Об авторе: Адиль Тойганбаев - руководитель Экспертного центра национальной стратегии (Казахстан)

Произошедшие конституционные реформы и предстоящие парламентские выборы вопреки ожиданиям не способны в корне повлиять на долгосрочные перспективы Казахстана. Скорее, это просто инструменты, которые еще необходимо правильно применить – и от того, как мы ими распорядимся, зависит скорость нашего движения к «светлому будущему». Более того, неправильное применение может завести нас в тупик и потребует стратегических изменений в дальнейшем.

Для корректировки предпочтительных для страны целей нам необходимо определиться с принципами развития. Эти принципы должны одинаково отвечать интересам и власти и общества. У нас до сих пор гражданское общество не состоялось, поскольку власть и «рядовые граждане» зачастую имеют совершенно противоположные интересы, а система, построенная не на принципе интеграции слоев, а скорее стратификации, только укрепляет текущее положение вещей. В итоге члены закрытых каст становятся сторонами конфликта (в лучшем случае – диалога), но никак не равноправными и равно заинтересованными в успехе реформ гражданами демократического государства.

Функциональная государственная система выстраивается в горизонтали решения практических задач и в вертикали профессионального управления. В зависимости от того, на какой именно тип задач она ориентирована, возможны разные приоритеты. Разные требования к государственным управленцам. Поэтому выбор наилучшего типа элиты ситуативен.

Оттого так сложно идут политические реформы, призванные привести нашу действительность в соответствие с международными стандартами. Их проводит номенклатура, заточенная на совершенно другие решения. На другой политический стиль. Демократическая система, в которой разнесены секторы принятия решений, уравновешена ответственность властных институтов, требует от политиков быть прежде всего профессионалами и практиками. Задачи, грамотно поставленные перед политическим классом, сами по себе формируют условия, в которых он развивается, а не деградирует.

Если мы задаем высокие критерии отбора, это автоматически выбивает из власти всех инертных и неспособных, людей вчерашнего дня. Одновременно это способствует концентрации команд единомышленников, формирует корпоративную среду. Одним словом, разгоняет политическое время.

Принципы инновационного бизнеса необходимо применять в политике, поскольку политика сама соответствует стандартам инновационного бизнеса.

Это выгодно государству, это стимулируют профессиональный рост политического класса. То же выгодно молодому специалисту. В инертном государстве пробиться наверх - нереальная мечта. Высшие посты светят только “умудренным” пожилым бюрократам и главным критерием ротации системы власти фактически является выслуга лет. Понятно, что при постановке модернизационных задач такое государство неэффективно.

В случае модернизации растут возможности талантливых и равно уменьшаются возможности всех остальных. Модернизация противоречит коррупции. Она формирует мобильный политический менеджмент.

Равновесное сочетание востребованных качеств управленца (менеджера) дает нам работающую систему. Не безликое чиновничество, похожее на колоду карт. А политическую элиту, с узнаваемым лицом.

Надеюсь, мы определились с главным. Идеальные задачи ставить выгодно. И выгода эта двусторонняя. Государству это дает высокий темп обновления элиты. Специалисту, менеджеру или инженеру, неважно - смысл жить в этой стране. Молодому человеку - смысл стать специалистом.

Все так, конечно, в идеальном варианте. А всякое идеальное - невольный результат упрощения. Но сама схема неизменна. На какие задачи, в таком случае, ориентировано современное казахское государство?

Прежде всего, на задачу построения современной мировой экономики. Образец - дальневосточные «тигры». Высокая и точечная конкретизация на выбранных целях. Приоритет энергетических макроэкономических секторов. Создание инвестиционных мотиваций и освоение современных технологий, сопутствующих избранным направлениям развития. Это плюсы.

Но есть и минусы. Приоритет макроэкономических задач означает системное отставание в прочих сферах. Не создается достаточных условий роста малому и среднему бизнесу. Непропорционально раздувается ряд секторов национальной экономики и обслуживающие их сферы занятости. Развивается узкопрофильный тип национальной экономики. Может, это неплохо. Но тот ли это профиль, который нам нужен? Есть риск не отставания, а падения в других областях экономики, причем падений невосполнимых.

Приоритет экономики - это минимизация политической жизни, сводимой к роли праздничной декорации. Если мы говорим, что наш политический класс на порядки отличается от наших бизнес-менеджеров, то это не национальная и не историческая особенность Казахстана, а прямое следствие работоспособности той “идеальной” схемы, которую мы обозначили выше. Просто перед вторыми стояли сложные и реальные задачи, и кто не справлялся - выбывал. А перед первыми стояли задачи имитации. И это в лучшем случае. Мы вообще сомневаемся, что перед политиками последние годы были поставлены хоть какие-то задачи. Все реальное внимание власти, все ее надежды и планы фокусировались на экономической модернизации.

Модернизация политической сцены обречена на авральный режим, если мы хотим полноценного современного государства. И, опять же, если следуем примеру «тигров».

«Тиграм» вообще «повезло» больше. Тех же японцев жизнь научила быть самураями во всем. Они были лишены возможности торговать ресурсами, но хотели быть в числе лидирующих наций. И этого желания оказалось достаточно, оно сориентировало их на высокоточные производства, high tech, IT и машиностроение.

Казахстан лишен такой необходимости выживать, но его преимущества - главное его слабое место.

Разговор идет не об отказе от углеводородной составляющей. Но она способна реализовать только сиюминутные преимущества, в этом смысле ее значение бесспорно. Страны, ориентированные исключительно на извлечение ресурсов, необходимы миру только как цистерны.

Необходимо системно пересмотреть само понятие суверенитета. Это не количество боевых самолетов и не качество пограничного частокола. Ирак военная сила не спасла, и никого не спасет. Лояльность гражданского общества -важная вещь, но и она не гарантия суверенитета, а просто пример его качества.

Суверенитет состоит не в способности государства прожить отдельно и независимо от мира. Так формируются бантустаны и сектантские режимы за колючей проволокой, а век режимов недолог (он равен чаще всего одной - трем человеческим жизням). Зато потом догонять уже нечего, потому что не только последний вагон исчез вдали, но и саму железную дорогу разобрали.

Мы уверены, что суверенитет, вопреки всем мифам - это коэффициент необходимости государства остальному миру. Страну, в которой никто не заинтересован, никто не нуждается, затопчут без всяких разговоров. Даже не со зла - часто бывает, что просто по недоразумению или случайно.

И наоборот. Бантустаны предельно напыщенны, но их суверенитет - обратная сторона их ненужности. Как есть, декоративное государство.

Зато Швейцария, хотя страна очень невелика, имеет наверное, самый высокий рейтинг суверенитета. Во всяком случае, самый долгосрочный. Несколько столетий войны, включая мировые, аккуратно обходят ее стороной. Хотя какой там потенциал у швейцарской армии, казалось бы. Причина вне самой Швейцарии - сколько стран, вернее, сколько национальных элит заинтересованы в существовании ее на карте!

Нация обязана найти свое неповторимое место в истории, вычислить и развивать свое национальное ремесло - и она станет неотъемлемой частью современного мира. Но частью органической, без которой этот мир действительно неполноценен.

Большая же часть государств может исчезнуть с карты мира так, что никто особо и не заметит.

Национальное ремесло. В этом смысл прыжка тигров. А простое количество валюты в национальном банке - это преимущество сомнительное и не стратегическое. Деньги нужны только для того, чтобы их вкладывать. Вот и возникает справедливый вопрос - во что?

Каковы идеальные цели, необходимые в конечном счете для селекции идеальной элиты?

Первый план - культурный. Казахстан как страна современной казахской культуры, причем культуры конкурентоспособной. Реально конкурентной и интересной. Не за счет обличения остального мира и бормотания “мы лучшие, свое - лучшее”. Культура конкурентоспособна тогда, когда соответствует общемировым стандартам. Мы должны, говоря образно, создать Национальный телеканал, с которого зритель не переключался бы на другие - американские, русские, китайские. Но не ценой отключения в доме иностранных телеканалов, как это решалось при прежней политической эпохе.

Конкурентоспособность - это не оборонительное, а наступательное понятие. В нем есть некоторая доля экспансии.

И это реально, потому что современный мир мультикультурален и далеко не так прост, чтобы ограничиться Макдональдсом и Голливудом. Кроме этого есть такие мировые бренды, как ирландская музыка, карибский реггей и бразильская капоэйра. Есть японская мультипликация, агрессивно вытесняющая американскую. Это не говоря уже про популярность восточных духовных практик и боевых искусств. Есть японская и китайская кухня, бьющая все показатели модности. В конце концов, даже весьма специфический индийский или латиноамериканский кинематограф - какой-никакой, а конкурентоспособный Национальный продукт.

Второй план - политический. Казахстан как демократическое государство, дающее стабильные гарантии гражданских прав и свобод. Это не благое пожелание, а база, создающая предпосылки развития нации. Только свободное и стабильное государство востребовано в активно развивающемся мире. А никакой другой мир не нужен нам самим.

Это касается внутренней политики. Во внешней наша роль и наши возможности просматриваются не менее однозначно. Ресурс работает тогда, когда он в деле. Цель - Казахстан как интегратор ЦА и гарант безопасности в этом регионе и смежных пространствах от Ближнего Востока до КНР. Разумеется, это не только реализация наших амбиций, но и работа, на которую мы подряжаемся в интересах мирового сообщества. И относиться к такой роли следует соответственно. Работа должна быть оценена адекватно. Казахстан должен стать членом Совета Безопасности ООН, войти в число мировых лидеров.

Третий план - национальное ремесло. Наше место в мире. То, о чем мы говорили выше. Определение таких приоритетов должно стать делом ближайшего будущего. Необходимо понимать, что мировая конъюнктура переменчива.

Отстающие народы могут создавать новые услуги, но передовые создают прежде всего новые рынки. Мы видим это вокруг. Та же индустрия мобильных телефонов создала не один, а даже несколько рынков, от комплектующих до реалтонов. Можно наверстывать отставание в плане создания услуг. Но это не сделает тебя первым.

Лидеры создают рынки, это другой масштаб мышления. И масштаб фантазии - тоже. Несколько лет назад мы не могли представить себе ни интернет, ни мобильную связь. А именно в этих сферах сейчас не просто создается образ нового мира, в них создаются самые большие состояния.

В современном мире можно снимать фильмы, а можно придумать кинематограф.

Компания Nokia навсегда остается новатором хотя бы потому, что создала не просто телефоны, а во многом саму концепцию сотовой связи. Это тот уровень, на который необходимо ориентироваться всем, кто хочет быть первым. Второе значение этого примера - в значении фирмы для своей страны. Как сказали бы в Союзе, для Финляндии она стала “государствообразующим” предприятием, определила вектор развития.

Пока топливные ресурсы будут иссякать, инновационные технологии будут расти. Садясь в поезд, лучше ориентироваться не на отделку вагона (отделка - дело наживное), а на направление его движения. Мы уверены, что пример Финляндии лучше примера ОАЭ.

Каким бы ни определили список задач, который для нас актуален, очевидно одно. Пустое накопление финансовых активов не решает ни одной долгосрочной задачи. Приоритетом становится сфера высоких технологий и поиск решения должен вестись в ее пределах (парадоксально, но эти пределы бесконечны). Необходимо ориентироваться на задачи послезавтрашнего дня - это лучший способ решать завтрашние. Никого не надо догонять. Допустим, мы догоним Японию в производстве медиаплееров. Но в послезавтрашнем дне не будет медиаплееров, как в нашем - нет патефонов.

Наши направления определенно лежат в координатах высоких технологий. Коммуникации, транзит, транспорт, энергетика. Это диктует сама география. И здесь мы подходим к четвертой проблеме. На которую завязано все.

Четвертый план - качественное образование и наука. Мы начинали с тех возможностей, которые создает модернизационное развитие, с востребованностью талантов. Образование, если оно станет приоритетом инвестиций, финансовых и социальных, “национальным проектом”, как это называется в России, способно сделать все условные чертежи, о которых мы говорили выше, жизнеспособным проектом лидерского Казахстана. Второстепенное государство, живущее по чужим чертежам, неконкурентоспособно. Конкурентна только уникальность, конкурентен эксклюзив.

Мы можем войти в число лидеров в силу все той же ситуации “новых рынков”. Стандарты образования в условиях информационной революции изменяются. Не только стандарты, но и сам формат. Образование становится одним из таких новых рынков и новых социальных жанров.

Изменение образовательного формата неизбежно, как неизбежно изменение самого человека. Нынешний классический стандарт - это неоднократно модернизированный тип средневекового университета, когда на один город приходилась одна книга. Что диктует свой алгоритм работы с ней, к тому же усредненный на всех, и потерявший от того. Образование Будущего предельно индивидуально, и это увеличивает производительность процесса в десятки раз. При этом оно становится более “специальным”.

В этой сфере востребованы уже этапные изменения, создающие дополнительные возможности. Постоянно увеличивается количество того, что современному человеку необходимо знать. Буквально каждый день. И самые качественные стандарты классического образования теряют свое качество. Они уже не справляются.

В то же время изменились возможности доступа к знаниям. Все это создает предпосылки для инновационного бума.

Даже если рассуждать исключительно прагматически, образование - та сфера, в которой в первую очередь необходимо действовать, думая о будущем.

Процесс этот глобальный и участие в нем дает нам возможность ставить самые смелые эксперименты. И то, что мы не имеем ресурсов уровня Оксфорда и Сорбонны, это исторический плюс. Там, где образовательный стандарт устоялся, к новым образовательным технологиям, к любым экспериментам - подозрительное отношение. Мы, как молодая нация, не обязаны бояться экспериментов и можем внедрять то, что даже на Западе - пока еще утопия. Более того, собирать специалистов со всего мира для создания общенациональных проектов именно здесь, на стартовой площадке наших возможностей. Это действительно отвечало бы главной задаче “ориентироваться не на завтра, а на послезавтра”. Другого пути в лидеры нет.

Можно забыть об инновациях, и, как следствие – вообще обо всем выше перечисленном, если на базе современного образования не готовить своих собственных ученых, свои собственные исследовательские программы. Даже устроив «утечку мозгов» из развивающихся стран в Казахстан, невозможно выстроить собственную научную базу, способную обеспечить революционный прорыв. А пока от «утечки мозгов» страдает само наше государство – успешные ученые не видят в себе серьезной потребности – серьезной настолько, чтобы удержать лучших. Попытки сосредоточить научные центры в узко специализированных технопарках не способны решить проблему в корне. Наука не может развиваться в «заповедниках», ей необходима подпитка из системы образования, от университетских научных центров, от структур Академии Наук. Наука в этом плане – идеальный вариант для постановки идеальных задач. Она выступает и базой для технократического рывка и «полигоном» для отработки государственной стратегии.