После апрельских событий этого года о милиции Кыргызстана стали говорить, что она деморализована, что она никого не защищает. Сотрудники правоохранительных органов в тех событиях и сами были пострадавшими, о чем открыто стали говорить не сразу. И вот – новое испытание, еще более страшное и кровавое, и уже не на отдельно взятой городской площади, а растекшееся по улицам и кварталам южных городов и районов. О своем видении событий в Оше рассказывает заместитель начальника УВД города, полковник милиции Памирбек Асанов.

- Памирбек Джумалиевич, почему милиция не смогла ночью с 10 на 11 июня остановить толпу, есть ли у вас в арсенале какие-то средства для ее разгона?

- Никаких спецсредств у нас нет. Резиновые дубинки против такого количества разбушевавшихся людей бессильны. У нас даже бронежилетов нет. Было 30 штук, их выдали нашим сотрудникам, которых посылали 6 апреля в Талас, там толпа бронежилеты у них отобрала. Так что под огнем 11-14 июня мы были без средств индивидуальной защиты.

- А многие думают, что милиция хорошо оснащена, что ее ОБСЕ всем обеспечила…

- Да, в рамках проекта ОБСЕ нашему управлению были переданы рации, но они давно вышли из строя. Рации уже были не новыми, они к нам попали, по-моему, после Косово. Сейчас мы подали заявку в свое ведомство на все необходимое.

- Есть несколько версий, как начинались беспорядки в Оше. Расскажите свою.

- Обстановка нагнеталась постепенно. Было много мелких стычек, начинались они как бытовые, а переходили в межнациональные. Начиная с 20 апреля таких стычек было более ста. Разборки возникали между двумя или несколькими людьми разных национальностей, но на месте происшествия очень быстро оказывались десятки и даже сотни человек. Мы проводили с ними разъяснительную работу. А в конце мая мы задержали Иномжана Абдурасулова, при нем было оружие. Потом, правда, он предъявил разрешение на него, и его отпустили. Так вот, стоило нам его задержать, как буквально через полчаса возле управления уже была его группа поддержки – человек 500-600. Оповещение у них срабатывает четко.

- А что было в ночь с 10 на 11 июня?

- На улице Курманжан датки, недалеко от гостиницы «Алай», есть игровой клуб «24 часа», вот вроде бы там возникла драка между парнями – киргизом и узбеком. Примерно в час ночи мы увидели две красные ракеты, пущенные с разных концов города. Похоже, это был сигнал. Когда наши сотрудники выехали к гостинице, там уже собралась толпа узбеков, думаю, тысяч шесть-семь. Они стали забрасывать милиционеров камнями, а те в ответ начали делать предупредительные выстрелы в воздух. Тогда и начались погромы. Подожгли областную филармонию, пожар удалось погасить, но здание пострадало внутри.

Здание того самого клуба в Оше. Фото сделано после событий

- Подтвердилось ли, что в общежитии были изнасилованы студентки?

- К нам от девушек таких заявлений не поступало.

- Было много жалоб от населения и правозащитников, что зачистка в селе Нариман проводилась слишком жестко…

- Сотрудники нашего управления в ней не участвовали, село Нариман относится к Кара-Сууйскому району, а не к городу. Но могу сказать, что зачистка там и не могла не быть жесткой. Туда на мирные переговоры пошел начальник РОВД, а его убили, и водителя его тоже. Там было много провокаторов, стрелявших во всех подряд, чтобы узбеки думали, что в них стреляют киргизы, и наоборот.

- В вашем управлении тоже есть потери?

- Четыре оперативника и более двадцати участковых получили огнестрельные ранения. А 14 июня, как вы знаете, в районе Черемушек пропали два сотрудника дорожно-патрульной службы. Позже мы нашли их форму, потом задержали двух жителей этого района – отца и сына, подозреваемых в убийстве. Они сознались в содеянном и показали, где закопали убитых – в подвале недостроенного дома там же, в Черемушках.

- Насколько оснащена ваша экспертно-криминалистическая служба? Правда ли, что трупы приходилось возить в багажниках служебных машин?

- В ЭКС работают шесть человек, пятерых откомандировали дополнительно из МВД. Прислали маски и перчатки, а в самые сложные дни – 11-14 июня - их не хватало. Тогда каждый день приходилось делать до десяти выездов в город и собирать на улицах погибших, загружали в специальный прицеп по 5-6 тел и везли в морг. Мешков для трупов у нас нет.

- Сколько заложников освободили ваши сотрудники?

- У нас числилось 50 без вести пропавших, из них на сегодняшний день разыскано 13, из которых 10 человек – живые. Неопознанных трупов – 28.

- Количество погибших может быть намного больше, чем значится официально. В эти цифры, видимо, не входят сгоревшие люди…

- Мы не знаем, сколько людей захоронено во дворах. Считаем тех, кого видели своими глазами. 14 июня, например, в районе Маджиримтал, где в то время еще продолжалась стрельба, мы подобрали шесть обгоревших трупов.

- Узбекское население относится к милиции, скажем так, с опаской. Может быть, проблема в том, что правоохранительные органы у нас – моноэтнические?

- В нашем управлении служат и узбеки, они занимают посты, имеют высокие звания. Еще недавно начальником городского УВД был узбек – Тешебаев. Его сняли после апрельских событий как бакиевского ставленника…

- Узбеки, которые возвращаются в свои дома, обращаются к вам за помощью?

- Обращаются, и не только узбеки. Каждый день сейчас поступает порядка ста заявлений от горожан, в основном, по убийствам, пропавшим без вести и поджогам домов. Пострадавшим в результате поджога, после проверки на местах, выдаем справки. Вот данные на 3 июля: по городу Ош возбуждено 676 уголовных дел. Создана межведомственная следственно-оперативная бригада, куда вошли сотрудники МВД, СНБ, финансовой полиции и прокуратуры. И каждый занят работой по своему направлению: поджогами и уничтожением имущества; насилием в отношении сотрудников правоохранительных органов; неопознанными трупами, без вести пропавшими и т.д.

Алла Пятибратова, Ош. Фото © автора