Умида Ниязова

Фотографии предоставлены Uznews.Net

Вечером первого мая в Ташкенте закончился суд над Умидой Ниязовой, 32-летней правозащитницей и журналисткой. По итогам процесса, проходившего под председательством судьи Низома Рустамова, она была приговорена к семи годам лишения свободы в колонии общего режима. Суд был проведен в рекордно короткие сроки - всего за два дня.

Напомним, что Умиде Ниязовой были предъявлены обвинения сразу по трем статьям уголовного кодекса Республики Узбекистан. Это статья 223 - «Незаконный выезд за границу или незаконный въезд в Республику Узбекистан», статья 244.1 - «Изготовление или распространение материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку» и 246-я - «Контрабанда». Последняя предусматривает наказание в виде лишения свободы до 10 лет.

Все эти обвинения Умида Ниязова заработала следующим образом. 21 декабря она возвращалась авиарейсом из Бишкека и в ташкентском аэропорту была задержана сотрудниками таможни. Подозрение вызвал ее ноутбук, в котором она хранила рабочие материалы, в том числе об андижанских событиях. В частности, в нем содержались материалы правозащитной организации «Human Rights Watch», внештатным сотрудником которой она являлась, статьи из Интернета, фотографии, а также записи бесед и интервью с очевидцами происходившего в мае 2005-го. Обнаружив все это, представители таможни срочно вызвали эксперта Центра мониторинга в сфере массовых коммуникаций Узбекского агентства связи и информации, который тут же сделал предварительный вывод о том, что в ноутбуке находятся материалы, призывающие к свержению конституционного строя Узбекистана, а также информация религиозно-экстремисткого характера.

После девятичасового допроса Умиду Ниязову отпустили домой, изъяв у нее ноутбук, флэш-диск и паспорт. Ее заставили дать подписку о невыезде и сотрудничестве со следствием. Осознавая, чем для нее может закончиться эта история, Умида решила бежать в соседнюю Киргизию. Но вскоре через адвоката Аброра Юсупова ей передали, что расследование в ее отношении прекращено, материалы признаны безвредными и она может спокойно явиться и забрать свой паспорт и ноутбук. Умида приняла решение вернуться назад, и 22 января была задержана поблизости от границы с Киргизией. Оказалось, что транспортная прокуратура Узбекистана еще 6 января возбудила в отношении Умиды уголовное дело по обвинению в контрабанде и распространении материалов, угрожающих безопасности и общественному порядку, а ее путем обмана просто выманили из Киргизии. К двум обвинениям прибавилось новое – в незаконном переходе границы.

Следствие по делу Умиды Ниязовой продолжалось более трех месяцев. За это время следственной группой были вызваны и допрошены десятки различных свидетелей, словно под арестом оказалась не внештатная сотрудница «Human Rights Watch» и корреспондентка российского интернет-журнала «Оазис», издающегося Центром экстремальной журналистики, а, по меньшей мере, опасная международная террористка. В апреле расследование ее деятельности завершилось, и материалы дела были переданы в суд.

30 апреля, без всякого предварительного уведомления, в обстановке глубокой секретности было проведено первое судебное заседание. Татьяну Давыдову, адвоката Умиды Ниязовой, срочно вызвали в суд по уголовным делам Сергелийского района г. Ташкента, где ей заявили, что суд начнется прямо сейчас. Она успела вызвать на заседание лишь тетю и брата Умиды.

После обеденного перерыва число допущенных на процесс увеличилось еще на одного человека – судья согласился допустить в качестве наблюдателя Андреа Берг, руководителя проектов «Human Rights Watch» в Узбекистане. Несмотря на то, что официально суд считается открытым, представителей прессы на него не допустили. А Андреа Берг было запрещено фиксировать все, что происходило во время суда, даже вести какие-либо записи в блокноте.

Позже она рассказала, что в первый день суд заслушал показания девяти свидетелей. Это были сотрудники Центра мониторинга в сфере массовых коммуникаций Узбекского агентства связи и информации, те самые, что дали экспертное заключение о том, что материалы, обнаруженные на «флэшке» и в ноутбуке Умиды Ниязовой создавали угрозу безопасности и общественному порядку. Кроме этого были допрошены представители службы таможенного контроля, задержавшие ее в аэропорту «Ташкент», а также две бывшие сотрудницы неправительственных организаций и один правозащитник, которые лишь подтвердили, что знают Умиду Ниязову.

По словам Андреа Берг, приглашенные эксперты выглядели совершенно неподготовленными и испытывали явные затруднения, когда адвокат или сама Умида Ниязова задавали им вопросы. В этом случае судья Рустамов приходил на помощь экспертам и зачитывал отрывок из показаний, которые они дали во время следствия, после чего спрашивал их, так ли все было. На что свидетели с явным облегчением давали утвердительный ответ.

Об уровне компетентности вызванных экспертов говорит следующий эпизод. Государственный обвинитель спросил Умиду Ниязову: «Какое право вы имеете работать журналисткой, если вы не закончили соответствующий университет?» Тогда адвокат Давыдова попросила экспертов Центра мониторинга тоже назвать, какое они имеют образование. Выяснилось, что один из них окончил педагогический институт по специальности «филолог», другой востоковед, а третий – техник.

Тем не менее, эти эксперты подтвердили, что материалы, обнаруженные в компьютере Умиды Ниязовой, являются экстремистскими и направлены на подрыв конституционного строя Республики Узбекистан. Подсудимая попросила их уточнить, какие конкретно материалы они имеют в виду, квалифицируя как экстремистские. Эксперты смогли назвать лишь подготовленный по следам андижанских событий доклад «Human Rights Watch» «Свинцовый дождь» и статьи А.Волосевича (интересно было узнать об этом. – Автор) на эту же тему. Все эти материалы свободно размещены в Интернете и с ними может ознакомиться любой желающий (разумеется, кроме живущих в Узбекистане, где доступ к этим сайтам блокируется).

В свою очередь, представители таможни подтвердили факт задержания ими Умиды Ниязовой, однако сказали, что в таможенной декларации она записала, что ввозит свой ноутбук, обозначив его, правда, как «носитель электронной информации» (именно этот ноутбук следствие потом сочло контрабандой). Таможенники подтвердили, что они пропустили его через рентгеновскую установку, и пронести его нелегально никакой возможности Умида Ниязова не имела. Сторона обвинения тут же заявила, что в декларации надо было написать именно «ноутбук» и «флэш-диск», а не «носители электронной информации».

На второе судебное заседание, состоявшееся 1 мая, прибыло уже около двух десятков человек: родственники Умиды Ниязовой, правозащитники, представители немецкого и американского посольств и несколько независимых журналистов. Дежурившие при входе милиционеры и люди в штатском записывали фамилию каждого желающего попасть на судебное слушание в список, требуя показать документы. Но этот список в суде не потребовался.

Примерно в 11 часов на машине с прочным металлическим кузовом Умиду доставили к зданию суда. Однако на само заседание, как и днем раньше, пропустили лишь ее тетю и брата, а также Андреа Берг. Остальным пришлось коротать время за воротами Сергелийского районного суда – мерить шагами асфальт или сидеть на бетонном бордюре, поскольку ни стульев, ни скамеек возле суда не было.

Показательно, что остальных родственников Умиды Ниязовой на «открытое» судебное заседание тоже не допустили, и они вместе со всеми провели весь день перед воротами. Не сделали исключения и для представителей германского и американского посольств. Как рассказала двоюродная сестра Умиды Шафоат, адвокат Давыдова спросила у судьи Рустамова: «Можно хотя бы представители посольства зайдут?» На что тот ответил: «Вот сидит одна», и, показав на Андреа Берг, заявил, что этого хватит.

О том, что происходило во время этого заседания, рассказывает Андреа Берг:

«Во второй день суда над Умидой Ниязовой мы выслушали еще трех свидетелей. Двое были с таможенного поста аэропорта «Ташкент» и одна молодая журналистка. Остальные свидетели просто не явились в суд. И все - и судья, и прокурор, и адвокат, и сама Умида Ниязова - согласились, что их уже можно не вызывать, поскольку достаточно тех показаний, которые они дали во время следствия.

Адвокат Татьяна Давыдова передала дополнительные документы судье и прокурору. Это были три письма, подтверждающие, что, во-первых, Умида является сотрудницей российского интернет-журнала «Оазис», во-вторых, что деньги, которые фигурировали в обвинении, предназначались не для финансирования религиозного экстремизма, а были переданы отцом ее двухлетнего ребенка для сына. В третьем письме ее подруга писала, что переслала ей пятьсот долларов в качестве подарка ко дню рождения ребенка.

Наша организация, «Human Rights Watch», тоже представила письмо, что доклад, который они нашли у Умиды в ноутбуке – «Свинцовый дождь» - в свое время был послан в министерство внутренних дел, министерство юстиции, министерство иностранных дел Узбекистана. Все эти ведомства получили наш доклад, и никто из них не сказал нам, что он пропагандирует религиозный экстремизм или фундаментализм. Это публичная информация, которая находится в Интернете, и каждый человек может получить к ней доступ.

Но судья очень торопился, у него было очень мало времени. Он предложил сразу перейти к прениям сторон. Прокурор еще раз прочитал обвинительное заключение, поскольку, как он сам объяснил: «в обвинительном заключении никаких изменений нет». В общем, в течение вот этих двух дней выяснилось, что Умида во всем виновата и прокурор попросил приговорить ее к восьми годам лишения свободы.

После него с защитной речью выступила адвокат Татьяна Давыдова. Она заявила, что Умида Ниязова признает, что незаконно пересекла границу. Но во всем остальном она своей вины не признает. Материалы, которые находились в ее компьютере, она хранила не для распространения, а для своей работы как правозащитницы и журналистки. Она уже десять лет работает правозащитницей. Никаких запрещенных материалов там не было и эти эксперты вчера так и не смогли объяснить, на чем основываются их выводы, что эти материалы имеют антигосударственную направленность. Адвокат пояснила, что никаких денег на финансирование и распространение религиозного экстремизма Умида Ниязова не получала, а получила только гонорары за свои статьи, которые публиковала в Интернете.

В заключение Татьяна Давыдова попросила суд оправдать Умиду Ниязову по двум статьям, а если суд сочтет, что она виновна по 223 статье (незаконный переход границы), то она просит назначить ей наказание, не связанное с лишением свободы (эта статья предусматривает наказание в виде штрафа от пятидесяти до ста минимальных размеров заработной платы или лишения свободы на срок от трех до пяти лет. - Ред.).

После этого предоставили последнее слово самой Умиде Ниязовой. Она объяснила, что вот уже десять лет работает правозащитницей, поэтому хранит в своем компьютере много разных материалов. И если в Узбекистане считают, что строят демократию, то представители власти должны быть готовы к критике, поскольку без критики демократии не бывает. Она еще раз объяснила, что такое правозащитник, что такое независимый журналист, и сказала, что никакой запрещенной деятельностью она не занималась. И что работа правозащитника подразумевает критику правительства и критику властей, и это везде считается нормальным, кроме Узбекистана. И еще она сказала, что наказание, которое просит для нее прокурор – 8 лет лишения свободы - неадекватно совершенному».

Во время обеденного перерыва, когда те, кому позволили присутствовать на «открытом» суде, вышли на улицу, с их слов стало ясно, что дело плохо и суд просто выполняет указание засудить Умиду Ниязову. Один из присутствовавших рассказал, что когда адвокат спросила: «Ждать или нет?» (имея в виду, в этот ли день будет вынесен приговор), то судья прямо ответил: «Не знаю». Присутствовавшие также сообщили, что суд проходит в большой спешке. Судья очень торопится, быстро спрашивает, есть ли у кого-нибудь вопросы, и сразу переходит к следующему пункту.

«Наши доводы не воспринимаются. Что бы Умида ни говорила – ничего не воспринимается, - высказалась Татьяна Давыдова. – Она говорит, что перечисленные ей деньги были ее зарплатой, но ей все равно говорят, что они были направлены для подрыва общественного и государственного строя».

Перерыв на обед затянулся почти до пяти часов вечера. В здании суда что-то явно происходило, но внутрь никого не пускали – ни адвоката, ни родственников. Наконец, около пяти часов родственников и Андреа Берг вызвали на оглашение приговора. На этот раз пустили всех родственников подсудимой. А вскоре снова подкатила бронированная машина – забирать опасную преступницу. Стало ясно, что условным сроком ей не отделаться.

Рассказывает Андреа Берг:

- Вечером, когда мы уже много часов прождали, нас вызвали снова – и судья быстро зачитал приговор. Каждое его слово было скопировано с обвинительного заключения. Показания, которые во время суда дали свидетели, а также представленные защитой дополнительные документы не играли никакой роли. Создалось впечатление, что все уже было готово, и этот процесс был лишней формальностью. Умида очень спокойно вела себя, она, по-моему, этого ожидала. Но для родственников это была сложная ситуация. Там были ее тетя, брат и двоюродная сестра – всего пять человек».

В результате судья Низом Рустамов признал Умиду Ниязову виновной по всем предъявленным ей статьям. Однако суд проявил гуманность и, учитывая то, что у нее есть маленький ребенок и престарелые родители, дал ей не восемь лет заключения, как просил прокурор, а на год меньше – всего семь.

«Я в шоке, меня чуть удар не хватил. И Умида в шоке была» - сказала после вынесения приговора двоюродная сестра журналистки Шафоат. По ее словам, главные обвинения были абсолютно не доказаны.

- Эксперты не доказали ничего. Андреа Берг принесла документы о том, что доклад «Свинцовый дождь» писала не Умида, и что он был разослан во все правительственные органы. Всю информацию Умида брала из Интернета. Любой человек – и вы, и я, – может войти в Интернет и прочитать ее. Она же эту информацию не распространяла, листовки не печатала, все это было у нее в личном ноутбуке. Для своей журналистской деятельности она имела право хранить эти материалы. Тем более что они были уже стерты. Их восстановили из стертых файлов. Умида их стерла, а они их восстановили. Это все на суде озвучивалось. То есть, ей вменили в вину уже стертые файлы из ее собственного компьютера. Что касается контрабанды - она назвала в таможенной декларации свой ноутбук «носителем электронной информации». А они говорят, что надо было написать «ноутбук». Но ведь ноутбук – это тоже носитель электронной информации, по-другому просто говорится, а смысл один и тот же. И флэш-диск. Вот это они контрабандой считают... Умида действительно виновата в том, что перешла границу без документов. Но незаконный переход границы – ведь это чтобы быть в безопасности. Она ведь эту систему хорошо знает. И разве за переход границы у нас дают семь лет?..

Следует заметить, что ежедневно границу Узбекистана с соседними государствами нелегально пересекают от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек. Поэтому то, что в подавляющем большинстве случаев власти закрывают на это глаза, а обвинили в незаконном переходе границы только Умиду Ниязову, достаточно ясно свидетельствует о политической подоплеке дела.

Андреа Берг рассказала о том, какое впечатление произвел на нее этот процесс:

«Это не был справедливый суд. С самого начала, когда они никому не сказали – только вызвали туда адвоката и, когда она была на месте, ей объявили, что суд сейчас начнется. Это же вообще ужас… Власть в Узбекистане боится любой огласки. Если появляется какой-нибудь свидетель или журналист, проводящий мониторинг, они пугаются. Потому что то, что люди видят, не совпадает с тем, что пишется в газетах или о чем говорится по телевидению и в публичных выступлениях – все это не совпадает с реальностью. Поэтому власти боятся любого свидетеля».

Остается добавить, что быстрый закрытый суд – своеобразное ноу-хау узбекистанских властей. В этом смысле суд над Умидой Ниязовой можно считать своеобразным рекордом: состоявшийся в конце апреля суд над правозащитницей Гульбахор Тураевой занял в два раза больше времени: четыре дня. В том случае суд тоже проявил гуманность и учел наличие у подсудимой четверых детей. Она получила на год меньше, чем Умида Ниязова.