Шестьдесят три года прошло с того времени, когда советские войска одержали Великую Победу над фашизмом. Но до сих пор Великая Отечественная война напоминает о себе: то и дело в СМИ появляются сообщения об обнаружении могил неизвестных солдат, о воскрешении тех, на кого родные в годы войны получили «похоронки», о возвращении на родину без вести пропавших. Одним из таковых оказался уроженец Таджикистана Эргаш Кабулов.

Недавно он побывал в своем родном кишлаке Карамазар Кайраккумского района Согдийской области, что на севере Таджикистана. Наша встреча состоялась в Худжанде.

Во время беседы с Кабуловым мне невольно вспомнилось, как в шестидесятые годы, собираясь у нас дома, родственники во время застолий произносили тосты: «За наших предков!», «За молодое поколение, пусть будут достойными своих родителей!», «Дай бог здоровья всем нашим друзьям!». И всегда дядя Джамолиддин произносил этот тост «За наших, кто был и есть в плену!». «Сынки, придет время и вы все поймете, - говорил он нам, непонимающе глядевшим на него. - Так выпьем за наших, которые не вернулись, но вечно живые!»

Я долго не мог понять, почему он говорит «не те» слова? Мы же советские люди и среди нас нет предателей! Насколько я помню, из нашей большой семьи на фронт ушли восемь моих близких родственников, и в плену никто из них не был. За военных мы всегда пили стоя, но пить за пленных, за тех, кто сдался врагу, – это мой ум, ум тогдашнего комсомольца, отказывался принимать. И даже спустя годы моя точка зрения не изменилась: предатель - он всегда предатель. Но я понял, что те, кто попал в плен не по своей воле, как бывший красноармеец Кабулов, не входят в категорию предателей.

Эргаш Кабулов. Фото ИА «Фергана.Ру»

Ныне Эргашу Кабулову восемьдесят пять лет. На фронт он ушел восемнадцатилетним.

- С того времени, как я ушел на фронт, город Ленинабад (Эргаш-ака имеет в виду Худжанд. - Прим. авт.) сильно изменился: перестроился, стал чище, здесь сохранились памятники архитектуры, вот памятник Ленину такой большой поставили, – говорит Эргаш-ака, улыбаясь. – Но в моем кишлаке почти ничего не изменилось. Люди живут так же, как и в тридцатые годы. Для меня просто дико, как это - в наш двадцать первый век нет света? Транспорт - просто ужас. Посмотрел я на жизнь моих земляков и мне их стало жалко. Они не живут, а существуют.

Глотнув чаю, Эргаш-ака стал рассказывать о себе.

– Родился я в кишлаке Карамазар селения Адрасман, что под городом Кайраккум. Родители умерли, когда мне было семнадцать лет. Спасибо русским работникам горно-обогатительного комбината, которые помогли мне, найдя работу. Но не успел я получить первую зарплату и всласть удовлетвориться едой, как началась война. Я одним из первых записался на фронт, чтобы сражаться против фашизма. Меня зачислили в Восьмую кавалерийскую дивизию Второго Украинского фронта. К сожалению, нам не повезло: наша дивизия попала в окружение, я оказался в плену. Честно признаюсь: три раза я пытался бежать, не удалось.

Прошли годы. Меня никогда не покидала мысль о возвращении на Родину. Я написал своим родственникам сотни писем. И только в 1968 году, через двадцать семь лет мне удалось получить ответное письмо от дяди Газибека. Жившие недалеко от меня мои земляки - худжандец Мавлон Махкамов, самаркандец Курбан Раимов, канибадамец Хасан Бабаев - целовали это письмо и прикладывали его к своим глазам.

Дядя Газибек писал, что мне ни в коем случае нельзя возвращаться в Советский Союз. Потому что попасть в плен в годы Великой Отечественной войны было равносильно совершению измены Родине. Согласно приказу №270 от 16 августа 1941 года, подписанному Сталиным, все военнопленные считались «дезертирами и предателями», даже, если человек попал в плен раненым, контуженным или будучи без сознания.

Оказывается, в 1942 году были созданы спецлагеря, куда СМЕРШ (управление военной контрразведки, называвшееся «Смерть шпионам». - Прим. ред.) направлял всех солдат и офицеров, сбежавших из немецкого плена. Многих из них приговорили к расстрелу «за измену Родине», а тех, кого оправдывали, а иногда и восстанавливали в звании, отправили на фронт. Семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишались государственного пособия и помощи. Члены семей «изменников Родины» подвергались административному аресту и ссылке. Это коснулось и моих родственников.

На глазах Эргаша-ака появились слезы. Немного помолчав, он продолжил:

- Когда я был в концлагере, американцы обещали обеспечить меня местожительством в США. Я не согласился и остался в Германии, решив, что отсюда будет легче добраться на родину.

Долгие годы я скитался по Германии, мне было очень трудно - чужбина, незнание языка... На мое счастье, однажды я познакомился с местным фермером, который предложил мне работу. Он научил меня водить машину. Я работал у него на ферме до 1956 года. По его же совету дал объявление в местную газету о том, что ищу спутницу жизни. На мое объявление откликнулась медсестра Суфол Майзел. Мы встречались ровно год, прежде чем она согласилась стать моей женой. На нашей свадьбе было всего семь человек.

Эргаш Кабулов и его родственники. Фото ИА «Фергана.Ру»

Мои друзья-земляки покинули этот мир десять лет тому назад. Но их дети до сих пор приходят ко мне в гости. Я благодарю Бога, что мне довелось вновь побывать на Родине.

Я уже шестьдесят пять лет живу в городе Ганновер. В настоящее время получаю пенсию в семьсот евро. Мне хватает. Кроме того, выступаю в ансамбле «Гете», за это тоже получаю зарплату. У меня есть свой дом, огород, сад, машина собственная...

- За эти годы представители местного населения вас когда-нибудь обижали? - спрашиваю у Эргаша-ака.

- Никогда. В Германии все заняты своим делом, там не различают нацию. Все зависит от самого человека: как себя поведешь, так к тебе будут относиться.

– Эргаш-ака, годы, прожитые на чужбине, никак не сказались на знании вами родного языка...

- Родной язык впитывается с молоком матери, и если кто забудет свой родной язык, значит, тот забыл свою Родину.

- Как говорят у нас в народе, «узга юртнинг шохи булгунча, уз юртингнинг гадоси бул» («чем быть шахом на чужбине, лучше быть дервишем на Родине»). У вас не было желания совсем возвратиться на Родину?

- Только бездушный не мечтает об этом. У каждого человека, находящегося на чужбине, есть желание вернуться и жить на Родине. Но в данный момент, даже если осыплете меня золотом с ног до головы, – я не вернусь. Ведь то, как здесь живут люди, это не жизнь…