Фото ИА «Фергана.Ру». Милиционер проверяет документы у приезжей из Киргизии девушки (м. Тульская, осень 2006 г.)

Задача номер один каждого приехавшего на чужбину вынужденного переселенца – освоиться на новом месте. Нередко период адаптации проходит через шок и боль, но именно благодаря им человек узнает, на что он способен. Не каждый поспешит поделиться горьким опытом, пришедшим с годами борьбы за место под солнцем. Тем ценен рассказ Рашида из Душанбе, волею судеб оказавшегося в Москве и прошедшего всю школу борьбы за выживание.

Жизнь в подвале

В столице России он оказался совсем юным пареньком, сразу после школы приехав покорять гуманитарный факультет одного из вузов. В детстве много читал, оттого была мечта своими глазами увидеть родину Толстого и Чехова, а еще, конечно же, хотелось взглянуть на европейскую роскошь златоглавой. Увы, юношеские грезы разбились в первые же недели пребывания вдалеке от родного дома краю. Поступить в институт не удалось, куда уж там, с тройками в школьном аттестате, да и уровень образования, полученный дома, оказался весьма невысоким. Возвращаться домой с позором не хотелось. Да и кто там ждал? Ведь приличной работы на родине не было, пришлось бы становиться обузой для папы и мамы, которые и так, с большими усилиями, тянули младшего брата. По счастливой случайности удалось встретить одноклассника, который уехал на заработки еще в 14 лет, бросив школу.

Бывший двоечник, он успешно работал в цехе, где готовили кур-гриль. Обещал похлопотать и за Рашида. Хозяином цеха оказался русский мужчина, впрочем, раньше, в советские времена, он нередко выезжал в командировки и бывал в Душанбе. Может, поэтому он неплохо относился к выходцам с Востока. А может, все дело было в изрядной экономии для владельца производства. Впрочем, за хорошее, человеческое отношение уже можно было сказать ему спасибо. Пока Рашид готовился к экзаменам и поступал в вуз, он успел убедиться в том, насколько высокомерными, даже грубыми по отношению к азиатам и другим приезжим могут быть некоторые стражи порядка и даже кое-кто из приемной комиссии.

Поселили Рашида в подвале, рядом с ним располагался цех, неподалеку – склад. К счастью, работа оказалась несложной. Главное, разморозить, разделать особым способом промаринованную тушку курицы. Потом ее нужно было насадить на здоровенный шампур. Приготовленные таким образом полуфабрикаты везли из цеха в магазинчики, где румяные жареные тушки охотно раскупались клиентами. За работу платили немного, но регулярно, да и за жилье не брали ни копейки. Рашид даже приоделся, скопил небольшую сумму, стал высылать деньги домой, семье. Очень гордилась мать. Еще бы, сыну нет и восемнадцати, а он зарабатывает, как взрослый. Порой удавалось выслать сто долларов или больше. На родине таких денег и высококлассные специалисты не всегда видели.

Минус был один, но очевидный. Из подвала в город получалось выходить не так часто. То и дело задерживали милиционеры, проверяли документы. Приходилось платить. «Ладно, деньги, но выдержать унижение было сложно», - признается Рашид. Ведь ему приходилось расти в интернациональной среде. Там, где даже после развала СССР никто не устраивал охоты за представителями других национальностей. И до сих пор бывают там смешанные браки, люди друг к другу относятся терпимо. В Москве же пришлось столкнуться с большим непониманием и, порой, даже неприятием.

Почему за океаном не боятся мигрантов?

Здесь я ненадолго прерву беседу с Рашидом и попробую понять, почему же мы, бывшие его соотечественники, с такой нелюбовью порой смотрим на него и на его собратьев? Почему его пребывание у нас вызывает такой страх, загоняющий человека, готовящего нам, между прочим, вкусные окорочка к обеду, под землю, в подвал?

Кто они такие, мигранты в нашей стране? Пролистаем вместе с Рашидом официальные сведения Федеральной миграционной службы (ФМС). Той самой, что высказывает сегодня большую озабоченность тем, что в стране увеличивается количество приезжих. Так вот, по всей России сегодня - от пятнадцати до двадцати миллионов мигрантов.

По данным за позапрошлый год на родине Толстого и Чехова проживало почти шесть процентов от общего числа переселенцев нашей планеты. Больше их только в Америке, где иностранцев аж двадцать процентов. Если посчитать, собрав всех мигрантов в одно государство, можно было бы изобрести страну с населением, которая бы заняло пятое место по численности в мире.

Но не все так страшно, и, похоже, захват России чужеземцами путем увеличения числа мигрантов не грозит. Допустим, приезжих у нас и в самом деле миллионов двадцать. Но по отношению к ста сорока миллионам ее населения это почти то же самое, что сорок миллионов приезжих среди трехсот миллионов американцев. И в самом деле, никто за океаном трагедии из увеличения числа мигрантов не делает.

Цена регистрации – 70 миллионов?

Впрочем, ничего, что жить приходилось в подвале, считает Рашид. Главное, что была работа и она приносила деньги. Приходилось терпеть лишения, но не голодать. Один знакомый сказал Рашиду, мол, в Москве могут быть сытыми даже бездомные собаки. Ну, а работникам общепита от недоедания страдать не приходилось в любом случае. Правда, теперь жареную курицу Рашид терпеть не может: объелся.

Затем судьба забросила его в магазин. На первых порах пришлось потрудиться стажером, затем его повысили, стал продавцом. Хозяева магазина сделали работнику санитарную книжку и другие нужные документы. Приходившие проверять представители различных государственных органов обычно не придирались. Может быть, потому, что Рашид никогда не оставался один, а администраторы в магазине легко улаживали все вопросы. Хотя, признаться, какие могут быть документы у незаконного мигранта? А ими является весьма немалое число гастарбайтеров.

На протяжении отведенных девяноста дней почти все приезжие, с которыми приходилось общаться, трудятся нелегально. Ращид признается, что ни у кого из них не видел разрешения на работу. Порой разные сомнительные личности выходили с предложением приобрести за договорную цену «всамделишные» разрешения, которые, мол, внесены в реестр и так далее. Впрочем, особого доверия эти предложения не вызывали.

Та же проблема и с миграционными картами. Раньше с кем-нибудь можно было договориться о том, чтобы временно зарегистрировать приезжего на своей жилплощади. После того, как появились миграционные карты, процедура регистрации стало сильно бюрократизирована, и практически невозможна. Пошли мы как-то в ОВИР, рассказывает Рашид, но стоило увидеть там длиннющие очереди, расспросить знающих людей, и мы тут же ушли.

Приходило на ум, что такая неудобная система регистрации кем-то специально создана. Можно предположить, что некто специально толкает мигрантов не незаконный путь. Оказавшись в тупике, кто-то отправился договариваться с милиционерами, вторые пошли жить в общежития, и без того набитые под завязку постояльцами. Впрочем, за деньги туда пускали жить практически кого угодно. А большая часть приезжих поспешила в разные обещающие помощь фирмы, появившиеся вдруг в огромных количествах. Природа не терпит пустоты. Если государство тормозит процесс регистрации, то всегда найдется тот, кто эту регистрацию ускорит.

Складывается парадокс. Сейчас мы нередко слышим о разоблачении той или иной мошеннической структуры, которая обещала мигрантам помочь с регистрацией и обманывала их. Но посредники продолжают трудиться в поте лица, ставя фальшивые штампы в миграционные карты прибывших из бывших союзных республик. За деньги «разрулить» проблему помогут и в милиции. Не знаю, правда ли, говорит Рашид, но где-то прочитал такие сведения – на фиктивной регистрации ловкачи зарабатывают до 70 миллионов долларов в год.

Понаехали тут

Самое время вспомнить, для кого разработана процедура получения российского гражданства, вернее, ее облегченная форма. Назовем категории: для членов семей граждан нашей страны, для инвалидов, для ветеранов войны. Но больше всего среди имеющих право на облегченную процедуру тех, кто имел легальную регистрацию по состоянию на 2002 год.

Этих, впрочем, не так уж и много. Положим, был человек в это время зарегистрирован честь по чести. Но разве он знал, что беречь справки нужно как зеницу ока& Хорошо хоть то, что своими согражданами Россия была готова признать тех, кто получает здесь образование, для кого русский язык такой же родной, как родной белорусский или узбекский. Кто вжился в эту среду. И этим наша миграция отличается, пожалуй, в лучшую сторону от тех процессов, которые мы наблюдаем в Европе и в Америке.

В тех краях миграция – вещь обычная. Независимо от расы или национальности, человек ищет там, где лучше. Местные жители по традиции ворчат вслед понаехавшим тут, мигранты же, бросающие на родине все нажитое, борются за свободы, полагающиеся им по закону. Но здесь мы видим – как люди из одной, чужой Америке или Канаде страны покоряют новую, причем государство, принимающее мигранта, в этом ему только способствует. К примеру, нигде в мире, пожалуй, за исключением Австралии, нет такого лояльного по отношении к мигрантам законодательства.

В России же все иначе. Мы видим процесс возвращения к родным корням – когда-то украинцы, белорусы, представители азиатских республик были «нашими», соплеменниками, родными людьми. Тем более, зачастую очевиден факт: приехавший готов трудиться на благо «старой» новой родины, засучив рукава выше, чем ее никогда не покидавший обитатель. К счастью, именно эта часть мигрантов, по мнению демографов, является основной. Две трети «понаехавших» - законопослушные и вменяемые люди. Они осознают, на что идут, не боятся трудностей. Правда, еще одна пятая – те, кто движется в поисках счастья на авось. У них нет четкой цели. Тем самым они образуют группу риска, попадая в криминальную среду, или работая за гроши. Может, и сейчас, пока я пишу эти строки, кто-то из них охраняет местного авторитета, охотится за сумкой в московском метро, перевозит пакетик с дурью.

Но ведь мог бы, повернись государство к нему лицом, не принимай драконовских мер по ужесточению миграционного законодательства, найти себя в новом для себя обществе и принести ему ощутимую пользу. Начал бы с малого – получил бы в нормальном порядке регистрацию и работал бы себе по специальности.

Помоги себе сам

Но помогать мигранту советом в чужом краю никто не спешит. Вообще, отмечает Рашид, живущие в златоглавой приезжие общаются лишь между собой. Информацию так же получают, как правило, друг от друга. Телевизор есть не у всех, а газеты мало кто читает. Лечиться в клинике, попасть к зубному, получить консультацию у адвоката – почти невозможно.

Есть, конечно, мигранты «продвинутые». Они легко ориентируются в городе, помогают соотечественникам попасть, скажем, к юристу или к врачу. Но их мало. Этим пользуются разные мошенники. Однажды Рашид попросил знакомого россиянина сходить с ним в банк, помочь отправить деньги домой. Первый раз получилось, на второй раз «помощник» исчез с крупной суммой в валюте. Жаловаться Рашид не пошел. А куда? В милиции тебя же еще и обвинят, что незаконно работаешь, и вышлют из страны.

Кто тут поможет? Как-то один соотечественник рассказал, что, мол, есть организации, помогающие таким, как Рашид. Другому на улице сунули брошюру, написанную специально для приезжих. Мол, чтобы знали они свои права. Там было написано, что организации эти могут помочь преодолеть «травматический опыт», помогут «развить навыки межличностной и межгрупповой коммуникации, сложности межкультурного взаимодействия и адаптироваться к новым условиям».

Эту работу, если верить брошюре, выполняют Российский Красный Крест, Центр приема беженцев, организация беженцев «Опора», Центр «Этносфера» и множество других, о которых Рашид и его друзья слышали впервые. Попробуй, покажи-ка эту брошюру милиционеру, вздохнул Рашид. Тут же на место поставят. А если решиться жаловаться – как бы не вышло себе дороже. Может, кому-то из соотечественников Рашида повезло больше, и указанные организации оказали им необходимую помощь?

Из магазина Рашид уволился внезапно, впрочем, бывшие коллеги по работе его давно о том предупреждали. Хозяин схватился за голову: «Да у тебя недостача!». И отказался заплатить за последний месяц. По сути, «кинул». Ведь «недостача» оказалась больше зарплаты, которую должны были выплатить. Ладно хоть Рашида отпустили с миром на все четыре стороны, «простив» долг. Кстати, этот мошеннический прием нечистые на руку работодатели применяют нередко.

Кому приспособиться легче?

Сегодня Рашид может смело сказать, что адаптировался к новой жизни на новом месте. Конечно, методом проб и ошибок, набив немало шишек. Зато приобрел профессию, зарабатывает немалые деньги, радуется жизни. Пригодился весь предыдущий шестилетний опыт в Москве, хорошее знание русского языка. Впрочем, свободно на улицах он себя все также не чувствуя, то и дело ловя косые взгляды. Стороной обходит милиционеров и крикливые молодежные толпы, на всякий случай. Рашид считает, что Москва – город жесткий, порой даже жестокий, но и здесь можно работать и жить. Конечно, не нужно обиды или злость срывать на рядовых москвичах. Для того, чтобы адаптация происходила как можно менее болезненней, важно не озлобляться, считает Рашид.

Правда, Рашиду невдомек пока одно. Кто-то сказал ему, что в столице есть национальные центры, которые готовы помочь приезжим. Но о тех, кто получил там реальную помощь, Рашид еще не слышал. Если нам не под силу найти эти центры, то могут ли они найти нас сами, задается вопросом мигрант с шестилетним стажем. Или они сидят и ждут сигнала бедствия из какого-нибудь милицейского спецприемника, где оказался очередной гастабрабайтер?

А вот одному из товарищей Рашида, армянину по национальности, повезло меньше. Последние годы он торговал на одном из столичных рынков. Вставал в пять утра, возвращался за полночь, был знаком со всеми на базаре и в налоговой. Потом нанял женщину-молдованку, она хоть «не с таким вызывающим кавказским выражением лица». Она не русская, и пришлось оформлять ей разрешение на работу. А это убытки, обошлось в 17 тысяч рублей.

Обещала, конечно, вернуть, но теперь, после ужесточения миграционного законодательства, не поможет и разрешение на работу. Друг Рашида все качал головой, и кто теперь станет торговать на базаре? Ведь из местных жителей на такой труд отважится лишь тот, кому уже совсем терять нечего. Так что без приезжих тут все равно не обойтись. Впрочем, друг Рашида решил махнуть на все рукой: «Отправлюсь домой, сил больше нет!».

Есть два варианта управления миграционными процессами. Один – это попытка бороться с ней. Второй – попытка к ней приспособиться с пользой для себя. Американцы выбирают последнее. Пока Рашид и его друзья пытаются приспособиться к жизни в России, Россия выбирает совсем иной путь…