИСЕФ, которые уже были подвергнуты критике, и ЮНИСЕФ признал допущенные в докладах ошибки. Однако авторы документа Всемирного банка предпочли не заметить признания ЮНИСЕФ.
«Совершенная неправда, что школьники не используются в прополке, - утверждают правозащитники. - Сельские дети мобилизуются на прополку еще до окончания учебного года, в мае… Заявление о том, что школьники не используются на сборе хлопка, является неправдой. В Узбекистане нет провинций, характеризующихся нехваткой рабочей силы, практически все области страны трудо-избыточны, так что многие взрослые по всей стране покидают свою родину в поисках работы. Также необъективно заявление том, что дети зарабатывают по 300 долларов в месяц в сезон сбора урожая. Если бы это было правдой, то взрослые не покидали бы свои дома и семьи в поисках работы в других странах, где они в лучшем случае зарабатывают ровно столько же… Несовершеннолетние сборщики хлопка в лучшем случае могут заработать по 100 долларов, но из этого заработка у них вычитают деньги за питание или на ремонт школы. В любом случае, деньги, которые школьники получают в качестве зарплаты, не могут компенсировать потери двух месяцев, которые могли быть потрачены на образование», - пишут правозащитники.
Выводы и рекомендации
Социальная оценка проекта ВБ была проведена государственным Агентством по сельской реструктуризации от имени правительства; это объясняет, по мнению «Эзгулик», почему авторы «Социальной оценки» не заметили того, что «основной проблемой фермеров является систематическое нарушение их человеческих и предпринимательских прав со стороны государства и местных администраций», и почему проблема детского труда была представлена как «несущественная».
Выразив и обосновав свою позицию по основным спорным тезисам Всемирного Банка, «Эзгулик» призывает ВБ еще раз проанализировать документы и проекты, связанные с сельским хозяйством, и переоценить состояние реформ, положение фермерских хозяйств и применение принудительного детского труда. Также «Эзгулик» призвал установить партнерские отношения с представителями гражданского общества Узбекистана и международными организациями, которые борются за отмену принудительного детского труда в Узбекистане. Правозащитники рекомендуют добиваться освобождения фермерских хозяйств от административного диктата и потребовать от Узбекистана проведения реальных реформ в аграрном секторе и отмены принудительного детского труда.
«Мы надеемся, - пишут правозащитники, - что наша конструктивная критика будет воспринята адекватно и приведет к откровенной дискуссии и поиску решений поставленных проблем».
Полный текст доклада доступен для скачивания в файле формата Document Word здесь
Подготовила Мария Яновская
Международное информационное агентство «Фергана»
