На прошедшем в Душанбе саммите ОДКБ был подписан протокол о взаимодействии этой организации с ШОС. Другой ключевой темой стала проблемы в Афганистане, которые активно обсуждались также еще и в августе, на Бишкекском саммите ШОС. Корреспондент «Фергана.Ру» обратился за комментариями по этим вопросам к профессору А.А.Князеву, недавно вернувшемуся из Кабула с 6-й международной конференции памяти Ахмад Шаха Масуда.

* * *

Фергана.Ру: - Каким Вы видите сотрудничество ОДКБ и ШОС, ведь, по сути, эти организации во многом схожи?

Александр Князев: - Я так не думаю. ОДКБ – организация военно-политического характера и слово «военного» в этой конструкции является несущим. ШОС – политический альянс, который, к тому же, пока еще не определился со своей миссией, со своим мандатом. Посмотрите, что происходит в ШОС в последнее время!.. Растущая многофункциональность несет угрозу главному, что отличает пока ШОС от других международных структур. Сегодня в ШОС существует неоднозначное понимание приоритетности в деятельности организации двух основных направлений – вопросов обеспечения безопасности и вопросов экономического взаимодействия. Существует реальная опасность - «перегрузить» организацию разнообразными задачами и потерять то особенное, что могло бы работать на пространстве куда более широком, нежели территории шести стран-участниц.

ШОС – не интеграционное объединение и никогда таковым не будет, поскольку между ключевыми участниками, Россией и Китаем, есть и будут в будущем немалые расхождения в интересах. И не надо от нее этого ждать! Но есть и общее, что объединяет: есть общая потребность в постоянно действующих механизмах урегулирования отношений и между собой, и с другими странами региона. ШОС имеет шансы заменить ОБСЕ, давно уже не реализующую своих главных функций - в сфере безопасности. Ведь ОБСЕ даже не прореагировала на недавнюю приостановку Россией участия в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе, действие которого по определению относится к приоритетным задачам этой организации. Зато в повестке дня постоянно стоит вопрос о правах человека – вот пусть ОБСЕ этим и занимается, дело важное, наработан колоссальный опыт, но вот только желательно заниматься им не только в отношении России или Узбекистана, но и Латвии, Эстонии, Грузии…

Фергана.Ру: - И чем будет заниматься ШОС?

Александр Князев: - Тем, чем изначально была призвана заниматься ОБСЕ. ШОС, по большому счету, имеет все шансы стать механизмом, через который будет происходить переформатирование евразийской подсистемы международных отношений в ближайшие десятилетия с учетом растущего глобального влияния России, Индии и Китая. Это может быть организация, действующая на основе неких рамочных соглашений, общих для всех ее участников и направленных на разрешение существующих и предотвращение потенциальных конфликтов в зоне ответственности. Выработать некие правила региональной безопасности для нашего региона в новых геополитических условиях - наподобие Хельсинского акта 1976 года - вот что могло бы стать важнейшей задачей ШОС. И в этом случае расширение числа ее участников становится не проблемой, а необходимостью. В таком контексте не столь уж болезненным является и назревший вопрос о членстве в ШОС Ирана. И почему бы условием такого членства не сделать контроль со стороны ШОС над ядерной программой Ирана…

Вряд ли вызовет сомнения утверждение о том, что поведение Ирана в Центральной Азии, да и не только, в случае его принятия в члены ШОС станет значительно более предсказуемым. ШОС в новом качестве могла бы стать серьезной преградой для дальнейшего расширения НАТО на Восток, да и для планов Вашингтона, Токио и Канберры по созданию системы ПРО в Восточной Азии. В любом случае, существует потребность в международных площадках для определения правил игры в меняющихся международных отношениях. ООН, ОБСЕ изживают себя, особенно, учитывая нежелание западных участников заниматься их реформированием. Организации, существующие в Азии – АСЕАН и другие, изначально не для того созданы. Простейшей пиар-компанией остается казахстанская инициатива, именуемая Совещанием по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). А вот у ШОС пока есть шанс трансформироваться в такого рода полезную альтернативу для всего континента, подтверждением тому – опыт решения пограничных вопросов в формате ШОС и та идеология, которая этому сопутствовала и которую мы сейчас называем «шанхайским духом».

Фергана.Ру: - Но сегодня и ШОС и ОДКБ проводят военные маневры, существует немало предположений об их если не слиянии, то тесном сближении…

Александр Князев: - И это неправильно. ОДКБ – организация иного формата по своей сути. ОДКБ это организация военного и военно-технического сотрудничества с тенденцией к тому, чтобы стать в данной сфере неким интеграционным объединением. Действительная интеграция подразумевает наличие наднациональных структур с директивными правами – вряд ли такое возможно во взаимоотношениях с Китаем. Более того, я убежден, что и для России, и для других стран-участниц ОДКБ является далеко немаловажным существование организации, в которой проблемы военно-политического содержания могут решаться в более локальном, интимном, если хотите, постсоветском формате, где есть определенный уровень доверительности… Не всегда отношения любой из стран-участниц с тем же Китаем будут оставаться безоблачными, и наличие альтернативных механизмов сотрудничества в столь сложной сфере как военная, просто жизненно необходимо. Вот, одна из функций ОДКБ – являться таким альтернативным механизмом. Ну, а главное, это решение вполне конкретных вопросов в военной сфере.

Фергана.Ру: - Одним из приоритетных вопросов деятельности ОДКБ заявлена помощь Афганистану в укреплении его армии, безопасности. Каково, на ваш взгляд, положение дел в Афганистане, его влияние не только на центральноазиатский регион, но и на все СНГ в целом, в том числе и Россию? И каковы перспективы подобного рода отношений между ОДКБ и Афганистаном?

Александр Князев: - Сегодня основные векторы развития ситуации в Афганистане вновь определяют те, кого мы называем талибами. Но никакие талибы не возникают на пустом месте. Есть очень распространенный стереотип, будто это движение, возникшее не без участия ЦРУ и пакистанской службы межведомственной разведки (ISI), что действительно имело место, было привнесено в Афганистан извне... Нет, оно имело и имеет определенную социальную базу в самом Афганистане! Афганское общество в целом в чрезвычайно высокой степени религиозно. И привержено соблюдению бытовых предписаний, связанных с исламом. И это сознательный выбор, здесь нет фактора принуждения. Роль ислама и его функциональных носителей в жизни афганского общества остается такой же, как и в средние века. Этому есть объяснение, и это фактор, с которым нельзя не считаться. С этим связана одна очень важная особенность афганского общества – неприятие иностранного вмешательства в жизнь страны, острое неприятие подавляющей частью общества большинства привнесенных извне идей и основанных на них преобразований, которые неизменно наталкивались на мощнейшее сопротивление, имевшее, отмечу это еще раз, обязательную религиозную подоплеку. Эти настроения формировались и передавались от поколения к поколению. Именно они во многом приводят сегодня в ряды антиправительственных сил тысячи рядовых афганцев.

Фергана.Ру: - Но ведь мы говорим о талибах…

Александр Князев: - Я бы хотел специально отметить: когда мы сегодня обсуждаем ситуацию в Афганистане, вряд ли уже уместно продолжать говорить только о боевиках «Аль-Каиды» или только собственно «Талибана». Примерно с середины 2002 года идет постепенное формирование некоего качественно нового движения сопротивления иностранному военному присутствию в стране. В том числе с участием бывших талибов, а также сторонников Гульбетдина Хекматиара, представителей оппозиционных пуштунских племен, на трайбалистской основе, по мотивам кровной мести, как результат американских военных акций и т.д. Да, в стране существует немало приверженцев светского пути развития, причем как того, который предлагают сегодня американцы, так и того, который им предлагали в 1980-х мы. Но это только часть городского населения. Основной же массе людей понятен и приемлем традиционный образ жизни. За шесть лет функционирования нынешнего режима для большинства афганцев не произошло ничего, существенно изменившего их жизнь к лучшему. Не происходит позитивных изменений в экономике, в стране находятся иностранные – американские, прежде всего, вызывающие наибольшее неприятие – войска, продолжается война, продолжают массово гибнуть мирные люди. Результат – афганцы идут к талибам, к тем силам, которые выступают против нынешнего режима и поддерживающих его американцев. Сегодня можно уверенно констатировать: в Афганистане приближаются к своей кульминации системный политический и военный кризисы.

Фергана.Ру: - И что тогда, по вашему мнению, представляет сегодняшняя официальная афганская власть? И какое место в нынешней ситуации занимают силы НАТО?

Александр Князев: - Сегодняшнюю кабульскую администрацию многие называют марионеточной, имея в виду ее подконтрольность США. В этом есть высокая доля истины, но утверждать так, не учитывая нюансов, было бы неверно. Да, Хамид Карзай в отличие от Бабрака Кармаля и Наджибуллы, не имевших ни советских паспортов, ни личных экономических интересов в СССР, имеет паспорт гражданина США и довольно-таки серьезный бизнес в Америке. Тем не менее, человек он, вероятно, достаточно трезвомыслящий, и можно заметить некоторую эволюцию в его политике за шесть лет пребывания у власти. Будучи американским ставленником, Карзай, тем не менее, вынужден поддерживать добрососедские отношения с Ираном, как бы на это не смотрели в госдепартаменте. Карзай, хочет он того или нет, вынужден отводить в своей политике и значимое место для России. Очень любопытно его отношение к Шанхайской организации сотрудничества, весьма негативно, как вы знаете, воспринимаемой на Западе. Мало того, что он участвовал сам уже в нескольких саммитах ШОС, афганские представители работают в контактной группе ШОС по Афганистану, а на последнем саммите организации в Бишкеке с его стороны прозвучало несколько тезисов, свидетельствующих о высокой заинтересованности в сотрудничестве с ШОС. Я думаю, что и у него, и у других афганских политиков сегодня должно быть понимание того, что американцы приходят и уходят, а Россия или Китай остаются и никогда никуда не денутся.

В американской политике в отношении Афганистана прослеживается одна тенденция, которую вижу, наверное, не только я. Начиная с 2004 года и вплоть до рижского саммита НАТО в ноябре прошлого года, США осуществляли маневр по передаче ответственности по Афганистану Североатлантическому альянсу, то есть разделили ее со странами Европы. В преддверие президентских выборов в США можно ожидать и других кардинальных изменений на этом векторе их внешней политики, вплоть до полного ухода из Афганистана. Впрочем, и присутствуя там, они не способствуют реализации каких-то позитивных сценариев.

Силы НАТО в Афганистане выполняют сегодня не более чем некую функцию сдерживания. Сложился определенный баланс сил, когда международные силы плюс собственно афганские войска не в состоянии подавить существующее сопротивление, но в то же время выполняют функцию контроля большинства административных центров, включая Кабул, и только поддерживают относительное равновесие в стране.

Сейчас американская администрация, нуждаясь в демонстрации успехов перед выборами, всеми силами лоббирует переговорный процесс между правительством Карзая и лидерами «Талибана» и антиправительственных сил в целом. Я тоже считаю, что с талибами нужно разговаривать, стремясь к достижению устойчивого мира в стране, нельзя игнорировать политическую силу, отражающую интересы значительной части населения. Но сегодня идет заигрывание с наиболее радикальной частью талибских вождей, многие из которых резолюцией Совета Безопасности ООН №1267 включены в санкционные списки и являются преступниками. Большинство этих людей просто не способны на условиях какой-либо коалиции входить в правительство и работать там, переговоры с ними – это только создание видимости, но не реальный диалог, способный вывести страну из тупика. В то же время Исламская партия Афганистана под руководством Гульбетдина Хекматиара – а это очень серьезный и авторитетный компонент антиправительственных сил – готова к переговорам только в случае определения сроков вывода иностранных военных из страны.

Не видно и попыток как-то серьезно повлиять на ситуацию в экономике: за шесть лет в Афганистане не появилось ни одного серьезного экономического объекта – куда это годится, если президент с помпой открывает завод по производству «Кока-колы» и демонстрирует с трибуны ООН карандаш отечественного производства... И это все?!... На таком фоне популярное у американских и вообще западных политфункционеров выражение «реконструкция Афганистана» выглядит как грубое издевательство.… Сейчас – по признаниям некоторых натовских генералов – поддержка талибам, Исламской партии Хекматиара и другим может составлять до 80 процентов взрослого населения. Агрессивное клерикальное партизанское движение постепенно трансформируется в общенациональную народно-освободительную борьбу, в ходе которой представители большинства этносов – пуштуны, таджики, узбеки и туркмены, хазарейцы – эволюционизируют к новой консолидации, уже как собственно афганцы, выступая против оккупационных сил и недееспособного правительства. Но это не может быть основой для развития позитивных сценариев…Увы, как и десять лет назад, и даже пятнадцать, страна находится в тупике. Это патовая ситуация – иностранные войска являются катализатором конфликта в целом, но их неподготовленный, непродуманный вывод из страны приведет к еще большему хаосу. Пока реализуемый в Афганистане сценарий носит все более и более алармистский характер. Я думаю, вышесказанное определяет и мое отношение к вопросу об иностранном военном присутствии в этой стране – будь то НАТО или ОДКБ. Есть простой ответ: афганская проблема не имеет военного решения.

Фергана.Ру: - Но в связи с душанбинским саммитом в ряде СМИ публиковалась информация о возможной командировке сил ОДКБ под эгидой миротворческой операции в Афганистан. Каково может быть отношение к подобному со стороны официальных афганских властей, со стороны простых афганцев? Как вы относитесь к подобного рода возможному развитию событий?

Александр Князев: - Роль ОДКБ в афганской ситуации может быть реализована по двум направлениям. Во-первых, это – создание режима безопасности по линии границ Афганистана со странами-участницами ОДКБ. Ситуация с производством наркотиков в Афганистане известна, она будет в обозримом будущем только усугубляться и требовать все большего к себе внимания. Американцев и НАТО она волнует мало, это наша задача. Однозначно с этой задачей не справляется и никогда не справится Таджикистан. Уход российских пограничников привел к мощному росту наркотранзита через территорию Таджикистана. Небогатая, мягко говоря, республика никогда не будет в состоянии самостоятельно этому противостоять, учитывая, что наркопроизводство и наркотранзит влекут за собой такой уровень коррупции в госструктурах, что противостоять этому скоро в Таджикистане не сможет никто. И активно работающие сегодня в силовых структурах Таджикистана – особенно в пограничных войсках – американцы никогда этому препятствовать не станут. Чего они и не делают. Вообще, как о радикальном средстве, нужно уже говорить о совместной охране таджикско-афганской границы силами ОДКБ.

Другое направление, по которому могла бы работать ОДКБ и об этом, насколько я осведомлен, говорилось на саммите в Душанбе – оказание помощи афганскому руководству в совершенствовании национальной законодательной базы и подготовке правоохранительных органов, в укреплении национальных вооруженных сил. Этот вопрос у американцев надо забирать в свои руки. Тем более, позитивный опыт такого сотрудничества в недавней истории просто огромен… Кстати, по моим наблюдениям, одновременно с ростом антиамериканских настроений среди афганцев на самых разных уровнях идет очень быстрая реанимация позитивного отношения к странам бывшего СССР, в первую очередь – к России. Особенно сейчас, после списания Россией 11-миллиардного долга, остававшегося наследием советско-афганских отношений.

В этом направлении я вижу очень большое пространство, на котором могла бы состояться и очень успешно совместная работа ШОС и ОДКБ. Как структура в большей степени политическая и обладающая значительно большим политическим весом, ШОС могла бы взять на себя бремя диалога по афганской проблематике с НАТО и США. Такой диалог неизбежен и было бы весьма полезно здесь использовать вес Китая. ШОС, коль она занимается и экономическими вопросами, могла бы стать и координирующим органом для наших стран в работе в Афганистане. Базовыми для решения афганской проблемы являются развитие экономики страны и улучшение социально-экономических условий жизни для афганцев – с одной стороны, кропотливая переговорная работа с лидерами всех без исключения групп населения – с другой. Это – поле деятельности для ШОС. Задачи ОДКБ более специфичны.

Фергана.Ру: - На душанбинской сессии ОДКБ был проработан механизм переброски войск стран ОДКБ с территории одной страны на территорию другой в случае агрессии против них. По сути, создался механизм, похожий на механизм НАТО. Можно ли говорить об ОДКБ как о некоем противовесе НАТО и Западу в странах региона?

Александр Князев: - Создание региональных миротворческих сил является, в первую очередь, серьезным ответом России на попытки американцев создать миротворческие контингенты под своим патронажем. Это та самая поляризация, о которой я уже говорил: мы видим конкуренцию двух проектов – в рамках ГУАМ и под эгидой НАТО, которым руководит Вашингтон, и проект в рамках ОДКБ при лидирующей роли России. Со стороны России это вынужденное, по большому счету, действие, к которому ее вынуждает американская политика одностороннего доминирования. США не могут смириться, что случившийся с развалом СССР эксперимент по их установлению их мирового господства провалился, сегодня это уже очевидно. Изменение стиля взаимоотношений с основными международными партнерами, включая и вполне реальные угрозы, с которыми сразу стала сталкиваться Россия, начав восстановление своего международного статуса, заставляют российское руководство изменить саму идеологию внешней политики, весь определяющий формирование этой политики образ мыслей. Российская внешняя политика должна из рефлекторной трансформироваться в осознанную и максимально долговременную, выстроенную стратегически. Речь идет не только и, может быть, даже не столько о восстановлении «международного равновесия», или о формировании «многополюсности» нового мироустройства, сколько о новой трактовке традиционной для России идеи обеспечения безопасности границ за счет их расширения - или, как минимум, расширения «зоны спокойствия» вокруг России. Хотим мы этого, или нет, но мы снова возвращаемся к ситуации противостояния. Я думаю, что очень скоро региональным партнерам России придется оказаться перед серьезным выбором: возможности продолжать политику так называемой «многовекторности» или «дистанционного партнерства» подходят к концу.

Если вернуться к афганской проблеме – обострение глобальных противоречий между США и Россией, между США и Китаем оставляют немного надежд на то, что продуктивный диалог по афганской тематике с США и НАТО может состояться. Посмотрите, на все инициативы ОДКБ по какому-либо сотрудничеству однозначно отметаются руководством НАТО. В ответ на душанбинский саммит ОДКБ тут же в Бишкеке проводится некая встреча «Консорциума Центральноазиатской инициативы по пограничной безопасности», в рамках которой нам собираются помогать Польша, Эстония, Латвия и Литва, а заодно и Хорватия… А ЕС обещает на пограничную безопасность 27 миллионов евро… Это было бы просто смешно, если бы не было грустно…

Если серьезный политический диалог между США и ШОС по Афганистану окажется невозможен, а это очень вероятно, роль ОДКБ на афганском направлении существенно возрастет. Я повторюсь: афганская проблема не имеет военного решения. Но ОДКБ, как организация в первую очередь военная, способна, в отличие от этого «Консорциума Центральноазиатской инициативы…» хотя бы локализовать угрозы региональной безопасности, большинство которых по-прежнему исходит из Афганистана.