Только объективное расследование может назвать виновных в трагических событиях на юге Кыргызстана в июне 2010 года. Пока результаты подобного независимого следствия не обнародованы, пока организаторы и бандиты не найдены, редакция «Ферганы.Ру» не считает более возможным публиковать рассказы очевидцев. Ведь они, так или иначе, эмоционально окрашены и отягощены принадлежностью рассказчика к тому или иному лагерю противостоящих друг другу этнических групп. После историй, которые мы публикуем сегодня, «Фергана.Ру» берет временную паузу. Теперь мы будем информировать читателей только о текущих событиях, о том, что происходит в Оше и Джалал-Абаде в настоящее время.

Данные интервью взяты корреспондентом «Ферганы.Ру» в Бишкеке в середине июля 2010 года у этнических киргизов, пострадавших от рук преступников узбекской национальности.

* * *

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. АЗАМАТ

Отец - Арстанов Абдумалик Арстанович, киргизской национальности, пенсионер 70 лет. Сын - Арстанов Азамат Абдумаликович, 1980 года рождения, шестой год является гражданином России. Отец потерял сына 13 июня, около 5 часов вечера, в Оше, на улице Верхняя Уланская, около областной больницы, где собралась тогда толпа киргизов и узбеков. Азамат зашел в толпу и исчез, его так и не нашли. Другие родственники не пострадали. Отец обращался с заявлениями в ГОВД, УВД, МВД, прокуратуру. Они приняли заявления, снб-шники и сотрудники уголовного розыска приходили домой к отцу, и опрашивали его родственников и тех, кто был в толпе, но Азамата пока так и не нашли. Номер дела они не знают. Есть вероятность того, что он живой. Подозревают, что находится в заложниках у узбеков, потому что без вести пропал в той толпе не он один, а 5 человек, они раньше не были друг с другом знакомы. Если, возможно, он живой, то непонятно, почему возбуждено дело по статье «Убийство». По данным представителя уголовного розыска УВД Ошской области Марса Мамытова, уголовное дело открыто по ст. 97 ч. 2, пункт 9 «Убийство». Номер дела 152-10-114. Проводится расследование, все сведения пока в секрете.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. ИНТЕРВЬЮ ЗАЛКАРА (имя изменено)

- «Фергана.Ру» публикует материалы однобоко: якобы пострадавшие - только узбеки, но это не так. Я не называю свое имя, во-первых, потому что в этой переделке я потерял мать и жену. Мои два сына выжили, старшему три года, младшему - полтора. Мне самому 33 года. Я не хочу афишировать, делать какой-то пиар – сыновья растут, и я не хочу, чтобы на них смотрели с жалостью. Я - человек, который в свое время был связан с политикой, я не сторонник нынешнего правительства и не хотел бы афишировать свое нынешнее положение. Во-вторых, менталитет кыргызов не позволяет вот так в открытую кому-то что-то говорить. Потому что, сами знаете, кыргызы никогда не жалуются. Например, в Оше многие, у кого умерли близкие, просто брали и сразу их хоронили. Многие, кто был из сел, они даже не знали, что нужно провести медицинское освидетельствование тела, экспертизу, регистрацию, а сразу отправляли убитых в родные села и там хоронили. Поэтому очень много было таких фактов, когда кыргызы забирали тела и просто хоронили их в своих селах.

События в Оше начались в ночь с 10 на 11 июня, я в это время находился в Джалал-Абаде, я там работал. Семья находилась в Оше, где мой дом. У нас в Оше есть дом, а также квартира на седьмом этаже. Семиэтажное здание там единственное в городе. В час ночи мне позвонил мой друг и сказал, что в Оше началась настоящая бойня. Всю ночь я отслеживал по телефону через моего братишку все процессы, которые происходили в Оше.

Я, например, сейчас удивляюсь, почему некоторые журналисты не задаются вопросом о мотивах этих событий, были ли мотивы с той или иной стороны? Уже прошел целый месяц после тех событий, и я все время задаю себе вопрос, какие были мотивы?

У кыргызов как таковых мотивов не было, смысла не было. Потому что во властных структурах они имели все позиции. Что касается земли - кыргызы получали достаточно земли, как и узбеки. Что касается финансового вопроса, то узбеки в Оше даже больше были подкреплены финансово, чем кыргызы.

Основной мотив - до этих событий я отслеживал, что показывали по местным телеканалам. Местные телеканалы - это в основном узбекские каналы, хозяева их были именно узбеки. Они давали многие передачи без комментариев, когда, например, проводили свои курултаи, ставили ультиматумы, что в Джалал-Абаде и в Оше губернаторы должны быть узбеками, посты в прокуратуре и правоохранительных органах должны занимать узбеки. Это был мотив со стороны узбеков, они говорили, что вторая по численности национальность в Кыргызстане - они, и требовали равноправия, 30 процентов власти.

Эти события были очень четко спланированной акцией. Мы же живем в Сузакском районе, где находится граница с узбекскими районами. Первая толпа собралась именно в нашем районе, это были все лица узбекской национальности, молодые парни. Они двинулись в центр города и подожгли гостиницу «Алай», это, так скажем, гостиница бывшего депутата Баямана Эркинбаева, (он был связан с криминалитетом, и возможно давил на них). Потом потасовка началась на улице Араванская (тоже центр города), и когда эта толпа пошла в центр города, буквально через полчала в узбекских районах начали стрелять салюты. То есть, это был знак узбекам собираться. До утра, как мне сказали братишка и мои друзья, кыргызы так и не могли собраться, они боялись, ждали утра. Основные бесчинства начались именно ночью.

Я с утра решил ехать в Ош, с ошскими коллегами, которые тоже находились в Джалал-Абаде и собрались ехать домой к семьям. До границы с Ошем мы доехали нормально, но там есть село Отуз-Адыр, там кыргызы нас остановили и предупредили, чтобы мы лучше туда не заезжали, потому что дальше дорога перекрыта узбеками.

(Рисует карту местности). Вот, скажем, единственная трасса Ош-Бишкек. Не доезжая до Оша, дорога разветвляется. Налево есть район Фуркат и облбольница. От них в одну сторону идет дорога в Алайский район Ошской области, а в другую въезд в Ош. От трассы Ош-Бишкек до въезда в Ош примерно 5 км. Если с трассы Ош-Бишкек повернуть не налево, а направо, там есть вторая дорога в Ош, в объезд города, 12-15 км. Она идет на трассу Ош-Карасу, в район села Нариман и отсюда входит в город.

Так вот, 11 числа я не доехал даже до этого тупика: в районе Отуз-Адыр нам сказали, что по дороге засели 2 снайпера и стреляли, поэтому пришлось вернуться назад в Джалал-Абад.

На следующее утро, 12 июня я смог приехать вот до этого района, до облбольницы и Фурката, где вдоль дороги живут узбеки. Там шла перестрелка, никого не пропускали. Только часа через два я въехал в Ош. Получается, я выехал из Джалал-Абада в 9 утра, и в 11-30 я был недалеко от Оша, и еще два часа не мог пробиться, чтобы въехать в Ош. Здесь стояла толпа кыргызов, они все заправляли свои машины. Из Оша выезжали машины, и они все здесь заправлялись. Бензина же не было в городе. Это трасса была в основном кыргызская, ею узбеки не пользовались.

Я сразу приехал домой, там стояла наша машина, я попросил у знакомых 5 литров бензина, чтобы выехать из города и заправиться уже в Отуз-Адыре или где-то еще, где есть бензин. Я собрал детей, жену, мать, и братишку (он наш дальний родственник). У него родители живут в Ноокенте, рядом с Джалал-Абадом. Мы решили заехать сначала к ним, оставить его там и поехать дальше в Бишкек. Два раза мы попытались выехать из Оша.

В первый раз у нас это не получилось, потому что там шла перестрелка, давка, было много машин. Мы вернулись домой, посидели там часа полтора. Я позвонил друзьям, которые работают в СНБ, чтобы они сказали, когда дорога откроется. Они чуть позже перезвонили, и сказали, что дорога очищена, то есть правоохранительные органы вошли вглубь города и всех отстреливали. Мы тогда смогли выехать. Друзья мне посоветовали уезжать из города при первой возможности, потому что ситуация там, по их словам, была неконтролируемая.

Получается, мы убежали из одного города, но нас настигла эта участь в другом - в Джалал-Абаде. То есть все, то, что с нами произошло, произошло в Джалал-Абаде. (Рисует план местности около Джалал-Абада.)

Вот Джалал-Абад. С гор спускается дорога и тоже есть развилка. Дорога идет в сторону Бегавада (граница с Узбекистаном), а затем есть одна круговая дорога, вторая круговая дорога, затем села Базар-Коргон, Ноокент, это трасса Ош-Бишкек. Мы ехали по этой дороге в сторону Бишкека. Был пятый час вечера, 12 июня, мы заправились в Куршабе и подъезжали к Джалал-Абаду. И вот здесь две круговые дороги, этот район называется Сампа. Мы подъезжали к круговой дороге, там есть поле. Мы его уже проехали, но, оказывается, там залегли узбеки с приготовленными камнями. Они их кидали в проезжавшие машины, и первая машина, на которую таким образом напали, была наша машина. Закидали нас камнями. За рулем был мой братишка, на переднем сиденье сидела моя мама, а сзади сидели я и моя жена с детьми на руках. Я держал старшего сына, а жена - младшего.

На дороге был небольшой подъем и прямо посередине дороги грузили щебенку, трассу заблокировали. Но с краю можно было проехать, далее вокруг дороги начинаются холмы. Я сказал братишке, чтобы он аккуратно объехал по краю дороги, но в это время со стороны Сузака и других узбекских районов выскочили примерно 250-300 человек узбеков. Они стали обкидывать нашу машину камнями и даже стрелять по ней из винтовки. Мои друзья из правоохранительных органов мне потом сказали, что на холме засели 1-2 снайпера и стреляли по машинам. Мы уже убегали, въезжали на этот подъем, как было два выстрела, один из них попал в переднее колесо машины.

Если бы они попали в заднее колесо, то мы еще могли бы уехать, но попали в переднее колесо, и от этого машина перевернулась, примерно восемт раз подряд. Я увидел, что первый из тех двух выстрелов попал прямо в голову моей мамы…

Мне в ногу тоже попал какой-то осколочный выстрел, у меня рваная рана на ноге, (но кость целая). Машина осталась лежать на крыше, я все это время был в сознании. Я не слышал криков мамы, жены или братишки, а слышал только плач моих детей. Я очнулся в перевернутой машине, хотя и не переставал все это чувствовать, когда она переворачивалась. В моих руках был старший сын, и я его спас, ведь удар пришелся на меня, у меня сломалась ключица. А младшего сына ценой своей жизни спасла моя жена. Но она сначала осталась жива.

Когда машина опустилась на крышу, я увидел, что мой старший сын встал на ноги и плакал, я ему сказал, сейчас я тебя вытащу из машины, успокойся. В это время дверь открылась, и узбеки выволокли меня наружу из машины за ноги. И начали пинать. Я был в шоковом состоянии, смог подняться, кого-то ударил, но почувствовал сильную боль в ноге и опять упал. Они снова стали меня запинывать, приложили к голове винтовку или какое-то другое оружие. Они поволокли меня в сторону круговой дороги. Я слышал только плач старшего и младшего сыновей. Я закричал, со мной делайте все, что хотите, но детей, жену и маму не трогайте!

Среди них многие были в алкогольном или в наркотическом опьянении. Но видимо до кондиции они пока не дошли, были еще вменяемые. И тут подбежали аксакалы и сказали им не трогать нас, оставить нас - видимо в очень тяжелом состоянии были жена и мама. И нас посадили сразу в «Тико» и повезли в сузакскую районную больницу, сами же узбеки, которые все это натворили.

Я на время потерял из вида сыновей и увидел их [лишь] в этой больнице. Младший сын был в бессознательном состоянии, у него была сильная черепно-мозговая травма - трещина в черепе и рваная рана на голове. Рану ему там зашили. Старшего сына привезли за мной, он был цел, но очень сильно испугался. Жену привезли, я ее не видел, но врачи мне сказали, что она в очень тяжелом состоянии – черепно-мозговая травма, несколько переломов руки и ноги. И привезли братишку, тоже с черепно-мозговой травмой и рваными ранами на руке. Маму я так и потерял из виду после машины. Я потом 2-3 дня пытался ее найти.

Мы поступили в больницу часов в 6 вечера. В этом районе все врачи – узбеки, ни одного кыргыза. Я попросил одного врача-узбека организовать нам машину скорой помощи до Джалал-Абада, областной больницы. Я сказал, что здесь опасаюсь за свою семью, потому что здесь везде живут только узбеки. Тем более, в сузакской районной больнице для тяжелобольных не было никаких условий, там нет даже рентгена. Там нам оказали только первую помощь, зашили раны.

Приехала скорая, в ней уже лежал один человек-узбек с огнестрельным ранением. Я у него спросил, кто тебя так?

– Свои же выстрелили, случайно…

В скорую положили мою жену, наших детей и меня. Для братишки места не хватило, но мне пообещали, что для его перевозки они организуют другую скорую помощь. Нас повезли в областную джалал-абадскую больницу. Пришлось ехать через большую толпу узбеков. Шофер попросил нас закрыть лица, потому что они стали смотреть в окна, и кричать, там кыргызы, кыргызы! Вытаскивайте, щас будем их убивать! Они стали кидать камни в скорую помощь. Но шофер кое-как выехал оттуда и привез нас в Джалал-Абад.

Братишка на целых три дня остался в сузакской больнице, откуда уже убежали все врачи, и никто уже не оказывал помощь. Только осталась одна медсестра, молодая девчонка, которая заходила и делала ему уколы. Да еще туда заходили узбеки и каждый раз его избивали…

В джалал-абадской облбольнице жену сразу положили в реанимацию, младшего сына – в детскую реанимацию, где он лежал 3 дня в коматозном состоянии. Меня отравили в отделение травматологии, сделали сразу рентген. Жена протянула два дня и умерла в ночь с 14 на 15 июня. Врачи хорошо оказывали ей помощь, но ее состояние оказалось слишком тяжелым.

15 июня мы вылетели в Бишкек. Для этого нам надо было 14 июня полететь на вертолете в Ош, а уже оттуда - на самолете в Бишкек. Мы сели в этот вертолет, просидели в нем 20 минут, но после этого нам сказали, что в Оше самолет сломался, и нас повезли обратно в больницу. Видимо, эта транспортировка сказалась на состоянии жены и она ночью умерла, что самое обидное – она по национальности была не кыргызкой, а казашкой.

До этого я узнал от приехавшего дядьки, что в морге лежит моя мама. Я сам из Алая, и попросил его, чтобы маму отвезли в родное село и похоронили рядом с бабушкой и дедушкой. На похороны мамы я так и не смог попасть, потому что сам был в тяжелом состоянии.

15 июня меня, детей и тело жены доставили в Бишкек. Братишку после Сузака тоже, наконец, привезли в Джалал-Абад, а потом в Бишкек.

Как я потом узнал от своих друзей из правоохранительных органов, в том районе круговой дороги были найдены 68 трупов, там были обстреляны и сожжены 7-8 машин. Толпа начала собираться примерно в 4 часа, а до этого времени, когда я консультировался со своими друзьями–милиционерами, ситуация на дороге и в Джалал-Абаде была полностью спокойна, поэтому они и посоветовали мне выехать из Оша.

Нельзя умалять то, что творили кыргызы, но как мне сказали эти же друзья, когда кыргызы заходили в дома узбеков, там уже никого не было. Потому что в ночь с 10 на 11 июня эти сигналы означали выводить родных в сторону узбекской границы, Достука (имеется в виду пограничный пункт на границе с Узбекистаном. – прим. ред.). Поэтому когда показывают кадры, где на границе с Узбекистаном скопились сотни тысяч людей, то видно, что их во время событий в городе уже не было. В городе были только вооруженные узбеки-мужчины и кыргызы – с семьями - женами, детьми. Кыргызы не были вооружены, они защищали себя камнями, палками, а узбеки все были вооружены. Оружие сначала было только у узбеков, у кыргызов оно появилось потом, когда они перестали верить правоохранительным органам и стали у них отбирать оружие. У кыргызов было именно милицейское оружие, они также отобрали его у пограничников. Официально, конечно, это озвучивать не будут, но неофициально, скорее всего, пограничники выдали оружие кыргызам, потому что сами уже не контролировали ситуацию.

Полторы-две недели назад я отправил в Джалал-Абадскую областную прокуратуру заявление о нападении на нас, написал все эти детали, указал номера наших отобранных сотовых телефонов. Я сам на них названивал, брали трубку узбеки, которые отвечали, что нас уже давно убили, сожгли, и таких людей больше нет. А эти номера уже давно их. То есть, никто из них и не пытался скрываться.

Прокуратура сейчас ведет расследование. Как мне сказали, уголовное дело возбудили, но оно не само по себе, а как бы входит в состав большого уголовного дела по нескольким статьям УК, возбужденного по многим схожим заявлениям пострадавших. Дядька собирается еще написать заявление в Генеральную прокуратуру. Номер нашего уголовного дела я не знаю, думаю, родственники сами разберутся с этим.

Временное правительство могло бы остановить беспорядки уже 11 июня утром, но оно этого не сделало, в течение двух дней от него вообще почти не было никаких распоряжений, помимо объявления комендантского часа. Наверное, оно было заинтересовано в таких событиях, ему нужен был в стране некий управляемый хаос, чтобы удачно провести свой референдум, принять новую конституцию. Я думаю, что были заинтересованы и Бекназаров, и Текебаев, и Отунбаева. Они, видимо, договорились и с той, и с этой стороной. С узбеками они, наверное, договорились насчет электората, ведь референдум надо было пропустить, конституцию - принять.

А то, что говорят правоохранительные органы про наемников, так они появились потом, а первые 2-3 дня их вообще не было. Например, в Джалал-Абаде основные боевые действия начались позже, как раз около областной больницы, где мы находились. Мы в окна все наблюдали. Там действительно появились наемники, которые стреляли во всех подряд – и в узбеков, и в кыргызов. Наемники появились позже. Возможно, они раздавали оружие, но кровопролитие началось именно между здешним населением. Все банально и просто, все началось с обычной драки между молодыми пацанами, и пошло-поехало.

Что самое интересное, это было как раз в двадцатилетнюю годовщину тех ошских событий, и узбеки были уже подготовлены. Основной мотив узбеков заключался в том, чтобы поставить своих людей на ключевые посты в Джалал-Абаде и Оше, эти идеи высказывал в мае Кадыржан Батыров. Они говорили, что если ВП не выполнит их требования, то они скинут это ВП и создадут новое, свое. Они были заинтересованы в этом вооруженном конфликте, чтобы во время хаоса урвать свой кусок пирога, потребовать в ультимативной форме выполнения своих условий.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. Рассказывает (по телефону из Оша) Канат Усенбаев, 27 лет, родной брат пропавшего Назарбека Усенбаева, 39 лет.

- Брат пропал 12 июня. Утром в 8 ч. он вышел из дома в Оше и до сих пор не вернулся. У него 6 детей, жена. Они его ждут. 13 июня мы обратились в милицию. Завели уголовное дело по статье 97 «Убийство», номер уголовного дела 141-10-232.

Его ищут и уголовный розыск ошского ГОВД, и прокуратура. Мы и сами его ищем, но тело не можем найти. Мы звонили на его сотку, трубку поднял человек узбекской национальности. Он сказал, что Назарбек – у них в заложниках. Потом телефон вообще отключили.

Людей много пропало, около 50 человек в нашей Ошской области, они все знакомые, соседи, их не могут найти родные. Наверное, узбеки Назарбека похитили. Кыргызов во время тех событий похищали не для того, чтобы вымогать у их родственников деньги, а для обмена их на заложников-узбеков».

ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. Сулуев Турдубек 58 лет, рассказывает по телефону из Оша

- У меня пропал сын! Ему 32 года, зовут Джалымбек Сулуев, у него есть трое детей, жена, мы все живем в Оше. 13 июня до обеда он вышел из дома и попал в толпу около областной больницы на улице Верхняя Уланская. Там была большая толпа, а он вышел на базар. Мы написали заявление в уголовный розыск УВД, ГОВД, в прокуратуру Ошской области. Он объявлен в розыск. Сегодня в 7 часов утра милиционеры с овчарками искали его, хотели зайти в узбекскую махаллю, но оттуда вышли женщины-узбечки и не пустили их в свою махаллю, кричали на милиционеров.. Там до сих пор стоят баррикады - около Онадыра и областной больницы. И силовые органы до сих пор не могут туда зайти. Возможно, там есть кыргызские заложники. (Номер дела пока не назвал, сказал, что попозже уточнит у следователя)

Вообще, все началось ночью с 10 на 11 июня после 12 часов. У нас в городе есть несколько мечетей, там кричали азан, хотя по обычаю этого не должно быть. Это знак, чтобы собрались толпы узбеков и напали на кыргызов. Также были салюты. Наемники тоже были, но их наняли сами узбеки. Все это они сделали, потому что хотели создать автономную область в Оше, чтобы там не было кыргызов. После переворота 7 апреля они думали, что Временное Правительство слабое, нелегитимное, можно от них отделиться. Но кыргызы оказали сопротивление, поэтому узбеки не достигли своей цели».